Araç Almak Için Engelli Raporu

Документация судебного процесса

12-й день суда, 15.09.2020 г.

Во вторник, 15 сентября, в здании Магдебургского областного суда продолжился процесс над лицом, совершившим правоэкстремистское нападение в Галле. В день суда были заслушаны в общей сложности пять свидетелей, включая отца Кевина С., убитого в “Kiez-Döner”, а также других пострадавших, находившихся в синагоге и кебабной. 12-й день суда еще раз продемонстрировал, почему перспектива пострадавших на правый терроризм так важна: они – как говорит Ибрагим Арслан, переживший расистские поджоги в Мельне в 1992 году, – главные свидетели произошедшего.

Показания отца Кевина С.

Первым дал свидетельские показания отец Кевина С., убитого в “Kiez-Döner”. Его свидетельство характеризовалось гордостью за сына и глубокой скорбью и болью в связи с его жестокой смертью. Отец сообщил, что его сын Кевин прошел несколько стажировок в малярной компании. Его приняли таким, каким он был, несмотря на инвалидность. По его словам, Кевин всегда очень гордился проделанной им работой. Помимо работы, большой страстью Кевина был футбол: “Он действительно хотел присутствовать на всех играх HFC” [Галлешер ФК]. Его отец также отметил, что у Кевина появился круг друзей: “Футбольные фанаты всегда защищали его, я никогда не волновался”. Отец Кевина сказал в этот момент, что он очень гордится своим сыном и тем, что он построил для себя.

“Люди в футболе защищали Кевина”.

Затем свидетель рассказал о 9 октября 2019 года, дне нападения. Он сообщил, что последний раз разговаривал с сыном по телефону незадолго до полудня. Его сын сказал ему, что собирается съесть кебаб во время обеденного перерыва. Свидетель рассказал, что после этого разговора установить с контакт с Кевином больше не удалось. Ни он, ни мать Кевина не смогли связаться с Кевином С. Отец объяснил, что он опубликовал сообщение о пропавшем без вести в фейсбуке днем ​​9 октября, так как был обеспокоен. Очевидно, на тот момент полиция еще не связалась с родителями Кевина С. Свидетель рассказал, что вместо того, чтобы быть проинформированным полицией, родители узнали о смерти своего сына вечером 9 октября из видео, загруженного в Интернет преступником, на котором также показано убийство Кевина С. Отец сообщил, что ему эти записи прислал друг.

Отцу Кевина С. приходилось снова и снова прерывать свои показания, так как он плакал и не мог продолжать говорить. После небольшого перерыва в разбирательстве он, тем не менее, закончил свои показания. Судья Мертенс поблагодарила его и сказала, что очень важно, чтобы он рассказал о своем сыне в суде.

Свидетели Карен Э. и Эзра В.

Второй со свидетельскими показаниями выступила Карен Э., которая находилась в синагоге во время нападения и, как некоторые другие пострадавшие, приехала с группой из Берлина в Галле на Йом Кипур. В начале своего свидетельства свидетельница подчеркнула, что она была растрогана молитвами и службой 9 октября в синагоге в Галле, и что было здорово видеть, как еврейская жизнь в Германии растет. Она хотела это подчеркнуть, так как ей было важно показать, что еврейская жизнь существует, и что нападение не предотвратило этого. Карен Э. также сообщила, что она не совсем понимала, что происходило, когда началось нападение. Она заявила, что была удивлена ​​тем, сколько времени потребовалось для прибытия полиции, как и тем, что они получили так мало информации. Как только стало ясно, что это нападение, она подумала: “Что? Снова? Это невозможно!” Она рассказала, что пережила последующую эвакуацию из синагоги как “огромную драму” и что их дважды обыскивали: “Мне действительно показалось, что со мной здесь обращаются как с неодушевленным предметом”.

Глобальный террор сторонников расового (белого) превосходства

Свидетельница подчеркнул, что опасность, с которой они столкнулись, существует не только в Германии. Она отметила, что боялась, что люди не воспримут это всерьез и что не будет никакого понимания того, что преступник действовал не один, а был частью движения “расового (белого) превосходства”: “Если люди этого не осознают, то это судебное разбирательство бессмысленно”. В заключение Карен Э. отметила, что, хотя Федеральное управление уголовной полиции (BKA) и другие следственные органы не учли параллели с нападениями в Крайстчерче и Поуэе [антисемитское нападение на синагогу в Поуэе, Калифорния] международное художественное и научное сообщество смогло узнать и разглядеть на много больше, чем BKA. Свидетельница Карен Э. сослалась в этом контексте на веб-сайт “Global White-Supremacist Terror: Halle” [Глобальный террор расового (белого) превосходства]  и предложила всем ознакомиться с этим веб-сайтом, на котором представлена ​​информация, которую BKA не учла в своем расследовании.

