Великое Достижение Революции Отмена Смертной Казини

править код]

Основная статья: Июльские дни

В знак протеста против уступок Временного правительства автономистским требованиям Центральной рады2 (15) июля три министра-кадета ушли в отставку^[30].

3 (16) июля года в Петрограде начались антиправительственные выступления, в которых приняли активное участие большевики. Демонстрация, заявленная как мирная, быстро переросла в вооружённое противостояние демонстрантов с городскими жителями и частями Петроградского гарнизона, верными правительству^{[31][32][33][34]}.

В ответ Временное правительство ввело в Петрограде военное положение, начало преследование партии большевиков, расформировало части, принимавшие участие в демонстрации 3 (16) июля , ввело смертную казнь на фронте.

Июльские события нарушили неустойчивое равновесие сил между Временным правительством и Петроградским Советом («двоевластие»).

В разгар июльского кризиса финский сейм провозгласил независимость Финляндии от России во внутренних делах и ограничил компетенцию Временного правительства вопросами военной и внешней политики. 12 (25) июля Сейм направил в адрес Временного правительства требование признать «неотъемлемые права Финляндии». Правительство отказало Финляндии в самоопределении (до решения Учредительного собрания) и разогнало Сейм.

7 (20) июля в отставку подал министр юстиции Переверзев, которому не простили публикацию в ходе июльского кризиса документов, компрометирующих большевиков. За ним ушёл в отставку и председатель Временного правительства князь Львов.

24 июля (6 августа) было сформировано второе коалиционное правительство, в которое вошли 5 эсеров, 2 меньшевика^[35], 4 кадета, 2 радикальных демократа и 2 беспартийных. Назначение министром-председателем Временного правительства эсера А.&#;Ф.&#;Керенского способствовало принятию ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов решения о признании за правительством неограниченных полномочий^[5]. Численный перевес в этом правительстве был у социалистов, но, по существу, оно реализовывало кадетскую программу, и кадеты вновь вернулись в правительство.

В этот период в государственном управлении возросла роль министра-председателя Временного правительства, в результате чего в стране фактически установился режим бонапартизма А.&#;Ф.&#;Керенского, который свернул курс на демократизацию общественного строя путём усиления карательных функций государства. Политика лавирования между основными политическими силами страны (между кадетско-монархическим блоком и блоком кадетов и социалистов), однако, вызывает недовольство в обоих лагерях.

В состав второго коалиционного правительства вошли:

Государственное совещание в Москве[править

Смертная казнь: за и против

Несколько слов о книге

Милиционеры–взяточники, сказочно разбогатевшие торговые аферисты, изобретательные воры, наглые грабители, уличные хулиганы вызывают наше естественное и справедливое негодование, выражающееся, как правило, в словах: «Стрелять их надо».

Распоясавшаяся молодежь, бессмысленно увечащая и убивающая друг друга в стихийно возникающих, грандиозных по масштабам драках, наводит ужас на горожан. «Расстрелять бы парочку на виду у всех — сразу поутихли бы», — со знанием дела й с поразительным единодушием выносят свой приговор и умудренные жизнью старцы, и солидные отцы семейств, и напуганные молодые мамы.

Об убийцах и насильниках, заманивающих маленьких девочек в подъезд, и рассуждать нечего. Их прямо — «без суда и следствия».

По некоторым данным — большая часть населения страны безоговорочно поддерживает смертную казнь. Более того — требует ее.

Высшая, исключительная мера наказания — смертная казнь. Добро это или зло? Справедливое возмездие или неоправданная жестокость раздираемого противоречиями, далеко не идеального общества, не справляющегося со своей же преступностью? Можно ли поставить знак равенства между ценностью жизни преступника и ценой награбленного им имущества, даже если оно исчисляется миллионами? Является ли смертная казнь спасением от всех бед? Поможет, ли она избавиться от преступлений? Какие духовные и материальные сферы жизни общества затрагивает эта «социальная необходимость»? Что чувствуют приговоренные к смертной казни? А «лица, приводящие в исполнение»?

Об этих и многих других вопросах, связанных с преступлением и наказанием, рассуждают на страницах нашей книги более сорока ее авторов.

Начинается она с обширной статьи из истории смертной казни в нашей стране — об ее открытом, принародном шествии по России с батогами, секирами и виселицами и о тайных путях ее по подвалам Лубянки, Военной коллегии Верховного Суда, в специально отведенных для этой цели помещениях тюрем и следственных изоляторов.

Отдельный раздел книги посвящен мнениям о смертной казни русских юристов, философов, писателей конца XIX — начала XX века. Прогрессивные общественные деятели дореволюционной России категорически и безоговорочно отрицали смертную казнь. Это можно объяснить разными причинами, но одной из них, несомненно, является тот факт, что в подавляющем большинстве случаев царские суды выносили смертные приговоры исходя из политических соображений — бунтовщикам, борцам против режима, установленных монархией порядков, участникам кружков, ставящих своей целью убийство царствующих особ, профессиональным революционерам, то есть лучшей части передовой русской интеллигенции. Такой вывод можно сделать, внимательно прочитав список приговоренных к смертной казни за период с по год, приведенный в историческом обзоре.

Сегодня ситуация в нашей стране в этом отношении сильно, можно сказать, принципиально изменилась. Жаль, что пока мы не можем подтвердить нашу мысль статистическими данными, однако сообщения прессы, других средств массовой информации (радио, телевидения) позволяют сделать вывод, что смертные приговоры выносятся сейчас в основном за убийство.

Именно это обстоятельство порождает множественность мнений юристов — ученых и практиков — относительно судьбы смертной казни в жизни современного общества. Высказывая различные, часто противоположные, точки зрения на эту исключительную меру, советские авторы приводят свои аргументы «за» и «против». Читатель по мере проникновения в глубь проблемы, осознавая ее сложность и неоднозначность, соглашаясь с одним автором и мысленно полемизируя с другим, выработает собственное отношение к этому вопросу. Оно может быть тем или иным, но читатель придет к нему осознанно, вооруженный знаниями, почерпнутыми из нашей книги.

Если это произойдет, то цель издания будет достигнута.

Т. ПАРФЕНОВА ведущий редактор книги

О. Ф. Шишов[1]. Смертная казнь в истории России. Смертная казнь в истории Советского государства

Смертная казнь в истории России

Смертная казнь! У одних эти два коротких слова вызывают чувство ужаса и содрогание, порой недоумение, у других — решительный протест. Более того, у многих смертная казнь как вид уголовного наказания ассоциируется с официально узаконенным лишением жизни человека. «Чем же смертная казнь отличается от убийства?» — вопрошают они и не могут найти удовлетворительного ответа. «Не пора ли отменить смертную казнь? Соответствует ли она нашему мировоззрению и социалистическому правосознанию? Не расписывается ли наше государство в своей беспомощности в борьбе с преступностью, устанавливая смертную казнь за довольно широкий круг преступлений?» Такого рода суждения и вопросы можно часто услышать от представителей самых широких слоев населения нашего общества.

Но можно встретить и рассуждения иного, диаметрально противоположного характера, суть которых сводится к тому, что в нашем обществе очень редко применяется смертная казнь, а потому–де преступность не сокращается. Претензии адресуются прежде всего правоохранительным органам, а зачастую и законодателю. Таким образом, между ростом преступности и применением смертной казни устанавливается как бы непосредственная связь. Как видите, по вопросу о смертной казни существует два различных мнения. А если подойти к проблеме смертной казни исторически, то мы сможем убедиться в том, что каждая эпоха, измеряемая десятилетиями, а порой и столетиями, выражает всегда два направления, существующих в общественном мнении, — противников и сторонников смертной казни. Вот почему предлагаемый вашему вниманию сборник называется «Смертная казнь: за и против». Проблема «за и против» смертной казни возникла в умах человечества еще задолго до новой эры. До нас дошли свидетельства того, что этот вопрос впервые активно дебатировался уже в Древней Греции во время Пелопонесской войны, когда город Митилена, расположенный на острове Лесбосе, восстал против Афин и переметнулся на сторону противника. Разгневанные афиняне, захватив Митилену, решили жестоко наказать изменников и предать казни все мужское население города, а женщин и детей обратить в рабство.

Во время решения участи митиленцев на Народном собрании возник диспут и было высказано два противоположных мнения. Афинский демагог Клеон высказался за смертную казнь, приведя ряд веских доводов, в частности, он говорил: «Ведь спустя некоторое время гнев пострадавшего смягчается, и он менее строго карает обидчика, а наказание, непосредственно следующее за совершенным преступлением, ведет вернее всего к необходимому возмездию». Клеон призывал покарать митиленцев за восстание смертью .

Иного мнения придерживался афинянин Диодот. Вот фрагмент его выступления, запечатленный знаменитым греческим историком Фукидидом: «По своей натуре все люди склонны совершать недозволенные проступки как в частной, так и в общественной жизни, и никакой закон не удержит их от этого. Государства перепробовали всевозможные карательные меры, все время усиливая их, в надежде, что будут меньше страдать от деяний преступников. В древности кары даже за тягчайшие преступления, вероятно, были более мягкими, но со временем почти все наказания были заменены смертной казнью, так как законы постоянно нарушали. Однако и от этой меры преступления не уменьшились. Итак, следовало бы либо придумать еще более страшные кары, либо признать, что вообще никаким наказанием преступника не устрашить: то бедность, угнетая человека, внушает ему дерзкую отвагу, то избыток, в сочетании с высокомерием и самомнением возбуждает в нем стремление искать еще большего. Точно так же и в других житейских обстоятельствах, в каждом в отдельности, снова и снова с некоей неодолимой силой разжигаются в человеке слепые страсти и заставляют его рисковать.

