Самое Старое Казино В Мире Изо Всех Сил Пытается Найти Новое Управление

Самое старое казино в мире изо всех сил пытается найти новое управление

Шеф (телесериал)

№ Название Премьерный показ 1&#;Выстрел&#;18 июня Полковник милиции Виктор Расторгуев, профессионал и надёжный товарищ, вот-вот должен получить новое назначение. Его собираются перевести на работу в Министерство внутренних дел. Однако ситуация молниеносно меняется, и Расторгуев оказывается на грани выхода на пенсию. Поздним вечером около продуктового магазина он помогает молодой девушке спастись от троих наглецов, приехавших на джипе. Полковник принимает удар на себя. Всё это происходит под балконом жилого дома. Мальчишки, услышавшие шум на улице, снимают на мобильный драку и размещают видео в интернете. Из видеоматериала понятно только то, что Расторгуев расправляется с неизвестными и одного из них ранит. Девушка, из-за которой всё и началось, в кадр не попала. После этого Виктор Расторгуев становится в органах милиции «персоной нон грата». Ему даётся два дня, чтобы подать рапорт. Коллеги полковника начинают поиск девушки, однако она сама находит своего спасителя и сообщает ценную информацию о своих обидчиках.2&#;Знакомство&#;18 июня Полковник Расторгуев возглавил УВД Центрального района Санкт-Петербурга. В первый же день пребывания в новой должности он оказался свидетелем мерзкой сцены. У хозяина маленького продуктового магазина, что находится вблизи его новой квартиры, сотрудники вневедомственной охраны вымогали деньги. Причём делали это в вопиюще грубой форме. Свой первый визит Расторгуев на следующий день нанёс майору Туманову. Сразу стало ясно, что с таким человеком полковнику не по пути, как и с его подчинёнными Захаровым и Сергачёвым. Однако уволенные решили просто так не сдаваться. Лейтенант Захаров и прапорщик Сергачёв снова наведались к хозяину магазина, чтобы хорошенько проучить кляузника, но в подсобке их ждала засада в лице сотрудников УВД, которыми руководил майор Ровинский.3&#;Власть&#;18 июня В центре города совершён налёт на ювелирный магазин. Две продавщицы и охранник оказались в заложниках. Одной из продавщиц всё-таки удалось нажать на «тревожную» кнопку. К магазину тотчас примчались полицейские. Прямо с кладбища, где похоронен Пётр Маслов, приехал и полковник Расторгуев. Он предложил план захвата, который сохранил бы жизнь заложникам. Операция прошла успешно. На следующий день Расторгуева пригласили на телевидение в прямой эфир на передачу раскрученного ведущего Леонидова «Без маски». Кто бы мог подумать, что буквально на следующий день Леонидов обратится к Расторгуеву с личной просьбой. Накануне ночью его сынок, студент последнего курса Кирилл, был доставлен в отделение полиции в сильном наркотическом опьянении. Естественно, Леонидов просит освободить своё чадо. Однако Расторгуев не собирается этого делать ни бесплатно, ни за деньги.4&#;Долг&#;18 июня В город возвращается бывший владелец букмекерской конторы Лёшенька, который уехал за границу, спасаясь от кредиторов. В своё время Лёшенька задолжал очень многим людям. Одновременно в городе проходит конкурс на застройку территорий, в котором между собой конкурируют бывший криминальный авторитет, а ныне предприниматель Евгений Быков и бизнесмен Карамьян. Вскоре происходит убийство Лёшеньки, и Расторгуев вместе со своими подчинёнными&#;— майором Ровинским и старшим лейтенантом Каплевичем пытаются разобраться, кто именно заказал убийство бывшего букмекера. Им удается задержать киллера, который сообщает, что заказал убийство Карамьян. Карамьяна задерживают, дело вроде бы закрыто. Но Расторгуев обращает внимание на одну деталь&#;— киллер, убивший Лёшеньку, был левшой, а задержанный киллер&#;— правша.5&#;Возвращение&#;19 июня В город из мест заключения возвращается криминальный авторитет Макс&#;— Максим Тихомиров. Раньше он «курировал» район, в котором теперь «работает» Евгений Быков. Тихомиров пытается вернуть свои позиции. Он идёт в когда-то принадлежавший ему клуб&#;— клубом теперь владеет Борян. Тихомиров требует вернуть клуб, но Борян отказывается. Однако поскольку Хвостов боится Тихомирова, он просит бывшего полковника Плеханова, открывшего своё охранное агентство, помочь ему решить вопрос. Плеханов соглашается и отправляет на задание патрульных из ОВД, которым теперь руководит Расторгуев. Те, втайне от руководства, увозят Тихомирова в лес с целью его припугнуть. Однако Макс убивает их, возвращается в город и всё-таки отбирает клуб у Боряна.6&#;Месть&#;19 июня Полковник Расторгуев вместе со своими подчинёнными проводит операцию по захвату наркокурьеров, приехавших в Петербург из Москвы с большой партией кокаина. Во время операции все преступники убиты. Однако один из них оказывается сыном большого криминального авторитета в Москве — Мазаева. Тот посылает в Петербург своего человека — Ахтырского, чтобы тот убил всех оперативников, которые принимали участие в той операции. В Петербурге Ахтырский обращается за помощью к Плеханову. Одного из оперативников убивает нанятый Плехановым киллер, после чего Расторгуев принимает решение спрятать других оперативников — Каплевича и Локтева. Но Ахтырский просит своих людей в Москве взять в заложники жену и сына Расторгуева — в обмен на их жизнь Ахтырский требует у Расторгуева рассказать, где прячутся оставшиеся оперативники.7&#;Кража&#;19 июня На рынке происходит убийство мужчины, которого обманула цыганка. Расторгуев расследует это дело. Но цыганка встречает на этом же рынке жену Расторгуева Лену, и, запугав её, выманивает у неё большую сумму денег, а также крадёт удостоверение Расторгуева, которое тот забыл дома на столике в прихожей. Теперь Расторгуеву просто необходимо разыскать эту цыганку. На рынок отправляется стажёрка Ольга — она по приметам находит там цыганку и вычисляет, где та живёт. А удостоверение Расторгуева, тем временем, попадает в руки начальника службы безопасности Быкова Рубанова. Рубанов отдает удостоверение майору Ровинскому и просит, чтобы в ответ полицейские нашли и разобрались с Максом, который стал мешать Быкову. Но когда Ровинский передает просьбу Рубанова, Расторгуев отказывается вмешиваться в криминальные разборки. В итоге полицейским удается задержать цыганку, а также и её сообщника-убийцу Романа. А Макс, понимая, что Быков его ищет, решает действовать первым — и убивает Рубанова.8&#;Бойня&#;19 июня Быков, понимая, что с Максом просто решить вопрос не получится, расстреливает его клуб. Помощник губернатора Симонов, приехав на место преступления, старается убедить Расторгуева в том, что Макс сам устроил этот расстрел, чтобы избавиться от бывшего владельца&#;— Боряна. Но Расторгуев не верит Симонову. Он понимает, что Быков как-то связан с этой историей. Расторгуеву звонит Лида и просит его о встрече. На встрече Лида рассказывает, что изменяла мужу с Максом, и тот просто посадил его в тюрьму. А когда стало известно, что Макс скоро освободится, Лида заявила, что уйдет от Маслова. Кроме того, она сообщила Маслову, что их дочь Ира родилась не от Маслова, а от Макса. Именно это и стало причиной самоубийства Петра Маслова. Лида просит Расторгуева устроить встречу с Быковым&#;— она собирается отдать Быкову большую сумму денег, чтобы тот просто оставил Макса в покое. Расторгуев нехотя соглашается. Но на встрече Быкова, Лиды и Расторгуева внезапно появляется сам Макс&#;— он убивает Быкова. Лида просит Расторгуева отпустить их с Максом. Расторгуев, переступая через себя, соглашается. Но когда Лида с дочкой собираются на следующий день уехать за границу, во дворе появляется бывший владелец клуба Борис Хвостов.9&#;Передел&#;20 июня В городе в бандитских кругах после убийства Быкова начался передел собственности. Схлестнулись две группировки наркоторговцев — Чупы и Кастета. Ровинский с Каплевичем оказались незримыми участниками их «стрелки» в подземном гараже. Ровинский, чтобы не доводить до стрельбы, предлагал Кастета арестовать, но Расторгуев приказал только следить. К Максу в его кафе пожаловал собственной персоной помощник губернатора и непрозрачно намекнул, что пора бы ему брать район в свои руки. Макс не возражает набрать свою «команду», но условия его будут ещё более жестокими, чем у Быкова. Он требует не 50, а 70&#;% с «дохода». Сложное время переживает Расторгуев с семьёй. Его сын Павлик пока не нашел общего языка с товарищами в новой школе. Случилась драка. Паша вступился за одноклассницу, за что и получил от соучеников. Жена во многом винит Расторгуева. А девочка Ира, за которую вступился Павлик, оказалась дочкой Макса Тихомирова.10&#;Чужие деньги&#;20 июня Ровинский от информатора узнает важную информацию. Мурманским «авторитетом» Татарином в городе в ближайшее время будет продана большая партия оружия, но, если сотрудники полиции «под прикрытием» сами совершат сделку, то им же потом не придется гоняться по городу за каждым стволом. Для совершения такой «сделки» нужны деньги&#;— 90 тысяч долларов. Как всегда, законным путём такую сумму быстро не получить, поэтому Ровинский использует свой канал и обращается к давнишнему приятелю Усову. Тот достаёт деньги, но вернуть их надо вечером этого же дня. На «сделку» едет Ровинский, в его машине находится сумка с деньгами, а Расторгуев с Каплевичем и группой захвата находятся поодаль. В тот момент, когда продавец и «покупатель» ударили по рукам, на аллее внезапно появляется машина с сотрудниками ДПС, они требуют предъявить документы.11&#;Комбинация&#;20 июня По просьбе Расторгуева из Москвы на помощь питерским сыщикам приехал его бывший коллега и преданный друг Николай. После убийства Чупы распространение наркотиков в районе перешло в руки к другим людям. Старая агентура оказалась бесполезной, а людей Расторгуева криминальные элементы давно знают в лицо. Вот и пришлось прибегнуть к помощи «гостя» из столицы. Николаю предстояла сложная задача по внедрению в ряды наркобаронов. Он добился встречи с одним из них — Ральфом, но впереди еще знакомство с Суминовым, целиком подмявшим под себя «бизнес» Чупы. Николай был бесподобен. Он свою роль сыграл отменно, но в момент задержания банды и изъятия «товара» Ральфу удалось скрыться. На следующий день Каплевич провожал Николая домой в Москву. Настроение было приподнятым&#;— и операция успешно завершена, и любимая жена Света вот-вот родит. Однако везение Николая закончилось. Из-за угла на трицикле появился его убийца.12&#;Ствол&#;20 июня По дороге из школы домой Паша Расторгуев находит пистолет и приносит его в квартиру. Мальчишку завораживает опасная находка, она придаёт ему уверенности. Тем более что в новой школе у него до сих пор происходят конфликты с одноклассниками Коровиным и Лапшиным. Мальчишки всё время привязываются к нему. Родители уже привыкли, что их сын частенько приходит с синяком под глазом. Он пытается свои проблемы решать самостоятельно. Но на этот раз ситуация вышла из-под контроля. Ровинский и Каплевич сбились с ног, разыскивая пистолет, из которого было совершено убийство некоего Казанцева, вынесшего в кейсе из обменного пункта около двух миллионов, недавно вырученных после продажи катера. Кейс с деньгами преступники отобрали, потерпевшего застрелили. Паша на следующий день пришёл с пистолетом в школу.13&#;Лишний&#;21 июня В городе совершено только за последнюю неделю 12 преступлений по одной схеме: в интернет-магазин поступает заказ на дорогостоящую технику, курьер выезжает по указанному адресу, где, не дав ему дойти несколько метров до подъезда, на него нападают, жестоко избивают кастетом, а товар отбирают. Каплевич и Ровинский начинают поиск преступника. Лена, жена Расторгуева, приступила к своим обязанностям на новой работе и сразу же обнаружила большие нарушения. Одна из фирм получает услуги по цене, завышенной вдвое. Между Леной и её заместителем Ритой вышел нелицеприятный разговор. После этого в кафе, где Лена постоянно обедает, к ней подсел некий Буслаев, как позже выяснилось — руководитель той самой фирмы, с которой берутся большие деньги, чем следует. Сначала он оказывает Лене небольшую услугу, вызволяя её из щекотливого положения, а после этого, представившись, дает ей крупную взятку, от которой женщина не находит в себе сил отказаться.14&#;По справедливости&#;21 июня Противостояние между полковником Расторгуевым и «авторитетом» Тихомировым набирает обороты. Подпольное казино, принадлежащее Тихомирову и приносящее ему огромный доход, перестало быть «подпольным». И всё это&#;— «благодаря» трупу некоего Кирсанова, выловленному из реки. Расследование привело оперативников именно в это заведение. Во время задержания преступников в зале находились важные состоятельные гости, но основной переполох начался на следующий день. Генерал Островский в ярости, но не из-за преступников, а из-за «самоуправства» Расторгуева. Городским властям не нравится «наезд» на казино. Расторгуеву приказано туда больше не соваться. Но он, отлично понимая, кому принадлежит это злачное место, решает бороться неофициально, и его коллеги&#;— Ровинский и Каплевич&#;— ему помогают. Два раза подряд Тихомиров лишён ночной выручки, которую ему каждое утро доставляют подручные. Тихомиров винит своего управляющего Кустова. А в это время Расторгуев придумывает хитрый план, как наказать Тихомирова.15&#;Услуга&#;21 июня К Расторгуеву и Ровинскому обратился генерал Островский с личной просьбой — найти его «крутую» машину, нагло отнятую «залётными». Безусловно, машину готовы искать, но почему это надо делать без огласки? Позже Островский объясняет это Расторгуеву тем, что в багажнике машины остался кейс со сверхсекретными документами, а поскольку он ждёт назначения на новую высокую должность&#;— может выйти очень неприятная история. Одновременно с Расторгуевым машину ищет и помощник губернатора Симонов, только он, в отличие от Островского, обращается не к стражам порядка, а к «авторитету» Максу Тихомирову. Макс отправляет своих бойцов на поиски. Так получается, что люди Тихомирова опередили Расторгуева и первыми побывали у известного угонщика «крутых тачек» Беляша. Однако генеральскую машину нашли всё же именно подчинённые генерала Островского. Все довольны. Особенно&#;— помощник губернатора Симонов, к которому перекочевал кейс из машины генерала, битком набитый пачками пятитысячных купюр. Это и была «плата» Островского за новую должность в главке.16&#;Подвиг&#;21 июня В одной из квартир произошло двойное убийство. Зарезаны две проститутки, снимавшие квартиру. Их пожилая соседка рассказала, что поздним вечером в дверной глазок видела, как к девицам ломились двое полицейских. Это сообщение повергло в ужас Ровинского. У местного участкового удалось выяснить, что девицы постоянно занимались своим «ремеслом», но аккуратно «отстёгивали» деньги всем, кому «полагалось». После этого Ровинский встретился с сутенёром погибших Аликом, который сам ничего толком не знал. Однако кое-какой информацией смогла помочь следователь Михайлова. Недавно избитый бомж, которого она допросила, вспомнил, что в соседнем дворе видел двух мужчин в камуфляже, отчищающих кровь со своей формы. Уволенный из органов Фомин, третируемый женой за бездействие и отсутствие денег, зашёл в родное отделение узнать, нет ли возможности вернуться на работу, но проходивший мимо начальник пошутил, что его примут назад только в том случае, если он совершит подвиг. И, когда Фомин заметил на стене распечатанный фоторобот подозреваемых в убийстве проституток, он, не раздумывая, побежал домой за ружьём.17&#;Доза&#;25 июня Наркомана Митяя забили до смерти за попытку кражи сумки с наркотиками, которую он выхватил у распространителей «на точке». Распространителям было приказано на время «залечь на дно», но никто не позволил им прекратить торговлю зельем. А поскольку все «точки» в городе строго распределены, то им пришлось искать покупателей около школы. Так им попалась Ира, дочка Макса Тихомирова. Девочку в обморочном состоянии доставили в больницу. У дверей реанимации встретились Тихомиров и Расторгуев. Разъярённый Макс приказал своим подручным разыскать и разобраться с распространителями наркотиков. И сделать это быстрее полиции. Тяжёлые времена переживает семья Расторгуева. Лена ушла, сын её не может простить. Не всё ладно у Расторгуева и на службе. На место уходящего на повышение генерала Островского назначен карьерист подполковник Соловьёв, люто ненавидящий и Расторгуева, и Ровинского.18&#;Свидетель&#;25 июня Макс Тихомиров изо всех сил старается подмять под себя бизнес, принадлежащий «авторитетному бизнесмену» Карамьяну, однако тот остужает пыл Макса, напоминая, что если с ним что-то случится, то Макса «порвут» его друзья&#;— Островский и Рома Симонов. Начальник охраны Тихомирова предлагает привлечь к нейтрализации Карамьяна скинхедов-отморозков во главе с уголовником по кличке Сержант. В этом случае никто не подумает на Макса Тихомирова. Случайно на улице Расторгуев встречает своего бывшего одноклассника Игоря Свиридова. Свиридов недавно освободился, но жизнь его не налажена, в его комнате в коммуналке постоянно обитают какие-то ханыги, а сам Свиридов подрабатывает разнорабочим в одном ресторанчике.19&#;Клоун&#;26 июня В городе совершено громкое убийство. Киллер в одежде клоуна застрелил известного адвоката Мусатова, его жену и двух охранников, но пощадил его восьмилетнего сына. Расторгуев, узнав о преступлении, вспомнил события трёхлетней давности в Москве. «Благодаря» клоуну, тогда погиб его друг. Теперь, чтобы поймать неуловимого киллера, придется воплотить хитроумный план. Расторгуев доносит до ушей Макса Тихомирова информацию о том, что его заказал Клоун. Все телефоны Макса ставятся на прослушку людьми Расторгуева. Макс отдает приказ своим охранникам достать Клоуна из-под земли. Место встречи назначено. Туда направляются охранники Тихомирова, а Расторгуев со своим отделом уже там.20&#;Легион&#;26 июня В Питере появилась банда, которая обещает отправить служить людей по контракту в Иностранный легион во Францию. Выяснилось это благодаря заявлению девушки, разыскивающей своего месяц назад исчезнувшего жениха. Парень надеялся подзаработать денег на свадьбу. Но прошло время, а от него&#;— ни слуху ни духу. В отделении полиции заявление приняли. Позже выяснилось, что в городе уже произошло двадцать подобных случаев. Расторгуев решает сам пройти по всей цепочке, чтобы разоблачить преступников. Ему удается узнать, что вербовка проходит в полуподвальном помещении бара. Прикинувшись «сиделым», он выходит на посредника, и тот за 10 долларов соглашается его «пристроить» в Иностранный легион. Сразу же после получения денег Расторгуева угощают кружкой пива, и он засыпает.21&#;Сын&#;27 июня Полковник Расторгуев стал свидетелем налёта бандитов на инкассаторскую машину. Он лично пытался задержать налётчиков. Двоих застрелил, а двум другим удалось скрыться. Уцелевшие бандиты поклялись отомстить полковнику, лишившему их «заработка». План их был коварен: похитить сына Расторгуева Пашу. Пашу увезли с улицы средь бела дня на заброшенную квартиру. Первыми хватились Ира и классная руководительница, когда не увидели парня в условленном месте. А спустя короткое время Расторгуеву на мобильный телефон позвонил неизвестный и потребовал через 2 дня заплатить выкуп в размере тысяч долларов. Первым, к кому пошёл Расторгуев с просьбой о деньгах, был его бывший подчинённый, а ныне начальник — Соловьёв. Но вместо коллег Виктору помогает Максим Тихомиров, который по просьбе дочери и помощи своего старого знакомого Кузьмы, первым находит похитителей и расправляется с ними.22&#;Крыша&#;27 июня Снова над головами Расторгуева и Ровинского сгустились тучи. На этот раз — из-за фальшивых долларов, которые Ровинский решил поменять в обменнике. Попали они к нему от Каплевича, который их «экспроприировал» у двух негодяев, напавших на одноклассника Ровинского. В обменнике Ровинского скрутили полицейские и доставили в отделение. Туда же приехал злорадствующий подполковник Соловьёв, который постарался раздуть это дело. И это ему удалось. Генерал Островский, страстно желающий сесть в кресло главы ГУВД Петербурга, уже вынашивает план, как дать пинка под зад Ровинскому, а через месяц уволить из органов и Расторгуева за развал работы в подразделении. Однако, как это часто бывает, жизнь внесла свои коррективы. Приехавший из главка старинный друг Расторгуева полковник Лыков поручил им с Ровинским заняться разоблачением преступной группировки, занимающейся изготовлением фальшивых денег. За дело они принялись с удвоенной силой, и результат не заставил себя долго ждать.23&#;Финал&#;28 июня Полковник Лыков возглавил группу, которой надлежит разоблачить коррупционеров в верхних эшелонах ГУВД Петербурга. И в этом ему должны помочь полковник Расторгуев, Ровинский, Каплевич и Локтев. Полковника Соловьёва задержали перед передачей очередного транша генералу Островскому. Соловьёв почти моментально согласился сотрудничать против Островского. В обмен на это ему гарантирована свобода. В данной ситуации запаниковал больше других помощник губернатора Симонов. Он встретился с Максом и попытался ему «заказать» Соловьёва, которого к тому времени уже поселили на конспиративной квартире. Однако Макс ему отказал и, в свою очередь, встретился со своим «учителем», чтобы тайно получить документы на выезд с дочерью из страны. В личной жизни у Расторгуева происходит драма&#;— он расстаётся с Михайловой. Он ещё не знает, что та беременна. Жена Расторгуева Лена собирается уехать из страны вместе с Буслаевым, но пока она не получила согласия Паши на выезд вместе с ней. Лыков с группой выезжает для ареста Островского. Тот стреляется.24&#;Эпилог&#;28 июня Неизвестный мужчина открыл в продуктовом магазине беспорядочную стрельбу. Будет штурм, так как преступник сдаваться не намерен. Это кошмарный сон Миши Каплевича, но на самом деле всё обстоит ещё хуже. Его зафиксировала видеокамера в момент нападения на наркодилеров с целью захвата зелья. Лена прощается с Расторгуевым. Вместе с Валерой она уезжает на Кипр на ПМЖ. Помощник губернатора Симонов «заказывает» Макса Тихомирова, но об этом узнаёт Ровинский и сообщает Расторгуеву. Тот едет в клуб к Максу, а перед этим посылает Каплевича в школу к дочери Макса Ирине, чтобы защитить девочку. Каплевич едва успевает&#;— Иру уже тащат к джипу&#;— и получает серьёзное ранение. У Макса всё гораздо сложнее, он отстреливается от бандитов, но сам тоже ранен. Тем не менее, ему удается скрыться и даже отомстить Симонову за «заказ», но после этого он всё-таки оказывается в руках «конкурентов», которые его прячут на заброшенном бетонном заводе и требуют все его деньги. Расторгуев успевает на помощь Максу, вывозит его из города и оставляет у государственной границы. На прощание он обещает позаботиться о его дочке. После возвращения Расторгуева на работу его арестовывают люди генерала Тарасова и препровождают в «Кресты». В тюремной камере происходит встреча Расторгуева с Лыковым. Эта встреча станет их последней перед отправкой Расторгуева в одну из зон Нижнего Тагила, где он должен будет обзавестись связями среди заключённых, бывших сотрудников МВД, а после освобождения&#;— занять место в криминальной группировке. Это целиком и полностью операция УСБ. Под окнами тюрьмы стоит Лена, всё-таки оставшаяся в Питере, с Пашей и Ирой и коллеги Расторгуева.

Комедия — невероятно сложный жанр. Ведь чувство юмора у всех разное.

Мы пересмотрели тысячи фильмов и составили субъективный список лучших комедий с высоким рейтингом на любой вкус. Начали с американских комедий эпохи немого кино — и вспомнили, кто достоин просмотра кроме Чарли Чаплина. А закончили современностью: там вышло много ярких, но обделенных вниманием комедий на стыке жанров.

Для удобства фильмы отсортированы по дате выхода — от самых старых к самым новым.

Шерлок младший (Sherlock Jr.)