Эзра В., также находившийся в синагоге на Гумбольдтштрассе в Галле на момент нападения, выступил в качестве третьего свидетеля. Он также, как свидетельница до него, приехал из Берлина в Галле на Йом Кипур. Он заявил, что вечером после антисемитского и расистского нападения он сделал записи о том, что он пережил, и на которые он ссылается в своих показаниях. В. сообщил, что в начале нападения в синагоге ходило много слухов, и что им не разрешали выходить из синагоги в течение длительного времени. Как и свидетельница Карен Э., он также показал, что нашел молитвы и службу в синагоге Галле очень трогательными и вдохновляющими. По его словами, нападение напомнило ему о том, насколько драгоценна жизнь.

“Чудо Галле и рана Галле”

Эзра В. далее сообщил, что ему потребовалось довольно много времени, чтобы начать разобраться с тем, что произошло в день нападения. Он отметил, что в течение нескольких недель после этого он все еще чувствовал адреналин в своем теле. Несколько слов помогли ему понять, что произошло. Это слова пастора семьи Яны. Он использовал следующую фразу: “чудо из Галле и рана Галле” [Примечание переводчика: в немецком языке слова “Wunder” (чудо) и “Wunde” (рана) созвучны]. Свидетель сообщил, что поначалу, он смотрел на пережитое, скорее как на чудо, но теперь, в судебном процессе на обвиняемым, речь идет именно о ране.

Эзра В. заявил: “Антисемитизм всегда казался мне ненужным обременением, чем-то на что не нужно отвлекаться”. Он отметил, что всегда отрицал идею о том, что антисемитизм должен оказывать какое-либо влияние на его еврейскую жизнь, но теперь он оказался в ситуации, в которой именно антисемитизм оказал наибольшее влияние на его первый год жизни в Германии. Эзра В. подчеркнул, что теперь он находится в роли, о которой он не просил, но которую он, однако, готов взять на себя, чтобы внести еще больший вклад в еврейскую жизнь в Германии с еврейскими ценностями. Эзра В. заявил: “Мне дали голос, который я хочу использовать”. Он продолжил: “Для меня признание святости жизни – это основная идея иудаизма”. Здесь, свидетель упомянул свою бабушку, пережившую Вторую мировую войну; он рассказал, что с тех пор она поёт каждый день и, вероятно, будет петь и в этот день. В конце своего свидетельства Эзра В. тоже начал петь, он спел несколько строк из песни “Барух Ашем” на идише.

Свидетели Исмет и Рифат Текин

После обеденного перерыва показания дали нынешний владелец закусочной “Kiez-Döner” Исмет Текин и его брат Рифат Текин. Вплоть до некоторого времени после нападения, оба работали на бывшего владельца закусочной, Иззета К. После нападения он передал закусочную Исмету Текину. На момент нападения Исмет Текин находился недалеко от закусочной, его брат Рифат находился внутри. 

“Но мы хотим остаться здесь”

Рифат Текин был первым из братьев, которого заслушали в качестве свидетеля. Он находился за прилавком во время нападения. Он сообщил, что видел приближающегося подсудимого и то, как он пытался бросить взрывное устройство в “Kiez-Döner”, но это устройство отскочило от двери. Он объяснил, что когда подсудимый затем начал стрелять в закусочную и пуля прошла через окно, он нырнул за стойку. С этого момента он больше ничего не видел, но вскоре после этого услышал, как кто-то кричал: “Пожалуйста, не надо!” Он рассказал, что в этот момент он предположил, что нападавший повернулся к нему спиной, и использовал этот момент, чтобы сбежать. Он объяснил, что выбежал на улицу и убежал в ресторан “Гонконг” через дорогу; оттуда он немедленно связался со своим братом Исметом.

В конце своих показаний Рифат Текин заявил, что его семья также пострадала: “В конце концов, я был там и со мной что-то могло случиться”. В ответ на вопрос судьи Мертенса он ответил, что не может заглядывать далеко в будущее: “Но мы хотим остаться здесь. Мы хотим и дальше вступать за людей в этой стране”.