Ко всему присоединяются увлечение и надежда: первое влечет человека вперед, внушая преступные замыслы, а вторая, следуя за ним, манит щедростью судьбы. И эти невидимые силы гораздо сильнее действуют на человека, чем зрелище страшных казней…

Одним словом, просто невозможно и глутй было бы предположить, что суровыми законами или другими средствами устрашения люди в силах удержать других людей от поступков, к которым они склонны по своей натуре» [2].

Я не случайно привел столь большую цитату, по всей вероятности сымпровизированную Фукидидом, ибо она свидетельствует о том, что уже лет тому назад подвергалась глубокому сомнению идея устрашающего воздействия смертной казни и эффективного ее воздействия на сокращение преступности.

В споре Клеона и Диодота победителем оказался последний — Народное собрание Афин проголосовало против казни мужской половины Митилены. К сожалению, это гуманное и разумное решение затерялось где–то в анналах истории и было просто–напросто забыто. Дальнейший ход истории дает нам бесчисленное множество примеров, когда гуманные соображения уступали место необузданной жестокости, превращающейся порой в кровавую расправу.

Несмотря на многие общие закономерности развития, присущие уголовно–правовым системам всех стран мира, каждая страна, каждый регион имеют и свои специфические особенности. Это целиком и полностью относится к истории развития различных видов уголовного наказания, в том числе и смертной казни в России.

Прообразом смертной казни, впрочем, как и других видов уголовного наказания в дого су дарственном обществе, являлась кровная месть.

«Происхождение уголовного права, — писал видный советский юрист Е. Б. Пашуканис, — связывается исторически с обычаем кровной мести. Несомненно, что генетически эти явления близки друг другу.

Но месть становится вполне местью только потому, что за ней следует вира и наказание, т. е. и здесь последующие этапы развития, как это часто наблюдается в истории человечества, объясняют намеки, заключающиеся в предыдущих формах. Если же подходить к тому же явлению с противоположного конца, мы не увидим в нем ничего, кроме борьбы за существование, т. е. чисто биологического факта»[3].

Из утверждения Е. Б. Пашуканиса следует, что кровная месть — это чисто биологическое явление. Думается, правильнее полагать, что кровная, месть представляет собой биосоциальное явление. Правильно отмечал А. С. Шляпочников, что биологизация кровной мести лишает нас возможности не только понять последующую замену ее в классовом обществе уголовным наказанием, качественно от нее отличающимся, но – и постепенное ограничение кровной мести уже в пределах родового строя — на стадии его разложения — принципом талиоца, то есть нанесением равного ущерба, и ее полную замену впоследствии системой выкупа. Причина этих изменений заключается не в абстрактной «природе» человека, а в изменении материальных условий существования родового общества по мере его развития [4].

С возникновением частной собственности, классов и государства кровная месть приобретает публично–правовой характер, метаморфируется в уголовное наказание и становится орудием в руках господствующих классов. Но если в условиях родового общества кровная месть могла осуществляться как отдельными членами рода, так и всем родом, то с возникновением судебной системы кровная месть реализуется только судом.

Кровная месть существовала и в Древней Руси, о чем свидетельствуют древнерусские летописи, но согласно Русской Правде круг родственников, имевших право кровной мести, был весьма ограничен. В этом памятнике русского права имело место сочетание публично–правового начала с частно–правовым. Это относилось и к кровной мести.

Русская Правда не знала смертной казни[5]. Известный русский криминалист и историк права профессор Н. П. Загоскин писал в году: «Смертная казнь чужда правовому мировоззрению русского народа, как чуждо ему суровое отношение к преступнику вообще. «Повинную голову меч не сечет», — говорит русская пословица. Русский народ из глубины веков унаследовал себе воззрение на преступление как на «грех», «прегрешение», «несчастье». «Несчастные», «несчастненькие» — так до сих пор называет наш народ присужденных к наказанию преступников, готовый поделиться с таким «несчастненьким» последним трудовым грош ем своим»[6].

Впервые в истории русского государства смертная казнь законодательно была закреплена в году в Двинской уставной грамоте, юридически оформившей вхождение Двинской земли в состав Московского государства. Двинская уставная грамота представляет собой один из важных памятников истории русского права, отражающий процесс образования централизованного русского государства и формирования сословно–представительной монархии. Составлен этот документ был великим князем московским Василием Дмитриевичем.

В ст. 5 Двинской уставной грамоты предусматривается назначение смертной казни только в одном случае — за кражу, совершенную в третий раз[7]. Законодатель, устанавливая это суровое наказание за трижды совершенную кражу, исходил из повышенной общественной опасности преступника и реального предположения о возможности совершения кражи и в четвертый раз. Введение смертной казни за многократную кражу является также показателем обострения классовой борьбы, связанной с процессом феодализации в России.

Небезынтересно заметить, что Двинская уставная грамота не устанавливает смертной казни за убийство.

«Применение смертной казни к виновным именно в повторных кражах, — отмечал русский дореволюционный криминалист С. К. Викторский, — к лихим людям, а не к иным преступникам, имело, кажется, еще одно печальное последствие: оно способствовало постепенному примирению населения со смертной казнью, до того времени противной его правосознанию» [8].

В литературе на протяжении длительного периода времени существует мнение, что появлением смертной казни российское законодательство обязано византийскому влиянию. Действительно, воздействие Византии на русскую жизнь в целом и на русское право в частности началось с принятия христианства на Руси. Однако, когда греческие епископы рекомендовали князю Владимиру заимствовать римско–византийскую карательную систему, включающую в себя смертную казнь, заявляя «достоит тебе, княже, каэнити разбойники», — князь Владимир отнесся к их совету с сомнением и неудовольствием. «Боюсь греха!» — отвечал им русский князь[9].

Византийские епископы стремились приобщить Русь к канонам Кормчей книги, где говорится о необходимости казни лиц, занимающихся разбоем. «Ты поставлен от бога на казнь злых людей», — доказывали епископы Владимиру. На какой–то период карательной практике того времени были известны случаи применения смертной казни за разбой, но смертная казнь не была воспринята русской действительностью, и Владимир отменил ее, перейдя к давно известной русскому законодательству системе денежных пеней.

Византийская уголовно–правовая система предусматривала смертную казнь за целый ряд преступлений. Так, 17 титул Частной распространенной эклоги — основного уголовно–правового акта Византийской империи того периода — предусматривал смертную казнь за оскорбление величества и заговор против императора или империи. Смертная казнь полагалась за насилие над посвященной богу девушкой или благочестиво живущей вдовой, замужней женщиной или собственной невестой. Эта же мера наказания применялась к разведчикам, подосланным врагами. Кроме того, смертная казнь назначалась за святотатство и вторжение в ночное время в алтарь с целью похищения священных подношений богу, а также за изготовление ядовитых веществ, убивающих людей[10]. Нетрудно заметить, что смертная казнь устанавливалась прежде всего за государственные и религиозные преступления.

В дальнейшем русское уголовное законодательство в определенной мере пойдет по пути византийского законодательства в части норм, предусматривающих смертную казнь.

Псковская судная грамота года значительно расширяет случаи применения смертной казни по сравнению с Двинской уставной грамотой.

Смертная казнь устанавливается здесь за: 1) воровство в церкви; 2) конокрадство; 3) государственную измену; 4) поджоги; 5) кражу, совершенную в посаде в третий раз. Судя по всему, Псковская грамота, устанавливая смертную казнь за перечисленные преступления, ставила задачу избавиться от наиболее опасных для общества элементов.

В этом законодательном акте ничего не говорится о смертной казни за убийство. Известный русский историк права И. Я. Беляев писал по данному поводу следующее: «судя по характеру Псковской грамоты, вообще не отличающейся снисходительностью к преступникам и осуждающей на смертную казнь святотатцев, конокрадов и вообще даже простых воров, уличенных в третьей краже, необходимо предположить, что за убийство по Псковской грамоте назначалась смертная казнь» [11].

Нас не может не интересовать вопрос: какие цели преследовала власть, устанавливая в указанных выше законах смертную казнь? Представляется, что на этой мере вплоть до конца XV века лежал отпечаток обычая кровной мести. Став официальным государственным установлением, смертная казнь преследовала прежде всего цель возмездия, а также неразрывно связанную с ним цель устрашения. Вместе с тем напрашивается мысль о том, что с образованием и развитием государственности на Руси верховная власть проявляла определенную заботу о жизни, собственности и правах имущих, а также и о своей собственной безопасности. Поэтому смертная казнь применялась также в целях безопасности всего общества и относительного спокойствия граждан. Государственная власть стремилась «…дать гражданам возможность жить более мирной жизнью, не боясь каждую минуту, что их блага пострадают не только от нападений на них со стороны злоумышляющих , но и от саморасправы, которая только тогда может сократиться и уничтожиться в своих проявлениях, когда люди проникнутся сознанием, что за них посягающим на их право отомстит, накажет «обидчиков» сама власть и что та же власть, с другой стороны, не попустит самоуправства и за него, в свою очередь, придется нести довольно чувствительную ответственность»[12].