Год выхода:
Страна: США
Режиссер: Бастер Китон
Сценаристы: Жан С. Хавез, Джозеф А. Митчелл, Клайд Брукман
Актеры: Бастер Китон, Кэтрин МакГуайр, Джо Китон, Эрвин Коннели, Уорд Крэйн, Джейн Коннели, Джордж Дэвис
Продолжительность: 45 минут
Рейтинг на «Кинопоиске»: 8,1 балла
Где смотреть: официально — нигде

Во время трюка на железной дороге Китон упал с водонапорной башни и сломал шею. Источник: Metro-Goldwyn-Mayer

Сюжет. Обычный киномеханик мечтает стать великим сыщиком. Но вместо этого оказывается на месте подозреваемого — его выставляют виновным в краже часов. Чтобы восстановить репутацию, мужчина сам расследует дело.

Почему стоит смотреть. Бастер Китон — знаменитый американский комик, который все еще остается в тени Чарли Чаплина. Он сам выполнял все опасные трюки и экспериментировал с монтажом. Например, в «Шерлоке младшем» Китон проезжает по разрушенном мосту, а еще использует автомобиль как лодку. В фильме обманчиво чередуются фантазии главного героя со сценами из реальной жизни — в финале зрителей ждет дерзкий сюжетный поворот.

Великий диктатор (The Great Dictator)

Год выхода:
Страна: США
Режиссер: Чарли Чаплин
Сценарист: Чарли Чаплин
Актеры: Чарли Чаплин, Джек Оуки, Реджинальд Гардинер, Генри Дэниелл, Билли Гилберт, Грейс Хейл, Картер Де Хейвен
Продолжительность: 2 часа 5 минут
Оценка на «Кинопоиске»: 8,1 балла
Где смотреть:Okko

Чарли Чаплин снял фильм и сам сыграл главную роль. Источник: HBO Max

Сюжет. Еврейский цирюльник и участник Первой мировой войны выходит из больницы. В то же время на его родине, несуществующей стране Томании, к власти приходит диктатор Аденоид Хинкель. Который жуть как похож на главного героя.

Почему стоит смотреть. «Великий диктатор» — первый полностью звуковой фильм Чарли Чаплина. В нем сочетается старомодная немая комедия и мощная антивоенная драма с пронзительными диалогами и монологами. Больше всего зрителям и критикам запомнилась финальная речь главного героя. Режиссер надеялся, что в году она откроет людям глаза и разоблачит Гитлера.

В джазе только девушки (Some Like It Hot)

Год выхода:
Страна: США
Режиссер: Билли Уайлдер
Сценаристы: Билли Уайлдер, И.А.Л. Даймонд, Роберт Терен, Михаэль Логан
Актеры: Мэрилин Монро, Тони Кертис, Джек Леммон, Джордж Рафт, Пэт О’Брайен, Джо Э. Браун, Нехемия Персофф
Продолжительность: 1 час 59 минут
Оценка на «Кинопоиске»: 8,5 балла
Где смотреть:«Иви»

Фильм получил «Оскар» в категории «Лучшая работа художника по костюмам». Источник: United Artists

Сюжет. Саксофонист Джо и контрабасист Джерри становятся свидетелями убийства информатора ФБР гангстерами. Чтобы скрыться от бандитов, музыканты уезжают во Флориду и переодеваются в девушек — Джозефину и Дафну. В поезде они знакомятся с солисткой оркестра Даной Ковальчик. Она мечтает встретить на юге миллионера и выйти за него замуж.

Почему стоит смотреть. «В джазе только девушки» опередил время. Фильм открыто шутил о сексизме в музыкальной индустрии и гендерных стереотипах в американском обществе. А еще картина непрерывно развлекала аудиторию: история про переодевание мужчин в женщин не скатилась в абсурдную буффонаду. К ней постепенно добавлялись то романтическая драма, то криминальный триллер.

Смелый юмор оценили не только в Америке, но и в СССР. Фильм стал хитом, несмотря на то, что из него вырезали почти 20 минут сцен. А провокационное название «Некоторые любят погорячее» заменили на знакомое «В джазе только девушки».

Год выхода:
Страна: США
Режиссер: Майк Николс
Сценаристы: Колдер Уиллингэм, Бак Генри, Чарльз Уэбб
Актеры: Энн Бэнкрофт, Дастин Хоффман, Кэтрин Росс, Уильям Дэниелс, Мюррэй Хэмилтон, Элизабет Уилсон, Бак Генри
Продолжительность: 1 час 45 минут
Оценка на «Кинопоиске»: 7,9 балла
Где смотреть: официально — нигде

Сюжет. Бакалавр Бенджамин Брэддок возвращается в родительский дом. Там он заводит роман с женой одного из коллег отца Миссис Робинсон. А позже влюбляется в ее дочь — Элейн.

Почему стоит смотреть. Основные темы «Выпускника» — это неопределенность будущего и протест молодых, которые не хотят принимать устоявшиеся нормы и слушать родителей. Герой Дастина Хоффмана стал воплощением этой эпохи х. Он не понимает, как жить в новом мире, поэтому вызывает у зрителя то смех, то горечь.

Фильм снял режиссер Майк Николс — автор хоррора про оборотней «Волк». Источник: United Artists

Иван Васильевич меняет профессию

Год выхода:
Страна: СССР
Режиссер: Леонид Гайдай
Сценаристы: Владлен Бахнов, Леонид Гайдай, Михаил Булгаков
Актеры: Александр Демьяненко, Юрий Яковлев, Леонид Куравлев, Наталья Крачковская, Савелий Крамаров, Наталья Селезнева, Владимир Этуш
Продолжительность: 1 час 28 минут
Оценка на «Кинопоиске»: 8,8 балла
Где смотреть:YouTube, «Кинопоиск», «Иви», Okko

Сюжет. Инженер Александр Тимофеев изобретает машину времени. Устройство открывает портал из его квартиры в палаты Ивана Грозного. В результате управдом Иван Васильевич Бунша попадает в 16 век, а царь Иван Васильевич Грозный — в Москву х.

Почему стоит смотреть. «Иван Васильевич меняет профессию» Леонида Гайдая — вольная адаптация пьесы Михаила Булгакова. Сюжет оригинала осовременили и поместили в контекст года: пропали приметы булгаковских х, а изобретателем машины времени стал знакомый по образу Шурика Александр Тимофеев.

На стыке сатирической прозы Булгакова и слэпстика Гайдая родилась классическая советская комедия: она разоблачала бюрократию, необразованность и любовь к легкой наживе.

Фильм впервые показал Ивана Грозного как забавного и обаятельного персонажа. Источник: «Мосфильм»

Монти Пайтон и Священный Грааль (Monty Python and the Holy Grail)

Год выхода:
Страна: Великобритания
Режиссеры: Терри Гиллиам, Терри Джонс
Сценаристы: Грэм Чепмен, Джон Клиз, Эрик Айдл, Терри Гиллиам, Терри Джонс, Майкл Пэйлин, Томас Мэлори
Актеры: Грэм Чепмен, Джон Клиз, Эрик Айдл, Терри Гиллиам, Терри Джонс, Майкл Пэйлин, Конни Бут
Продолжительность: 1 час 31 минута
Оценка на «Кинопоиске»: 7,8 балла
Где смотреть: официально — нигде

Сюжет. Король Артур и рыцари Круглого стола отправляются на поиски Священного Грааля. Во время путешествия они сталкиваются с опасным кроликом, крестьянами анархо-синдикалистами, Черным рыцарем и британской полицией.

Почему стоит смотреть. Британские комики из коллектива «Монти Пайтон» отошли от скетчевой стилистики первого фильма «А теперь нечто совсем иное». В «Священном Граале» авторы сфокусировались на цельном сюжете о рыцарском походе и деконструкции английской мифологии. Они шутят над империализмом и капитализмом, но не забывают и о дистиллированном абсурде. Герои могут минутами обсуждать ласточек и сражаться с хищным кроликом-убийцей.

Фильм высмеивает легенды о короле Артуре и его невероятных путешествиях. Источник: Michael White Productions

Год выхода:
Страна: США
Режиссер: Вуди Аллен
Сценаристы: Вуди Аллен, Маршалл Брикмен
Актеры: Вуди Аллен, Дайан Китон, Тони Робертс, Кэрол Кейн, Пол Саймон, Шелли Дювалл, Джанет Марголин
Продолжительность: 1 час 33 минуты
Оценка на «Кинопоиске»: 7,8 балла
Где смотреть:«Иви»

Сюжет. Невротичный комик Элви Сингер рассказывает о своей жизни. И пытается понять, почему закончились его отношения с девушкой по имени Энни Холл.

Почему стоит смотреть. «Энни Холл» — самый честный и самокритичный фильм Вуди Аллена. В поисках проблемы альтер-эго режиссера вспоминает времена начальной школы, где на его симпатии отвечали ужасом. Нью-йоркский интеллектуал-ипохондрик превращает разрыв в полуторачасовой кино-стендап и прожаривает самого себя с отсылками к литературе и философам.

Вуди Аллен — классик разговорной интеллектуальной комедии. Источник: United Artists

Год выхода:
Страна: СССР
Режиссер: Георгий Данелия
Сценаристы: Реваз Габриадзе, Виктория Токарева, Георгий Данелия
Актеры: Вахтанг Кикабидзе, Фрунзик Мкртчян, Елена Проклова, Евгений Леонов, Руслан Микаберидзе, Закро Сахвадзе, Марина Дюжева
Продолжительность: 1 час 32 минуты
Оценка на «Кинопоиске»: 8,1 балла
Где смотреть:YouTube, «Кинопоиск», «Иви», Okko

Сюжет. Валико «Мимино» Мизандари покидает родные грузинские горы и отправляется в Москву, чтобы стать пилотом гражданской авиации. В гостиничном номере он встречает армянского водителя Рубена Хачикяна — его ошибочно приняли за профессора эндокринологи.

Почему стоит смотреть. Фильмография Георгия Данелии построена на вечном сочетании веселого и грустного, красоты Москвы и душевности маленьких мест. Исключением не стал и «Мимино». В нем сочетаются крылатые фразы о кефире и простые, но очень трогательные рассуждения о том, как жить по чести.

Неспособные на подлость герои Данелии сталкиваются с враждебностью больших городов и постепенно возвращаются домой — к армянской долме, грузинской воде и родным людям.

Георгий Данелия прославился трогательными комедиями о маленьких людях. Источник: «Мосфильм»

Поездка в Америку (Coming to America)

Год выхода:
Страна: США
Режиссер: Джон Лэндис
Сценаристы: Дэвид Шеффилд, Бэрри В. Блауштейн, Эдди Мерфи
Актеры: Эдди Мерфи, Арсенио Холл, Джеймс Эрл Джонс, Мэдж Синклер, Джон Эймос, Шэри Хидли Эрик Ла Салль
Продолжительность: 1 час 57 минут
Оценка на «Кинопоиске»: 7,7 балла
Где смотреть:Okko, «Иви», 24ТВ

Сюжет. Наследный принц вымышленного королевства Замунда по имени Аким отправляется в Америку на поиски будущей жены. Проблема в том, что потенциальная возлюбленная не должна знать о происхождении супруга. Оказавшись в Штатах, монарх устраивается в закусочную McDowell’s и влюбляется в дочь начальника.

Почему стоит смотреть. У фильма очень запоминающийся антураж. Милая любовная история развивается не на фоне замков и роскошных поместий, а в неблагополучных районах Нью-Йорка, среди людей с алкогольной зависимостью, бездомных и харизматичных барберов.

Комедия рождается из контраста: правитель благополучной Замунды постоянно встревает в запутанные ситуации и учится жить в неидеальном американском обществе. А комик Эдди Мерфи вкладывает в персонажа и сюжет реальные истории из своей жизни в Нью-Йорке.

В этом фильме Эдди Мерфи играет сразу три роли: принца, пожилого мужчину и барбера. Источник: Paramount Pictures

Год выхода:
Страна: США
Режиссер: Крис Коламбус
Сценарист: Джон Хьюз
Актеры: Маколей Калкин, Джо Пеши, Дэниел Стерн, Кэтрин О’Хара, Джон Херд, Робертс Блоссом, Джерри Бэммен
Продолжительность: 1 час 43 минуты
Оценка на «Кинопоиске»: 8,3 балла
Где смотреть: официально — нигде

Сюжет. Многодетная семья МакКалистеров улетает на Рождество в Париж без восьмилетнего сына Кевина — забыли про него в суматохе. Мальчик остается один в пустом доме и начинает наслаждаться жизнью без контроля родителей. Однако в этот дом задумали проникнуть грабители.

Почему стоит смотреть. «Один дома» — один из главных всадников Рождества и Нового года. Под маской слэпстика про ребенка-Рэмбо скрывается драма о семейных отношениях и конфликтах, которые тянутся через поколения. Оставшийся один Кевин жалеет, что лишился семьи. А пугающий сосед в финале рассказывает, как потерял любовь близких — и постоянно об этом жалеет.

Но как и все рождественские истории, эта заканчивается хорошо. Поэтому желание возвращаться к «Одному дома» у зрителей никогда не пропадает.

«Один дома» — одна из самых кассовых комедий в истории проката. Источник: 20th Century Fox

Ночь на Земле (Night on Earth)

Год выхода:
Страны: Франция, Великобритания, Германия, США, Япония
Режиссер: Джим Джармуш
Сценарист: Джим Джармуш
Актеры: Джина Роулендс, Вайнона Райдер, Армин Мюллер-Шталь, Джанкарло Эспозито, Рози Перес, Исаак Де Банколе, Беатрис Даль
Продолжительность: 2 часа 9 минут
Оценка на «Кинопоиске»: 7,9 балла
Где смотреть:«Кинопоиск», Wink, Premier

Сюжет. В Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Париже, Риме и Хельсинки водители такси разговаривают со своими пассажирами.

Таксистка Корки подвозит агента по подбору актеров. Немецкий эмигрант Хельмут не знает город, поэтому за руль садится его пассажир Йо-Йо. Выходец из Кот-д’Ивуара общается с незрячей пассажиркой. Гиперактивный водитель-итальянец исповедуется священнику. А финн Мика везет компанию выпивших друзей и рассказывает свою грустную историю жизни.

Почему стоит смотреть. «Ночь на Земле» — альманах из нескольких законченных историй. Они связаны лишь местом действия: все новеллы разворачиваются в салоне такси. При этом сюжет и настроение меняются от персонажа к персонажу. Достаточно сравнить почти что чаплиновскую комедию о непутевом таксисте Хельмуте и трагедию водителя Мики.

Режиссер совмещает юмор с элементами трагедии. Источник: Fine Line Features

День сурка (Groundhog Day)

Год выхода:
Страна: США
Режиссер: Харольд Рэмис
Сценаристы: Харольд Рэмис, Дэнни Рубин
Актеры: Билл Мюррей, Энди Макдауэлл, Крис Эллиот, Стивен Тоболовски, Брайан Дойл-Мюррей, Марита Герати, Анджела Пэтон
Продолжительность: 1 час 41 минута
Оценка на «Кинопоиске»: 8,1 балла
Где смотреть:«Кинопоиск», «Иви», Wink

Сюжет. Телеведущий Фил Коннорс недоволен своей работой и жизнью. Однажды его команда проводит эфир из Панксатони — города, где живет знаменитый сурок. По поведению животного местные жители предсказывают наступление весны. После репортажа Фил идет в номер гостиницы и засыпает. Утром он понимает, что попал во временную петлю.

Почему стоит смотреть. За циничной комедией о временной петле скрывается драма про выход из бытовой рутины. Фил проводит в Панксатони множество одинаковых дней. И прерывает порочный круг только тогда, когда отказывается от гедонизма и выбирает помощь другим людям. Поэтому фильм поможет не только выгоревшим на работе, но и тем, кто ищет в жизни чего-то нового.

За Биллом Мюрреем надолго закрепилось амплуа циника. Источник: Columbia Pictures

Год выхода:
Страна: США
Режиссер: Кевин Смит
Сценарист: Кевин Смит
Актеры: Брайан О’Хэллоран, Джефф Андерсон, Мэрилин Гильотти, Лиза Спунауэр, Джейсон Мьюз, Кевин Смит, Скотт Мосье
Продолжительность: 1 час 32 минуты
Оценка на «Кинопоиске»: 7,7 балла
Где смотреть: официально — нигде

Сюжет. Один день из жизни обитателей Нью-Джерси: продавца из супермаркета Данте, его девушки Вероники, сотрудника видеопроката Рэндала, бездельников Джея и Боба, а также простых покупателей.

Почему стоит смотреть. Дебютный фильм Кевина Смита стоил всего 27 тысяч долларов, зато в прокате собрал в раз больше заявленного бюджета. «Клерки» моментально стали классикой из-за остроумного сценария: весь хронометраж герои бездельничали и обсуждали самые разные вещи — от орального секса до поп-культуры.

Фильм даже выиграл приз Каннского фестиваля — правда, это специальная награда от Mercedes-Benz. Источник: Miramax

Чунгкингский экспресс (Chung Hing sam lam)

Год выхода:
Страна: Гонконг
Режиссер: Вонг Кар-Вай
Сценарист: Вонг Кар-Вай
Актеры: Бриджит Линь, Тони Люн Чу Вай, Фэй Вон, Такеши Канеширо, Валери Чоу, Пигги Чань, Ли-на Кван
Продолжительность: 1 час 42 минуты
Оценка на «Кинопоиске»: 7,8 балла
Где смотреть:«Кинопоиск», Premier

Сюжет. Гонконгский район Чимсачей патрулируют полицейские № и № Обоих бросили девушки, и оба не хотят это принимать. Первый уже месяц покупает в магазинах любимые консервированные ананасы для возлюбленной. А второй отказывается открывать прощальное письмо бросившей его стюардессы: в нем она объяснила свое непростое решение.

Почему стоит смотреть. «Чунгкингский экспресс» — кино про и для людей с разбитым сердцем. Напоминание о том, что жизнь продолжается даже после расставания. Переживания героев здесь теряются в бешеном ритме Гонконга — его Кар-Вай передает с помощью клиповой эстетики и необычных приемов вроде уменьшения количества кадров в секунду.

И трагические, и комедийные элементы картины кроются в повседневных вещах: чувствительных полицейских, красочных улочках города с разношерстными прохожими и неспособности героев принять болезненный разрыв.

О фильме восторженно отзывался даже Квентин Тарантино. Источник: «Иноекино»

Год выхода:
Страна: США
Режиссер: Ф. Гэри Грей
Сценаристы: Айс Кьюб, Ди-Джей Пух
Актеры: Айс Кьюб, Крис Такер, Ниа Лонг, Том Листер мл., Джон Уизерспун, Анна Мария Хорсфорд, Реджина Кинг
Продолжительность: 1 час 31 минут
Оценка на «Кинопоиске»: 7 баллов
Где смотреть: официально — нигде

Сюжет. Работягу Крейга Джонса увольняют в выходной. Вместе с другом Смоки он употребляет наркотические вещества, которые принадлежат дилеру Большому Червю. Когда это вскрывается, торговец угрожает парочке: если они не принесут долларов к концу дня, их убьют.

Почему стоит смотреть. Айс Кьюб — к году уже легенда гангста-рэпа — через пошлый юмор рассказывает о проблемах гетто. Старшее поколение трудится на ненавистных работах, а младшее не может устроиться в приличное место из-за стереотипов. Потому дилерство, попрошайничество и зависимость от родителей для героев «Пятницы» скорее не выбор, а суровая действительность.

Вместе с Ice Cube в фильме снялся Крис Такер. Источник: New Line Cinema

Не грози южному централу, попивая сок у себя в квартале (Don’t Be a Menace to South Central While Drinking Your Juice in the Hood)

Год выхода:
Страна: США
Режиссер: Пэрис Барклай
Сценаристы: Шон Уайанс, Марлон Уайанс, Фил Боман
Актеры: Шон Уайанс, Марлон Уайнс, Трэйси Черелл Джонс, Крис Спенсер, Сули МакКалло, Даррел Хит, Хелен Мартин
Продолжительность: 1 час 29 минут
Оценка на «Кинопоиске»: 7,2 балла
Где смотреть:«Кинопоиск», Wink

Сюжет. Парень по кличке Пепельница переезжает в Южный Централ к своему отцу, чтобы стать настоящим мужчиной. Правда, папа младше сына на два года. Вскоре к «Пепельнице» приходит его кузен-гангстер Лок Дог — он учит героя основам жизни на улице.

Почему стоит смотреть. «Не грози южному централу» — пародия на криминальные драмы о жизни в гетто. «Пятница» использовала комедийные приемы, чтобы поговорить о проблемах темнокожих с массовой аудиторией. А вот фильм братьев Уайанс, напротив, вернулся в эти же декорации, чтобы довести все до абсурда.

«Не грози южному централу» не насмехается над сюжетами оригинальных лент, а просто избавляет их от лишнего пафоса и местами смещает фокус с общественных проблем на гиперболизированную ненормальность главных героев. Они настолько отчаянные, что во время уличных разборок грозят друг другу РПГ и ядерным оружием.

Фильм пародирует такие драмы, как «Ребята с улицы» и «Угроза обществу». Источник: Miramax Films

Достучаться до небес (Knockin’ on Heaven’s Door)

Год выхода:
Страна: Германия
Режиссер: Томас Ян
Сценаристы: Тиль Швайгер, Томас Ян
Актеры: Тиль Швайгер, Ян Йозеф Лиферс, Тьерри Ван Вервеке, Мориц Бляйбтрой, Хуб Стапель, Леонард Лансинк, Ральф Херфорт
Продолжительность: 1 час 27 минут
Оценка на «Кинопоиске»: 8,7 балла
Где смотреть:«Кинопоиск», Okko, Wink

Сюжет. Тихий и порядочный Руди Вурлитцер и дерзкий Мартин Брест встречаются в одной больничной палате после того, как обоим поставили смертельные диагнозы. У Руди саркома кости на последней стадии, а у Мартина — неоперабельная опухоль мозга.

Мартин уверен, что на небесах говорят только о море — поэтому убеждает нового друга похитить с больничной стоянки раритетный Mercedes, и герои отправляются в свое последнее путешествие. Вот только машина принадлежит криминальному авторитету.

Почему стоит смотреть. «Достучаться до небес» объединил в себе несколько зрительских жанров. Это и трагедия о принятии смерти, и криминальный триллер в духе фильмов Квентина Тарантино. Но немецкий режиссер Томас Ян добавляет в историю циничный юмор. Герои понимают, что им осталось жить недолго, — и пускаются во все тяжкие.

«Достучаться до небес» в России популярнее, чем на Западе: на «Кинопоиске» у него почти в 20 раз больше оценок, чем в западных агрегаторах рецензий. Источник: Touchstone Pictures

Большой Лебовски (The Big Lebowski)

Год выхода:
Страна: США
Режиссер: Джоэл Коэн, Итан Коэн
Сценаристы: Итан Коэн, Джоэл Коэн
Актеры: Джефф Бриджес, Джон Гудман, Джулианна Мур, Стив Бушеми, Дэвид Хаддлстон, Филип Сеймур Хоффман, Тара Рид, Бен Газзара, Сэм Эллиотт, Петер Стормаре
Продолжительность: 1 час 57 минут
Оценка на «Кинопоиске»: 7,8 балла
Где смотреть:«Иви»

Сюжет. Однажды в дом Джеффа «Чувака» Лебовски вламываются гангстеры. Они принимают героя за миллионера-однофамильца, угрозами требуют вернуть долг и портят ковер. Настоящий миллионер Лебовски отказывается компенсировать потери Чувака, но просит об одолжении — передать выкуп похитителям его жены.

Почему стоит смотреть. История Чувака настолько абсурдна и сумбурна, что ее можно трактовать как угодно. Это и современный вестерн, и ирония над детективами, и даже политическое высказывание. При этом фильм не выглядит сложным. Однако «Большой Лебовски» это в первую очередь очень смешная комедия, а уже потом все остальное.

«Большого Лебовски» встретили прохладно и критики, и зрители, но со временем фильм стал культовым. Источник: Working Title Films

Шоу Трумана (The Truman Show)

Год выхода:
Страна: США
Режиссер: Питер Уир
Сценарист: Эндрю Никкол
Актеры: Джим Керри, Лора Линни, Ноа Эммерих, Наташа МакЭлхоун, Эд Харрис, Холланд Тейлор, Брайан Дилейт, Пол Джаматти, Гарри Ширер, Филип Бейкер Холл
Продолжительность: 1 час 43 минуты
Оценка на «Кинопоиске»: 8,3 балла
Где смотреть:«Кинопоиск», Wink, Premier

Сюжет. Дружелюбный страховой агент Труман Бербенк вдруг понимает, что вся его жизнь — реалити-шоу. Люди вокруг — нанятые актеры, а город, где он живет — всего лишь декорация. Труман ищет путь на свободу.