Исмет Текин стал последним свидетелем на 12-й день судебного разбирательства. Свои показания он начал с того, что он покинул закусочную незадолго до нападения и находился недалеко от Kiez-Döner на Гютхенштрассе, когда его брат позвонил ему и рассказал о нападении. Он заявил, что с этого момента его мысли “отключились”, и он немедленно побежал обратно в Kiez-Döner. По его словам, путь туда был такой, будто он составлял 10 000 километров. Свернув на улицу Людвиг-Вухерер-штрассе, где находится Kiez-Döner, он внезапно услышал выстрелы и укрылся за машиной. Он заявил, что оставался там до тех пор, пока не закончилась перестрелка между преступником и полицией и преступник скрылся на своей машине. Он сообщил, что зашел в магазин со своим братом. Он рассказал, что нашел Кевина С. за холодильником, но мог только убедиться, что тот уже мертв.

“Пока у меня темные волосы и смуглый цвет лица, не имеет значения, есть у меня немецкий паспорт или нет” 

Затем Исмет Текин затронул тему своего статуса соистца в суде: “Человек живет там, где чувствует себя в безопасности. Тот день стал для меня тревожным звонком. Мне было очень трудно справиться с тем, что Генеральный прокурор не захотел признать меня соистцом”. Исмет Текин был допущен к участию в судебном процессе в качестве соистца только после долгого судебного спора.

Исмет Текин заявил, что ему интересно, почему такие инциденты повторялись снова и снова в течение многих лет и не были предотвращены. Он отметил, что уверен, что если немецкое государство серьезно отнесется к этим вопросам, государство сможет решить эти вопросы. Однако для этого, отметил он, людям придется работать вместе. Исмет Текин рассказал о своих планах получить немецкое гражданство и о том, как нападение повлияло на него в этом контексте: “За два месяца до инцидента я хотел подать заявление на получение немецкого гражданства. Однако впоследствии для меня уже не имело значения, имею ли я немецкое гражданство или нет. Пока у меня темные волосы и смуглый цвет лица, не имеет значения, есть у меня немецкий паспорт или нет.”

Он продолжил, заявив, что в то же время он встретил щедрых людей, и поблагодарил ряд людей и групп: “Прежде всего, я хотел бы поблагодарить службу консультирования жертв, а ещё нашу группу солидарности по соседству (Kiez-Soli-Gruppe), а также всех людей, которые с первого дня проявляют солидарность. И от имени семьи Текин я хотел бы поблагодарить всех, кто поддерживал нас издалека, как материально так и эмоционально.”

“Вы не победили”

Пока свидетель Исмет Текин еще говорил, адвокат Вебер, из защиты подсудимого, прервал его: с одной стороны, по словам Вебера, свидетель отклонился от судебного разбирательства своими показаниями, а с другой стороны, Вебер также утверждал что Исмет Текие вообще не являлся соистцом в суде. Адвокат Озата, представляющий Исмета и Рифата Текина в качестве соистцов, затем взял слово и пояснил, насколько постыдным было то, что Вебер прервал показания таким образом, особенно в случае свидетеля и пострадавшего. Он также возразил, что если бы Вебер прочитал материалы судебного разбирательства, он бы знал, что Исмет Текин действительно был допущен к участию в судебном процессе в качестве соистца.

Исмет Текин завершил свои показания заявлением, которое он также адресовал непосредственно подсудимому: “Вы не победили, вы полностью провалились. Мой брат жив, я жив, мы не уезжаем, мы не собираемся отказываться от закусочной. И мы не забудем Кевина и Яну.”

13-й день суда, 16.09.2020 г.

Двое свидетелей, которые находились в синагоге во время нападения, были заслушаны первыми на 13-й день разбирательства по делу нападения в Галле. Затем дали свои показания четыре сотрудника полиции, в которых стрелял обвиняемый на улице Людвиг-Вухерер-штрассе, 