В силу сохранности на Руси обычаев смертная казнь применялась и в случаях, не предусмотренных законами. Так Киевский князь Ростислав, прогневавшись на Григория Чудотворца, повелел связать ему руки, повесить на шею тяжелый камень и сбросить провинившегося в воду. Любопытно, что в период татаро–монгольского ига ханы выдавали русскому православному духовенству ярлыки, согласно которым священнослужители пользовались правом наказания смертью. Ярлык, выданный татарским ханом Менчу Темиром, давал право киевскому митрополиту Кириллу казнить за хулу православной веры, как и за всякое нарушение предоставленных духовенству привилегий. В году были подвергнуты сожжению за колдовство четыре волхва. В том же году были сожжены те, кто во время голода прибегал к людоедству.

Но среди представителей верховной власти были и противники смертной казни. Всем хорошо известна заповедь Владимира Мономаха, вошедшая в пословицу: «Не убивайте, не повелевайте убивать, даже если кто и будет повинен в чьей–либо смерти».

И тем не менее, к смертной казни прибегали многие правители Руси в XIII и XIV веках. Так, Дмитрий Донской в году подверг смертной казни боярина Вельяминова за измену, а в году был казнен Суржский гость Некомат. Еще в году во времена Русской Правды, не предусматривавшей смертной казни вообще, князь Изяслав, овладев Киевом, послал сына своего, который предал смертной казни 70 человек, участвовавших в изгнании Изяслава из Киева. Можно было привести много и других примеров, однако и этого представляется достаточным, чтобы прийти к выводу: смертная казнь применялась на Руси издавна как в случаях, предусмотренных законом, так и тогда, когда закон о ней умалчивал. На применение этой меры наказания имели право князья и вече Новгорода и Пскова в отношении лиц, представляющих определенную опасность. Во многих случаях применение смертной казни граничило с произволом отдельных правителей[13].

Распространению смертной казни на Руси в этот период способствовали в немалой степени татаро–монгольские завоеватели, чьи обычаи и писаные законы в довольно большом объеме предусматривали этот вид наказания.

Наметившаяся в первой половине XV века тенденция к расширению публичного характера уголовного наказания получила свое завершение в Судебнике года, принятом при Великом князе московском Иване III. Этот судебник расширил сферу применения смертной казни по сравнению с Двинской и Псковской грамотами.

Смертной казнью карались: разбой, убийство, кража (повторная), клевета, убийство своего господина, измена, святотатство (в частности, хищение церковного имущества), кража холопов (возможно, кража, сопряженная с убийством), поджог, государственные и религиозные преступления.

Судебник года, принятый при Иване IV, установил смертную казнь уже за многие преступления. Например, смертная казнь назначалась: а) за первую кражу, если вор пойман с поличным или в процессе пытки признается в содеянном; б) за вторую кражу и второе мошенничество, если преступник признается; в) за разбой, душегубство, ябедничество или иное «лихое дело», если преступник «ведомый лихой»; г) за убийство господина, государственную измену, церковную кражу, поджог, если преступник «ведомый лихой». При этом в Судебнике подчеркивалось, что за перечисленные преступления смертная казнь должна назначаться «без всякой пощады». Судебник пре — «усматривает два вида процесса, по которому должен быть судим обвиняемый: розыскной (инквизиционный) и состязательный. Если обвиняемый будет признан «лихим» человеком, следствие осуществляется органами сыска и преступника надо пытать, то есть вести дело по правилам розыскного инквизиционного процесса, а если он будет признан «добрым», то дело ведется по правилам состязательного процесса, то есть в судебном порядке. В целом оба судебника предусматривали смертную казнь в 12 случаях.

Судебник года был направлен на ликвидацию последствий боярского правления и дальнейшее развитие и укрепление экономических и политических позиций тех социальных групп, на которые опиралось правительство Ивана IV — дворян–помещиков, а также верхов посада.

Судебник года — документ классовой юстиции. По свидетельству Н. М. Карамзина, деяния, за которые крестьянина или мещанина вешали, для боярских детей влекли за собой помещение виновного в темницу или сечение батогами[14].

Расправляясь с неугодными ему боярами, Иван Грозный прибегал к смертным казням, которые приняли невиданный до этого на Руси размах. «Москва цепенела в страхе. Кровь лилася; в темницах, в монастырях стенали жертвы…» — писал Н. М. Карамзин[15].

Массовые казни осуществлялись в Москве на Лобном месте. К осужденным применялись чудовищные пытки, ставшие своего рода символом тирании царя Ивана. Казням подвергались бояре, подозреваемые в заговорах против царя. Их «виновность» устанавливалась на основе доносов, ложных показаний, а зачастую и в результате собственных признаний, выбитых путем тяжких пыток.

Из темниц на Лобное место приводились измученные жертвы тирана, оглашался приговор; помолясь Спасову образу на Спасских воротах, осужденный кланялся в четыре стороны и просил прощения, а затем шел на казнь. Здесь стояли виселицы и столбы, срубы для сжигания еретиков и колдунов. На Лобном месте закапывали заживо и землю женщин, виновных в супружеской измене; сажали на кол, колесовали и четвертовали. И все это происходило на глазах многотысячной толпы.

Ближайшие сподвижники царя, Малюта Скуратов и князь Черкасский, угождая царю, часто выступали в роли палачей и отсекали головы своим политическим противникам.

Народ, присутствуя на казнях, безмолвствовал, не протестовал. И это было хуже всего, ибо народ не только не возражал против чудовищных казней, но и, судя по всему, одобрял кровавые деяния царя. «И хотя этот бешеный зверь, Иван Грозный, превратил свое царствование в подлинную оргию жестокости, убийств и похоти; хотя он был столь же труслив, как и низок, и, подозревая повсюду заговоры против своей особы, засекал до смерти тысячи своих подданных и подвергал их, — писал С. М. Степняк–Кравчинский, — таким пыткам, что даже при чтении о них кровь стынет в жилах; хотя похотливый тиран насиловал жен и дочерей бояр, умерщвляя всех, кто смел высказывать малейшее недовольство; и хотя его мерзости продолжались ни мало ни много сорок лет без перерыва, — за все время его чудовищного царствования ни разу не раздался голос протеста, ни одна рука не поднялась для сопротивления или мести за позорные надругательства.

Жертвам Ивана IV иногда удавалось спастись бегством; но историки не обнаружили ни малейшего следа какого–нибудь заговора против него. И все же эти люди не были трусы. В большей части храбрые воины, славные своими подвигами на поле брани, они часто проявляли в камере пыток и на Лобном месте необычайные стойкость и мужество, редкую силу духа. Но вследствие привитых им воспитанием превратных воззрений сила духа служила лишь тому, чтобы превозмочь естественный порыв к мятежу и подавить возмущение, ибо униженная покорность царю была священным идеалом, незыблемым для них с ранней юности. Князь Репнин был посажен на кол, и, умирая медленной смертью в Жестоких мучениях, несчастный славил царя, своего государя и убийцу»[16].

Увы! Трагическая ирония истории такова, что многое в ней повторяется, — в иных социальных условиях и при ином политическом режиме… Невольно возникает поразительная ассоциация… Спустя четыре столетия выдающийся советский полководец И. Э. Якир, оклеветанный и приговоренный к смертной казни, в момент расстрела воскликнул: «Да здравствует Сталин!» Он также прославлял своего убийцу.

Однако не следует преувеличивать количества людей, казненных при Иване Грозном, как это делается иногда. Например, Г. 3. Анашкин без ссылки на источник утверждал, что, по словам летописца, при разгроме Новгородской вольницы опричниками было подвергнуто смертной казни до 60 тысяч человек[17]. Эти данные преувеличены в 20 раз.

Советский историк Р. Г. Скрынников на основании обстоятельного исследования предоставленного царю отчета руководителя опричников Малюты Скуратова о результатах карательной экспедиции в Новгород установил, что при разгроме новгородцев погибло примерно две или три тысячи человек. Всего в период массового террора опричнины было казнено около четырех тысяч человек[18].

Если сравнивать количество казней, совершаемых в России того периода, с количеством казней на Западе в XVI веке, то можно убедиться в том, что Европа своей жестокостью значительно опережала Россию. Например, в Германии при Карле V было казнено около тысяч человек. Одному лишь судье фон Карпцов пришлось вынести около 20 тысяч смертных приговоров. В Англии при Генрихе VIII было повешено 70 тысяч упрямых нищих «при общей численности населения» 4,5 млн. человек. При Елизавете I в Англии было казнено 19 тысяч человек. Наместник испанского короля Филиппа II в Нидерландах герцог Альба казнил 18 тысяч человек[19].

На тот факт, что в России по сравнению со странами Западной Европы смертная казнь применяется значительно реже, обращал внимание австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн, дважды посетивший Россию в и годах. «Они (русские. — О. Ш.), — писал С. Герберштейн, — строго применяют меры правосудия против разбойников (praedones, Rauber). Поймав их, они первым делом разбивают им пятки, потом оставляют их на два–три дня в покое, чтобы пятки распухли, а затем разбитые и распухшие (пятки) велят терзать снова. Чтобы заставить преступников сознаться в грабеже и указать сообщников злодеяний, они не применяют никакого рода пыток[20]. Если призванный к допросу окажется достойным казни, то его вешают. Другие казни применяются ими к преступникам редко, разве что они совершили что–нибудь слишком ужасное.