Почему стоит смотреть. Трагикомичность «Шоу Трумана» со временем воспринимается особенно остро. В конце девяностых картина казалась сатирой на рекламу и киношный образ жизни. Но с рассветом реалити-телевидения в х фильм воспринимается как критика общества потребления: чужая жизнь уже давно стала контентом.

За неутешительным социальным комментарием в фильме скрывается и отличная комедия с Джимом Керри: с нелепыми падениями, актерскими импровизациями и остроумными диалогами.

За роль в «Шоу Трумана» Джим Керри получил свой первый «Золотой глобус». Источник: Paramount Pictures

Американский пирог (American Pie)

Год выхода:
Страна: США
Режиссеры: Пол Вайц, Крис Вайц
Сценарист: Адам Херц
Актеры: Джейсон Биггз, Крис Клейн, Томас Иэн Николас, Эдди Кэй Томас, Мена Сувари, Тара Рид, Шеннон Элизабет, Элисон Хэннигэн, Шонн Уильям Скотт, Юджин Леви
Продолжительность: 1 час 36 минут
Оценка на «Кинопоиске»: 7,2 балла
Где смотреть:«Иви», Wink

Сюжет. Четверо старшеклассников заключают договор: каждый из них должен лишиться девственности до поступления в колледж. Реализовать планы друзья собираются на вечеринке после выпускного.

Почему стоит смотреть. Успех «Американского пирога» — в его откровенности и честности. Это просто кино о школьниках, которые хотят с кем-нибудь переспать. Разговоры о любви здесь проходят где-то на заднем плане. Картина полностью состоит из похабных шуток: про преждевременную эякуляцию и розыгрыши слабительным.

Уже со второго фильма герои стали ностальгировать по школьной дружбе и изо всех сил пытаются сохранять отношения. Но краеугольным камнем серии так и остались секс, мама Стифлера и тот самый яблочный пирог.

Франшиза «Американский пирог» запустила волну откровенных подростковых комедий. Источник: Universal Pictures

Очень страшное кино (Scary Movie)

Год выхода:
Страна: США
Режиссер: Кинен Айвори Уайанс
Сценаристы: Шон Уайанс, Марлон Уайанс, Бадди Джонсон, Фил Боман, Джейсон Фридберг, Аарон Зельцер
Актеры: Анна Фэрис, Джон Абрахамс, Марлон Уайанс, Дейв Шеридан, Реджина Холл, Шон Уайанс, Шеннон Элизабет, Локлин Манро, Шери Отери, Курт Фуллер
Продолжительность: 1 час 28 минут
Оценка на «Кинопоиске»: 7 баллов
Где смотреть:«Кинопоиск», «Иви»

Summer Landscape Tips

26 May Summer Landscape Tips

Well, we certainly have had a nice Spring, haven’t we? The flowers started blooming, and your grass got greener. However, the warmer months are upon us! It is never too soon to start thinking about your yard in terms of it looking its best for the summer season. Here are some tips that can help you get there:

Test Your Soil

More than land-grant schools in the U.S. have an extension service that will perform soil testing for a small fee. You can find the closest office to your house on the United States Department of Agriculture website. The results you receive will tell you about the nutrients in your soil and the soil’s pH balance. Handling it this early will help you make informed decisions about fertilizing and treating pH. If your soil has low pH, meaning it is acidic, you can spread lime now. If you have high alkaline soil, add elemental sulfur. Either way, you will benefit from spring rains, which will help the soil absorb what you’ve laid down. But you will want to tackle this task now &#; sending in samples and waiting for results can take several weeks.

Clear Leaves and Debris

While it is generally fine to leave the leaves where they are in the fall, large dense swaths of yard debris can block the sun from reaching your lawn, making it difficult for grass to sprout at all. If you did not use a leaf blower last fall, do some cleanup now. Use the collected leaves for compost. Better still, mulch the fallen leaves with the mulching kit or attachment for your mower or tractor. The churned-up clippings will feed your lawn and reduce the amount of fertilizing.

Apply Fertilizer

Bags of fertilizer display three numbers separated by hyphens. The numbers refer to the ratio among nitrogen (N), phosphorus (P), and potassium (K), in that order. Again, your soil test will let you know what nutrients your soil is lacking. For grasses planted and intended for cooler, northern climates, put down at least one application of fertilizer in spring (if you need fertilizer). Bagged fertilizer is best distributed with a spreader, either a push model or a snap-on version that attaches to your riding mower.

Repair Walkways and Edging

Winter can be brutal on pavers, walkways, and driveways. Aside from damage done by your snow blower or a plow, frost heave &#; the natural freeze-and-thaw cycle &#; can split concrete and knock stones out of whack. To keep out water and help keep a problem from worsening, seal any new gaps in concrete with concrete-crack filler. Secure loose pavers or patio stones temporarily. If the damage is extensive, consider having a landscape contractor dig up and reset the stones, making sure to start 6 inches below the soil line to minimize shifts from future frost heave. Tackling this project now, while pros are less busy, may cost a bit less than booking a repair at the height of the season.

Flower Beds

Now that you have got the practicalities of your garden makeover out of the way, you can start to get creative by planting the flower beds. Before you can plant anything, you will need to prep the beds. You can do this by digging out any weeds that you find. It is important that you dig the full root out or they will be back very quickly. Then put some compost down and start to plant some flowers. Think about planting some low-maintenance perennial plants that will come back next year. Once planted, you should add plenty of mulch around the edges to stop the weeds coming through and ruining the flower bed.

Важность изучения правильной техники катания на лыжах и сноуборде

Поиск идеальной техники катания на лыжах и сноуборде жизненно важен по следующим причинам.

Предупреждение травматизма

Использование неправильной техники может привести к перенапряжению суставов и мышц участника, что приведет к возможным травмам и усталости. С другой стороны, правильная техника равномерно распределяет нагрузку на ваше тело, сводя к минимуму риск травм из-за износа. Распространенные травмы, которые может вызвать неправильная техника, включают разрыв или растяжение колена в результате резких движений или скручивания сноуборда или лыж.

Потеря равновесия также может стать причиной падений, приводящих к растяжениям запястий и переломам плеч. Часто новички могут быть в плохой форме и могут получить травмы копчика или копчика из-за того, что откидываются назад во время катания на лыжах или сидят далеко от сноуборда.

Кроме того, боль в пояснице, вероятно, возникает из-за неправильной позы или чрезмерного напряжения мышц спины. Чтобы снизить риск травм, профессиональные тренеры по горным лыжам и сноуборду должны обучать детей правильной технике катания. И наоборот, учащиеся должны повышать свой уровень навыков, чтобы обеспечить приятное и безопасное обучение. снежные виды спорта опыт.

Как освоение правильной техники может снизить риск несчастных случаев

ПРАВИЛЬНАЯ ТЕХНИКА ЛЫЖ И СНОУБОРДА

Овладение правильной техникой катания на сноуборде и лыжах снижает риск несчастных случаев и травм на склонах. Помимо улучшения баланса и контроля, правильная техника позволяет сноубордистам и лыжникам эффективно маневрировать и более решительно реагировать на неожиданные ситуации. Благодаря улучшенному контролю участники снижают вероятность столкновений с препятствиями или другими гонщиками.

Изучение идеальной техники способствует глубокому пониманию снежных условий, таких как могул, лед и рыхлый снег. Люди могут использовать эти знания, чтобы корректировать свои движения и минимизировать риск потери контроля и падения.

Опытные сноубордисты и лыжники лучше подготовлены к перемещению по сложной местности. Опять же, они понимают, как безопасно преодолевать узкие повороты и преодолевать более крутые склоны. Овладение правильной техникой имеет решающее значение для предотвращения утомления. Помните, что эффективные движения требуют минимум энергии. Усталость может привести к снижению концентрации внимания и плохому принятию решений, что увеличивает риск несчастных случаев.

Улучшенная производительность

Правильная техника катания на лыжах и сноуборде улучшает навыки, контроль и эффективность. Это позволяет участникам зимних видов спорта добиваться лучших результатов с минимальными усилиями, позволяя им кататься более уверенно и дольше. Лучший контроль над оборудованием и движениями приводит к лучшей устойчивости, более плавным поворотам и точным маневрам, улучшая общие характеристики склона. Кроме того, овладение техникой позволяет участникам выполнять сложные трюки и преодолевать более сложную местность, расширяя диапазон достижений и опыта. В конце концов, владение техникой катания на лыжах и сноуборде побуждает людей полностью раскрыть свой потенциал и получить успешный и полезный опыт занятий зимними видами спорта.

Понимание правильной техники катания на лыжах и сноуборде улучшает контроль закантовки и положение тела, что приводит к лучшей плавности и управлению скоростью. Изучение правильной техники позволяет участникам плавно поворачивать на высокой скорости. С другой стороны, плавные движения облегчают плавные переходы между маневрами и поворотами, обеспечивая более контролируемую и приятную езду по склонам.

Укрепление доверия

Понимание правильной техники катания на лыжах и сноуборде обеспечивает прочную основу контроля и навыков. По мере того, как лыжники и сноубордисты осваивают правильные приемы, они лучше чувствуют равновесие и устойчивость на склонах, избавляясь от страха потерять контроль и упасть. Конечно, более высокий уровень мастерства означает, что участники могут эффективно ориентироваться в различных условиях и на местности, уверенно справляясь с трудностями. Индивидуальный прогресс и достижения побуждают лыжников и сноубордистов к новым приключениям, исследуя новые трассы.

Знание того, что они обладают необходимыми навыками для управления различными ситуациями, способствует уверенности в себе и позитивному мышлению. Это укрепляет их уверенность. Вот личная история человека, который развил свои навыки и стал более уверенным в себе после посещения тренировок по горным лыжам и сноуборду.

Интервью де Симона Перродена

Кто мог бы лучше подтвердить только что упомянутое, чем Саймон, один из лучших участников Freeride World Tour ? Хотя Саймон был частью команды международного лагеря Les Elfes, нам посчастливилось поработать с ним и перенять его впечатляющий опыт. В интервью ниже Саймон делится не только своими знаниями о лыжах, но и некоторыми важными жизненными уроками. Его удивительное путешествие показывает, как спорт и личностный рост идут рука об руку, побуждая нас решать проблемы с той же решимостью и энтузиазмом, с которыми он привносит в горы.

Сколько тебе было лет, когда ты научился кататься на лыжах?

Я начал кататься на лыжах, когда мне было 2 года.

По вашему мнению, насколько важно научиться правильной технике катания на лыжах, чтобы стать профессиональным лыжником?

Очень важно иметь хорошую базу, чтобы вы могли расширить свои возможности. Хорошая техника катания означает, что вы можете чувствовать себя комфортно на крутых склонах и сохранять контроль над ситуацией в любых обстоятельствах.

Чему вас научило катание на лыжах (например, уважению к горам, командному духу при катании на лыжах с другими, ответственности)?

Катание на лыжах научило меня тому, что природу невозможно контролировать и что горы по-прежнему остаются опасным местом, поэтому важно кататься на лыжах в группе и с подходящим снаряжением.

Кроме того, катание на лыжах подарило мне много друзей и невероятных моментов.

Какими видами спорта вы занимаетесь, когда заканчивается лыжный сезон?

Мне нравится нырять со скал с друзьями, будь то в Швейцарии или за ее пределами, а также я немного занимаюсь эндуро и фитнесом, чтобы подготовиться к зиме.

Какими советами вы хотели бы поделиться с детьми, которые только начинают кататься на лыжах?

Вам придется набраться терпения, потому что для улучшения требуется время, но самое главное — получать удовольствие и не переоценивать свои способности.

А с теми, кто уже опытные лыжники?

Я думаю, что окружение себя хорошими лыжниками действительно может помочь, и иногда нужно осмелиться выйти из зоны комфорта и попробовать что-то новое.

Образовательный компонент тренировок по горным лыжам и сноуборду

Обучение катанию на лыжах и сноуборде имеет жизненно важное значение для обучения этим зимним видам спорта как для начинающих, так и для опытных гонщиков. Обучение включает структурированные уроки, которые охватывают вопросы использования сноубордических ботинок, безопасности, горного этикета и правильной техники катания. Такие образовательные занятия помогают людям понять такие аспекты движений, как поворот, резьба и остановка. В конце концов, тренировки делают людей эффективными гонщиками.

Квалифицированные инструкторы персонализируют обучение в соответствии с индивидуальными способностями. Образовательная часть обучения лыжам и сноуборду способствует глубокому пониманию зимних видов спорта, открывая путь к приятному, безопасному и успешному путешествию на сноуборде или лыжах. Вот образовательные аспекты, которые охватывает обучение катанию на лыжах и сноуборде.

Понимание снега и местности

ПОНИМАНИЕ СНЕГА И МЕСТНОСТИ

Обучение катанию на лыжах и сноуборде включает в себя инструкции, позволяющие участникам узнать о типах снежных условий, доступных на горе. Кроме того, лыжники и сноубордисты учатся искусству адаптации своих движений и техники для безопасного перемещения по различным снежным условиям.

Обучение позволяет участникам понять местность и связанные с этим проблемы. Они узнают о склонах, уклонах и возможных опасностях, таких как камни, колодцы с деревьями и магнаты. Понимание местности помогает людям принимать обоснованные решения во время катания на лыжах и сноуборде.

Они также хорошо информированы, чтобы выбирать удобные маршруты и трассы, соответствующие их уровню подготовки.

Les Elfes приняла необходимые меры, чтобы отдыхающие оставались на правильной лыжной трассе и не сходили с трасс. Кроме того, условия катания в Вербье весьма благоприятны, гарантируя безопасность каждого отдыхающего.

Важность знания рельефа и его влияние на технику

Понимание местности и определение ее влияния на вашу технику имеет решающее значение по следующим причинам.

· Безопасность

Знание местности помогает гонщикам определить потенциальные опасности и проблемы, такие как крутые склоны, камни, могулы или колодцы с деревьями. Знание этих компонентов позволяет им принимать обоснованные решения, выбирать правильные маршруты и корректировать свою технику, чтобы избежать потенциальных рисков.

· Прогресс

Понимание местности имеет решающее значение для развития навыков. По мере того, как гонщики становятся более опытными в преодолении различных ландшафтов, они постепенно переходят к более сложным трассам, одновременно расширяя свои возможности.

· Энергоэффективность

Адаптация методов к местности повышает энергоэффективность. Например, поддержание сбалансированной позиции на склонах и использование правильной техники поворотов могут сохранить энергию и предотвратить утомление.

· Правильный выбор техники

Стоит отметить, что каждая местность уникальна и требует разных методов. Например, борьба с магнатами требует поглощения ударов и быстрых поворотов. Гонщикам необходим превосходный контроль кантов, чтобы резать на подготовленных трассах. Понимание местности позволяет гонщикам выбирать правильные методы передвижения в условиях, с которыми они могут столкнуться.

· Повышение производительности

Знание местности позволяет гонщикам стратегически планировать свои движения и маршруты. Конечно, это имеет решающее значение для более плавного бега, повышения производительности и получения удовольствия от катания на склонах.

· Развитие уверенности

Знание местности повышает уверенность гонщиков. Когда они знают, чего ожидать и как с этим справиться, они чувствуют уверенность в себе и готовность справиться с новыми проблемами.

Информация о погоде и безопасности

Обучение горным лыжам и сноуборду помогает участникам понять возможные риски, связанные с изменением погодных условий. Часто тренировки включают обсуждение снежных условий и погодных условий, а также того, как они влияют на зимние виды спорта. Знание прогнозов погоды позволяет гонщикам подготовиться к различным условиям, таким как гололед, снежные бури и туман.

Обучение включает в себя правила техники безопасности, такие как ношение правильного снаряжения, соблюдение горных правил и использование лавинных маяков. Благодаря этим знаниям участники учатся нести ответственность за свою безопасность и безопасность других гонщиков. Сознание погоды имеет решающее значение для безопасности при катании на лыжах и сноуборде.

Как понимание погодных условий может повлиять на принятие решений на склонах?

Знание погодных условий по-разному влияет на принятие решений на горе, как показано ниже.

· Выбор местности

Меняющиеся погодные условия влияют на сложность и качество склонов. Например, свежий рыхлый снег требует другой техники, в отличие от катания на лыжах или сноуборде по ледяной или укатанной снежной поверхности. Знание преобладающей погоды помогает участникам выбрать местность, соответствующую их предпочтениям и уровню навыков.

· Правильная одежда

Установление погодных условий позволяет сноубордистам и лыжникам одеваться соответствующим образом. Таким образом, они могут носить соответствующее защитное снаряжение, чтобы оставаться в безопасности и чувствовать себя комфортно на склонах.

· Информирование о лавинах

Определение недавних изменений погоды имеет решающее значение для понимания рисков схода лавин. Изменения в снегопаде и температуре часто увеличивают вероятность схода лавин. В этом случае райдеры должны избегать зон повышенного риска и придерживаться правил лавинной безопасности.

· Безопасность

Сохранность

Погодные условия напрямую влияют на вашу безопасность и безопасность других гонщиков на склонах. Например, знание о плохой видимости, сильном ветре или метели позволяет участникам соответствующим образом оценить потенциальные опасности и риски. Они могут выбирать, безопасны ли условия для занятий зимними видами спорта. В тяжелых условиях гонщики могут решить дождаться, когда погода станет более дружелюбной, или ехать по специально отведенным местам.

· Тайм-менеджмент

Погодные условия часто влияют на время катания на сноуборде и лыжах. Например, более высокие температуры во второй половине дня часто приводят к обледенению или слякоти на склонах. Обычно утро предлагает лучшие снежные условия. Знание погоды помогает гонщикам определить лучшее время для катания по местности.

Экологическое сознание

Во время обучения катанию на лыжах и сноуборде участники открывают для себя горную экологию и рассказывают о мягком балансе фауны, флоры и антропогенного воздействия. Тренеры делают упор на устойчивые методы, такие как использование экологически чистых материалов и сокращение отходов.

Лыжники и сноубордисты учатся бережному отношению к природе и важности сохранения гор для будущих поколений. Осведомленность об изменении климата подчеркивает актуальность сокращения углеродного следа и экологических инициатив, таких как переработка отходов и посадка деревьев, которые являются частью обучения.

Продвижение экологической осведомленности позволяет сноубордистам и лыжникам стать сторонниками создания экологически сознательного сообщества зимних видов спорта, защищающего природную красоту гор и устойчивое развитие.

Важность уважения природной среды на горнолыжных курортах

Уважение к окружающей среде способствует сохранению уникальной дикой природы и экосистем, сохранению чистых горных ландшафтов для будущих поколений. Внедрение устойчивых практик, таких как ответственное управление отходами и энергосбережение, снижает экологический след на горнолыжном курорте.

Поощрение экологических инициатив имеет решающее значение для долгосрочного развития зимних видов спорта. Сохранение природной красоты улучшает общее впечатление от пребывания на курорте, принося пользу местной экономике и сообществу.

Как устойчивые методы могут помочь сохранить горы для будущих поколений?

Помимо того, что горы представляют собой уязвимые экосистемы с уникальным культурным значением и биоразнообразием, они уязвимы для последствий деятельности человека и изменения климата. Однако внедрение устойчивых методов может помочь уменьшить воздействие человека на окружающую среду, обеспечивая при этом жизнеспособность и здоровье этих ландшафтов в долгосрочной перспективе. Эти практики включают в себя:

· Сокращение углеродного следа

Использование энергоэффективных технологий, возобновляемых источников энергии и поощрение экологически чистого транспорта способствуют сокращению выбросов парниковых газов. Уменьшая углеродный след человека, люди замедляют изменение климата, которое может отрицательно повлиять на горные экосистемы, вызывая изменение погодных условий, отступление ледников и увеличивая риск лесных пожаров.

· Ответственное использование ресурсов

Эффективное использование ресурсов, сокращение отходов и переработка материалов способствуют снижению нагрузки на горные экосистемы. Например, горнолыжные курорты могут применять методы сохранения воды для защиты местных источников воды, сохраняя при этом стабильную экосистему для дикой природы.

· Сохранение биоразнообразия

В горах обитают разнообразные виды животных и растений. Часто некоторые из них либо эндемичны, либо находятся под угрозой исчезновения. Ограничение развития и защита естественной среды обитания имеют решающее значение для сохранения биоразнообразия. Это позволит сохранить уникальную и богатую дикую природу для будущих поколений.

· Снижение загрязнения

Устойчивые методы предназначены для уменьшения загрязнения воды и воздуха. Горнолыжные курорты могут внедрить экологически безопасные методы производства снега, позволяющие использовать меньше воды и одновременно снижать загрязнение воздуха. Сохранение качества воды и воздуха помогает защитить здоровье гор и людей, которые от них зависят.

· Защита культурного наследия

Зачастую горы представляют собой замечательную историческую и культурную ценность для местных сообществ. Устойчивые приложения гарантируют, что развитие соответствует протоколам традиционного и культурного наследия. Продвижение устойчивого туризма имеет решающее значение для сохранения культурной самобытности, связанной с этими экосистемами, и поддержки местных сообществ.

· Повышенная устойчивость

Устойчивые методы способствуют экологической устойчивости, позволяя горным экосистемам восстанавливаться после нарушений, эффективно адаптируясь к развивающимся условиям. Благодаря этой устойчивости горы могут выдерживать последствия изменения климата.

Роль правильного обучения

Правильное обучение влияет на развитие навыков и обучение технике катания на лыжах и сноуборде. Безопасность является одним из основных компонентов. Тренеры следят за тем, чтобы учащиеся понимали жизненно важные правила и рекомендации по технике безопасности, снижая риск несчастных случаев, приводящих к травмам на склонах. Профессионалы обучают студентов правильному использованию оборудования, тому, как остерегаться потенциальных опасностей и соблюдать горные правила, создавая безопасную среду для всех участников.

Опять же, техника играет важную роль в правильном обучении. Тренеры предоставляют важную информацию, помогающую учащимся понять правильную технику катания на сноуборде и лыжах. Изучение грубых движений и техники позволяет гонщикам эффективно регулировать свои действия, улучшать свои результаты и приобретать уверенность в своих силах.

Содействие развитию навыков

Кроме того, правильное обучение способствует развитию навыков. Тренеры предлагают структурированную концепцию обучения, которая позволяет участникам продвигаться в удобном для них темпе. Они предлагают соответствующие упражнения и задачи, постепенно опираясь на приобретенные навыки и позволяя участникам переходить к более сложной местности и маневрам.

Инструкторы следят за тем, чтобы участники были знакомы с различными снежными условиями и склонами. Они учат их адаптировать свою технику к различным ландшафтам. Знание местности и ее влияния на катание на сноуборде и лыжах помогает участникам принимать обоснованные решения и поддерживать безопасность в горах.

Предоставление индивидуальной обратной связи является важной частью правильного обучения. Квалифицированные инструкторы дают персональные рекомендации и обратную связь с учетом индивидуальных особенностей и сильных сторон каждого человека. Участники могут положиться на эту обратную связь, чтобы распознавать и исправлять ошибки, что приводит к эффективному обучению и развитию навыков.

Укрепление доверия участников

По мере того как учащиеся осваивают правильные техники и совершенствуют свои способности, они становятся более уверенными в себе. Это дает им возможность решать новые задачи, одновременно получая удовольствие от спорта. Как показано выше, обучение часто включает изучение окружающей среды, помогая учащимся понять, почему они должны уважать ее во время занятий зимними видами спорта. Это способствует повышению осведомленности об окружающей среде и поощряет ответственное поведение в горах.

Важность профессионального руководства

Профессиональное руководство сертифицированных инструкторов важно в катании на лыжах и сноуборде по разным причинам, в том числе.

· Правильная техника

Правильная техника

Профессиональные и сертифицированные инструкторы обладают всесторонними знаниями техники катания на сноуборде и лыжах. Они могут легко распознавать и исправлять движения и формировать ошибки в позе, что позволяет участникам с самого начала развивать идеальные навыки. Освоение правильной техники улучшает производительность и контроль, развивая уверенность на склонах.