Однако этот день судебного заседания начался с того, что председательствующая судья Мертенс указала на то, что аплодисменты, которые были услышаны после показаний соистцов, не приветствуются. Хотя Мертенс заявила, что хоть ей и не хотелось бы к этому прибегать, она пригрозила, что могут быть приняты дисциплинарные меры [санкции, назначенные судом в отношении сторон судебного разбирательства или наблюдателей для поддержания порядка в разбирательстве; например, удаление лиц из зала суда или наложение административных штрафов]. Заявление судьи прокомментировал адвокат Хоффманн, один из представителей соистцов. Хоффманн заявил, что не было ни одного момента, когда аплодисменты помешали разбирательству: “Аплодисменты были выражением глубочайшего сочувствия”. В суде должно быть позволено, заявил Хоффманн, “выразить то, что человек глубоко тронут”. Напротив, другой адвокат некоторых соистцов, Зибенхюнер, представлявший сотрудников полиции, непосредственно пострадавших от нападения, поддержал судью Мертенса. Зибенхюнер заявил, что Уголовно-процессуальный кодекс не разрешает аплодисменты и что судебное разбирательство должно оставаться нейтральным. Что касается аплодисментов, адвокат Петржик, также одна из представительниц соистцов, сослалась на судебное разбирательство по делу NSU. Петржик отметила, что в зале суда в Магдебурге присутствовали представители соистцов, которые были вынуждены терпеть, “как кричали на семью Йозгат из-за их слёз”. Адвокат Петржик спросила председательствующую судью: “Вы хотите присоединиться к этому?” Представители общественности, присутствующие на суде, продолжила Петржик, не обязаны быть нейтральными, потому что общественность “не выносит приговора в соответствии с уголовным законодательством, но выносит общественное суждение.”

Свидетели Жаклин Ф. и Сабрина С.

Первым свидетелем, давшим показания, была Жаклин Ф., которая пережила нападение в Галле в синагоге. Она сообщила, что именно она обнаружила, что Молли С. [8-й день суда] пропала. Она отметила, что всё, что она испытала, было похоже на то, что уже объясняли другие. Она рассказала, что видела Яну Л. лежащей на улице через видеокамеру, когда ее труп был уже накрыт синим покрывалом. Она заявила, что сначала они подумали, Молли С. тоже могла быть мертвой. Они вместе с Максом Приворожским [10-й день суда] позже смогли привести Молли С., которая ждала за полицейским барьером в синагогу. Ф. обратилась к суду, с тем, чтобы более подробно узнать о Яне Л. и её жизни, так как до тех пор в рамках заседания о ней было практически ничего не сказано. 

Судья Мертенс объяснила, что мать Яны Л. не воспользовалась своим правом быть соистцом или воспользоваться поддержкой и юридической помощью, поэтому она не была вызвана в качестве свидетеля. Ф. ответила на это: “Я слышала, что можно было бы пригласить друга или знакомого, чтобы мы могли узнать немного больше о жизни Яны”. Мертенс поблагодарила ее за это предложение.

“Если мы не смотрим на контекст, как мы можем понять действия обвиняемого?”

Свидетельница Ф. впоследствии сообщила, что 11 сентября 2001 года, когда ей было шесть лет, ее отец пережил теракт на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке (США). Эта травма, которую пережил ее отец, стала неотъемлемой частью ее жизни вместе с коллективной травмой Холокоста. Когда она пережила собственную травму во время нападения в октябре прошлого года, она знала, что происходит, благодаря примеру своего отца. Свидетель указал, что бюрократия, связанная с получением финансовой поддержки пострадавшим, была похожа на лабиринт. Она отметила, что ей также потребовалось шесть месяцев, чтобы найти психологическую терапевтическую помощь.

Затем свидетельница раскритиковала следствие. BKA не уделяло достаточного внимания идеологии расового (белого) превосходства, а также уделяло слишком мало внимания теории заговора “Великой замены” и слишком мало внимания антисемитизму: “Но если мы не смотрим на контекст , как мы можем понять действия подсудимого?” Свидетельница попросила суд провести расследование в отношении интернет-сообществ и даркнета: “Если мы рассматриваем подсудимого как “одинокого волка”, то мы не понимаем его мотивацию и то, как его действия вписываются в контекст расового (белого) превосходства”. Ф. отметила, что суд обязан пролить свет на тьму и обеспечить правосудие.

Судья Мертенс спросила свидетельницу, что побудило ее стать соистцом. Ф. сказала, что, хотя прокуратура признала антисемитизм, она не признала братьев Текин. А подсудимый объединяет в себе все возможные правые идеологии, поэтому Ф. и присоединилась к соистцам. 