Воровство редко карается смертью, даже за убийство казнят редко, если только оно не совершено с целью разбоя. Если же кто поймает вора с поличным и убьет его, то остается безнаказанным, но только при том условии, что он доставит убитого на государев двор и изложит дело, как оно было. (Даже скотоложцы и те не подвергаются смертной казни.)

Немногие из начальников имеют власть приговаривать к смертной казни. Из подданных никто не смеет пытать кого–либо. Большинство злодеев отвозится в Москву или другие главные города. Карают же виновных по большей части в зимнее время, ибо в летнее этому мешают дела военные» [21].

Смертная казнь была довольно широко представлена и подробно регламентирована в Уложении года, принятом при царе Алексее Михайловиче. Хотя по отношению к атому монарху многие историки применяли часто эпитет «тишайший», жестокие уголовные наказания, предусмотренные указанным законодательным актом, действовавшим почти два столетия, лишний раз подтверждают мудрость известной пословицы: «В тихом омуте черти водятся».

Уложение года представляло собой свод законов крепостнической России, отражавшик и закреплявших феодально–помещичьи отношения.

Система наказаний по своей жестокости вполне соответствовала эпохе развитого феодального общества в России. Смертная казнь являлась основным видом уголовного наказания и устанавливалась за очень многие преступления. Санкциями, предусматривающими смертную казнь, буквально пестрело Уложение. Из–за этой «пестроты» русские криминалисты, занимавшиеся исследованием смертной казни, не могли осуществить точный математический подсчет и установить, в скольких случаях и за какие преступления Уложение устанавливало смертную казнь. Так, дореволюционный криминалист профессор А. Ф. Кистяковский утверждал, что смертная казнь предусмотрена Уложением в 54 случаях[22], а другой видный отечественный криминалист профессор Н. Д. Сергеевский установил 64 случая[23]. Дело, разумеется, не в точном количественном подсчете статей, санкции которых предусматривали смертную казнь, а в выяснении характера тех преступлений, за которые она могла назначаться. Это прежде всего государственные преступления и преступления религиозные. Следует особо отметить, что не только убийство или покушение на убийство государя каралось смертной казнью, но и приготовление к такому деянию, и даже обнаружение умысла на лишение жизни царя влекло за собой смертную казнь. Смертной казнью карались также измена и бунт, поджог с целью измены, ложный донос о государственных преступлениях, приход скопом к царю и заговор против царя, ближних его людей, бояр, сокольничих, воевод. Выезд без разрешения царской власти в другое государство с целью измены царю, поджог царских грамот, подделка денег, недонесение об измене, хранение подложных царских грамот и даже обнажение оружия в присутствии царя карались смертной казнью.

Столь широкий круг государственных преступлений, виновные в совершении которых подвергались лишению жизни, объяснялся тем, что еще слишком свежо было воспоминание об ужасах смутного времени, а возрастание крестьянских волнений и бунтов заставляло представителей господствующего класса ввести систему мер устрашения, обеспечивающих его безопасность. Устрашительный элемент кары пронизывает весь этот законодательный акт. «Уложение года как бы видит в каждом члене общества действительного или предполагаемого «лихого человека» и спешит застращать его угрозой жестокой кары с тем, чтобы удержать от правонарушений»[24]. «К этому времени общество и власть стали говорить совсем, что называется, на разных языках и начали подозревать друг друга»[25], — отмечал С. К. Викторский.

Смертной казнью наказывались и религиозные преступления, т. е. преступления против церкви. К ним относились, например, богохульство и церковный мятеж. Тягчайшими религиозными преступлениями считались: учинение драки в церкви, сопровождающейся убийством, а также обращение в басурманскую веру путем насилия и обмана.

Смертью карались особо опасные преступления против личности и собственности: убийство, отравление, поджог, повторный разбой, укрывательство опасных преступников, изнасилование ратными людьми, мучительство, торговля табаком. По нашим подсчетам смертная казнь могла быть назначена за 63 преступления.

Уложение года предусматривало пять видов исполнения смертной казни. Однако правоприменительная практика не ограничивалась ими, а прибегала и к другим способам приведения в исполнение этой меры наказания. Смертная казнь подразделялась на обыкновенную, или простую, и квалифицированную. К обыкновенной относились: отсечение головы, повешение и утопление. К квалифицированной — сожжение, залитие горла металлом, четвертование, колесование, закапывание в землю по плечи, посажение на кол и др.

Смертная казнь через повешение придавала оттенок уничижения осужденного и применялась согласно Уложению к военным, перебежавшим к неприятелю («за измену ратных дел»). Утопление применялось, главным образом, в тех случаях, когда экзекуция производилась в широких масштабах. Этот вид исполнения смертной казни был известен и ранее. Так, в году по распоряжению царствовавшего тогда Василия Шуйского до четырех тысяч пленных мятежников каждую ночь выводили сотнями и убивали, ударяя дубиной по голове, а тела спускали под лед в реку Яузу. Сожжение заживо применялось к осужденным за религиозные преступления. Преступников сжигали или на обыкновенном "костре, или в деревянном срубе, иногда предварительно заключив в металлическую клетку. Как вид смертной казни сожжение практиковалось на Руси уже в XIII веке. Истоки этого изуверского наказания следует искать в византийском праве. Сожжение еретиков широко практиковалось испанской инквизицией. Во второй половине XVII века сожжение в России особенно часто применялось в отношении раскольников за их упорство к «старой вере». Жертвой сожжения был известный религиозный и общественный деятель — протопоп Аввакум. Этот вид смертной казни осуществлялся путем сожжения на медленном огне, что представляло собой постепенное копчение преступника. В году этот способ сожжения был применен к некому Гришке Талицкому и его соучастнику Савину за распространение возмутительных «тетрадей» (листовок) о Петре I. Обоих осужденных в течение восьми часов окуривали едким составом, от которого у них вылезли все волосы на голове и бороде и все тело медленно тлело, как воск. В конце концов их обезображенные тела были сожжены вместе с эшафотом[26].

На Руси, особенно при Иване Грозном, применялся и такой варварский способ смертной казни, как кипячение в масле, вине или воде. Иван Грозный казнил этим способом государственных изменников. Особенность этой лютой казни заключалась в том, что приговоренного сажали в котел, наполненный жидким веществом, вдевали его руки в специально вмонтированные в котел кольца и ставили котел на огонь, медленно подогревая жидкость. Такая казнь была сопряжена с невыразимыми муками.

К квалифицированному виду смертной казни относилось и залитие горла расплавленным свинцом. Применялся этот вид смертной казни исключительно к фальшивомонетчикам. В году этот вид смертной казни был заменен отсечением обеих ног и левой руки преступника.

Четвертование применялось за оскорбление государя, за покушение на его жизнь, иногда и за измену, а также за самозванство. Это была самая страшная казнь. Преступнику отрубали все четыре конечности, а затем голову. Этот способ казни применялся на Руси еще в XV веке. В первой половине XVII века был четвертован самозванец Анкудинов, выдававший себя за царя Василия Шуйского, когда тот был в польском плену. Четвертование было применено и к Степану Разину.

Колесование получило широкое распространение с введением Воинского устава Петра I. Вот как описывает порядок исполнения этого вида смертной казни профессор А. Ф. Кистяковский: «Способ колесования состоял в следующем: к эшафоту привязывали в горизонтальном положении андреевский крест, сделанный из двух бревен. На каждой из ветвей этого креста делали две выемки, расстоянием одна от другой на один фут. На этом кресте растягивали преступника так, чтобы лицом он обращен был к небу; каждая оконечность его лежала на одной из ветвей креста и в месте каждого сочленения он был привязан к кресту. Затем палач, вооруженный железным четверо–угольным ломом, наносил удары в часть члена между сочленением, которая как раз лежала над выемкою. Этим способом переламывали кости каждого члена в двух местах. Операция оканчивалась двумя или тремя ударами по животу и переламыванием станового хребта. Разломанного таким образом преступника клали на горизонтально поставленное колесо так, чтобы пятки сходились с заднею частью головы, и оставляли его в таком положении умирать»[27].

Такой квалифицированный вид смертной казни, как закопание («окопание») заживо в землю, назначался за убийство мужа. По свидетельству подьячего посольского приказа Г. К. Котошихина, осужденная за убийство мужа зарывалась живой в землю по плечи, с завязанными за спиной руками. В таком положении осужденная находилась до тех пор, пока не умирала от голода, холода и жажды. К ней приставлялась стража, которая должна была наблюдать, чтобы никто не давал закопанной в землю пищи и воды. Прохожим позволялось только бросать деньги, которые употреблялись на покупку ей гроба и свечей. Пока окопанная оставалась жива, к ней приходил духовник, который напутствовал ее и молился о спасении ее души при заженных свечах. Смерть осужденной при окопании наступала, как правило, на второй или третий день, а иногда на седьмой, восьмой или даже на двенадцатый. Был случай, когда осужденная к смертной казни путем закопания скончалась только на тридцать первый день[28].

В романе С. Чапыгина «Степан Разин» описывается этот варварский мучительный способ исполнения смертной казни. Он применялся вплоть до середины XVIII века.