· Безопасность

Каждый профессиональный инструктор прошел строгую подготовку для безопасного обучения зимним видам спорта. Они знакомы с использованием оборудования, безопасностью на склонах и управлением рисками. Их профессионализм гарантирует, что люди изучат и соблюдают соответствующие протоколы безопасности, снижая риск несчастных случаев и травм.

· Индивидуальное обучение

Сертифицированный инструктор предлагает индивидуальные инструкции, адаптированные к целям и уровню навыков каждого участника. Индивидуальный подход позволяет учащимся получать целевую обратную связь, способствуя постоянному совершенствованию. Они также учатся постепенно.

· Эффективное обучение

Получение профессионального руководства играет ключевую роль в ускорении процесса обучения. Сертифицированные инструкторы используют прогрессивные планы уроков и эффективные методы обучения. Это оптимизирует время, которое учащиеся проводят на склонах, чтобы максимизировать развитие навыков.

· Состояние и экспертиза местности

Профессиональные тренеры по лыжам и сноуборду умеют читать состояние снега и определять особенности местности. Они могут направлять участников, гарантируя, что они адаптируют свою технику к различным погодным условиям и склонам. Конечно, это повышает их способность безопасно перемещаться по местности.

Как персонализированное руководство ускоряет обучение и улучшает навыки?

Персонализированное руководство ускоряет обучение и улучшает навыки катания на лыжах и сноуборде следующими способами.

· Целевая обратная связь

Инструкторы предоставляют индивидуальную обратную связь, исходя из сильных сторон каждого участника, подчеркивая, что можно улучшить. Определение и решение проблемных областей помогает людям соответствующим образом корректировать свою технику, способствуя быстрому прогрессу.

· Индивидуальные планы уроков

Посредством индивидуального обучения тренеры могут разрабатывать планы уроков, соответствующие целям и навыкам учащегося. Независимо от того, являетесь ли вы опытным гонщиком, стремящимся усовершенствовать свою технику, или новичком, изучающим основы зимних видов спорта, эти планы уроков удовлетворят различные потребности каждого участника.

· Адаптивная инструкция

Учащиеся имеют разные потребности и уровни навыков. Преподаватели могут адаптировать свой подход и стиль обучения в соответствии с способностями к обучению и предпочтениями каждого участника. Это гарантирует, что учащиеся получат инструкции наилучшим образом, отвечающим их потребностям.

· Делаем ставку на существующие навыки

Персонализированное руководство определяет существующие знания и навыки учащегося и опирается на них. Преподаватель может использовать эту основу для внедрения новых подходов и эффективного развития способностей участников.

· Поддержка и поощрение

Персонализированное руководство способствует созданию мотивирующей и благоприятной среды обучения. Тренеры обеспечивают поддержку и поощрение, повышая уверенность учащегося и его готовность пробовать новые задачи.

· Корректировки в реальном времени

Инструктор может вносить коррективы в режиме реального времени между уроками в зависимости от понимания и успеваемости человека. Это гарантирует, что учащиеся усвоят концепции, прежде чем продолжить, оптимизируя свой учебный процесс.

· Целенаправленное обучение

Преподаватели сотрудничают с учащимися, чтобы установить четкие, но достижимые цели. Индивидуальный подход играет большую роль в том, чтобы участники оставались мотивированными и сосредоточенными. В конце концов, достижение своих целей дает им чувство выполненного долга.

Использование технологий и видеоанализа

Современные технологии сыграли важную роль в совершенствовании техники катания на лыжах и сноуборде, улучшении опыта обучения и общих результатов в горах. Вот влияние технологий на зимние виды спорта.

· Видеоанализ

Высококачественная технология воспроизведения и записи видео позволяет инструкторам фиксировать движения учащихся в горах. Это имеет решающее значение для самосовершенствования и помогает участникам учиться на своих ошибках. Кроме того, он обеспечивает немедленную информацию, визуальную обратную связь и объективную оценку производительности.

Учащиеся могут использовать видеоанализ, чтобы визуализировать свою технику, определять области, требующие улучшения, и получать целевую обратную связь. Это ускоряет развитие навыков. Более того, участники могут выявить потенциальные ошибки, сравнить их со своими тренерами и поставить четкие цели. Наблюдение за успешными пробежками укрепляет мышечную память и мотивирует прогресс.

· Приложения для лыж и сноуборда

Многочисленные мобильные приложения предлагают обратную связь в режиме реального времени, планы тренировок и советы тренерам во время занятий катанием на лыжах и сноуборде. Они могут отслеживать показатели производительности, такие как повороты и скорость, помогая участникам наблюдать за своим прогрессом и вносить улучшения, ориентированные на данные.

· Виртуальная реальность

Технология виртуальной реальности дает учащимся захватывающий опыт обучения, имитируя условия катания на сноуборде и лыжах. Это позволяет учащимся практиковать различные техники в контролируемой среде, улучшая уверенность и моторную память перед тем, как отправиться в горы.

· Гаджеты отслеживания движения

Носимые гаджеты для мониторинга движения, такие как фитнес-трекеры и умные часы, могут записывать движения на лыжах и сноуборде. Эти гаджеты позволяют преподавателям и учащимся изучать такие показатели производительности, как высота, расстояние и скорость. Это облегчает учащемуся самооценку и совершенствование.

· Симуляторы лыж и сноубордов и инновации в оборудовании

Современные симуляторы воссоздают ощущения от катания на лыжах и сноуборде в помещении. Новички могут использовать эти симуляторы для развития необходимых навыков и двигательной памяти, прежде чем пробовать их на склонах. Сегодня лыжное и сноубордическое снаряжение доступно из различных материалов и конструкций. Высокопроизводительное снаряжение улучшает маневренность, контроль и устойчивость, позволяя гонщикам совершенствовать свою технику.

· Платформы онлайн-обучения и курортные технологии

Учащиеся могут получить доступ к обучающим вебинарам, учебным пособиям и видеороликам от профессиональных спортсменов и сертифицированных инструкторов. Интернет-ресурсы предлагают ценные советы и информацию по тренировкам для лыжников и сноубордистов разного уровня подготовки. Многие курорты сегодня оснащены передовыми технологиями борьбы с лавинами, уборкой снега и подъемными системами, гарантирующими эффективные и безопасные операции в горах.

Заключение

Изучение правильной техники катания на лыжах и сноуборде жизненно важно для роста, удовольствия и безопасности в зимних видах спорта. Правильная техника снижает риск несчастных случаев и травм в горах, обеспечивая безопасность участников и других людей на местности. Кроме того, овладение правильными техниками улучшает управление скоростью, производительность и плавность движений. Это приводит к приятной и контролируемой поездке по склонам.

Образовательная составляющая катания на лыжах и сноуборде имеет жизненно важное значение. Сертифицированные тренеры передают ценные знания и навыки, касающиеся осведомленности о местности, безопасности в горах и экологической ответственности. Инвестирование в надлежащее образование и обучение поощряет осознанное и ответственное поведение, бережное отношение к окружающей среде и сохранение гор для будущих поколений.

Планируете записать ребенка на тренировки по горным лыжам и сноуборду? Сотрудничайте с профессиональным и сертифицированным инструктором, чтобы ускорить процесс обучения. Овладение техникой катания на лыжах и сноуборде поможет вашему ребенку заняться экстремальными зимними видами спорта, максимально используя зимние каникулы.

Изображение Фото:

Быть Игорем Мацанюком хотело бы абсолютное большинство современных подростков, потому что его работа — долгие часы проводить за чужими видеоиграми, придумывать свои и зарабатывать на этом миллионы долларов. Ему всего 46 лет, но он один из главных, если не главный, в России по созданию видеоигр. Многие воспринимают предпринимательство как зверски серьезное и натужное дело всей жизни. А вот Игорь Мацанюк словно играет в бизнес и при этом чаще всего выигрывает. Почему? На этот вопрос, возможно, ответит его предпринимательская история, изложенная от первого лица. «РР» публикует сокращенную версию главы из книги «Бизнес из ничего. Как создать интернет-компанию и не сойти с ума» — совместный проект издательства «Альпина Паблишер» и Лаборатории «Однажды»

Скукота

Бойцовский клуб

Территориальные завоевания

Эффект Maserati

Это про деньги

О пользе зависимости

Слияние

Несовместимость ДНК

Вы пропускаете ход

Литовский поход

Слишком много магии

Ловушка демиурга

Плохо для кармы

Будущее

Автор: Влад Моисеев
Дата: 08 Февраля

Все потерять — и вновь начать с мечты

Глава 1

Воспоминания на рейде Гетеборга.

«МГБ запросило характеристику»

Арест. Встреча с капитаном. Хлебниковым.

Владивостокская городская тюрьма.

Пересылка на второй Речке.

В бухте Диамид. Баня с женщинами.

Неудачный побег по дороге на Ванино.

Бунт в проливе Лаперуза.

Весной года сухогруз «Уралмаш», груженный лесом, вышел из Мурманска с заходом в Тромсе и приближался к порту Гетеборг. Рейс был очень трудный, шли шхерами, почти нес время в сопровождении лоцманов. Мне двадцать с небольшим, и если в эти годы ты штурман, третий помощник капитана, стоишь на мостике, и мокрый ветер в лицо, а из тумана наплывает панорама чужого города, — чувствуешь необыкновенную силу. Жизнь только начинается, все еще впереди! Стою на мостике, вспоминаю.

Когда в военные годы мальчишкой я попал на флот, у меня была одна мечта — только фронт. Сейчас даже не могу объяснить, почему было это желание. Меня направили в электромеханическую школу на остров Русский. С этого началась моя флотская служба. На острове я стал усиленно заниматься боксом, к которому пристрастился еще раньше. Здесь я подружился со старым человеком, который когда-то был чемпионом Советского Союза по вольной борьбе. Его фамилия Казанский. К сожалению, не помню имени. Он научил меня многим приемам, которые в жизни очень пригодились.

Мне вспомнилось, как когда-то нас, четверых матросов, наказали за один проступок. Я не был виноват, но был старшим и потому

нес ответственность. Начальник флотского экипажа капитан первого ранга Козельский, которому нравилось, как я боксировал, раздосадованно, не скрывая добрых ко мне чувств, с горечью сказал: «Эх ты! Ты же знаешь, как я к тебе относился» И нас отправили в Хасанский сектор береговой обороны. Мурзина и Долгих — на остров Фургельм, Кушнарука — в бухту Витязь, а меня — в бухту Зарубино, в й отдельный химвзвод, какой-то особенный: там было человек сто — почти вдвое больше обычного.

Из бухты Витязь меня везли в Зарубино на полуторке. Шофера звали Вася — большой голубоглазый парень. Когда я зашел в казарму, меня, как новичка, окружили солдаты, расспрашивая, как я здесь оказался. Через какое-то время зашел старшина Петров, улыбаясь: «Ну, новичок, у нас так принято — ты обязательно должен подраться». И это, наверное, было бы нормально, если бы не один момент, который мне запомнился на всю жизнь. Солдат по фамилии Мочалов, еще толком не разглядев меня, вскочил с кровати с непонятным рвением: «Товарищ старшина, разрешите я!»

Он был на полголовы выше меня, намного шире в плечах. Его лицо и глаза даже сейчас, спустя более полувека, живы в моей памяти. Старшина Петров подал мне перчатки и стал объяснять, как нужно стоять, не зная, что я уже боксировал со многими ребятами из сборной флота. Никакого ринга не было — просто открытая площадка. А судья — тот же старшина Петров.

Я не знал, занимался Мочалов боксом или нет, и он тоже ничего не знал обо мне, рассчитывал на свою силу. С первых секунд я понял, что у него какое-то дикое желание избить меня. Его первые движения были непонятны. Я в открытой стойке провел левый прямой удар, показывая ему, что не понимаю, что дальше делать, и, как бы боясь его, сделал движение назад. Он яростно бросился на меня, и я очень просто встретил его прямым правой. Он грохнулся на бетонный пол. Полная тишина. «Еще кто-нибудь хочет?» — Я опустил руки. Желающих больше не нашлось.

Хасанский сектор для меня был сплошным несчастьем. Охраняя склады с ипритом, я, как и многие другие, иногда отходил погреться к вытащенным на берег для ремонта рыбацким сейнерам. Однажды кто-то именно в это время сорвал пломбу с дверей склада. Поднялся большой шум. Начальство должно было решить, что со мной делать. На очередных политзанятиях я был поглощен мыслями о том, что меня ждет, когда проводивший занятия старшина Вершинин попросил ответить на вопрос. Я не слышал, о чем он го-

ворит. Старшина на меня закричал, я не удержался, тоже ответил довольно зло. «Что ты сказал?!» — подскочил он ко мне. «Ты что, не слышал?» — ответил я. Он схватил меня за левую руку. Я тут же автоматически ударил его правой по челюсти. И все бы ничего, если бы не случилась страшная вещь: Вершинин упал на огромный, метра два высотой, портрет Сталина, прислоненный к стене, и порвал полотно. Можно представить, что тут началось. Меня моментально увезли на гауптвахту в бухту Витязь на десять суток.

Подъем в пять утра. Мы должны были натаскать малыми ведрами воду, напилить дрова. И так до отбоя — до одиннадцати часов. На восьмые сутки мы утащили из соседней комнаты матрасы на пятнадцать минут раньше, чтобы лечь спать. Разводящий раскричался. Я его ударил. Утром меня увели в штаб й армии к полковнику Мельникову. Он уставился на меня: «Слушай, ты здесь меньше месяца, а уже столько натворил, что тебя надо судить. Ты чего хочешь?!» Я ответил: «Хочу, чтобы меня отправили на фронт». Но меня вернули на гауптвахту досиживать. Когда кончился срок, меня оставили в бухте Витязь и зачислили в спортивную роту — команду боксеров от Хасанского сектора, он входил в Тихоокеанский флот. Команда должна была ехать в краевой центр на первенство флота. Так я снова оказался во Владивостоке.

На Тихоокеанском флоте два года существовал групповой бокс — другого такого не было нигде. Что это такое? Каждое подразделение, входящее в ТОФ, — торпедные катера, подводные лодки, военно-воздушные силы, учебный отряд, флотский экипаж, эсминцы, крейсера — выставляло по десять боксеров. Двухдневные соревнования проводились на футбольном поле в районе Луговой. Это был квадрат, очерченный известкой, двое судей, стоявших по обе стороны, и две команды по десять человек с каждой стороны. Удар гонга — и десять против десятерых в течение трех раундов выявляли победителя. Так как боксеров, естественно, не хватало, то в команды набирали борцов, штангистов. Можно представить, как все это выглядело.

В одном из боев мне порядком досталось.

После боя меня ждали Сережа Ткаченко — мой друг, с кем я когда-то был в учебном отряде, и его отец дядя Федя, который возил американского консула. Мы с Сережей подошли к машине. В ней сидела женщина. Сажусь рядом, знакомимся. Ее зовут Лена, ей лет тридцать с лишним, жена американского консула. Она тоже видела

бой. На улице Пекинской, где было консульство, мы останавливаемся. Она говорит дяде Феде: «Вадим меня проводит». Мы долго гуляли по ночной улице.

Я был у нее дома. Никто тогда не узнал о моем «тайном контакте» с Америкой, но я навсегда запомнил эту встречу в году.

После одного из боев тренер сборной Тихоокеанского флота капитан медицинской службы Зуев пригласил меня в спортзал, находившийся на улице Колхозной, дом 3.

Зуев попросил старшину Семенова — тогда уже чемпиона флота — надеть перчатки. И меня тоже. Ринг окружили все, кто тогда был в спортзале. Удар гонга

Петя Семенов на первых секундах был в нокдауне.

Тишина

Зуев говорит: «Бердников, наденьте перчатки!» Бердников был тоже чемпионом флота в полусреднем весе. С Бердниковым на первых же секундах произошло то же самое.

«Вы зачислены в сборную флота», — сказал мне Зуев.

С Володей Бердниковым мы стали друзьями.

Все это пронеслось передо мной, когда с капитанского мостика «Уралмаша» я смотрел на чужой город.

Гетеборг поражал множеством автомобилей, старинными парками, силуэтами лютеранских церквей. А главное, невиданным прежде, невозможным для моей фантазии обилием сыров. Каких сыров тут только не было! Желтыми кругами, белыми колбасами, красными шарами они свисали над прилавками. Их можно было бы принять за муляжи, если бы не густой, острый, щекочущий ноздри дух. Я не представлял, что бывает столько сыров — твердых, мягких, с травами, орехами, кусочками колбасы. Было странно: шведский пролетариат, как говорил нам первый помощник, пока не победил, а сыров здесь — как у нас будет, когда построим коммунизм.

С четырнадцати лет я рос комсомольцем, принимал на веру идейные постулаты, какие моему поколению давала школа, доступные нам книги, окружающая среда. Я слышал о существовании другой жизни, в которой арестовывают людей, увозят в лагеря. И хотя среди них оказывались наши знакомые, у меня не было и малейшего представления о глубине пропасти, которая разделяет страну ударных пятилеток и страну лагерей. Я не задавал себе вопросов, не мучился сомнениями. Мир казался предельно ясным. Мы были готовы умереть за власть Советов.

Нам и придется за нее умирать, но совсем не при тех обстоятельствах, которые мы воображали в своей наивной и глупой юности.

В Гетеборге предстояло размагничивание «Уралмаша». В портовой лаборатории, куда мы с матросами отнесли штурманское оборудование, толпились моряки с других пароходов. Их суда стояли на рейде красивые, свежевыкрашенные, рядом с ними наш сухогруз выглядел как усталая ломовая лошадь. Глядя в окно, какой-то иностранец-моряк сказал своим друзьям на сносном русском языке и так громко, чтобы мы слышали:

— Интересно, это чей такой обшарпанный корабль? Мои патриотические чувства были уязвлены.

— Неважно, какой у парохода вид, — задиристо ответил я, — за то он под флагом самого прекрасного государства!

Незнакомец поднял на меня вдруг посерьезневшие глаза:

— Кто это вам сказал?

Ответ у меня вырвался сам собой:

— Это не надо говорить, это все прекрасно знают, и вы, я ду маю, тоже!

Взгляд незнакомца был долгим, сочувственным. Так смотрят на тяжелобольного, не имеющего никаких шансов, но не подозревающего об этом.

Мы возвращались на пароход, довольные собой. Матросы поглядывали на меня восхищенно.

Три года спустя, брошенный после очередного колымского побега на грязный бетонный пол, в наручниках и со связанными ногами, чадыхаясь от густого запаха хлорки, из всех впечатлений прожитых мною двадцати трех лет я почему-то вспомню эту сцену в Гетеборге и печальный долгий взгляд незнакомца. В тот день, помучившись со мной и не желая вести беглеца в тюрьму среди ночи, солдаты при-нолокли меня в сусуманский дивизион. Вдоль стены тянулся ряд жестяных умывальников. Вода капала в ведра и мимо, создавая иллюзию дождя. В тусклом свете я увидел рядом на полу другое скрюченное тело. Человек утопил правую часть лица в вонючем месиве, чтобы уберечь от грязи надорванное левое ухо, залитое кровью. Время от времени в помещение входили толпы солдат, и каждый, переступая через наши тела, пинал нас сапогами, как мяч. Когда топот утихал, мой товарищ по несчастью с трудом открывал один глаз и шевелил разбитыми губами: «Видно, одни футболисты!»

Он пытался приподняться, но ничего не получалось.

Так я познакомился с Женькой Коротким.

Скрючившись с ним рядом, силясь приподнять голову, чтобы жижа на полу не набивалась в рот, я с отвращением слышал собственный молодой голос — голос третьего штурмана «Уралмаша», как он — то есть я! — искренне и вызывающе усмехался незнакомцу в Гетеборге: «Неважно, что наш пароход некрасивый, зато он под флагом самого прекрасного государства!»

Неужели с того дня прошло всего три года, а не вечность?

Закончу, раз начал, про Женьку Короткого. Мы с ним встречались на Колыме еще три-четыре раза. Женька ничего не рассказывал о себе. Помню только, что он родом с Украины и был детдомовцем. Однажды столкнулись в Сусумане в первом следственном отделе. Каким-то чудом колымские врачи пришили ему ухо. В длинном коридоре, по которому нас вели, висело ржавое зеркало. Женька, замедлив шаг, повернул голову так, чтобы увидеть в зеркале пришитое ухо. И усмехнулся:

— Родина, какой я стал смешной!

В кабинете следователя на столе стояла статуэтка Тараса Бульбы. Женька уставился на нее.

Вы что, Короткий? — спросил следователь.

Вот смотрю, гражданин начальник, и думаю: что мы за нация такая, если это — наш кумир?!

Какое-то время спустя мы встретились на сусуманской пересылке.

Прощай, — улыбнулся Женька.

Ты чего? — возразил я. — Чего «прощай»? Увидимся где-ни будь на штрафняках.

Женька грустно-грустно покачал головой:

— Думаю, что нет.

Женьку застрелил конвой на Ленковом.

Через четверть века, летом года, уже живя в Москве, я прилетел с друзьями на Колыму и отыскал в Сусумане разрушенный барак и бетонную стяжку, на которую нас с Женькой Коротким бросили связанными по рукам и ногам. Сквозь бетон пробивалась зеленая трава. В траве одиноко валялся жестяной умывальник, наполовину засыпанный землей. Я не сентиментальный человек, но почему-то проклятый этот умывальник совершенно доконал меня. Вспомнил себя, молодого, самоуверенного, в Гетеборге и Жень-кино: «Родина, какой я стал смешной!..»

Это правда: наше поколение бывало смешным — до ужаса.

— Вы знали, на кого совершаете покушение?

Я не видел задававшего вопросы: направленный свет ослеплял меня.

Откуда мне знать.

Вы покушались на жизнь товарища Лауристена.

Кто это? — отводил я глаза.

Заместитель председателя правительства Эстонии. Я одурел.

Два последних года войны транспорт «Ингул» ходил в Канаду и США; туда в балласте, обратно с продуктами и техникой. Я был матросом, но мечтал стать капитаном. Окончил курсы штурманов, стал четвертым помощником на «Емельяне Пугачеве», совершавшем плавания в водах Дальнего Востока, Кореи, Китая. Назначение третьим штурманом на «Уралмаш», построенный для работы во льдах Арктики, само по себе было везением. Но больше радовали предстоящие плавания под началом капитана Веселовского.

Веселовский относился ко мне с симпатией. На судне люди и их отношения как на ладони, и то, что можно скрывать на суше, контролируя себя, не спрячешь на маленьком ограниченном пространстве, когда месяцами друг у друга на виду. Здесь шероховатости общения, на первый взгляд безобидные, накапливаясь, чреваты раскатами грозы. Наш капитан со всеми был ровен и деликатен, и мы были поражены, когда в Мурманске по непонятным для нас причинам ему пришлось передавать «Уралмаш» другому капитану — Виктору Павловичу Дерябину. Веселовский попросил меня шйти к нему в каюту.

— Я знаю, ты любишь Есенина, Вертинского, Лещенко Я тоже их люблю, они всегда со мной. Сорок пластинок Вертинского и Ле щенко обошли со мной полсвета. Теперь не знаю, как все сложит ся, а пластинки не должны пропасть. Возьми их себе.

Вынося из капитанской каюты коробку с пластинками, я был самым счастливым человеком. Откуда мне было знать, что не пройдет и полугода, как следователь водного отдела МГБ во Владивостоке, найдя при обыске эти пластинки и не добившись от меня, откуда они, использует их как свидетельство моих антисоветских настроений.

Как я потом узнал, у водного отдела интерес ко мне возник еще во времена, когда нокаутированный мною старшина Вершинин, палая, затылком продырявил портрет Сталина. А во время рейса •&#;Уралмаша», когда из Гетеборга сухогруз пришел в Таллин, случи-

лась еще одна история. Разгрузку у нас вели пленные немцы. Они были измождены, слабы. Я увидел, как немец с впалыми щеками и в очках, не в силах устоять под грузом, упал на палубе и не мог сам подняться. Была моя вахта, я распорядился на камбузе, чтобы его покормили. Потом каждый день, пока шла разгрузка, когда в свою вахту я видел на палубе того немца, просил повара что-нибудь вынести ему. Это не понравилось первому помощнику — помполиту.