Адвокат Хоффманн, один из представителей соистцов, когда Ф. закончила свои свидетельские показания: “Г-жа Ф., согласно указу председательствующей судьи, нам не разрешается аплодировать. Я хотел бы выразить свое уважение по-другому”. Хоффманн и другие соистцы встали и тем самым выразили свидетельнице свое уважение. Многие из присутствовавших также встали и присоединились к безмолвным аплодисментам.

“Если мигранты не приветствуются, евреям в Германии тоже небезопасно”

Затем последовали показания свидетеля Сабрины С. Она рассказала, что ее родители эмигрировали из Украины в США, чтобы она могла учиться. Ее мать еврейка, отец – нет. Она добавила, что ее дедушка и бабушка были солдатами Красной Армии во время нападения национал-социалистов на Советский Союз. Она отметила, что она не только еврейка, но и женщина, левых политических взглядов, гомосексуальной ориентации, из рабочего класса и мигрантка, у нее много идентичностей. Как прокомментировала С., она была бы действительно стала настоящим трофеем для преступника, если бы он смог ее поймать. Она была рада, что ему это не удалось. “Но каждый в этом зале может стать потенциальной жертвой насилия со стороны правых, которое представляет угрозу для всех нас”. С.: “Проблема не будет решена, когда он попадает в тюрьму. Я буду рада, что мне больше никогда не придется его видеть, но это не решит проблему”. С. отметила, что проблема идеологии “расового (белого) превосходства” также не решается круглосуточной охраной синагог.

Свидетель С. упомянул нападение в Ханау, в ходе которого люди были убиты в кальянном баре и в других местах, через шесть месяцев после нападения в Галле. Она рассказала, что иногда проходит мимо кальянного бара и видит людей, счастливо сидящих вместе: “Это знак надежды для меня”. Сабрина С. высказалась о роли, которую играет общество, отметив, что никто не становится таким как подсудимый просто так. “Общество, его общество, до определенного момента идет вместе с ним, а затем он проходит остаток пути со своими друзьями в Интернете”. Сабрина С .: “Если мигранты не приветствуются, евреям в Германии тоже небезопасно. Если люди говорят, что ислам не имеет места в Германии, тогда евреи в Германии тоже не в безопасности.”

На вопрос председательствующего судьи, почему она стала соистцом, С. ответила: “Я хотела стать соистцом, потому что хотела участвовать в судебном процессе. Я не хотел, чтобы суд касался меня без моего участия.”

После показаний Сабрины С. многие люди также встали в знак безмолвных аплодисментов. 

Заявление сотрудников полиции, получивших выстрелы от подсудимого на улице Людвиг-Вухерер-штрассе

Прежде чем был заслушан следующий свидетель, адвокат Гёргюлю, один из представителей соистцов, спросил ответчика о заявлении, которое он сделал в отношении выстрелов в полицейских на Людвиг-Вухерер-штрассе. В этом заявлении подсудимый отметил, что он думал, что по крайней мере одно окно будет разбито, когда будут произведены выстрелы. В ответ на вопрос ответчик подтвердил это заявление, которое прокурор Гёргюлю просил включить в протокол.

Во второй половине дня четыре сотрудника полиции показали, что они вели перестрелку с преступником. Первые три сотрудника полиции, давшие показания, были отправлены вместе в патрульной машине 9 октября 2019 года. Эти свидетели также являются соистцами в суде. Все трое представили в основном идентичные описания событий: они были в полицейском участке, затем их отправили в Галле-Нойштадт, чтобы разобраться с “трудным человеком”, и все трое впоследствии намеревались вернуться в полицейский участок. По пути туда пришло сообщение по радио с вопросом, о нахождении офицеров в районе Гумбольдтштрассе. Конкретная информация была представлена ​​в более позднем радиосообщении, в котором говорилось, что возле синагоги на Гумбольдтштрассе произошел взрыв, что были произведены выстрелы и что один человек был смертельно ранен. Поскольку к тому времени развертывание в Галле-Нойштадте закончилось, они сообщили по радио в оперативный центр и направились в сторону Гумбольдтштрассе. Сначала они отправились к Штайнтор за “дополнительным оборудованием”. Свидетели Б. и Л. надели оборудование LebEl [LebEl = опасная для жизни оперативная ситуация],находившееся в их автомобиле поскольку они уже прошли соответствующее обучение. Свидетель Л. забрал находившийся в автомобиле автомат. Тем временем было получено новое радиосообщение, в котором говорилось, что сейчас стреляют перед закусочной Kiez-Döner, на Людвиг-Вухерер-штрассе. Они приехали на Людвиг-Вухерер-штрассе и увидели темный VW Golf с европейскими номерами. Они также видели человека с длинным ружьем. Они остановили патрульную машину под углом к ​​трамвайным путям. Когда они вышли из машины, по ним был открыт огонь, они укрылись, и свидетель Л. открыл огонь из автомата. Подсудимый скрылся за открытыми дверями своей машины, стрельба прекратилась из-за приближения постороннего автомобиля. На тротуаре также были посторонние лица. Какое-то время ничего не происходило, затем подсудимый выехал в направлении Шиллерштрассе. Л. выстрелил, но безуспешно, по автомобилю преступника. Преследование автомобиля и последующий розыск в непосредственной близости также оказались безуспешными. Автомобиль, в котором находились трое полицейских, был обстрелян подсудимым, но они заметили это позже, в отделении полиции. Заднее стекло было случайно повреждено выстрелом, сделанным полицейским Л. В этот день все они закончили работу очень поздно. Команда кризисного вмешательства ждала всех офицеров, имевших “первоначальный контакт” с преступником.