И, наконец, последним квалифицированным видом смертной казни являлось посажение на кол, которое применялось, как и четвертование, преимущественно к бунт товщикам и «воровским изменникам». В году на кол публично был посажен сообщник Марины Мнишек Заруцкий. Этот вид казни был исключителен по своей мучительности: от тяжести тела казнимого кол медленно проникал во внутренности его и выходил наружу из груди или между лопатками. Иногда с целью усугубить мучения на колу делалась, невдалеке от его острого конца, особая перекладина, которая задерживала спускание по колу тела и тем самым на день или даже на два замедляла смерть, оставляя казненного в адских страданиях; иногда во время сидения преступника на колу производился последний допрос, а священник давал напутствие[29].

Уложение года, закрепляя смертную казнь, в целом ряде случаев не указывало ее вида; это свидетельствует о том, что в XVII веке не придавалось серьезного значения индивидуализации вины и наказания. В многочисленных исследованиях о смертной казни в России обращается внимание на тот факт, что приговоренные к смертной казни получали духовное напутствие. По Уложению, им давали шесть недель для покаяния, после чего они допускались к причастию. Казнь осуществлялась на третий день после причастия. Осужденному к смертной казни приговор зачитывался публично. К месту казни он шел с зажженной восковой свечой. По праздникам и в дни поминания царских особ не казнили.

«Не довольствуясь ужасами этих разнообразных видов смертной казни, практика еще усугубляла их квалификацией, стремясь придать им как можно более устрашительный характер. Самую экзекуцию обставляли возможно большею гласностью и публичностью, устраивая торжественные процессии к месту казни, а трупы или части тела казненных выставлялись на месте казни с тем, чтобы вид казненных производил на прохожих устрашительное впечатление. Иногда казненные подолгу оставлялись на виселицах, на колу или на колесе; при четвертовании отрубленные члены выставлялись в разных концах города или прибивались к деревьям, по дорогам, а голова казненного водружалась в публичном месте воткнутою на кол»[30].

Трудно точно установить число казненных в России во второй половине XVII и в первой половине XVIII века. Так, на протяжении трех месяцев после подавления восстания Степана Разина «наводили порядок» карательные экспедиции. Всех уличенных в сколько–нибудь отдаленном участии в восстании немедленно вешали, четвертовали, колесовали, сажали на кол и т. д. Только в одном Арзамасском уезде было казнено свыше 10 тысяч человек.

По свидетельству современников, при Алексее Михайловиче было казнено в течение нескольких лет человек, причем бывали случаи, когда число казней в один день достигали При Петре I число казненных считали сотнями, и бывали случаи, когда в течение месяца подвергали казни более человек. В году только за один месяц было казнено человек.

Удивительно, что ужасы повешения, колесования, четвертования и другие изуверские способы смертной казни нисколько не возмущали общественное мнение, не противоречили правосознанию масс. Ужасы смертной казни не производили какого–либо потрясающего впечатления, не вызывали протеста и отвращения, писал русский дореволюционный криминалист профессор Андрей Антонович Пионтковский, на палача не смотрели с презрением. Его роль как исполнителя закона признавалась почетной, и бывали случаи, когда в качестве палачей выступали лица из «общества», занимающие то или иное видное служебное положение, даже сам Петр не чуждался этой роли и, как известно, собственноручно отсек головы у пяти стрельцов[31].

Законодательство эпохи Петра I чаще обращается к смертной казни по сравнению с Уложением года. Воинские артикулы Петра I и другие многочисленные уголовно–правовые акты этого периода насчитывают применение смертной казни в случаях[32]. Цель этой кары состояла в устрашении, а вся карательная система петровской эпохи была в целом «устрашительной». «Сколько бы голов ни приходилось снять с плеч, кому бы ни принадлежали эти головы, — писал профессор Н. Д. Сергеевский, — они должны были свалиться без всяких рассуждений, на страх другим, ради истребления враждебных государственному порядку сил»[33].

Сами осужденные к смертной казни и все общественное мнение были проникнуты сознанием того, что казни совершаются во имя устрашения. Например, во время одной из казней взбунтовавшихся стрельцов стрелец Оброська Петров «…ибо к той казни шедши, дерзновенно при своем прощении перед всем народом голос его со слезами о тех воровских своих винах чистое покаяние свое приносил, объяви подлинно, что поистине он такой поносной смерти достоин, и чтобы другие, на его смерть смотря, явно казнились, и перед от такого погибельного случая и от действия себя оберегали». Помимо преступлений, за которые предусматривалась смертная казнь Уложением года, а оно продолжало действовать и в петровскую эпоху, смертная казнь назначалась еще за 13 видов: измена, богохульство, идолопоклонничество, чародейство, чернокнижество, святотатство, сопротивление начальству, раздирание и вычерненне указов, препятствование исполнению казни, неправосудие, лихоимство, лжеприсягу, расхищение, подлог, поединок, изнасилование, мужеложство, блуд, разбой, грабеж, похищение денег из кошелька и др.

Введение смертной казни за отдельные преступления обосновывалось государственными интересами. Когда Петр I начал строительство флота, столь необходимого для укрепления могущества России и способного «прорубить окно в Европу», он обратил свои заботы на сохранение леса, который нужен был для кораблестроения. В этих целях 19 ноября года был издан указ, запрещающий в определенных местностях рубку леса. За порубку же дубового леса виновные карались смертной казнью. (Следует, однако, отметить, что на практике смертная казнь за порубку леса практически не применялась.)

В эпоху Петра I широко применялась смертная казнь по жребию. Так, за драку на спорных землях двадцатого по жребию убивали.

Такое обилие санкций в законодательстве Петра 1, предусматривающих смертную казнь, наводит на мысль о чрезмерной жестокости этих законов. Однако жестокость петровского законодательства «это — не бесцельная жестокость, практикуемая всегда и во чтобы то ни стало, это сознательная политика, проводимая во имя охраны государственного порядка. Правда, этому порядку приносилось в жертву все; его интересы нередко совершенно заглушали интересы личности, нравственности и прочее, откуда, на наш взгляд, и вытекало потом так много болезненных последствий для правильного роста нашего общественного развития», — писал крупный исследователь законодательства петровской эпохи профессор А. Н. Филиппов[34].

Петр I, вошедший в историю как великий преобразователь России, боролся с варварством варварскими же методами. Огромные успехи были достигнуты путем жесточайшего угнетения народа. Петр I и его сподвижники были убеждены в целесообразности жесточайших наказаний для коренных преобразований России. Так, Петр I в приложении к письму от 12 апреля года, давая указания Долгорукому, писал, что ему следует «самому ж ходить по тем городкам и деревням, которые пристают к воровству, и оные жечь без остатку, а людей рубить, а заводчиков на колеса и колья (колесовать и сажать на кол. — О. Ш.), дабы тем удобнее оторвать охоту к приставанию… к воровству людей, ибо сия сарынь, кроме жесточи, не может унята быть»[35]. Таким образом, деспотичность Петра проявлялась в том, что он «…кровью заставлял расплачиваться тех, кто оказывал непослушание»[36].

И все же смертная казнь в эту эпоху применялась значительно реже, чем предусматривалась в законодательстве, зачастую она заменялась другими наказаниями, за многие виды преступлений вообще не применялась. Последнее обстоятельство лишний раз свидетельствует о том, что в петровскую эпоху идея устрашения достигла своего апогея.

Человек в этот период был целиком порабощен государством. В нем не видели личность, обладающую честью, достоинством и рядом других социальных ценностей, требующих охраны со стороны государства и закона. Человек рассматривался лишь как материал, «который может быть годен государству для достижения его целей и который поэтому заслуживает государственной защиты, но который одновременно, а именно при впадении человека в преступление, теряет для государства всякую цену, и с которым оно вольно поступать, как ему заблагорассудится» [37].

Какие же способы приведения в исполнение смертной казни преобладали в петровскую эпоху?

Воинский артикул определял способ исполнения смертной казни в 56 случаях, а в остальных не указывал его, предоставляя усмотрению суда.

Артикул предусматривал три вида смертной казни — аркебузирование, или расстрел, обезглавливание и повешение.

Аркебузирование введено было только для военнослужащих. Этот способ смертной казни лишен признаков опозорения и не покрывал бесчестием имя расстрелянного. Применялся в 7 случаях.

Обезглавливание осуществлялось на плахе или на бревне мечом, а не топором, как это делалось до Петра I. Обезглавливание указано в 11 случаях. По свидетельству современников, во время казни стрельцов в Москве на Лобном месте Петр в нескольких случаях сам выполнял функции палача.

Повешение предусматривалось Воинским артикулом в 25 случаях. Оно являлось одним из древнейших способов применения смертной казни в России. К повешению прибегали на Руси еще задолго до того, как упоминание о смертной казни появилось в законе. Повешение, или вершение, представляло собой самый позорный вид смертной казни. Об этом способе говорилось и в Уложении года, и во многих последующих законодательных актах. В литературе можно встретить такое выражение: «Виселица была символом феодальной карательной системы». И, по сути дела, это действительно так.

Виселица устраивалась в виде двух столбов, соединенных вверху перекладиной, или в виде букв «Г» и «Т». Иногда сооружались большие и длинные виселицы, на них вешали одновременно несколько осужденных; пользовались также деревьями, на которых вешали по дорогам разбойников.