Инцидент, возможно, сошел бы мне с рук, если бы в том же Таллине я не оказался втянутым в настоящий скандал. Мы с друзьями, нас было четырнадцать, зашли в кафе «Лайне». За столиками сидели десятка два уже подвыпивших летчиков. Не помню, что именно произошло, но возникла драка. Остановить ее было невозможно. Когда мы, наконец, вышли из кафе и двинулись в сторону порта, нас попыталась задержать эстонская милиция. Возбужденные, мы не воспринимали увещеваний. Пока выясняли отношения, подъехали два легковых автомобиля. Из одного вышел высокий человек в роговых очках, и черт его дернул схватить меня за руку. Мой удар оказался сильнее, чем я предполагал. На меня навалились автоматчики. В себя я пришел в помещении эстонской политической контрразведки.

— Вы знали, на кого совершали покушение? — повторил сле дователь.

Политическая контрразведка не хотела раздувать скандал вокруг этого инцидента, связанного с видной фигурой просоветского эстонского правительства. Все хотели выйти из создавшегося положения, не поднимая шума. Дня через два меня привезли в таллинскую прокуратуру.

— Вы хотя бы понимаете, в какое положение поставили всех нас? — говорил прокурор Лебедев. — Вы что, не знаете, какая в Эстонии ситуация?

Я молчал.

— Товарищ Лауристен в больнице. Вас доставят к нему. И если он не простит вас, придется давать санкцию на ваш арест.

В больнице меня провели в комнату, кажется в ординаторскую. Я сел на табурет и ждал. Не знал, что сказать человеку, перед которым был очень виноват. Заместитель председателя правительства появился в двери в больничном халате и с забинтованной головой. Я поднялся навстречу. Он жестом вернул меня на место и сел на кушетку. Волнуясь, я не мог сообразить, кто из нас должен заговорить первым. Лауристен, видимо, уловил мое состояние.

— Молодой человек, вы могли испортить себе всю жизнь. — Он смотрел на меня изучающим взглядом. — Хочу, чтобы вы осознали это.

Я что-то бормотал в ответ.

Он пересел к столу и быстро написал несколько строк на тетрадном листе. Затем обернулся ко мне.

— Я вас прощаю!

У ворот больницы конвой отпустил меня. Рейсовым автобусом я возвращался в морской порт, где у причала стоял «Уралмаш». Скорее бы покинуть этот злополучный город. Кажется, завтра уходим!

Но странная тяжесть ворочалась в груди, не отпуская: что-то еще должно случиться. Предчувствие редко обманывало меня.

Часов в десять утра зашел вахтенный матрос: «Вас просит капитан». Направляясь к нему, я ждал неприятностей, но не представлял, какими они могут быть. Виктор Павлович Дерябин был в домашнем халате.

— Пришла радиограмма из Владивостока, читай — протянул он листок.

Я пробежал глазами. «Таллин, Уралмаш, Дерябину. Срочно направить третьего помощника капитана Туманова в распоряжение отдела кадров Дальневосточного пароходства. Ячин».

Ячин — начальник отдела кадров пароходства. Вот что я предчувствовал!

— Сам не понимаю эту спешку, — продолжал капитан. — Коро че так: если из судовых ролей тебя не вычеркнут, то в рейс ты уйдешь. А вычеркнут — Он развел руками.

Отход обычно оформляли третий помощник вместе с четвертым, но на этот раз документами занимался второй помощник Попов. Я вернулся в свою каюту, й почти сразу ко мне вошел Попов, только что поднявшийся на судно. Он растерянно смотрел на меня:

— Вадим, ты почему-то не прошел по ролям

Он протянул судовую роль, и я увидел свою фамилию, жирно вычеркнутую красным карандашом.

— Уже знаю, — тихо ответил я. Говорить было не о чем.

— Хочешь выпить? — спросил Попов. — У меня есть бутылка коньяку.

Идти в кают-компанию обедать не хотелось, я спустился на пирс и пошел бродить по старому Таллину. По мостовым громыхали коляски с извозчиками. Я бесцельно кружил по припортовым переул-

кам, только бы не возвращаться на судно. Город погружался в сырой туман, было страшно тоскливо.

На следующий день я одиноко стоял на причале, наблюдая, как сухогруз медленно отбивает корму. Вот уже ширится полоска воды между мною и судном, уходящим в море без меня. У ног чемодан с пластинками и книгами. Как хорошо, подумал я, что забрал с собой «Мореходную астрономию» Хлюстина, «Навигацию» Сакеллари, ППСС — «Правила предупреждения столкновения судов в море». Тогда и не думалось, что они мне больше никогда не пригодятся.

Я сел в поезд Таллин — Ленинград, на следующий день добрался до Москвы и, не задерживаясь, купил билет на ближайший поезд до Владивостока. Он уходил в полночь. Почти всю ночь простоял у окна. Не хотелось ни читать, ни сидеть в вагоне-ресторане. Через несколько дней на перроне Хабаровска меня встретила мама. Я телеграфировал ей, когда прибывает поезд. Поеживаясь под наброшенным на плечи платком, она испуганными глазами смотрела на меня, спрашивая, что случилось. А что я мог ей сказать? Пытался успокоить, объяснял возвращение переводом на другое судно (и втайне на это надеялся), но материнское сердце не обманешь. Мы стояли молча, и только с последним ударом привокзального колокола, когда мне пора было вскакивать на подножку уже двинувшегося вагона, мама посмотрела на меня умоляюще:

Мне кажется, я больше тебя не увижу, сынок

Ну что ты, мама, — успел я сказать.

Моя мама была из зажиточной семьи, осталась сиротой. Уезжать во время революции за границу не захотела, ее приютил дядя. Желая успокоить дядю, чтобы он не ждал неприятностей, вызванных ее происхождением, она убеждала его в своей полной лояльности к новой власти. Даже говорила, будто в — годах сама ходила под красным флагом. Так что пусть не беспокоится. Дядя неожиданно ответил: «Под красным флагом? Чтоб я об этом больше не слышал!»

А мой отец в годы Гражданской войны служил в коннице Буденного, был в дружеских отношениях с Олеко Дундичем, воевал с басмачами в Средней Азии. Его сослуживцы выросли до военачальников, а отца военная карьера не привлекала. Со временем он оставил службу и в году с семьей отправился строить молодые дальневосточные города. Они оба, мать и отец, похоронены в Хабаровске.

Транссибирский экспресс пришел во Владивосток солнечным днем. Встретившись с друзьями в ресторане «Золотой Рог», я узнал все новости, в том числе об одном из моих товарищей — Косте Семенове. Он тоже был снят с парохода, идущего в загранплавание, и направлен на судно, совершающее каботажные рейсы.

Утром я пошел в пароходство. У входа толпились сотни две матросов. Отдел кадров командного состава находился во дворе. Меня принял начальник отдела командных кадров Геннадий Осипович Голиков, хорошо относившийся ко мне.

Вадим, тебе нужно срочно уйти в рейс, хорошо куда-нибудь подальше, скажем в полярку, и задержаться там месяцев на восемь- десять, чтобы все забылось.

Да я готов, Геннадий Осипович, только скажите, хоть вы мне: что — «всё»?

Если б я сам понимал!

Голиков попросил зайти дня через два и, когда мы встретились снова, предложил пойти вторым помощником на пароход «Одесса», уходивший из Владивостока месяца на три к берегам Камчатки, в Гижигинскую губу. Я согласился. Дня за три до отхода ко мне в каюту вваливается старый приятель Юра Милашичев:

Вадим, ты что, уходишь в отпуск?

С чего ты взял?

Меня срочно направили сюда вторым, заменить тебя!

Заменяй, если направили.

Понимаешь, какая штука. Я пришел, как положено, предста виться Василевскому, а он отправил меня обратно. У меня, говорит, уже есть второй.

Василевский — капитан «Одессы».

От меня ты чего хочешь? Чтобы я за тебя попросил?

Вадим, мы оба в глупом положении.

Хорошо, я зайду к капитану.

Капитан был в каюте не один; у него сидела жена, оба были в хорошем расположении духа. Извинившись, я коротко рассказал ему, что со мной произошло на «Уралмаше», и попросил прояснить наконец мое положение.

— Мне о вас рассказывал Петр Иванович Степанов. Я сам после рейса напишу вам характеристику. А сейчас идите и работайте. По слезавтра отход!

У Степанова, капитана парохода «Емельян Пугачев», я плавал четвертым помощником.

па следующий день, после полудня, меня вызвали к Василевскому.

— Не стану скрывать. Мне сообщили, что вас снимают с рейса не кадры, а водный отдел МГБ. Тут я ничем помочь не могу.

Я попрощался и уже у дверей услышал:

— Мне очень хотелось, чтобы вы со мной плавали, потому что Степанов о вас говорил много хорошего.

Я поблагодарил, зашел в свою каюту за чемоданом и сбежал по трапу.

На улице Ленинской в киоске продавали мороженое на палочке, бутерброды с тонким ломтиком колбасы и водку в розлив. Почему сегодня такой жаркий день? Мне захотелось напиться, и ничто не могло этому помешать. Очередь была большая, много детей, но покупателей водки с почтением пропускали вперед, не заставляя томиться. Я взял два полных граненых стакана, осушил их, зажевал бутербродом, а когда потянулся за третьим, очередь, мне показалось, отшатнулась и я оказался с продавщицей один на один.

Может, хватит, морячок?

Н-н-наливай!

Выпив третий стакан, я направился к центральным воротам порта. Что со мной было дальше, не помню.

Проснулся на следующий день на пароходе «Зырянин» в каюте знакомого штурмана. Ребята сказали, что меня разыскивал капитан Степанов с «Емельяна Пугачева». Сейчас он в отделе командных кадров, и мне надо к нему поспешить.

В пароходстве я действительно нашел Степанова.

Я когда-то был, как уже сказано, четвертым помощником, очень старался поведением походить на него. В самые сложные моменты он оставался абсолютно невозмутимым, а внутреннее волнение выдавал только сильный одесский акцент: «Вивернемся ми или не ви-вернемся?» Как-то в проливе Цусима мы получили радиограмму, что терпит бедствие судно «Лев Толстой». Вышла из строя машина, судно несло на берег, надо было срочно взять его на буксир. Подать буксирный трос из-за сильного ветра не удавалось, и капитан решил подойти к терпящему бедствие судну как можно ближе, чтобы выброской подать трос. Но маневр не удался: судно несло на нас Громадный «Лев Толстой» форштевнем ударил нам в правую скулу. Удар был настолько силен, что от планшира до ватерлинии образовалась трещина шириной до четырех метров. Судно «Емельян Пугачев» было загружено десятью тысячами тонн угля. Как четвертый помощник, я

находился на мостике рядом с капитаном. Когда раздался удар и скрежет металла, я увидел спокойные глаза капитана и услышал: «На этот раз ми, кажется, не вивернулись» И моментально последовали четкие команды: «Дифферент на корму! Крен на левый борт!» Я слушал команды, и мне была видна работа двух экипажей — наши заводили пластырь и крепили буксиры ко «Льву Толстому».

Мне это потом вспоминалось в х годах XX века, когда, разваливаясь, тонула Россия и не слышно было четких команд: на мостике оказался капитан, который в этот момент размышлял только о том, какой флаг поднять.

И вот мы со Степановым стоим на ступенях пароходства.

— Вадим, разговор должен остаться между нами, понимаешь? МГБ запросило характеристику на тебя. Я написал, хорошо написал. Но мне показалось, там остались недовольны. Интересовался твоим делом Красавин.

Красавин Кажется, знакомое имя. Где мы встречались? Почему-то мне сразу представилась под прищуренным глазом родинка, но я не мог вспомнить лицо.

Стою на ступенях отдела командных кадров пароходства, еще не догадываясь, что в эти часы переступаю порог совершенно другой жизни. Земля под моими ногами раскалывается надвое, обваливается, плывет в грохоте и в дыму, а я все удивляюсь, почему мир оглох и не слышит.

Но откуда мне знакома эта фамилия — Красавин? И почему она вызывает смутные неприятные ощущения?

Роясь в памяти, я вдруг увидел палубу «Емельяна Пугачева», выдраенную матросами перед отходом; какой-то разговор с портовыми грузчиками, чей-то возглас, обращенный ко мне: «Эй, вахтенный, тебя вызывают к трапу!» — «Кто это вызывает?» — «Какой-то в штатском!» — «Если ему нужно, пусть сам поднимется!»

И я вспомнил.

На палубе возник невзрачный человек с прищуренным глазом и родинкой под ним. Изучающий взгляд этого глаза так привлекал внимание, что я до сих пор не знаю, как выглядел другой глаз и был ли он вообще. Незнакомец о чем-то отрывисто спрашивал. Я сухо отвечал, не беря разговор в голову: был занят скорым выходом в море. Позже кто-то на мостике спросил, чего от меня хотел Красавин. «Какой Красавин?» — не понимал я. «Да тот, с бородавкой». — «А кто он, собственно?» — «Оперуполномоченный водного отдела МГБ!», Для меня это ничего не значило. Подумаешь, водный отдел!

Слова капитана Степанова как обухом по голове. Красавин?! Я был в смятении от полного непонимания, что происходит. Куда ни ткнусь, везде разводят руками и стараются уйти от разговора. Состояние неопределенности было невыносимо. Нужно самому идти в водный отдел, разыскать этого Красавина. Он-то знает, что происходит!

Двухэтажное здание водного отдела МГБ находится на территории морского порта, налево от центральных ворот. Туда направлялись моряки, когда по каким-то причинам их не пускали в загран-плавание. Дежурный спрашивает, к кому я и по какому вопросу. Называю имя Красавина, добавляя, что вопрос исключительно личный. Дежурный куда-то звонит, и меня сопровождают на второй этаж, до двери кабинета Красавина. Стучу и вхожу.

Ну да, это он — с родинкой под глазом. Еще не открыл рта, а мне уже неприятен.

— Вы ко мне? По какому вопросу? — Щурит глаз, словно видит впервые.

— По вопросу снятия меня с парохода «Одесса». На его лице недоумение.

— Не понимаю, почему вы решили с этим обратиться ко мне. Я вас не знаю.

В ответ я говорю, что меня сняли с парохода «Одесса» и я сам не понимаю, почему пришел к нему, просто слышал его фамилию.

— Мы к вам претензий не имеем. Плавайте где хотите.

Когда, попрощавшись, я берусь за ручку двери, он останавливает меня вопросом, продолжаю ли я заниматься боксом. Я отвечаю, а, когда выхожу на улицу, меня как молнией ударяет: он же сказал, что не знает меня, и спрашивает о боксе. Значит, знает?!

Дня через два меня разыскивает подруга Майи Бурковой, девушки, с которой я раньше встречался, и передает ее просьбу: срочно встретиться на углу улицы, неподалеку от ее дома. Это было в высшей степени странно. Мы с Майей хорошо знали друг друга, у нас был недолгий роман, я бывал у нее дома, ее отец и мать относятся ко мне с симпатией. Отец Майи — какой-то чин в краевом управлении МГБ. Почему она хочет видеть меня не в доме, а около?

Стою на углу минуты три и вижу вышедшую из дома, быстро шагающую, почти бегущую ко мне Майю. Она берет меня под руку и уводит в сторону.

— Вадим, слушай меня внимательно. Вчера я пришла на работу к отцу и заглянула в кабинет Жорки Щанова. У него на столе лежа-

ла бумажка с твоей фамилией. Я потянулась посмотреть, а Жорка перехватил мою руку: «Майя, только не это, я не могу тебе это показать», — и торопливо сунул бумагу в ящик стола. Но я успела разглядеть: ордер на арест. Вадим, тебе нужно срочно уехать

Я знаю, меня, наверно, посадят.

За что?

Сам не пойму.

Мы продолжаем стоять. Молчание в тягость обоим, и, чтобы нарушить его, я спрашиваю, зачем, собственно, она ходила к отцу. Майя рассказывает с воодушевлением: ей шьют в ателье новое платье, она пришла просить у отца машину съездить на примерку, встретила в коридоре шофера, который возил отца, уговаривала его подвезти до ателье, а он ей ответил, что сегодня у него такая машина, что ездить на ней неудобно. Майя спустилась с ним к машине и увидела американский «додж», переоборудованный для перевозки арестованных, заглянула внутрь и удивилась: как там можно сидеть, разве только согнувшись в три погибели?

Мне неприятно слушать, я прощаюсь и иду к ресторану «Золотой Рог». Там меня ждет уже подвыпивший Костя Семенов. Мы вместе плавали на «Ингуле» и на «Емельяне Пугачеве». Садимся за столик, и я говорю о тяжелом предчувствии, охватившем меня. Костя отвечает словами, почему-то причинившими мне боль: «Брось, кому суждено быть повешенным, тот не утонет!»

К чему это он?

Мы с Костей едем ночевать к нему. Мне снится сон, будто я куда-то бегу, путь мне преграждает колючая проволока, я нахожу в ней небольшую дыру и протискиваюсь, скрючившись, оставляя на проволоке клочья одежды и куски окровавленного мяса.

Утром мы с Костей расстаемся, условившись встретиться в два часа дня на Ленинской у ресторана «Прогресс» и вместе пообедать.

Теплый летний день. Я приближаюсь к кинотеатру, как вдруг кто-то берет меня за плечо. Оборачиваюсь — Красавин, за ним еще один в штатском, а у обочины дороги черная «эмка».

— Пройдите, пожалуйста, к машине.

Я сажусь на заднее сиденье, рядом с каким-то человеком, второй усаживается по другую сторону от меня, Красавин сел впереди рядом с водителем. Машина еще не тронулась, как меня просят поднять руки и с обеих сторон обыскивают. Красавин поворачивается ко мне:

— Вы арестованы. Обвиняетесь по статьям пятьдесят восемь, шесть; пятьдесят восемь, восемь; пятьдесят восемь, десять.

Что за комедия, — возмущаюсь, — что за фокусы?

Советую выбирать выражения! — говорит Красавин. Машина въезжает в центральные ворота порта и поворачивает

налево, к зданию водного отдела. В том самом кабинете, где мы недавно встречались, Красавин официально зачитывает постановление о моем аресте и просит двух других сотрудников сорвать шевроны с моей формы и кокарду с мичманки. Меня ведут по каменным ступеням в подвал, в одну из камер предварительного заключения. Мне кажется, что это кошмарный сон, который я когда-то уже видел. В камере нет окон, откуда-то сверху едва брезжит искусственный свет, и нужно время, чтобы глаза смогли различать предметы. Нары из массивных бревен, на деревянном столе — иссохший кусок кеты, просоленной так обильно, что крупицы соли поблескивают, как стекло.

Потом во многих камерах я видел такой же крепко посоленный кусок красной рыбы, обычно кеты, явно оставленный с умыслом: еще больше ломать заключенных, заставляя постоянно испытывать жажду.

Не знаю, сколько прошло времени, когда я ощутил наступление вечера. Сквозь бетонные блоки подвала в камеру пробиваются гудки пароходов, скрежет двигающихся по рельсам портальных кранов, стуки полувагонов, скрип судовых лебедок и грохот якорных цепей, уходящих из бортовых клюзов под воду. А над всеми этими звуками, где-то совсем близко, перекрывая их, с какой-то, как мне представилось, ярко освещенной палубы репродукторами разносится по всей акватории порта голос Лидии Руслановой: «Валенки, да валенки-и-и, эх да не подшиты, стареньки-и-и» Лежу на нарах, глядя в низкий потолок, прислушиваясь к звукам ночного порта, еще не зная, что громыханье металла и голос певицы будут всю оставшуюся жизнь вызывать в памяти эти первые часы неволи и причинять долгую, ноющую боль.

Ночь. Грохот. Песни

Я долго не могу уснуть. Часа в два ночи слышу, как скрипнул засов железной двери, в камеру вводят еще одного человека, по виду старше меня, тоже моряка. Его лицо мне кажется знакомым. Ну конечно! Я видел его фотографии на страницах владивостокских газет и на Доске почета в пароходстве. Я узнал его: знаменитый ледовый капитан Юрий Константинович Хлебников, один из энтузиастов освоения Северного морского пути. Его имя известно было курсан-

там всех мореходок. Он был капитаном ледокольного парохода «Сибиряков», впервые в истории арктического мореплавания прошедшего от Архангельска до Берингова пролива за одну навигацию. С тех пор у полярных моряков появился новый термин — «сквозное плавание», или «сквозной рейс». Год спустя «Сибиряков» участвовал в первой Ленской транспортной морской экспедиции. Караван, идя в густом тумане над разводьями, встретил в Карском море у острова Скотт-Гансена тяжелые льды, и, когда пароход пошел на разведку, были открыты пять островков, неизвестных лоцманским картам.

В другое время Хлебников был капитаном легендарного ледокола «Ермак». Этот лидер советского ледокольного флота впервые сделал возможными регулярные плавания торговых судов в зимних условиях Балтики, а в годы Великой Отечественной войны участвовал в прорыве блокады Ленинграда. И в послевоенные времена Хлебников водил корабли к малодоступным берегам Заполярья, доставляя грузы и продовольствие зимовщикам арктических метеостанций, жителям северных островов, аборигенам тундры.

Теперь на соседних нарах сидит страшно усталый человек лет под пятьдесят. По возрасту Хлебников годится мне в отцы. С его кителя тоже сорваны шевроны. Мы разговорились. Он сидит второй месяц. Обвинения почти те же, что у меня, — шпионаж и что-то еще антисоветское. На мой вопрос: ну ладно я, третий штурман, каких тысячи, но знаменитому капитану Хлебникову разве трудно доказать свою невиновность? — он усмехается и отвечает грубоватым анекдотом, теперь тривиальным, а тогда услышанным в первый раз из его уст. Зайца спрашивают: «Чего ты, заяц, бежишь?» «Там верблюдов е», — отвечает. «Так ты же не верблюд!» — «Э, все равно вые — а потом доказывай, что ты не верблюд».

Юрий Константинович подавлен, разговоры ему даются с трудом, и я стараюсь не надоедать вопросами. Не помню в точности, но мне кажется, что и его арестовывал Красавин. Встреча с Хлебниковым радует не только возможностью общения, но и нахлынувшей надеждой, что аресты таких известных капитанов признают ошибкой, это мне казалось несомненным, тогда дойдет очередь и до других, в том числе до меня.

В году был арестован капитан Альварес. Это он, говорят, в или году привел в Советский Союз испанский пароход, впоследствии названный «Двиной», с послушной ему командой, бежавшей из франкистской Испании. За это, я слышал, испанские

власти повесили его мать, жену и двоих детей. У нас во время войны его направили капитаном на судно «Александр Невский» типа «Либерти», американской постройки. Альварес любил музыку, был веселым, жизнерадостным человеком. После войны его сняли с парохода «Александр Невский» и перевели на «Иркутск», который все время был в каботажном плавании. То есть фактически лишили Альвареса загранплавания. Однажды в проливе Лаперуза на Камень Опасности село американское судно — не помню названия. Ему поспешил на помощь советский пароход «Тобол», но его тоже выбросило на Камень. Альварес на своем «Иркутске» спас обе команды. Капитан американского судна и Альварес оказались знакомы: вместе стажировались в Англии.

Вернувшийся на родину американец дал какой-то газете интервью. Вспомнил о том, как в капитанской каюте Альвареса они пили токайское вино и на вопрос, что происходит в СССР, Альварес ответил: «Ты про испанскую инквизицию слышал? Так вот здесь все хитрее и жестче». Когда «Иркутск» вернулся во Владивосток и по распоряжению портовых властей почему-то ошвартовался у двадцать восьмого причала, где обычно швартовались только пассажирские суда, к пароходу подкатили три черные «эмки», поднявшиеся на борт люди согнали команду на ют, в каютах и кубриках произвели обыск. Капитану предложили спуститься на берег. Там уже поджидала машина Больше его никто не видел. Разговор с американцем потом фигурировал в обвинительном приговоре. Не могу ручаться за точность, но, по слухам, Альваресу удалось выжить и он потом был, ни много ни мало, министром морского флота на Кубе. Об этом мне рассказывал в Магадане знавший Альвареса капитан Леонид Журавский, с которым я когда-то плавал на пароходе «Ингул», мы оба в то время еще были матросами.

С Юрием Константиновичем Хлебниковым мы сидим в подвале водного отдела четыре дня, потом нас обоих конвоируют во Владивостокскую тюрьму. Там мы просидим еще месяца полтора в й камере.

Однажды ночью за ним приходят. Он подбадривает меня:

— Мы еще встретимся!

Встретились мы, кажется, в году на м километре колымской трассы. Там ушла под воду машина нашей старательской артели. Старатели сидели на берегу, сушили одежду. Мимо проезжала почтовая машина из Магадана, затормозила возле нас. Почтовики дали нам пачку газет и журналов. Развернув «Огонек», я увидел фо-

гографию — атомоход «Ленин», где капитаном был Пономарев. С ним рядом стояли опытные полярные судоводители Шар-Баронов и Хлебников. Тот самый Юрий Константинович Хлебников. А потом именем капитана Хлебникова было названо судно и, мне говорили, какой-то арктический остров.