Дирк Ф. дал показания первым из трех полицейских. Что касается последствий событий для него лично, он сообщил, что испытал “полную программу” и говорил, среди прочего, о нарушениях сна. В отличие от двух своих коллег, Ф. не смог вернуться к патрульной службе. Когда судья Беккер спросил его, заметил ли он, какое оружие было использовано против него, Ф. отметил, что можно было разглядеть, что это было длинное ружье, но не какое именно, и что но оно определенно громко стреляло..

Свидетель Даниэль Л. выстрелами ранил подсудимого в шею. Отвечая на вопрос председательствующей судьи, Л. заявил, что не заметил этого в ситуации, но узнал об этом позже от группы кризисного вмешательства. Л. сообщил о бессоннице после нападения и о психологической поддержке, но он заявил, что после этого он снова вышел на патрулирование. На вопрос одного из адвокатов соистцов, о том как можно себе представить ситуацию, когда в течение некоторого времени вообще ничего не происходит, Л. ответил, что не мог видеть преступника, что он подозревал, что преступник скрывается за дверью автомобиля, но обвиняемый остался без движения. Отвечая на вопрос, Л. сказал, что целью полицейских мер было предотвратить побег преступника, но для этого потребовалось бы больше полицейских машин.

После того, как был заслушан Даниэль Л., суд изучил видеозапись событий на Людвиг-Вухерер-штрассе, сделанную из окна дома на мобильный телефон.

Свидетельница Сара Б. была “руководительницей патруля” в патрульной машине. Она отметила, что такие ситуации являются экстремальными и для сотрудников полиции. Она сообщила о нарушениях сна. Б .: “Ты много думаешь о самой операции, размышляешь о себе, но ты также думаешь о жертвах, и все еще борешься с этим в своей голове”. После этого инцидента Б., как и ее коллеги, первоначально находилась в отпуске по болезни, но впоследствии смогла возобновить патрулирование. Вместе со свидетельницей Б. судья Мертенс просмотрела фотографии повреждений патрульной машины. На вопрос адвоката одного из соистцов о том, почему в момент, когда “ничего не происходит”, нельзя было выдвинуться вперед и проверить. Б. ответила: “Если я не знаю, где находится преступник, я не знаю куда мне идти”. Для этого тоже не было достаточно времени, потому что преступник скрылся, в ее восприятии это был вопрос миллисекунд. Когда её спросили, сколько времени прошло между радиосообщением с вопросом о том, находится ли кто-либо рядом с Гумбольдтштрассе, и ее собственным сообщением, Б. сказала об одной или двух минутах. Б. подтвердила, что она заметила, что у преступника был длинное ружье. На вопрос адвоката Хоффманна, почувствовала ли она или иным образом заметила, что патрульная машина была задета, когда были произведены выстрелы, Б. ответила, что слышала шум. Она ответила утвердительно на последующий вопрос, она ясно осознавала, что “кто-то стреляет и попадает в машину, за которой я сижу”.