Наконец, бывали случаи повешения на плавучих виселицах–плотах, пущенных по течению больших рек. К повешению прибегали чаще, чем оно предусматривалось в законе, к нему обращались при подавлении бунтов, восстаний и крестьянских волнений, а также в случаях, когда хотели устрашить толпу видом повешенных, трупы которых долгое время оставались на виселицах.

Исключительной жестокостью характеризовалось уголовное законодательство периода царствования Анны Ивановны (— ) и временщика Бирона. Вот как описывает этот период русский историк В. О. Ключевский: «Казнями и крепостями изводили самых видных русских вельмож Голицыных и целое гнездо Долгоруких. Тайная розыскная канцелярия, возродившаяся из закрытого при Петре II Преображенского приказа, работала без устали, доносами и пытками поддерживая должное уважение к предержащей власти и охраняя ее безопасность; шпионство стало наиболее поощряемым государственным служением. Все казавшиеся опасными или неудобными подвергались изъятию из общества, не исключая и архиереев; одного священника даже посадили на кол. Ссылали массами, и ссылка получила утонченно жестокую разработку»[38].

Система наказаний включала в себя смертную казнь в виде отрубания головы, повешения, колесования, сажания на кол и сожжения; политическую смерть, кнуты, плети, батоги, шпицрутены; ссылку на галеры; каторжные работы; ссылку на поселение в Сибирь и другие места.

Смертная казнь считалась лучшим средством для достижения порядка и справедливости. По рекомендации представителей церкви она могла применяться к лицу, достигшему двенадцатилетнего возраста.

К существовавшим ранее способам применения смертной казни прибавилось еще подвешение на крюк за ребро, при котором железным крюком протыкали бок преступника с таким расчетом, чтобы крюк захватил ребро: казнимый должен был висеть боком со свешенными вниз руками, головою и ногами[39].

25 ноября года на русский престол взошла дочь Петра I Елизавета.

Известный историк второй половины XVIII века князь М. М. Щербатов утверждал, что Елизавета Петровна, отличавшаяся особенной набожностью, «идучи на свержение с престола Иоанна Антоновича, где крайняя ей опасность представлялась», усердно молилась перед этим богу, и дала обет во все свое царствование, если ей удастся взойти на престол, никого не лишать жизни.

Современники то же самое рассказывали в начале XVII века и про царя Бориса Годунова: говорили, будто Годунов при восшествии своем на престол торжественно обещал в течение пяти лет не утверждать ни одного смертного приговора[40].

Однако Елизавета Петровна только в году в опубликованном 7 мая сенатском указе предписала прекратить на территории России экзекуции над осужденными к смертной казни, заменив эту меру другими видами наказания. «Усмотрено в Правительствующем сенате, — говорится в этом указе, — что в губерниях и в провинциях, и в городах, також и в войске и в прочих местах Российской империи смертные казни и политическую смерть чинят не по надлежащим винам, а другим и безвинно». В силу этого указ повелевал для лучшего рассмотрения присылать в Сенат «обстоятельные перечневые выписки» из всех дел, по которым состоялись смертные приговоры, и до получения из Сената соответствующих указов в исполнение этих приговоров не приводить, руководствуясь тем же правилом и в «будущее время». Из смысла этого документа вытекает, что смертная казнь не была отменена при Елизавете, но было приостановлено действие этого вида наказания — впредь «до указа».

Приостановление исполнения приговора к смертной казни до особого указа Сената привело к тому, что тюрьмы оказались переполнены людьми, осужденными к этому суровому виду наказания. И только через десять лет, 30 сентября года, издается указ, в котором подтверждается, что «приговоренным к смертной казни смертной экзекуции до рассмотрения и точного о них указа не чинить», а для того, чтобы осужденные не оставались безнаказанными, — предписывается ссылать их в Рочервик и в иные места, подвергать жестокому наказанию кнутом, рвать ноздри и клеймить словом «вор».

Весь гуманизм и добрые пожелания Елизаветы лопались как мыльные пузыри в результате замены смертной казни «жестоким наказанием кнутом». По ироническому и довольно меткому замечанию князя М. М. Щербатова: «кнут палача — горше четвертования», ибо наказание кнутом обрекало осужденного на медленную и мучительную смерть.

В году была создана седьмая по счету, начиная с конца XVII века, кодификационная комиссия, в задачу которой входило составление проекта нового уложения. В апреле года комиссия направила в сенат две части проекта: «судную» и «криминальную».

Сенат одобрил обе части проекта и представил их на утверждение императрице. Однако Елизавета Петровна их не утвердила. Ее смущала опять–таки смертная казнь, изобиловавшая в криминальной части проекта. Кроме обыкновенных видов смертной казни — отсечения головы и повешения, в проекте фигурировали сожжение, колесование, залитие горла раскаленным металлом, повешение за ребро и, наконец, неведомая ранее русскому уголовному законодательству — разорванце на части пятью лошадьми, назначаемое за тяжкие политические преступления. Смертная казнь по проекту могла назначаться даже за кражу на сумму свыше 40 рублей и за любую кражу, совершенную в третий раз. Указы Сената от 25 мая и 18 июня года предписывали заменять смертную казнь другими наказаниями — вечной ссылкой на каторжные работы после публичного наказания кнутом и клеймения. Практически смертная казнь сохранялась только за государственные, воинские и карантинные преступления.

Таким образом, несмотря на все попытки Елизаветы отменить смертную казнь, ее благие намерения в решении этого вопроса привели лишь к формальному исключению смертной казни, ибо она оставалась в замаскированном виде — в форме засечения кнутом, плетьми, батогами, розгами.

Гуманные побуждения русской императрицы не нашли поддержки ни у дворянства, ни у представителей тогдашней чиновничье–бюрократической системы. Напротив, вызвали определенное противодействие воплощению идеи об отмене смертной казни. Да и сама императрица не была последовательна в реализации своего замысла, ибо проводимая ею линия на отмену смертной казни характеризовалась известной двойственностью. Об этом свидетельствуют сопоставление и анализ ряда изданных по ее велению законодательных актов. С одной стороны, она считала необходимым сохранение смертной казни для устрашения разбойников, а с другой — довольно четко выражала отвращение к смертным казням и приостанавливала их.

В эпоху царствования Екатерины II появляются новые идеи как о наказании вообще, так и о смертной казни в частности. Эти идеи получили воплощение в екатерининском Наказе года. Он представлял собой концентрированное выражение идей «просвещенного абсолютизма». Создавая это произведение, Екатерина как бы отдавала пиетет Д’Аламберу, Вольтеру, Дидро и Монтескье, широко используя произведения западноевропейских просветителей. Не разделяя атеистические идеи просветителей, императрица уже в самом начале помещает обращение к богу. В нашу задачу не входит анализ этого труда Екатерины II, но поскольку в нем ряд статей посвящен проблемам смертной казни, то именно под этим углом зрения мы его кратко рассмотрим. Следует отметить, что Наказ не имел практического значения, ибо ему не была придана сила законодательного акта. В этом произведении, являющемся важным историческим документом второй половины XVIII века, было выражено философско–этическое, политическое и правовое кредо Екатерины II.

В Наказе по вопросам уголовного наказания воспроизведены многие идеи и положения Вольтера, Монтескье и Беккариа. Наказ был направлен на отзыв Дидро и Вольтеру.

Екатерина проводит мысль о необходимости соответствия наказания преступлению и о назначении различных наказаний за различные преступления. Наказание должно быть «скорое, потребное для общества, умеренное сколь можно при данных обстоятельствах, уравненное с преступлением и точно показанное в законах».

Цель наказания, по мнению Екатерины, состоит не в том, «чтоб мучить тварь чувствами одаренную; они на тот конец предписаны, чтоб воспрепятствовать виноватому, дабы он впредь не мог вредить обществу, и чтобы отвратить граждан от соделания подобных преступлений». Несколько статей Наказа посвящено и смертной казни. Екатерина ставит вопрос в такой плоскости: «смертная казнь полезна ли и нужна ли в обществе для сохранения безопасности и доброго порядка?»

А в следующей статье дает ответ на этот вопрос, вполне ясный и определенный. «Опыты свидетельствуют, что частое употребление казней никогда людей не сделало лучшими: чего для если Я докажу, что в обыкновенном состоянии общества смерть гражданина ни полезна, ни нужна, то Я преодолею восстающих против человечества. Я здесь говорю: в обыкновенном общества состоянии: ибо смерть гражданина может в одном только случае быть потребна, сиречь, когда он лишен будучи вольности, имеет способ и силу могучую возмутить народное спокойство. Случай сей не может нигде иметь места, кроме когда народ теряет, или возвращает свою вольность, или во время безначалия, когда самые беспорядки заступают место законов. А при спокойном царствовании законов и под образом правления соединенными всего народа желаниями утвержденным, в государстве противу внешних неприятелей защищенном, и внутри поддерживаемом крепкими подпорами, то есть силою своею и вкоренившимся мнением во гражданах, где вся власть в руках Самодержца: в таком государстве не может в том быть никакой нужды, чтоб отнимати жизнь у гражданина. Двадцать лет государствования Императрицы Елизаветы Петровны подают отцам народов пример к подражанию изящнейший, нежели самые блистательные завоевания». А в следующей статье говорится: «не чрезмерная жестокость и разрушение бытия человеческого производит великое действие в сердцах граждан, но непрерывное продолжение наказания». И наконец: «Смерть злодея слабее может воздержать беззакония, нежели долговременный и непрерывно пребывающий пример человека, лишенного своей свободы для того, чтобы наградить работою своею чрезо всю его жизнь продолжающеюся вред им сделанный обществу. Ужас, причиняемый воображением смерти, может быть гораздо силен, по забвению в человеке природному оной противустоять не может. Правило общее: впечатления во человеческой душе стремительные и насильственные тревожат сердце и поражают, но действия их долго в памяти не остаются. Чтобы наказание было сходно с правосудием, то не должно тому иметь большего степени напряжения как только, чтоб оно было довольно к отвращению людей от преступления. Итак, я смело утверждаю, что нет человека, который бы хотя мало подумавши, мог положити в равновесии, с одной стороны преступление, какие бы оно выгоды не обещало; а с другой всецело и со жизнию кончающееся лишение вольности»[41].