А оперуполномоченного Красавина я больше не встречу никогда. Со временем он станет начальником отдела кадров Дальневосточного пароходства. После восьми с половиной лет колымских лагерей, живя надеждой снова выйти в море, я вернусь во Владивосток, собираясь явиться в пароходство за назначением. И когда узнаю, от кого оно зависит, и пойму, что встречи с этим человеком не избежать, я не смогу преодолеть отвращения к нему и предпочту навсегда оставить город моей молодости.

Надежды, еще теплившиеся в подвалах водного отдела, отчасти поддерживаемые Юрием Константиновичем Хлебниковым, окончательно оставили меня при переводе во Владивостокскую городскую тюрьму. В подвалах я еще был раздосадован тем, почему так долго разбираются с моим делом. Это же абсолютно ясно, что я не сделал Советской власти ничего плохого. Схватив меня, заталкивая в машину, меня явно с кем-то перепутали. Товарищ Красавин! Извините — гражданин следователь. Я перед вами как на ладони. Вы ошиблись. Принимаете меня за кого-то другого, а я перед страной нив чем не виноват. Даже в мыслях!

Я произношу такие монологи мысленно, особенно по ночам, ворочаясь на нарах. Но когда тебя ведут из подвала в автомобиль для перевозки заключенных — «воронок», направляющийся в тюрьму, понимаешь полную беспомощность перед надвигающимся на тебя чем-то неотвратимым и страшным.

Прибывших в городскую тюрьму на несколько дней помещают для обследования в «карантин». Я совершенно и даже слишком здоров. Отчасти по этой причине происходит инцидент, после которого обо мне заговорила тюрьма. А дело было так. Я сидел в камере, мучаясь неизвестностью — что будет дальше? В зоне два корпуса: уголовников-бытовиков и политических. Хотя это разграничение нигде полностью не соблюдалось, подавляющую часть «населения» каждого корпуса все же составляли те, для кого он предназначен. Сижу и думаю, что делать, как достучаться до кого-нибудь, еще способного слушать. И тут в камере между мною и тремя сидевшими произошла драка. Камеру открыл старший надзиратель Мельник.

И попросил меня выйти в коридор. Я вышел. И тут же тяжелой связкой тюремных ключей он ударил меня в лицо — шрам сохранился до сих пор. Для меня самого было неожиданным, что моя инстинктивная ответная реакция окажется такой силы. Когда подскочили другие надзиратели, они кинулись не ко мне, а к отлетевшему в угол Мельнику, хлопоча над ним и стараясь привести его в чувство.

Меня ведут к начальнику тюрьмы Савину. Он и его офицеры поражены наглостью — заключенный! сворачивает скулу! старшему надзирателю! Случай для тюрьмы редчайший. Они даже не бьют меня, только рассматривают удивленно.

Я оказываюсь в изоляторе. Дня через два, после полуночи, меня выводят из изолятора, через дворик ведут в другой корпус. Полная тишина, слышен только железный лязг открываемых передо мной зарешеченных дверей и наш топот по бетонному полу. Из какой-то камеры доносятся отчаянные выкрики: «Ле-е-е-нин!», «Ста-а-а-лин!», «Ле-е-е-нин!», «Ста-а-а-лин!» Сливаясь с гулкими звуками наших шагов, приглушенные крики давят на душу своей неуместностью и безумием. Даже сейчас, когда прошло уже столько лет, они стоят у меня в ушах — «Ле-е-е-нин!», «Ста-а-а-лин!»

Меня приводят в камеру. В ней три узкие кровати. Одна под зарешеченным окном, две другие вдоль стен слева и справа. Под окном сидит человек с наброшенным на плечи одеялом, обхватив руками колени. Другой, слева от меня, дремлет или спит. Я негромко здороваюсь. Ничего не услышав в ответ, сажусь на свободную кровать. Рядом на тумбочке шесть алюминиевых мисок. Суконное одеяло пахнет папиросным дымом и потом.

Собираюсь лечь, как вдруг человек под окном начинает визгливо, нервно лаять. Мне казалось, я не из робкого десятка, но тут стало страшно. Опускаю с кровати ноги и в этот момент вижу, как спавший на другой кровати, разбуженный лаем, сползает на бетонный пол и шумно трясется, подбрасываясь всем телом, словно под ним вибратор. А лай продолжается. Фантасмагория какая-то! Мне не по себе. Чтобы приблизиться к двери, надо перешагнуть через бьющегося в припадке, а я не могу себя заставить это сделать. Хватаю миски, оказавшиеся под рукой, и начинаю с силой швырять одну за другой в железную дверь, надеясь грохотом привлечь внимание надзирателей. На шестом броске отворяется кормушка:

Чего шумишь?! — спрашивает надзиратель.

Тут что-то непонятное! — пытаюсь объяснить.

— Чего тебе непонятно? Один сошел с ума, другой припадочный Спи!

Я не думаю, что миски предназначены для срочного вызова надзирателя, но другой их функции обнаружить не удается, и я мысленно благодарю администрацию тюрьмы хотя бы за такой способ связи с нею. Под дикий собачий лай и под трясучку соседа провожу эту ночь.

Утром новая смена надзирателей уводит меня в корпус для политических, поднимает на второй этаж и помещает в камеру с табличкой «41».

Это замечательная камера — вроде все нормальные.

На три узких кровати шесть человек — спят по двое. Народ разношерстный, большинство связано с морем. Есть морские офицеры, этапированные из Порт-Артура, Харбина, Дальнего. Помню командира подводной лодки Диму Янкова. Как сюда попал? Говорит, слушал «Голос Америки», а командир другой подлодки донес. По шесть лет получили оба. Он потерял погоны, работу, семью — всё! Мы с ним просидели вместе почти месяц. Года три спустя снова встретились на Колыме, в лагере Перспективном на концерте Вадима Козина, но рассказ об этом впереди.

В камере мы говорим о книгах, прочитанных когда-то, в другой жизни. Единственное развлечение в тюрьме — книги и домино.

Совсем равнодушен к домино Ли Пен Фан, чудесный кореец лет тридцати двух, очень образованный человек. Он свободно владеет английским, японским, корейским, а на русском говорит с той прекрасной чистотой и певучестью, как говорят со сцены Малого театра. Его кумир — Пушкин. Нашему Ли шьют шпионаж. Когда меня уводили, он еще оставался в камере, и сколько я ни пытался потом узнать о его судьбе, выяснить что-либо не удалось.

В этой же камере через небольшой промежуток времени я просижу еще месяц-полтора с Хлебниковым. Его вызывали на допрос почти каждый день.

Помню Дормидонтова, старшего радиста с теплохода «Ильич». Лет пятидесяти, с бородкой клинышком, в пенсне. Его история проста. Теплоход стоял в китайском порту, Дормидонтов на спардеке наблюдал за погрузкой китайских станков и в кругу моряков усмехался: «Так вывозить нам еще лет на десять хватит» Ему дали шесть лет.

В камеру просачиваются новости. Оказывается, посадили Костю Семенова, тоже я статья. Задержали штурмана Ваську Баскова.

В китайском порту Дайрен мы после ресторана возвращались на пароход на рикшах — там не было другого транспорта. Подвыпивший Васька норовил вырваться вперед, погонял своего бедного рикшу, ему кричали: куда гонишь человека, ты же без пяти минут в партии! Кто-то из моряков донес — не сам же рикша! — и Васька был объявлен буржуазным разложенцем.

Неожиданно мне с воли приносят передачу. Ломаю голову, от кого бы это могло быть. В пакете сухари, масло, конфеты, сушки. И папиросы «Пушка», хотя я не курил. Оказалось, передача от Риты Спартак. Рита — дочь известного владивостокского адвоката, подруга сестры Джермена Гвишиани, отец которого возглавлял краевое управление МГБ. Она была тонкой натурой, музыкально одаренной и при первом знакомстве спросила, нравится ли мне Шопен. «Нет!» — с бравадой ответил я. Ее глаза округлились. С тех пор каждый раз, когда я приходил к ней домой, она звала маму: «Посмотри, это тот Вадим, которому не нравится Шопен!» И вдруг — посылка

Разумеется, передача Риты в тюрьму никак не намекала на попытку ее отца-адвоката или кого другого вытащить меня отсюда, за этим поступком не было ничего, кроме женской жалости.

Прошло четверть века, я давно уже был на свободе. Оказавшись по делам в Хабаровске, от друзей узнал, что где-то здесь живет Рита. Мы нашли адрес. Дверь открыла незнакомая женщина. «Простите, здесь живет Рита Спартак?» — «Я Спартак» — сказала женщина. Я всматривался в ее лицо и думал, как неловко, что сразу не признал Ритину маму. «Я Спартак, — повторила она. — Рита Спартак».

Это была Рита. Я не знал, что так изменило ее милое молодое лицо, старался ничем не выдавать изумления, и для меня до сих пор тайна, как за четверть века повернулась ее судьба, — мне она ни слова не сказала. От нее я узнал, что ее подруга Жанна Гвишиани, с которой я тоже был знаком, умерла от сахарной болезни.

В нашем владивостокском кругу беда обошла стороной только двоих — Джерика Гвишиани и Виктора Николайчука.

Знакомый нам Джерик Гвишиани, сестра которого дружила с Ритой Спартак, уехал учиться в Москву и со временем стал известен как академик Джермен Михайлович Гвишиани, видный советский философ, критик буржуазной социологии, заместитель председателя Государственного комитета СССР по науке и технике. Он женился на дочери А. Н. Косыгина, но даже и без этого родства, я уверен, он сам по себе способен был многого добиться. Мне нелов-

ко, что когда-то в молодости во владивостокском клубе НКВД из-за какой-то ерунды мы схватили друг друга за грудки и я, кажется, был неосторожен в обращении с ним. Если эти строки попадут Джермену Михайловичу на глаза, пусть он воспримет их как мое запоздалое извинение.

Виктор Николайчук был штурманом. Мы подружились еще подростками, вместе учились, проводили время в одних компаниях. После возвращения «Емельяна Пугачева» из загранплавания заместитель начальника политуправления пароходства Раскатов предложил мне выступить в Дальневосточном политехническом институте с разоблачением американского образа жизни. Я нашел причины отказаться. Как-то с друзьями мы условились встретиться в ресторане «Золотой Рог», Витька попросил заехать за ним в Политехнический.

Я вошел в актовый зал и замер: на трибуне стоял Николайчук и громил американские нравы. «Витька, — спросил я, когда мы вышли на Ленинскую, — зачем ты врал?» Он смотрел на меня с удивлением: «Почему «врал»?! Я говорил, что положено!» Мы вскочили в трамвай, доехали до ресторана, но в наших с Витькой отношениях что-то надломилось.

В или году Владимир Высоцкий познакомил меня со своим приятелем Феликсом Дашковым. Дашков был капитаном теплохода «Белоруссия». Мы сидели в моей московской квартире. А так как Феликс когда-то работал в Дальневосточном пароходстве, у нас оказалось много общих знакомых. Перебирая их фамилии, я назвал Николайчука. «Как его зовут?» — спросил Дашков. — «Витька» — «А ты знаешь, кто он сейчас?» — «Нет» Тогда-то я и услышал от Феликса, что друг моей юности, оказывается, заместитель министра морского флота СССР. Феликс дал мне его рабочий телефон. Высоцкий просил меня пока не звонить, подождать его возвращения: он улетал в Париж, а ему хотелось услышать, как большой советский начальник отнесется к звонку старого друга, прошедшего через колымские лагеря.

Дней через десять я не выдержал и позвонил.

Трубку сняла секретарь замминистра. «Кто его спрашивает?» — «Скажите — Туманов» Слышу в трубке бархатистый, самоуверенный, вопросительно-начальственный голос, каким говорят люди, осознающие свою значительность: «Да-а-а?» Это произносят с особой интонацией, которая позволяет, в зависимости от ситуации, сразу перейти на официальный тон или, напротив, дружеский.

«Скажите, вы тот Николайчук, который плавал на "Новгороде"?» Последовала пауза, и я продолжил: «Вам фамилия Туманов ничего не говорит?» Новая пауза затянулась. «Вадим?» — «Да» И жду, что сейчас услышу: где ты?! Хватай машину! Или иначе: стой на месте, я бегу к машине, сейчас буду!

А трубка молчит, я уже ругаю себя за этот звонок, и говорю, извиняясь: «Мне капитан Дашков дал ваш телефон» — «Знаю Дашкова, мы вместе в Генуе были» И опять молчание. «Ну, зачем ты позвонил?» — кляну я себя. «Вот номер моего телефона, — говорю, — я завтра улетаю. Если у вас будет желание, позвоните». — «Я тоже завтра улетаю», — с облегчением говорит заместитель министра.

Меня всего трясло.

Когда вернулся Высоцкий, я передал ему разговор с Николайчу-ком. Володя выругался:

— Он, наверно, подумал, что ты только что освободился, сто ишь в телогрейке и в сапогах на Казанском вокзале, захочешь пе реночевать или попросишь четвертак на дорогу Я очень хотел бы его увидеть!

Высоцкому не пришлось с ним встретиться — пришлось мне, причем при неожиданных обстоятельствах.

Я уже забыл о неприятном эпизоде, когда в году меня, президента компании «Туманов и К°», приглашают в подмосковный санаторий на встречу ветеранов Дальневосточного пароходства. В холле множество людей в орденах и медалях. Басков Василий, рядом — Николайчук. Злость охватила меня, я иду прямиком к нему:

— Как же тебе, Витька, не стыдно! — говорю. — Мы же с тобой выросли вместе, одну рубашку, одну куртку носили по очереди

Николайчук покраснел:

— Пойми, у меня сидели другие замы, я не мог продолжать разговор

Но я уже не могу остановиться:

Ты забыл, какие мы были в молодости. Теперь ты замминис тра. Ну и что?! — и пересказал ему картинку, нарисованную Вы соцким: — Ты, наверное, думал, что я звоню с вокзала и буду про сить четвертак?

Что ты, Вадим. У меня твоя фотография, я всегда помню тебя и ребят.

Потом он действительно передал мне фотоснимок, на котором по-приятельски сидят два молоденьких штурмана — он и я. Кто тогда знал, какими разными окажутся наши судьбы.

Прошло еще три года. Время от времени мы с Витькой перезваниваемся и изредка видимся. Он уже не замминистра, вышел на пенсию.

Как здоровье, Витя? — спрашиваю я.

Глаза, Вадим, отказывают — слепну.

Поедем к врачам.

Ну что ты, Вадим. Я из своей комнаты давно никуда не вы плываю

Первым следователем по моему делу был капитан госбезопасности Фролов. Невзрачный, хитроватый человек, запомнившийся мне своими вопросами, как бы случайными, не имевшими никакого отношения к истории мошенничества, к которой меня решили сделать причастным. Обвиняемым в подделке документов для получения груза был Костя Семенов, с которым мы вместе плавали на «Ингуле» и на «Емельяне Пугачеве». Мое знакомство с Костей давало основание следствию обвинить меня в соучастии. Был ли я на самом деле соучастником, знал ли о подлоге и не сообщил — это называлось тогда недоносительством — или как-нибудь иначе был причастен — детали, которые для обреченного уже не имели значения.

На суде я был в ярости. Когда человек украл метлу и его за это сулят, ему обидно, что попался, но винить некого, кроме самого себя: пусть наказание неадекватно проступку, ему хотелось бы получить срок поменьше, но он знает, что метлу-то он украл. Он не злится ни на следователя, ни на существующую власть. Но если он не украл метлу и знает, что не виноват, а его обвиняют, в человеке ненависть ко всему и ко всем.

Допросы не предвещали ничего плохого. Следователь Фролов между прочим спрашивал( действительно ли я говорил в кругу друзей, будто люблю Есенина, и правда ли, что насмехался над Маяковским. Да, признавался я, мне и сейчас нравится первый и я не понимаю второго.

Маяковский был и остается лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи, — смотрит на меня Фролов. — Вам знако мы эти слова? Правда, что вы отказались осудить перед студентами американский империализм, как вас просило Политуправление пароходства? И даже утверждали, что в Америке хорошо?

Вы это и сами знаете, гражданин следователь.

А в Дайрене вы ездили на рикшах?!

Там все на них ездят, больше не на чем.

А вы не подумали, что, эксплуатируя бедного китайского рик шу, вы подрываете основы интернационализма?

Я же ему заплатил!

Иногда нервы не выдерживают, я срываю злость на надзирателях тюрьмы. И снова изолятор. Там можно встретить весьма колоритные фигуры. Мне запомнился владивостокский вор Володька Лопухин, по кличке Лопоухий, лет сорока. Я не встречал людей, которые бы так страдали без курева. Он часами мог просить у надзирателя: «Дай покурить!» Однажды, желая хоть как-то привлечь к себе внимание и выпросить курево, он пришил пуговицы на голый живот. Надзиратель посмотрел и сказал: «Ты лучше себе член пришей!» И захлопнул кормушку. «Ладно!» — сказал Лопоухий. Сделав то, что предложил надзиратель, снова постучал. Когда тот увидел его «работу» — просто одурел. У него отвисла челюсть. Лопоухий сработал на совесть. Надзиратель полез в карман, бросил в окошко полпачки смятого «Прибоя»:

— На, кури!

А время идет.

Суд над нами с Костей объявляют закрытым, кроме обычных участников заседания и нас, обвиняемых, в комнате никого. Боясь, что на меня не наберется обвинений для статьи , следователи притащили меня к делу, к которому я вообще не имел никакого отношения. Я сейчас не помню в точности, но речь шла о том, что я передал Володе Овсянникову, штурману другого парохода, какой-то бланк, который, оказывается, кто-то использовал не по назначению. Единственное, что было ясно мне и, наверное, всем участникам судебного заседания, так это старание следствия во что бы то ни стало, под любым предлогом посадить меня. По этому делу прокурор просил дать мне шесть лет, как и Косте Семенову. Но поскольку я говорил грубо и на повышенных тонах, судья мне дал пятнадцать и распорядился вывести из зала. Я никогда не считал себя виновным по этой статье. Поэтому, получив буквально через несколько дней по статье восемь лет, я никогда не обращался с просьбой о пересмотре того дела. Костя Семенов из лагеря писал ходатайства, и его освободили «за отсутствием состава преступления».

Запомнилось, как судья меня спросил: «Почему с такими настроениями вы вступали в комсомол?» Я ответил: «Теперь, сидя в тюрьме, понимаю, что был молод и глуп»

Вскоре после суда нас перевозят под Владивосток, где в районе Второй Речки за несколькими рядами колючей проволоки известная пересыльная тюрьма № 3/ Эти два слова «три-десять» хорошо знал весь Восток Союза. Для десятков тысяч людей именно отсюда начиналась дорога на Колыму. Уже в первые дни, попав в барак, я услышал смешные и грустные рассказы об истощенном до предела полубезумном поэте, который здесь сидел лет десять назад, то есть в или году. Потом на Колыме я встречу среди солагерников Пичугина, Мамедова — оба до ареста были партийными работниками высокого ранга — и Еськова, когда-то командира Красной Армии, об этих троих рассказ впереди. Они прошли через «три-десять» в конце тридцатых годов и уверяли, что в их бытность на пересылке лагерная прислуга, ссученные, с ведома администрации утопила странного поэта в уборной. Мне неприятно об этом писать, тем более, что никто из них сам тому свидетелем не был, только слышал от других, а легенд и мифов в зонах бытует достаточно. Но я решаюсь предать бумаге, что слышал. Имя того поэта было — Осип Мандельштам.

В воспоминаниях Н.Я. Мандельштам содержатся свидетельства о смерти поэта в лагерном лазарете Второй Речки от тифа. Но никто из свидетелей, как верно замечала вдова, не закрывал Осипу Эмильевичу глаза и не хоронил, потому истиной на самом деле может быть любая версия. Один бывший колымский зэк пытался утешить Надежду Яковлевну: «Осип Эмильевич хорошо сделал, что умер, иначе он бы поехал на Колыму».

Расскажу, какой я увидел пересылку «три-десять» на Второй Речке в начале года. В зоне было множество бараков. Трудно даже примерно подсчитать, сколько в них могло находиться людей. Тем более, что долго здесь не задерживались. Подобная пересыльная зона в Ванино вмещала до 30 тысяч человек. В «три-десять», я думаю, осужденных содержалось единовременно меньше, но бараки постоянно были переполнены, по преимуществу — направляемыми на Колыму. Основали пересылку в — 32 годах, когда начиналась отправка осужденных в леса и на шахты «Дальстроя». В мою бытность на пересылке хозяйничала команда известного в прошлом вора — ссученного Ивана Фунта и его подручных, помогавших администрации обеспечивать в зоне порядок, как они его понимали. С новичков снимали сохранившиеся и еще не потерявшие

вид вещи. Команда ссученных контролировала работу лагерной кухни, передачи, денежные переводы.

Иван Фунт числился комендантом пересылки. Впасть в немилость к нему или к его подручным было страшнее, чем навлечь на себя гнев лагерного начальства. У администрации, измывавшейся над заключенными, еще могли быть какие-то внутренние тормоза. Хотя бы проблески мысли о своей семье, о детях, о карьере, наконец. Комендант и его команда сомнений не знали. Это была созданная лучшими умами госбезопасности крепкая рука, наводившая ужас на заключенных. При этом создавалась иллюзия неосведомленности чекистов о произволе, чинимом в зонах как бы без их ведома. И даже когда головорезы устраивали кровавые оргии в присутствии администрации, многие заключенные продолжали верить, что лагерное начальство хотело, но было бессильно их остановить. Не знаю, где появились первые зондеркоманды, в фашистской Германии или сталинском Советском Союзе, но их создание, бесспорно, было дальновидным и по-своему замечательным изобретением системы перемола личности.

Фунт был среднего роста, очень крепкий, почти без шеи — бритая голова, казалось, как чугунный шар циркового артиста, тяжело перекатывается по плечам. Неподвижными оставались только глаза, пронизывающие человека насквозь, до дрожи всех внутренностей. На вид ему было 43 — 44 года. Я ни от кого не слышал его настоящего имени. Уголовный мир знал этого страшного человека только под кличкой Фунт. В прошлом вор, он где-то был сломлен, стал первым помощником администрации лагерей. Когда он начал принуждать воров переходить на сторону администрации, ссучиваться, в зонах пролилось много крови. Я не видел, чтобы он сам кого-то тронул пальцем, но достаточно было еле заметного прищура глаз или слабой усмешки, как его команда со сноровкой натасканных охотничьих псов бросалась на очередную жертву, не успокаиваясь, пока не разорвет на части.

Я познакомился с Фунтом в бараке. Возможно, я сделал что-то не так, уже не помню в точности, кажется, просто где-то замешкался, как вдруг Колька Заика, ближайший подручный Фунта, сильно ударил меня ногой в пах. Я не успел увернуться, удар был болезненный, но, когда я машинально попытался нанести ответный, он отскочил в сторону, а его приятели вместе с надзирателями бросились на меня, еще скорченного от боли. Это я потом понял, что в зоне ты попадаешь в стадо, у тебя нет права защитить себя или хотя бы

что-то возразить. Ты никто, тебя могут бить, убить. Остается примириться с мыслью, что ты уже не человек. Только это осознание может продлить твое физическое существование.

Начальник отдела борьбы с бандитизмом Мачабели, как-то отвечая на вопросы заключенных, которые спросили его: «Что вы делаете — стравливаете воров с суками, с беспределыциками? То же и сейчас устраиваете в бараках, зная, что может получиться резня», — с грузинским акцентом ответил: «Знаете поговорку: «Жили-были два бик, белий бик и черный бик, все разное — цвет разный, характер разный. Вот, понимаешь, живут год, живут пять — или характер меняется, или цвет меняется». Находясь иногда в обществе, которое было мне отвратительно, я не раз вспоминал французскую поговорку, от которой меня коробило: «В стране горбатых жить — горбатым быть. Родись или кажись».

В руках налетевших на меня были палки, я почувствовал удары по голове и по плечам. Но не успел хоть как-то прикрыться, как навалившиеся на меня расступились. Я увидел Фунта.

— В чем дело? — спросил он.