Последним свидетелем, заслушанным на 13-й день суда, был Роберт Д. Д., не входивший в состав экипажа патрульной машины. Как полицейский в униформе он и его коллега должны были забрать человека из центрального полицейского участка в Галле на полицейской машине без опознавательных знаков и отвезти этого человека во Франкфурт-на-Майне. Он рассказал, что впоследствии поступило сообщение об опасной для жизни оперативной ситуации. Они отвезли человека обратно в изолятор и направились сначала в сторону Гумбольдтштрассе, затем на Людвиг-Вухерер-штрассе. Он сообщил, что проехал по трамвайным путям и после того, как на холме уже увидел патрульную машину с разбитой задней частью, за которой укрылись три ранее выступивших свидетеля. Он рассказал, что он также заметил машину преступника и заметил, что в его сторону стреляли. Он заявил, что когда он вышел из своего автомобиля, он на короткое время смог увидеть дверь со стороны водителя автомобиля подсудимого и голову в шлеме. Д. заявил, что он также слышал, как что-то попало в его полицейскую машину. После этого автомобиль подсудимого начал движение. Д. и его коллега сначала начали погоню вместе с патрульной машиной, затем он выехал на тротуар, чтобы обогнать медленно двигающуюся в одностороннем движении машину. На Магдебургерштрассе, на которую он инстинктивно свернул, водитель службы доставки UPS остановил его и сообщил, что машиной серебристого цвета был сбит человек, он не был серьезно ранен. Из-за временных рамок Д. предположил, что это была машина подсудимого. Он передал эту информацию в диспетчерский центр полиции, потому что хотел поймать преступника. Д. и его коллега какое-то время участвовали в розыске, но не присутствовали при задержании подсудимого.

Что касается его личного опыта впоследствии, Д. заявил, что, хотя он и беспокоился о посттравматическом стрессовом расстройстве, он не заметил, что ему стало хуже.

Дополнительная информация

Международное художественное и научное сообщество в сотрудничестве с NSU-Watch сделал реконструкцию “Глобальный террор расового (белого) превосходства: Халле” доступной в Интернете, чтобы показать действия подсудимого как офлайн, так и онлайн с момента его атаки до его ареста 9 октября 2019 года, чтобы представить визуальную информацию об опасностях сетевых групп и онлайн платформ сторонников расового (белого) превосходства.

Центр информационных технологий (ЦИТ) является структурным подразделением университета и предоставляет информационные технологии и ресурсы для проведения занятий всем факультетам университета.

Сотрудники ЦИТ осуществляют непосредственную поддержку программного и аппаратного обеспечения компьютерных кафедральных классов:

• кафедры конструирования и технологии одежды
• кафедра «Математика и информационные технологии» (МиИТ)
• кафедры технологии и оборудования машиностроительного производства
• кафедры дизайна

ЦИТ осуществляет разработку и поддержку:

• сайта университета,
• сайта НИЧ ВГТУ,
• сайта Спорткомплекс УО»ВГТУ»,
• учебно-методического отдела,
• сайты факультетов ФПК, ФИТР, ФЭБУ, ФД
• поддержку сайта научного журнала «Вестник Витебского государственного технологического университета»,
• поддерживает непрерывное постатейное размещение материалов на сайте e-library (Научной электронной библиотеки) научного журнала «Вестник ВГТУ» , а также в базах OAJI, DOAJ, Goolle Scholar
• поддержку сайта «Регистрация на конференции УО «ВГТУ»
• разработка сайтов структурных подразделений

Центр информационных технологий принимает непосредственное участие в подготовке и проведении тендеров на закупку компьютерного оборудования.

ЦИТ составляет технико-экономическое задание в соответствии с предварительной спецификацией оборудования, размещает объявление на сайте о проведении тендера, обеспечивает заявивших об участии в тендере спецификацией на оборудование.

После проведения первого заседания тендерной комиссии проводит рассмотрение всех предложений на соответствие предложенных спецификаций технико-экономическому заданию и дает предварительное заключение о потенциальном победителе.

Заключение договоров на поставку, отслеживание поставок, получение техники и дальнейший ввод в эксплуатацию — все это задачи решаемые сотрудниками ЦИТ.
Центром разработаны и сопровождаются достаточно большое количество программ для автоматизации работы бухгалтерии, отдела кадров, учебного отдела, отдела маркетинга и т.д.

Еще один проект – это телефонная станция. Сотрудники ЦИТ занимались закупкой, вводом в эксплуатацию и дальнейшей настройкой станции.

Инженерами-программистами ЦИТ совместно с отделом обслуживания АТС была введена в эксплуатацию внутренняя телефонная станция: производилась кроссирование линий и программирование станции.