Из этих положений Наказа становится очевидным, что хотя Екатерина II была противницей смертной казни, однако допускала возможность ее применения в двух случаях: 1) если преступник, не будучи казнен, сможет и из места своего заключения «возмутить народное спокойствие»; 2) если «самые беспорядки заступают место законов», что бывает только во время «безначалия». Но если смертная казнь по Наказу принципиально допустима и может применяться во время беспорядков или во время «безначалия», то тем самым, как справедливо отмечал профессор Б. С. Ошерович, «открывался большой простор для ее применения, ибо при желании самые скромные требования народа, предъявляемые царским властям, могли быть признаны выражением безначалия и беспорядка»[42].

К вышеизложенному следует добавить, что в одной из статей Наказа, развивая свои соображения о смертной казни, Екатерина заявляет, что «гражданин бывает достоин смерти, когда он нарушает безопасность даже до того, что отнял у кого жизнь, или предпринял отнять». Другими словами, наказание смертной казнью рассматривается ею как «обратное воздаяние».

И, завершая свои рассуждения о смертной казни, Екатерина неожиданно заявляет, что «смертная казнь есть некоторое лекарство больного общества». Данное положение никак не согласуется со всеми предыдущими положениями Наказа о смертной казни.

Таким образом, в Наказе наличествует определенная двойственность в оценке смертной казни. И эта двойственность позволяет увидеть, что автор таких идей о смертной казни в своей практической деятельности окажется далеко не на высоте гуманности и высшей целесообразности, а «его дела, при первом же удобном случае, разойдутся со словом против смертной казни и будут скорее сочетаться с другим, хотя кратким, но более соответствующим природе автора» [43].

Прогрессивные и гуманные идеи Наказа не повлияли на законодательство о смертной казни и практику ее применения в этот период.

Например, 17 августа года Екатерина издала Манифест о казни путем четвертования подпоручика Смоленского пехотного полка Василия Мировича, организовавшего вместе с другими офицерами заговор в целях освобождения из Шлиссельбургской крепости заточенного в ней слабоумного царевича Ивана Антоновича (сына императрицы Анны Леопольдовны) и провозглашения его императором[44]. А 13 февраля года в изданной по указанию Екатерины Инструкции землемерам прямо указывалось на применение смертной казни за ряд преступных деяний с выводом дел о них из общей подсудности и передачей в военные суды.

После волнений заводских крестьян русская императрица — «поборница гуманности» — предлагала жалующихся на заводчиков «драть в Москве на разных площадях в торговый день плетьми с барабанным боем».

Когда читаешь о казнях, которым были подвергнуты Емельян Пугачев и его сподвижники, то трудно поверить, что они имели место после опубликования Наказа. В Указе от 10 января года было сказано: «Пугачеву учинить смертную казнь, четвертовать, голову взоткнуть на кол, части тела разнести по четырем частям города и положить на колеса, а после на тех же местах сжечь… Перфирьева… четвертовать в Москве, Чике, он же и Зарубин… отсечь голову, и взоткнуть ее на кол для всенародного зрелища, а труп его сжечь с эшафотом купно».

Живым и ярким свидетельство казни Емельяна Пугачева в Москве на Болотной площади являются дошедшие до нас воспоминания Андрея Болотова, присутствовавшего при казни. Привожу их полностью.

«Нам с господином Обуховым удалось, протеснившись сквозь толпу господ пробраться к самому эшафоту и стать от него не более как сажени на три, и с самой той восточной стороны, оного, где Пугачев должен был на эшафоте стоять для выслушивания читаемого ему сенатского приговора и сентенции (судебного приговора. — О. Ш.).

Итак, имели мы наивыгоднейшее и самое лучшее место для смотрения: и покуда его довезли, и довольно времени для обозрения эшафота и всего окружающего оный довольно еще просторного порожнего внутри круга. Эшафот воздвигнут был посреди оного, четверосторонний, вышиною аршин четырех и обитый снаружи со всех сторон тесом и с довольно просторным наверху помостом, окруженным баллюстрадом. Вход на него сделан был только с одной стороны по лестнице. Посреди самого сего помоста воздвигнут был столб, с воздетым на него колесом, а на конце утвержденным на него железною острою спицею. Вокруг эшафота сего в расстоянии сажен на двадцать поставлено было кругом и со всех сторон несколько виселиц, не выше также аршин четырех или еще ниже, и с висящими на них петлями и приставленными лесенками. Мы увидели подле каждой из них приготовленных уже палачей и самых узников, назначенных для казни, держимых тут стражами. А таким же образом лежали некоторые и другие из их злодейского общества, скованные, при подножии самого эшафота.

Не успела колесница подъехать с злодеем к эшафоту, как схватили его с ней и взведя по лестнице на верх оного, поставили на краю восточного его бока, против самых нас. В один миг наполнился тогда помост множеством палачей, узников и к ним приставов, ибо все наилучшие его наперсники и друзья долженствовали жизнь свою кончить вместе с ним на эшафоте, почему и приготовлены уже были на всех углах и сторонах оного плахи с топорами.

Подле самого же Емельки Пугачева явился тотчас секретарь, с сенатским определением в руках, а перед ним, внизу и подле самых нас, на лошади верхом, бывший тогда обер–полицмейстер г. Архаров. Как скоро все установилось, то и началось чтение сентенции… Но нас занимало не столько слушание читаемого, как самое зрение на осужденного злодея… Он стоял в длинном нагольном овчинном тулупе, почти в онемении и сам вне себя и только что крестился и молился. Вид и образ его показался мне совсем не соответствующим таким деяниям, какие производил сей изверг. Он походил не столько на зверообразного какого–нибудь лютого разбойника, как на какого–либо маркитантщика (торговца в харчевне, в трактире или торговца, следующего в походе за войском. — О. Ш.) или. харчевника плюгавого. Бородка небольшая, волосы всклокоченные и весь вид ничего незначущий и столь мало похожий на покойного императора Петра третьего, которого случалось мне так много раз и так близко видать, что я, смотря на него, сам себе несколько раз в мыслях говорил: — Боже мой! До какого ослепления могла дойтить наша глупая и легковерная чернь, и как можно было сквернавца сего почесть Петром третьим!

Между тем, как ни пристально мы на него смотрели, однако успели оглянуться и назад на стоящие вокруг эшафота виселицы. На них увидели мы всех осужденных к смерти, взведенных на лестницы с надетыми на головы их тюриками[45] и с возложенными на шеи их уже петлями, а палачей, державших их и готовых при первом знаке столкнуть их с лестниц. И как назначено было им в одну секунду умереть с своим начальником, то по самому тому и не могли мы видеть самое произведение их казни, которую, как думаю, и никто не видал, ибо всех глаза устремлены были на эшафот и на Пугачева.

Как скоро окончили чтение, то тотчас сдернули с осужденного на смерть злодея его тулуп и все с него платье, и стали класть на плаху для обрубания, в силу сентенции, наперед у него рук и ног, а потом и головы. Были многие в народе, которые думали, что не впоследствует ли милостивого указа и ему прощения, и бездельники того желали, а все добрые того опасались. Но опасение сие было напрасное: преступление его было не так мало, чтобы достоин он был какого помилования; к тому ж и императрица не хотела сама и мешаться в это дело, а предала оное в полное и самовластное решение сената; итак, должен он был неотменно получить достойную мзду за все его злодейства.

Со всем тем произошло при казни его нечто странное и неожиданное, и вместо того, чтоб, в силу сентенции, наперед его четвертовать и отрубить ему руки и ноги, палач вдруг отрубил ему прежде всего голову, и богу уже известно, каким образом это сделалось: не то палач был к тому от злодеев подкуплен, чтоб он не дал ему долго мучиться, не то произошло от действительной ошибки и смятения палача, никогда еще в жизнь своей смертной казни не производившего; но как бы то ни было, но мы услышали только, что стоявший там подле самого его какой–то чиновник вдруг на палача с сердцем закричал:

— Ах сукин сын! Что ты это сделал?

И потом: — Ну, скорее — руки и ноги.