Ему рассказали. Он приказал меня больше не бить, а мне — зайти к нему. Фунт располагался в конце барака в отдельной комнате. Сидя на кровати, жестом указал мне на табурет, я присел. Его телохранители остались в коридоре.

— Значит, моряк? И боксом занимался?

Откуда он знает обо мне? Слух ли прошел, или секретный отдел лагеря, знакомясь с делами заключенных, информирует Фунта о новичках, к которым стоит присмотреться?

Я кивнул. Мне не запомнилось, какими в точности словами он выразил предложение, смысл которого не вызывал сомнений. Фунт предложил войти в его кЬманду и прожить назначенные судом годы хозяином своего положения, у которого не будет другого начальства, кроме как Иван Фунт. Хочешь, говорил он, будешь нарядчиком, хочешь — заведуй столовой. Чугунный шар остановился, и я ощутил, как в меня проник ожидающий взрывоопасный взгляд. Что-то неистребимо сидело во мне, мешая пойти в услужение к кому бы то ни было. Тем более — к лагерному начальству. В моих глазах это была та же власть, которая меня посадила.

Спасибо, но я не могу этого сделать, — сказал я.

Ты что?! — удивился Фунт.

Мне непонятно, как это люди идут служить тем, кто их осудил. Он на меня смотрел как на ненормального.

После этого разговора я ушел этапом в бухту Диамид. Там в горах располагался лагерь строгого режима, где заключенные с утра до ночи разбивали кайлами камни и по узким тропам таскали тяжелые носилки к морю.

Я думал, что больше не увижу коменданта «три-десять». Но судьба распорядилась иначе. С Иваном Фунтом мы встретимся в Ванино перед тем, как в колонне заключенных я буду подниматься по трапу на палубу «Феликса Дзержинского», увозившего наш этап на Колыму.

Но перед отправкой в Ванино кое-что еще произошло.

Надо бежать! Как-нибудь, куда-нибудь, но бежать, бежать, бежать — только эта мысль, одна она занимала и переполняла мое существо.

Бухта Диамид окаймлена горами. С палубы судов, проходящих мимо или бросающих якорь на рейде, открывается панорама изрезанного берега.

Токаревский маяк на горе виден с территории зоны. Каким желанным он мне казался с мостика, когда мы проходили мимо, поглядывая на вечерние проблесковые огни. Они предупреждали о подводных камнях, помогали определить место корабля по пеленгам и обещали скорую панораму Владивостока. Но когда после светового дня на каменоломне я брел в строю по вечерней зоне с отяжелевшей спиной, стараясь не слышать ни крики охранников, ни лагерных собак, белый маяк неуместно напоминал о прошлой жизни, оставшейся где-то бесконечно далеко. Как же это я раньше не ценил простое счастье — глотать соленый ветер и через короткие промежутки времени наблюдать яркие вспышки маяка?! Теперь белую башню я вижу с обратной стороны, через перепаханную охранную полосу, через каменную стену и три ряда колючей проволоки. На нарах, рядом с тремя сотнями заключенных, таких же обессиленных, голодных, злых, слыша гудки пароходов, плывущих мимо, навстречу портовым огням, я чувствовал, как подкатывают приступы бешенства: за что мне это все?!

Это трудно представить — когда ты молодой, все у тебя хорошо, и вдруг в какой-то момент ты оказываешься в подземелье, а совсем рядом, как вчера, проходят люди, несутся автомобили, гудят проплывающие мимо маяка теплоходы. А ты в двух шагах от маяка, сидишь в зоне, утром и вечером одно и то же — разводы, проверка Не двадцать пять лет, а год, месяц выдержать почти невозможно. Это что-то страшное.

В череде однообразных дней, в грохоте кайл, ломов, лопат, в клубах пыли, когда после четырех-пяти часов в каменоломне ходьба с носилками по тропе казалась отдыхом, почти блаженством, случилась встреча, о которой я потом долго вспоминал.

Однажды вечером, когда конвой вел нашу бригаду из каменоломни в зону, наш путь пересекла парочка, возвращавшаяся от берега в поселок. Он в мичманке и в модном тогда среди штурманов черном макинтоше английского покроя, а юная блондинка — в вельветовой куртке. Когда, обнявшись и не обращая внимания на колонну заключенных, они приблизились к нам, я узнал моего приятеля Мишку Серых. Он жил по соседству с Костей Семеновым, мы часто вместе проводили время и проходили штурманскую практику на одной палубе. Его отец был репрессирован в — 38 годах, и в Мишке постоянно жил страх, что в какой-то момент ему могут бросить в лицо: «Сын врага народа!» Зная об этой его уязвимости, я не хотел смущать его окликом, обнаружить его связь с арестантом. Пусть себе прогуливается. Но, когда они поравнялись со мной, меня сразила мысль, что это, быть может, последний мой знакомый из прошлой жизни, встреченный перед отправкой, скорее всего, на Колыму, и я не выдержал.

Мишка-а-а! — Парочка обернулась. Задержала шаг колонна, конвоиры защелкали затворами, но, убедившись, что угрозы поряд ку нет, быстро пришли в себя.

Что, знакомый? — подходит ко мне старший конвоя.

Я молчу, предоставив Мишке право решать, знакомы мы или нет.

— Вадим?! — Мишка стремительно направляется ко мне. Его останавливают.

Между нами стенкой конвоиры. Мишка уговаривает старшего разрешить передать мне что-нибудь. То ли осанка штурмана расположила конвоиров, то ли присутствие девушки — но на виду у всей колонны Мишка достает из своих карманов деньги, сколько их там было, и — это было невероятно! — передает мне через конвоиров вместе с пачкой сигарет, хотя знает, что я не курю. Пожать друг другу руки нам не дают.

Сколько я ни оборачивался, Мишка и его девушка стояли, не двигаясь, помахивая нам, пока колонна не скрылась за сопкой.

Потом Мишка Серых стал известным на Дальнем Востоке капитаном. Его судно типа «Либерти» шло из Канады груженное пшеницей. Во время шторма судно почти раскололось надвое, но Серых и его экипаж все-таки привели пароход в порт назначения. Он стал Героем Социалистического Труда. Мы с ним больше не встречались.

Я пишу эти строки, когда Михаила Серых уже нет в живых. Но пусть хотя бы на небесах Мишка знает, что настоящим героем в своей памяти я его числю с нашей последней минутной встречи весной го в бухте Диамид — между каменоломней и лагерем.

Мысль о побеге не оставляет меня, но конкретного плана не придумывается. В бараке моим соседом по нарам оказывается Толя Пче-линцев, осужденный на 15 лет, не помню, за что. С ним мы бьем камни и «повязаны» одними носилками. Стоит одному споткнуться, как камни обрушатся на другого. Мы друг друга не подводим, хотя спускаться приходится под дождем, в слякоть, когда вязкая глина плывет под ногами. По ночам, лежа рядом, мы подолгу разговариваем. Ему лагерь тоже невмоготу, он тоже решился бы бежать — был бы случай. Мы не подозревали, что возможность появится раньше, чем ожидали, но использовать шанс не удастся.

Март ветреный и холодный. С моря низко плывут кучевые облака, почти цепляясь за сторожевые вышки, за крыши бараков. Сырой воздух вместе с каменной пылью не втягивается, а скрипуче вталкивается в грудь. Пыль забивает нос, уши, глаза, путается в волосах, оседает на шее, и мы радуемся ливню, когда можно подставить лицо под холодные струи воды.

В один из таких дней нас с Толей посылают переносить из сарая в каменоломню кайла и лопаты в сопровождении начальника конвоя. Мы метрах в шестидесяти от карьера, где за пыльной завесой заключенные стучат ломами по камням. Поблизости двухэтажные дома. Я вижу женщину: поднимает из стоящего на табуретке жестяного тазика белье, выкручивает и, привстав на носках, развешивает на веревке, закрепляет прищепками. В голове моментально просчитываются расстояния от склада до нашего охранника, затем от него до поселка и до каменоломни. Наметанный глаз быстро оценивает окружающее пространство. На десятки шагов ни одного автомата, кроме того, что на груди у нашего конвоира. Мы с Толей переглядываемся и понимаем друг друга. «Рвем?» — «Давай». Мне нужно, проходя мимо конвоира, одним рывком оказаться с ним лицом к лицу, поймать автомат левой рукой, правой ударить его, а затем обоим рвануть в разные стороны к лесу. Что делать дальше, видно будет, а пока — бежать!

Оказавшись близко от конвоира, я вижу, как он сосредоточенно что-то ищет в карманах. У меня в животе похолодело — пора! Я прыгаю к нему, но сильно ударяюсь пальцами об автомат — потом с месяц болела вся рука. Все же удается схватиться за автомат и нанести удар.

Но в моей памяти резче не эта моментальная сценка, а табурет с тазиком и безумный крик испуганной женщины. Мы, как условились, кинулись в разные стороны, но через десять-двенадцать прыжков я запутался в витках проводов на земле. Падаю, меня настигает конвой.

Не видел, как и чем меня били, — пришел в себя на вторые сутки в изоляторе.

Я сильно, очень сильно избит, но, очнувшись, с радостным удивлением обнаруживаю, что все зубы целы! Это невероятно. Зубы оказываются прочнее всех частей тела. Бывало, меня били прикладом по голове, иногда так, что голова, казалось, отлетала в сторону, но зубы в хрящевых окопах стояли насмерть. Уже не осталось ни волос, ни ума, а зубы — тьфу-тьфу! — до сих пор целы.

Толе удается убежать, но потом и его ловят. Некоторое время спустя при очередной попытке бежать его застрелили.

Попытка побега наделала много шуму. В лагере сильно ужесточилась охрана заключенных. Через две недели я уже в силах передвигаться, и меня возвращают из Диамида снова на пересылку «три-де-сять». Ивана Фунта и его команды уже нет, ее препроводили наводить порядок в других лагерях, а здесь хозяйничала новая комендатура, с такими же повадками, как прежняя. Узнать ее поближе я не успеваю. Через несколько дней большой группе заключенных, чело-нек восемьсот, приказывают собираться с вещами.

Во время сборов я знакомлюсь с Колей Федорчуком по кличке Хохол. Известный вор, он уже побывал на Колыме, каким-то чудом вернулся на материк, но снова попался и теперь собирался в лагеря «Дальстроя» во второй раз. Федорчук рассказал историю, которая да-нала представление о том, куда нас отправляют и что нас ждет. То, что он мне рассказал, знало довольно много людей, с которыми я встречался в лагерях на Колыме. Это случилось в районе лагеря Бурхалы Северного управления. Федорчуку оставалось месяца четыре до освобождения, он работал в дорожном управлении, там бесконвойники пели ремонт дороги. Однажды зимой, проходя лесом, он услышал стон. В зимние месяцы для мертвецов не копали могилы: слишком трудно долбить мерзлоту. Трупы складывали в короба на лыжах, но пять-шесть тел в короб, вывозили за зону и оставляли в лесу. Час-го в короба бросали и тех, кто еще дышал, но кому жить явно оставалось несколько часов — диагноз ставил «лепило», как называли лагерного врача. Иногда тело подтаскивали к коробу, а человек хрипит: «•Я еще живой!» А ему в ответ: «Молчи, падла, лепило лучше знает!»

И вот Коля, проходя мимо снежного завала, слышит стон. И видит едва не мертвеца, но все-таки живого. Человек был почти невесом, и Коле ничего не стоило взять его на руки и потащить к себе в домик. Там вместе с товарищем они вернули доходягу с того света. Продукты они добывали обычным в тех краях способом: выходили на трассу к Бурхалинскому перевалу, по которому поднимались машины с продовольствием по пути от Магадана до Индигирки. Поравняется машина с укрытием — Коля или его приятель прыжком окажется на дороге, зацепится за машину, взберется в кузов и сбросит на дорогу мешок сечки или сахара — что везут. Скоро машины с продовольствием стал сопровождать конвой.

«Еще бы сала, мы бы горя не знали!» — вздыхал Коля. Принесенный им из тайги человек мало-помалу откормился, вместе с ними стал строгать черенки. Самое трудное было, говорил Коля, найти ему очки. Он не мог обходиться без них, сильно страдал, а нужны ему были не какие-нибудь очки, а с разными диоптриями. На Колыме тогда легче было раздобыть десять паспортов, чем одни очки.

И вот пришла пора Коле освобождаться и уезжать на материк. «Послушай, ты же списанный, никому не нужный, никто тебя не ищет. Я найду тебе паспорт, и езжай со мной или куда хочешь, — говорил Коля спасенному. — Ты же пропадешь!» Но уговоры не действовали. Расставшись с Колей, человек вернулся в свой лагерь. И надо же случиться такому: оказалось, в лагерь уже пришли документы о пересмотре его дела. Он подлежал освобождению. Это был крупный авиастроитель из Ленинграда.

Продолжение этой истории скоро мне придется наблюдать самому. Одним этапом с Колей Федорчуком мы прибыли на Колыму. Я — первый раз, он — второй. В штрафной лагерь Случайный, где мы оба оказались, на имя Николая Федорчука пришли две посылки из Ленинграда. В них была фотография прекрасно одетого человека в массивных роговых очках, вместе с большой семьей. Консервы, сгущенка и нашпигованное чесноком сало. «Ну и память, падла!» — удивлялся счастливый Федорчук.

В ночь перед отправкой колонну ведут в баню. Конвоиры посмеиваются, перешучиваются. Причина их веселья становится понятной полчаса спустя. В предбаннике мы разделись, кто до трусов, кто догола, повесили одежду на крюки прожарки, где ее обдадут горячим паром и вернут после бани теплой, волглой, прилипающей к телу. Мы уже входили группами в плотный, сырой туман бани, когда кон-

воиры ввели в предбанник бригаду женщин. Баня ошарашенно притихла, слегка заволновалась, кое-кто машинально стал прикрывать руками свои интимные места, но женщины, замученные, худые, бритоголовые, не обращали на нас внимания, словно нас тут не было, и послушно, с привычной деловитостью снимали с себя то немногое, что на них было, не стесняясь обвисших телес.

Шаек на всех не хватало, одна приходилась на двоих-троих. Мне досталась шайка на пару с девушкой лет двадцати трех. Она смущалась первые минуты, а когда мы стали мыться, помогая друг другу, перестала воспринимать меня и всех других окружающих как лиц противоположного пола. Девушка неистово мыла голову и всю себя, будто не надеясь, что эта удача может повториться. У нее сильно выступали ключицы, казалось, на них, как на вешалке, держалось ее обмякшее тело. Галя Кривенко — так ее звали — была из Харбина, из круга русской молодежи, оказавшейся в Маньчжурии маленькими детьми. Их привезли беглецы-родители из охваченных Гражданской войной городов Сибири и Дальнего Востока. Повзрослев, они не помнили, не знали Россию.

Я встречал этих стареющих соотечественников в портах Маньчжурии во время прогулок по городу и даже танцевал с их дочерьми в дайренских русских ресторанах. Но даже в страшном сне я не мог бы себе представить, что вспомнить об этом мне придется в пересыльной тюрьме на Второй Речке в бане с женщинами перед отправкой этапа на Колыму.

Галя рассказала, что она подруга Лизы Семеновой, младшей дочери атамана Семенова, когда-то ближайшего друга и соратника барона Унгерна. В году Колчак произвел Семенова в генерал-лейтенанты и назначил «главнокомандующим всеми вооруженными силами и походным атаманом'всех российских восточных окраин». Атаман, обладавший огромной физической силой, считал себя по линии отца (монгола или бурята) прямым потомком Чингисхана, и его уверенность в себе передалась дочерям — старшей Татьяне и младшей Елизавете. Я это слышал от русских эмигрантов в Дайрене, а кое-что от самой Лизы, с которой однажды танцевал в дайренском ресторане. Одно время она там была пианисткой в оркестре. Когда я сказал об этом знакомстве Гале, она встрепенулась:

— Ее забрали почти в одно время со мной, она должна быть тоже где-то в лагерях.

Как сложилась судьба Гали, не знаю.

Атамана Семенова повесили в году в Москве, на Лубянке. Татьяна Семенова с малолетним сыном отбывала срок в Тайшете. Лизу Семенову на пересылках я не встречал, но от заключенных слышал, будто ее видели в одном из женских лагерей. Ей было тогда лет двадцать.

Вагоны, в которые загоняли наш этап — человек — , не имели ничего общего со «Столыпиными», которые разделены на тюремные камеры, устроенные по типу купейного вагона, где сквозь зарешеченную железную дверь, выходящую в проход, охрана может круглые сутки наблюдать и слышать заключенных. Наши же красные товарняки с широкими дверями, наружной перекладиной и тяжелым замком были копией вагонов, в каких по Сибирской железной дороге перевозили скот. С небольшой разницей: ни сена, ни соломы у нас не было. В паровозном дыму, под лай собак и крики конвоиров мы поднимались в вагон. По обе стороны были сколочены двухъярусные нары, в углу стояла бочка-параша. В вагоне оказалось несколько знакомых по владивостокской тюрьме и по пересылке.

Я обрадовался, увидев Колю Федорчука. Тут же был Володя Млад, лет двадцати семи или двадцати восьми, с нежным женским лицом и обезоруживающей улыбкой — один из самых известных воров Владивостока. Мы познакомились еще на «три-десять». В вагоне меня многие знали по истории с надзирателем Мельником, ударившим меня связкой ключей в лицо и потом долго лечившимся. В верхних углах вагона были два зарешеченных окошка, сквозь которые хотя бы отчасти выплывал из вагона наружу тяжелый хлорный дух. Устроившись на нарах или на полу, осужденные слюнявили карандаши, писали письма, складывали треугольником и на остановках, подсаживая друг друга на плечи, просовывали их в ячейку оконной решетки. Может, кто подберет и бросит в почтовый ящик.

Мы ехали под громыханье колес, радовались свету в окошке и томились неизвестностью. На некоторых остановках охрана выводила нас из вагонов на насыпь, окруженную конвоем с собаками. Наряды поднимались в вагоны, деревянными молотками простукивали пол, стены, крышу — нет ли признаков замышляемого побега, загоняли всех снова в вагон и теми же молотками колотили замешкавшихся. Конвоирам даже доставляло удовольствие обрушивать на последних молотки. Под их руку никому не хотелось попадаться. Все влетали в вагоны как сумасшедшие. Жалели только, что не добрали свежего воздуха. Пусть смешанного с прогорклым паровозным дымом, с пылью из-под солдатских сапог — все-таки это был воздух.

И снова стучали колеса.

О наступлении утра или вечера мы узнавали по тому, как в зарешеченном окошке синел, краснел, золотился свет. На душе было тоскливо. Мои друзья где-то во Владивостоке, в рейсах Неужели я не вернусь к ним целых восемь лет?!

Поезд миновал Хабаровск и шел к Ванино, когда я заметил в вагоне необычное оживление. Воры что-то замышляли, с ними был Володя Млад. В каждом сообществе уголовников выявляется лидер, которому другие послушны. Это не страх перед авторитетом, а способ коллективного самосохранения. Воры собирались в кружок, перешептывались, и хотя я не был приглашен в их компанию, догадался, что готовится побег. Не знаю, откуда у них взялась пилка. Это вообще загадка, как в любых обстоятельствах к заключенным попадают пилки и ножи. На Колыме я не раз буду изумляться людской изобретательности. Стальной проволокой от буксирного троса они могут быстро и так гладко распилить бревно, словно поработала электропила с тончайшим диском. Один колымский надзиратель из украинцев все удивлялся: «Ну шо це за люди! Таку иголку найдуть, — сводил вместе два указательных пальца, — и такой нож зроблють!» — раскидывал обе руки.

Не знаю, чем воры в нашем вагоне распиливали пол, но много времени им не потребовалось. По неписаным законам воры никому не могли запрещать бежать вместе с ними. И я бы тоже побежал, даже не дожидаясь приглашения, но, когда работа на полу заканчивалась, ко мне подошел Млад:

— Будем отваливать. Если хочешь — давай с нами.

В полу открылась небольшая дыра, и было видно, как пролетают внизу шпалы. Я оказался в очереди седьмым или восьмым. Кто-то опытный, уже бывавший в таких ситуациях, подсказал, что после Комсомольска-на-Амурс поезда сбавляют скорость и это лучшее время для побега. В тот день на указанном нам перегоне почти одновременно с нами бежали заключенные из других поездов. Но постараюсь вспомнить, как это происходило у нас.

Уже вечерело, когда поезд, постояв на какой-то станции, только-только начал движение и еще не успел набрать скорость как первый, опустив ноги над пролетающими шпалами, держась руками за края отверстия, отпустил наконец руки и провалился вниз, моментально распластавшись на шпалах, чтобы чугунные подвески не размозжили голову. На некоторых поездах в местах сцепа последних вагонов свисали, доставая почти до шпал, металлические кошки, убийственные для беглецов, но сейчас об этом никто не думал. За первым, не теряя

времени, нырнул второй, вывалился третий, кувыркнулся четвертый. Подмигнув мне, уже свисая, спрыгнул Млад. Когда пришел мой черед, я грохнулся на шпалы и прижался к ним, а когда надо мной простучал последний вагон и открылось небо, с платформы последнего вагона охрана открыла беспорядочную стрельбу. Мы побежали. Бежало человек двенадцать. Послышались еще выстрелы. Поезд резко остановился, на насыпь спрыгивали солдаты с собаками.

Мы бросились врассыпную. Солдаты с карабинами и собаки — за нами. Я никогда не думал, что в поезде столько конвоиров. Откуда они взялись? Отовсюду слышалась стрельба. Впереди меня, шагах в пяти, бежал парень из нашего вагона. Пули размозжили его голову. Одно мгновенье я видел человека на ногах и с разломанной надвое головой. Как будто ее топором рассекли пополам. Он рухнул наземь, из половинок черепной коробки вывалились мозги. Два кровоточащих полушария. Подоспевшая овчарка ткнулась в мозги и, мне показалось, лизнула их.

Это сейчас припоминаются детали, а тогда я не успел ничего ни подумать, ни почувствовать — огромная собака прыгнула на меня со спины, зубами вцепилась в правый бок, свалила. Впереди меня и за мной тоже падали. Я успел натянуть куртку на голову. Слышались крики и стрельба. Конвоиры бежали по шпалам, стреляя на ходу. Человек семь были убиты. Меня схватили и потащили к поезду.

Когда пришел в себя, оказалось» что меня закинули в другой вагон. Снова началась проверка, нас опять сбросили на насыпь, обыскивали каждого. Поезд простоял несколько часов. Нам, сидевшим на земле, тайга казалась огромной — в полнеба, но побродить по ней напоследок уже было не суждено. Беглецов никто не переписывал, уголовного дела не возбуждали. Не имело смысла: за побег давали три года, но почти у всех в нашем этапе были большие сроки, а при вынесении приговоров по двум или больше делам меньшие сроки поглощаются большими.

И вот конец пути — Ванино.

Поезд остановился в стороне от станции, на запасных путях. Накрапывал дождь. Нас выстроили в колонну и повели по склону холма наверх от железной дороги. Там за смотровыми вышками находились пересыльные зоны — помню шестую, седьмую, восьмую В пересылке, говорили, размещалось до 30 тысяч заключенных. Их везли из Тайшетлага, Карлага, Бамлага и множества других лагерей для погрузки на спецпароходы, уходившие на Магадан.

Нашу колонну привели к железным воротам пересылки. Этап поджидало начальство лагеря и комендатура. Нас посадили на землю, офицеры спецчасти с формулярами в руках выкрикивали наши имена. Из толпы вышел комендант лагеря. Он был в офицерских галифе, заправленных в хромовые сапоги, и в военном кителе без погон. Если бы не широкие плечи и катающаяся между ними чугунная голова, я бы еще сомневался, не обознался ли, но сомнений не было — Иван Фунт! Видно, пошел в гору, если стал комендантом пересылки, более крупной, чем владивостокская, неминуемой для каждого, кто шел на Колыму. В его окружении знакомые лица — Колька Заика, Валька Трубка, другие бандиты.

Фунт шагнул вперед и обратился к этапу с короткой речью. Я запомнил первую фразу, смысл которой не сразу дошел до меня:

— Так, би, права здесь шаляпинские!

Подразумевались права грубого крика, брани, ругани, которые вместе с лаем собак и лязгом винтовочных затворов отныне будут сопровождать каждый наш шаг. Станут звуковой средой обитания, заглушат память о других звуках, которые остались в прошлой жизни. Однако тогда я этого не понимал.

Но представление перед воротами зоны только начиналось.

По формулярам стали выкрикивать воров. В числе первых назвали Володю Млада. Его и еще десять-двенадцать человек поставили отдельной шеренгой. Поблизости был врыт столб, на нем кусок рел ьса. К шеренге подошел Колька Заика, держа в опущенной руке нож. Этап, четыре-пять тысяч человек, сидя на корточках, молча наблюдал за происходящим. Первым стоял молодой незнакомый мне парень. К нему шагнул Заика:

— Звони в колокол.

Это была операция по* ссучиванию так называемых честных воров — заставить их ударить по рельсу, «звонить в колокол». Что-либо сделать по приказу администрации, хотя бы просто подать руку, означало нарушить воровской закон и как бы автоматически перейти на сторону сук, так или иначе помогающих лагерному начальству.

Не буду.

Звони, падла! — Заика с размаху ударил парня в лицо. Рукавом телогрейки тот вытер кровь с разбитых губ.

Не буду.

Тогда Заика в присутствии наблюдающих за этой сценой офицеров и всего этапа бьет парня ножом в живот. Тот сгибается, корчится, падает на землю, дергается в луже крови. Эту сцену невозмутимо

наблюдают человек двадцать офицеров. Заика подходит к следующему — к Володе Младу. Я вижу, как с ножа в руке Заики стекает кровь.

— Звони в колокол, сука!

Над плацем мертвая тишина. Девичье лицо Млада зарделось чуть заметным волнением:

— Не буду.

Заика ударил Млада в лицо ногой, сбил на землю, стал пинать сапогами, пока другие бандиты не оттащили почти бездыханное тело в сторону.

Млад останется жить. В — годах его зарежут где-то на Индигирке.

Бандит подошел к третьему:

— Звони в колокол!

Третий побрел к столбу и ударил, за ним четвертый, пятый Может быть, кто-то еще отказался, не могу вспомнить. Часа через три этап подняли и повели в зону. Здесь колонну разделили. Я оказался в числе тех построенных отдельно, кто бежал с поезда или по другому случаю был на подозрении.

Тут подошел Иван Фунт:

— Старый знакомый!

Фунт повторил предложение войти в комендантскую команду.

— Мы с вами уже говорили. Я не смогу работать на тех, кто меня посадил.

Мне показалось, этот негодяй теперь смотрел на меня с симпатией и даже с тайным уважением. Я слышал, когда-то его самого, честного вора, долго не могли сломать, но кто знает, через какие испытания пришлось ему пройти, прежде чем стать на сторону администрации.

— Ты же подохнешь на Колыме, — сказал Фунт. Я пожал плечами.

Нас ведут в огромный барак, за свои габариты получивший название «вокзал». В полутемном высоком помещении нары в три яруса, а в проходе под потолком с необструганных перекладин свисают, покачиваясь, на проводах семь или восемь повешенных. Их головы не покрыты и склонены набок, на нас устремлены выпученные глаза. Видимо, это дело рук Фунта и его команды.

Мы засыпаем на нарах в полной тишине, не обращая внимания на повешенных. Трупы висят над нами так высоко, что, даже привстав с верхних нар, никто бы до них не дотянулся. Я ворочаюсь, не могу уснуть на спине: вижу над собою повешенных. В бараке густой смрадный дух, меня слегка подташнивает.

Через много лет я расскажу эту историю Высоцкому, и он напишет «Райские яблоки»:

И среди ничего возвышались литые ворота,

И огромный этап — тысяч пять — на коленях сидел.

Издали пароход «Феликс Дзержинский», должно быть, похож на пиратский корабль с клиперским форштевнем. На самом деле его удлиненный нос объясняется первоначальным предназначением. Корабль строили для прокладки глубоководного морского кабеля. Не знаю, в каком году «Феликс Дзержинский» вместе с подобными ему «Джурмой», «Советской Латвией», «Дальстроем» передали НКВД, перепрофилировав для перевозки живого груза. Скорее всего, в середине х. Кроме этих четырех, для перевозки заключенных привлекали дополнительно суда Дальневосточного пароходства. Чаще всего это были «Ногин» и «Александр Невский».

Наш этап поднимали по трапам на палубу пятитрюмного «Феликса Дзержинского». Вместо пяти с половиной тысяч человек в этот раз погрузили шесть с половиной тысяч. Перед погрузкой каждого обыскивали.

Наша колонна (немногим более тысячи человек), подгоняемая конвоем, слетает по деревянной лестнице в третий трюм. Он ближе других к расположенному в средней части судна спардеку, где возвышается капитанский мостик, рулевая рубка, другие служебные и жилые помещения и откуда хорошо просматривается главная палуба. Там как раз больше всего автоматчиков. Бросается в глаза неимоверное их количество. Никто не помнит, чтобы при погрузке и во время плавания было столько охранников и собак. Причина была не в особенностях этапа (тут были вместе уголовники и политические) и даже не в превышении обычной численности перевозимых. Повышенные меры безопасности вызывались присутствием на борту генерала Деревянко, начальника Управления Северо-Восточных исправительных трудовых лагерей (УСВИТЛа), человека, довольно близкого к высшей власти. Осенью года в качестве командующего Дальневосточной армией он вместе с генералом Макартуром на линкоре «Миссури» участвовал в подписании акта о капитуляции Японии. Не знаю, находился ли он в числе тех, кто с высоты капитанского мостика наблюдал за погрузкой заключенных, но капитан «Феликса Дзержинского» Караянов, я уверен, нервничал.

Незадолго до этого, в году, на рейде Магадана взорвался пароход «Генерал Ватутин». Судно типа «Либерти», груженное десятью

тысячами тонн аммонита, уже вошло в Нагайскую бухту, когда загорелся второй или третий трюм. Люди прыгали на лед, пытаясь спастись. Капитан развернул пароход и направил в море, но выйти из бухты не успел. Ничего не осталось ни от корабля, ни от команды. Можно представить силу взрыва, если якорь «Генерала Ватутина» весом 3 кг нашли потом на берегу. Пароход «Выборг», стоявший поблизости на рейде, был загружен детонаторами. Они, конечно же, сработали, и от судна тоже остались одни круги на воде.

Когда это случилось, я был во Владивостоке и хорошо помню, как в помещении пароходства вели под руки рыдающую вдову капитана «Выборга» Плотникова, она была вся в черном и смотрела вокруг обезумевшими глазами.

Об этом не было публикаций, даже говорить о случившемся запрещалось. Мне о происшедшем подробно рассказывал Герман Александрович Ухов, начальник Магаданского порта, которого тоже посадили в году. Мы с ним несколько раз встречались во владивостокской тюрьме. После освобождения он будет работать в навигационном отделе Дальневосточного пароходства.

И хотя на «Феликсе Дзержинском» не имелось взрывчатки, капитану Караянову было отчего нервно ходить по мостику, подняв на холодном ветру капюшон. Живой груз в трюмах, он это понимал, мог в любое мгновение вспыхнуть, и неизвестно, какие последствия страшнее. Судя по тому, что вскоре произошло, я думаю, капитан осознавал близость опасности.

Нашу колонну больше чем в тысячу человек спустили в третий трюм. Здесь были сколочены нары в три яруса. Если мы были грузом, то исключительно сыпучим, вроде зерна или картошки, который свалили в трюм как попало, надеясь, что утрясемся сами по себе. Трюм задраен трюмными лючинами. Но был оставлен небольшой проход, ставший для нас целым миром. Мы видели сапоги охранников, морды собак, слышали команды. В люк опускали для нас мешки с хлебом и бидоны с пресной водой. Через него мы выбирались на палубу, чтобы в сопровождении конвоя добрести до уборных — отвратительно пахнущих железных коробок, приваренных к фальшборту.

Шел второй день плавания, когда на нарах нижнего яруса сгрудились человек 30 — Еще в шестой зоне Ванино мы, группа моряков, знавших друг друга, как бы шутя поговаривали: хорошо бы в проливе Лаперуза свернуть вправо К японским островам.

Скоро весь третий трюм оказался в какой-то мере посвященным в наши планы, иначе было невозможно избежать хаоса и столкнове-

ний ничего не понимающих, разбушевавшихся людей. Большинство поддержало намерение, хотя практическая реализация замысла каждому виделась по-своему. Организаторами мятежа стали бывшие боевые офицеры Советской Армии и моряки-дальневосточники (капитаны, штурманы, механики). Я в их числе. Было и несколько воров — без них тоже нельзя было обойтись.

Об офицерах стоит сказать отдельно. Они прошли через все самое страшное, что может быть на войне. Среди них не было штабных офицеров. Все командовали — кто ротой, кто взводом, батальоном, батареей. По окончании войны в Европе в августе года их бросили в Маньчжурию на разгром японской Квантунской армии. В составе Забайкальского, Первого и Второго Дальневосточных фронтов во взаимодействии с Тихоокеанским флотом они сломали мощную японскую оборону, преодолели Большой Хинган и освободили важнейшие маньчжурские города. После американской атомной бомбардировки Япония капитулировала. Это привело к окончанию Второй мировой войны. Наших боевых офицеров пьянил воздух победы. Они напропалую ругали воинское начальство и власть. Большинство их было арестовано в Дайрене и Порт-Артуре. Теперь генерал Деревян-ко, участник подписания японской капитуляции, стоял на капитанском мостике, а победители — боевые офицеры — томились в трюме. На них были замызганные куртки и выцветшие гимнастерки без пуговиц и с белесыми разводами от пота, с вылинявшими пятнами на месте боевых орденов и нашивок за ранения. Ордена отбирали при аресте, а нашивки срывали уже потом, на допросах. В трюме армейские офицеры были единодушны: необходим рывок на главную палубу и захват парохода. Мне запомнилось, как капитан, бывший разведчик, горячился: «Один автомат вырвать, и куда эти птенцы денутся?!»

В число организаторов1 мятежа входили полковник Ашаров (имени не помню) — бывший сотрудник военной контрразведки, Иван Иванович Редькин — полковник инженерных войск, и отчаянный капитан Васька Куранов — он возглавил первую группу захвата. В нее входили только добровольцы. Замысел был прост: первая группа военных, по преимуществу бывшие фронтовики, вырывается на палубу, разоружает и изолирует конвой, захватывает мостик и радиорубку. Надо моментально овладеть радиорубкой, чтобы никто не успел подать сигнал тревоги.

Вслед за военными, почти одновременно с ними, на палубу влетает вторая группа — из моряков. Я должен был с другими судоводителями и механиками занять штурманскую, рулевую рубку и машин-

ное отделение, быстро изменить курс — на остров Хоккайдо или к берегам Калифорнии. Со мною были штурман Саша Ладан, механик Борис Юзвович, другие опытные моряки. Терять им было нечего, а возможная свобода пьянила, торопила действовать. Были и уголовники — помню ростовского вора Игоря Благовидова, много старше большинства из нас.

Борис Юзвович рассказал мне накануне свою историю. В ЗО-е годы его отчислили из Владивостокского мореходного училища как выходца из состоятельной еврейской семьи. Среди студентов-активистов, поддерживавших руководство училища, был его сверстник Зернышкин, учившийся на судоводительском, впоследствии капитан дальнего плавания. Выгнанный отовсюду Борис ночевал в котельных, жил впроголодь, но все же стал, как хотел, судовым механиком. В годы войны судьба свела их на одном пароходе — капитана Зернышкина и старшего механика Юзвовича. В проливе Лаперуза, где-то в этих водах, их судно задержал японский сторожевой корабль. Японцы подошли борт к борту, ворвались на палубу, бросились спускать с флагштока флаг СССР. Зернышкин стоял не шевелясь, а Борис с матросами кинулись на японцев и не дали им тронуть флаг. Лет пять спустя Бориса посадили по статье

Споры в трюме не утихали.

В этой ситуации опаснее всего утратить осмотрительность, бросаться в операцию сломя голову, и обе группы, сгрудившись на настиле трюмного днища, обсуждали будущие свои действия и общий замысел. Нас всех озадачил Иван Иванович Редькин, милейший немногословный человек, к которому все успели проникнуться симпатией. Некоторым из нас он годился в отцы. Не повышая голоса, он стал убеждать уже разгоряченных, вошедших в раж людей отказаться, пока не поздно, от безумной затеи. Когда он исчерпал свои доводы, в которых даже самые решительные не могли не видеть резона, Редькин не спеша каждому поочередно посмотрел в глаза:

— Ребята, поверьте, я был на Халхин-Голе, на Финской войне и видел, как льется кровь Больше не хочу! Лезть сегодня на рожон было бы безумием. Конвой усилен, посмотрите, сколько автоматов! Пройдет время, мы отсидим и вернемся, пусть не все, но кто-то обязательно вернется. Атак Зачем?

Но у тех, к кому он обращался почти с мольбой, и у меня тоже, уже разгоралась надежда, и не существовало слов, которые бы тогда заставили своею волей ее погасить.

Все были настолько разгорячены, что стоило кому-то сказать «убить его!» — и человека растерзали бы. Я боялся, что еще пара минут, и наэлектризованная масса неминуемо разрядится именно на нем, ни в чем не виноватом и самом беззащитном. И я старался всех перекричать:

— Человек так думает! Это его право! Поверьте мне. Он же не хочет всем нам плохого. Сам я смотрю по-другому. У нас сегодня есть возможность вырваться. Возможность небольшая, но она есть. Пусть нам не повезет, но лучше, парни, последний рывок, чем дать самих себя менять на колымское золото, как уже там обменяли десятки тысяч людей.

Когда Иван Иванович объявил, что в любом случае будет действовать вместе со всеми, трюм окончательно забыл о его колебаниях. А споры продолжались всю ночь. В углу слабо светила электролампочка, создавая тревожную полутьму. Люки были задраены, в борта глухо бились волны. С днища трюма, где мы сидели, волнуясь и препираясь, голоса поднимались не выше второго и третьего яруса, откуда свешивались, прислушиваясь, бритые головы.

Диспут касался двух принципиальных вопросов: куда вести корабль и как поступить с генералом Деревянко, с капитаном Карая-иовым, со всей флотской командой и сворой конвоиров.

Многие настаивали взять курс на Сан-Франциско. И там всем шести с половиной тысячам заключенных предъявить американским властям и мировой общественности наши формуляры, из которых видно, за что нас посадили, куда везли, что вообще творится. Даже воры, осужденные заслуженно, согласны были досиживать свой срок на какой-нибудь американской Колыме.

Большинство же отдавало предпочтение Японии. Она была рядом, путь к ней короток, больше гарантий нашей безопасности.

Учитывался и неожиданный вариант: захватив пароход, мы можем тут же натолкнуться на чью-нибудь подводную лодку. Мы, может быть, выберемся на берег, но даже если потонем, это будет совсем не та смерть, какая нас ждет в колымских лагерях.

Мысль о том, чтобы бежать в другую страну, в первый раз пришла мне в голову еще в подвале водного отдела МГБ во Владивостоке, когда я лежал на нарах, тупо уставясь в потолок и вспоминая, как просто было остаться в Гетеборге, раствориться в чужом городе и избежать всего кошмара, который поджидал меня на родине неизвестно за что. Мне ненавистны были старческие рожи во власти, все подряд, распо-

ряжавшиеся моею судьбой, противно было бессилие всех вокруг и мое собственное — постоять за себя. Направляясь на Колыму, я был уверен, что захват судна и побег — последняя возможность выжить.

Мнения разошлись и в том, что делать с генералом Деревянко и офицерами конвоя. Самые отчаянные, в основном из уголовников, предлагали после захвата судна конвой расстрелять, а генерала вздернуть на рее. Возможно, в их глазах еще покачивались повешенные, с которыми мы провели ночь на «вокзале» в пересыльном лагере в Ванино. Я не думаю, что так бы все и случилось. Тем более, когда судно собирается идти в иностранный порт демонстрировать, как советский режим нарушает права человека.

На третьи сутки мы точно определили местонахождение судна. Справа уже были видны очертания японских берегов в проливе Ла-перуза. Мы шли морским коридором между Сахалином и Хоккайдо. К этому времени наладилась установленная ворами связь с четвертым трюмом. Он был на нашей же палубе, но по другую сторону спардека, ближе к корме. Сообщения из трюма в трюм передавались во время вывода заключенных к туалетам, приваренным на палубе к левому и правому фальшборту. К ним постоянно стояли длинные очереди. Связными были также сами заключенные, которых привлекли к хозяйственным работам. Они таскали по палубе и спускали на веревках в трюмы мешки с сухими пайками. Через них мы узнали о согласии четвертого трюма выступить одновременно с нами. Там тоже было больше тысячи человек. Верховодил в четвертом известный вор Пашка Бодайбо, знакомый нам по ванинской зоне. Происхождение его клички для меня осталось загадкой. Может, он родом из какого-то поселка на Ленских золотых приисках, но не исключено также, что отбывал срок в одном из бодайбинских лагерей на притоках Витима.

Рывок первой группы был назначен на полночь, когда конвоиры поднимают лючины для вывода очередной партии заключенных к туалету. Едва люк приоткрылся, в согласованное с четвертым трюмом время Васька Куранов и с ним восемь-девять десятков людей рванули на палубу. Они не успели подняться во весь рост и сделать даже пару шагов, как со всех сторон был открыт шквальный огонь. Конвой, кем-то предупрежденный об операции, хорошо подготовился к обороне. Из темноты раздавались выстрелы, лаяли готовые сорваться с поводков собаки, первые трупы рухнули на мокрую палубу, и людская масса скатилась обратно в трюм, откуда минуту назад вырвалась.

Шла стрельба и у четвертого трюма.

Не только я, весь наш трюм был уверен, что кто-то из заключенных нас заложил. Автоматные очереди и лай собак на ночном пароходе заглушались громкоговорителем с капитанского мостика:

— Третий и четвертый трюм! Если вы немедленно не вернетесь на свои места, будет открыта система паротушения. Повторяю: если немедленно не вернетесь на свои места

Система паротушения — это трубопровод, по которому при возгорании грузов подается в нижние части трюмов горячий пар.

Открыть паротушение — значит тысячу обитателей трюма сварить в кипящем котле, так что даже кости разварятся. Заключенные понимали, с кем имеют дело. Никто не сомневался в готовности собравшихся на капитанском мостике включить систему.

Я представил себя сваренным и испытал чувство страха. Простого животного страха.

Наверху не прекращается стрельба. Бунт провалился. На палубе осталось четырнадцать застреленных из первой группы бунтовщиков. Мы сидим глубоко внизу, в уже задраенном трюме, тяжело переживая гибель товарищей и свое поражение. Все могло быть иначе, если б не чей-то предательский донос, но это было слабое утешение — мы проиграли свои жизни в очередной раз.

С некоторыми участниками бунта, оставшимися в живых, мы еще встретимся.

Саша Ладан попадет в Западное управление лагерей. Срок у него был небольшой, кажется шесть лет, он скоро станет бесконвойным и будет работать где-то в сусуманской геологоразведке. После освобождения попадет в Казахстан, мы будем переписываться. Мы перезваниваемся и сейчас, когда я пишу эти строки.

С Борисом Юзвовичем мы встретимся в колымских лагерях. Освободившись, Борис вернется на материк и станет механиком-наставником в Азовском пароходстве.

Иван Иванович Редькин окажется в лагере Перспективном и на прииске «Мальдяк» начальником механических мастерских. Мы с ним будем вспоминать эту ночь и беспричинно смеяться, представляя, как бы мы жили сейчас где-нибудь у подножья Фудзиямы, отдыхая в тени цветущей сакуры, если бы фронтовикам из третьего трюма удалось вырвать из рук конвоиров хотя бы один автомат. В году Иван Иванович освободится, оставит Колыму и тихо умрет в одном из шахтерских поселков Донбасса.

Игоря Благовидова я увижу в одном из лагерных бараков на Бур-хале, у нас будет время обменяться новостями, но, как потом сложилась его жизнь, никому из наших общих знакомых не ведомо. Следы его затерялись в колымской тайге.

С Василием Курановым мы будем встречаться в штрафной зоне на «Широком». Жизнь его окончится печально. В году в ночной барак ворвутся возвращенные из побега воры Колька Варавкин по кличке Нос и его приятели, увидят человека, спящего не на нарах, как все, а в проходе между ними на отдельной кровати. Им придет мысль, что это явно ссученный, потому что спит на привилегированном месте — в проходе. Они набросятся на «суку» с ножами. Утром выяснится, что убитый — бывший боевой капитан Василий Куранов.

Мы вместе провели не так много времени, но, как это бывает, он вдруг стал очень симпатичен и близок мне. Моя горечь от его гибели безмерно усиливалась еще тем, что и с Колькой Варавкиным мы тоже были дружны. Я потом говорил ему: «Если бы ты, Колька, знал, кого вы зарезали!» Колька очень жалел о случившемся. Варавкин был интересным парнем — смелый, красивый, внешне он напоминал артиста Кторова. Когда его, подследственного, бросили в камеру и он ожидал суда, который мог вынести ему смертный приговор, в руки ему попал учебник высшей математики, и Колька взялся его штудировать.

Лет через десять, когда я освободился и уже возглавлял золотодобывающую артель, неожиданно пришло от Кольки письмо. Он писал из Новокузнецка, где случайно услышал обо мне и моей бригаде, писал, что вспомнилось, как мы с ним были в побеге и он не понимает, как я мог остаться среди серых сопок, напоминающих страшное время, которое мы пережили. Письмо кончалось такими словами: «Мне так хочется тебя увидеть — нас ведь мало осталось из племени могикан!»

Увидеться нам было не суждено.

Все это будет потом, а сейчас, весной года, тесно прижавшись друг к другу, мы молча смотрим из приоткрытого на время трюма в ночную бездну, на холодные звезды в черном квадрате неба, и гадаем, как встретит нас Магадан.

Noam Anouar : « défaut d’exemplarité » ou policier exemplaire ?

Aussi, le même jour, une Maman nous a écrit. Son fils, lycéen, est emmené en garde à vue, pour un feu de poubelle (« c’est pas malin », admet-elle). Mais au commissariat du XXème, s’ensuit un calvaire, avec des humiliations semble-t-il ordinaires.
Ces policiers seront-ils traduits, eux, en conseil de discipline ?

Voici son témoignage, que j’ai lu lors de l’audience de Noam :

Les enfants se sont donc retrouvés à partir de la fin d’après-midi, seuls dans des cellules sans aucune information de ce qui allait se passer. Cellules où l’odeur est insupportable. Ils n’ont pas été informés qu’ils allaient rester la nuit. A chaque fois qu’ils ont demandé l’heure, on leur répondait « après ». Mon fils a demandé du papier toilette, le flic lui a dit « je reviens », il n’est jamais revenu. Lorsqu’on lui a amené son repas le vendredi soir, le flic lui a dit « fais attention c’est brûlant », en fait le plat n’était même pas décongelé. Ils sont réveillés la nuit toutes les deux-trois heures pour être fouillés. Mon fils avait enlevé son tee-shirt et son sous pantalon pour se faire un oreiller et se protéger de la lumière pour essayer de dormir, un flic est venu dans la nuit et lui a demandé s’il avait froid. Il lui a répondu oui, et ce dernier lui a pris son tee-shirt et son pantalon. Mon fils a vomi pendant la nuit à plusieurs reprises, il a sonné longtemps, très longtemps (ce fameux bouton comme à l’hôpital où on appelle quand on a besoin d’aide), personne n’est jamais venu. Il s’est alors mis à taper contre les murs pour que quelqu’un vienne enfin. Un flic est venu et lui a dit d’arrêter et de fermer sa gueule, sans même lui demander ce qu’il se passait. Lorsqu’ils ont été déférés, les enfants n’avaient aucune info d’où ils étaient emmenés

Pouvez-vous me dire quel être humain mérite à ce point de ne plus être considéré ? De quel droit, ces agents de police peuvent ne pas amener du papier toilette à un gardé à vue qui en réclame ?

Quand les enfants ont été déférés au tribunal, ils n’avaient aucune idée d’où ils partaient. Quand l’un d’entre eux a osé demander dans le fourgon où ils allaient, un des agents de police leur a répondu : « Ferme ta gueule, j’ai envie de taper alors ne me cherche pas ». La situation est très préoccupante et là ce ne sont que quelques-unes des premières remarques que mon fils a pu nous faire hier soir. Quelle image donne-t-on aux mineurs de la Police ? C’est le système lui-même qui est en train de braquer les jeunes contre la Police. Quel être humain mérite d’être traité avec autant d’humiliation ? Où est le respect des droits de l’Homme ?

nest...

65026 65027 65028 65029 65030