В самый тот момент пошла стукотня и на прочих плахах и вмиг после того очутилась голова Пугачева, взоткнутая на железную спицу на верху столба, а отрубленные его члены и кровавый труп, лежащий на колесе. А в самую ту ж минуту столкнуты были с лестниц и все висельники, так что мы, оглянувшись, увидели их всех висящими и лестницы отнятые прочь. Превеликий гул от аханья и многого восклицания раздался тогда по всему несчетному множеству народа, смотревшего на сие редкое и необыкновенное зрелище.

Сим образом совершилась сия казнь и кончилось сие кровавое и странное позорище.

Надлежало потом все части трупа сего изверга развозить по разным частям города и там сожигать их на местах назначенных, а потом прах рассевать по воздуху»[46].

В воспоминаниях А. Болотова, не преисполненных сочувствия к Пугачеву, имеется один существенный пробел: ничего не сказано об обращении Пугачева перед самой казнью с эшафота к народу, заполонившему Болотную площадь. Этот пробел восполняется свидетельством другого очевидца казни — И. И. Дмитриева: «По прочтении манифеста, — читаем мы у этого автора, — духовник сказал несколько слов и сошел с эшафота. Читавший манифест последовал за ним. Тогда Пугачев сделал с крестным знаменем несколько земных поклонов, обратись к соборам, потом с уторопленным видом стал прощаться с народом: кланялся во все стороны, говорил прерывающимся голосом: «Прости, народ православный, отпусти, в чем я согрубил перед тобою, прости народ православный».

При сем слове экзекутор дал знак: палачи бросились раздевать его; сорвали белый бараний тулуп, стали раздирать рукава шелкового малинового полукафтана. Тогда он всплеснул руками, опрокинулся навзничь, и вмиг окровавленная голова уже висела в воздухе»[47].

И все это происходило в эпоху Екатерины II спустя 10 лет после опубликования Наказа.

Как будто не было и приостановления действия смертной казни, введенного Елизаветой Петровной. Все это воскрешало мрачную эпоху многочисленных смертных казней при Алексее Михайловиче и Петре I.

При подавлении пугачевского восстания граф Никита Панин предлагал на виселицах и колесах «казнить злодеев и преступников подлого состояния, не останавливаясь за изданными о удержании над преступниками смертной казни Всемилостивейшими Указами».

Таким образом, у Екатерины слова резко расходились с делом; стремление казаться в глазах передовой мировой общественности прогрессивной и гуманной правительницей, заигрывание с Вольтером и Дидро находилось в резком противоречии с условиями русской действительности второй половины XVIII века, характеризующейся усилением крепостнического гнета и нещадной эксплуатацией народа.

И тем не менее, идеи, высказанные в Наказе, имели широкий общественный резонанс и получили распространение в передовых слоях России той эпохи. Если реакционные круги русского общества, дворянство и чиновничье–бюрократический аппарат не восприняли идей Наказа и не собирались вносить изменения в уголовное законодательство на его основе, то основные прогрессивные положения этого документа оказали огромное влияние на формирование новых уголовно–правовых взглядов целого ряда поколений.

Справедливости ради следует отметить, что вся жестокость уголовных наказаний в русском государстве в XVII и XVIII веках не идет ни в какое сравнение с жестокостями испанской инквизиции, ужасами «Каролины» и прочими изощренными формами мучительных наказаний, предусмотренных уголовным законодательством средневековых государств Западной Европы. Профессор Н. Д. Сергеевский справедливо отмечал: «грубы и жестоки были формы смертной казни в России, но до такого разнообразия и утонченности способов лишения жизни преступников, до таких сложных приспособлений к увеличению страдания преступника, какие мы находим в Западной Европе, наше отечество никогда не доходило»[48].

Во второй половине XVIII века в русском уголовном законодательстве наблюдается тенденция к сокращению смертной казни, а на практике — к ограничению ее применения.

Если в XVII и первой половине XVIII века система наказаний соответствовала существовавшим феодально–крепостническим отношениям и не вызывала протеста даже со стороны многих прогрессивных мыслителей эпохи, то во второй половине XVIII века картина резко меняется. «Прогрессивность тех или иных взглядов по вопросам уголовного права, — писал профессор М. Д. Шаргородский, — определялась в этот период отношением к телесным и членовредительским наказаниям, отношением к требованиям отмены или ограничения применения смертной казни и уничтожения различных наказаний для разных сословий. Эти специальные требования неизбежно соединялись с общеполитическим требованием отмены крепостного права»[49].

Передовые русские мыслители рассматриваемого периода находились под воздействием прогрессивных идей западноевропейских просветителей XVIII века. Развивая их учение, они старались преломить его под углом зрения российской действительности, исходя из экономических и политических условий России.

Первым русским профессором–юристом, в чьих трудах получили выражение политико–правовые взгляды просветителей второй половины XVIII века, был С. Е. Десницкий ( — ). Среди его многочисленных работ далеко не последнее место занимает книга «Слово о причинах смертных казней по делам криминальным» (М., ).

В ней он выступает ярым противником смертной казни и весьма аргументированно утверждает, что «…нет в свете кроме смертоубийства иного греха, который бы в чувствовании непристрастных и посторонних зрителей заслуживал смертного наказания». Ярым противником смертной казни был и А. Н. Радищев. В «Проекте для разделения Уложения Российского» он указывал: «аксиомою поставить можно, что казнь смертная совсем не нужна (разве из сожаления и по выбору преступника), что всякая жестокость и уродование не достигают в наказании своей цели»[50]. В книге «Житие Федора Васильевича Ушакова» А. Н. Радищев утверждал, что «…смертное наказание не может быть ни полезно, .ни нужно в государстве»[51], а в трактате «О человеке» содержится обращение к законотворцам: «А ты, о превратнейший из всех, ибо употребляешь насилие власти, о законодавец тигр. Почто дерзаешь уродовать богообразие человека»[52]. В «Проекте для разделения Уложения Российского» сказано также: «Польза наказания телесного есть (по крайней мере для меня) проблема недоказанная. Оно цели своей достигает ужасом. Но ужас не есть спасение и действует лишь мгновенно»[53]. В предлагаемой им системе наказаний смертная казнь отсутствует.

Другой прогрессивный общественный деятель России того периода, товарищ и соученик А. Н. Радищева в период учебы в Лейпциге, Ф. В. Ушаков также был противником смертной казни. В своей книге «О праве наказаний и о смертной казни» он ставит вопрос: «Смертная казнь, нужна ли и полезна ли в государстве, то есть в обществе людей, законами управляемом?» И отвечает на него так: «…смертная казнь никогда долговременного не производит впечатления и, поражая сильно и мгновенно души, бывает тем и недействительна»[54]. Ф. В. Ушаков был противником признания возмездия целью наказания. Наказание должно исправлять человека, а «…смертная казнь удивляет, но не исправляет; она скрепляет, но не трогает; но впечатление медленное и продолжительное оставляет человеку полную власть над собою. Он соображает, сравнивает; следовательно, сие впечатление по существу своему есть действительнее, и тем полезнее. А если продолжительное впечатление глубокие в сердце человеческом оставляет черты, то долженствует следовать, что оно действует на человека сильнее»[55].

Следовательно, смертная казнь не достигает задачи «астного предупреждения и вообще находится в противоречии с целями частной и общей превенции. «Дабы смертная казнь производила свое действие, нужно, чтобы преступления были всечастны; ибо каждое примерное наказание предполагает вновь сделанное преступление; желать сего есть то же, что хотеть, чтоб самая та же вещь была сама по себе купно и другая вещь в одно время, следовательно, желать противоречия»[56]. Ф. В. Ушаков, выступая против смертной казни, был сторонником лишения свободы на длительные сроки, не исключая и вечную изоляцию от общества. Он также считал, что применение смертной казни способствует не сокращению, а росту преступности.

Но в этот период были и иные взгляды. Так, князь М. М. Щербатов ( — ) выступал за максимально суровые уголовные наказания, ибо строгость наказания, по его глубокому убеждению, сдерживает людей от совершения преступлений. В своем трактате «Размышления о смертной казни» М. Щербатов критикует путь, по которому движется русское законодательство. «Европа, — писал он, — видела сочинение Беккариа, воздала достойную хвалу его человеколюбивым мыслям, но оным нигде, кроме России, не последовали (намек на Наказ Екатерины. — О. Ш.)… Отцеубиец, разбойник, смертоубиец, обагренный кровью своих братьев, достоин ли какого милосердия?» [57], — вопрошает М. Щербатов и отвечает отрицательно. По его мнению, естественное право, «сходствуя с божественным законом», должно допускать смертную казнь. Эту меру следует применять также и в отношении «богохульца и развратника веры», «и предателя отечества».

М. Щербатов старался доказать, что смертная казнь — наиболее действенное наказание, и свои сообщения о целесообразности и незаменимости смертной казни он обосновывал ссылками на историю Древнего Рима. «Римляне, писал он, — никогда ни жестоким, ни варварским народом не почитались, а, однако, часто видели и казни, и в самых играх их… убиение и издыхание гладиаторов. Сам нароа получал не жестокость, а твердость и безбоязненность смерти»[58].

Нетрудно заметить, что М. Щербатов был далек о — конкретно–исторического подхода к оценке социальных процессов и явлений, не видел существенных различий, которые имели место в общественных условиях Древнего Рима и России второй половины XVIII века.

Сторонником смертной казни в русском уголовном законодательстве был и выдающийся русский поэт В. А. Жуковский ( — ). В статье «О смертной казни» он писал: казнь «не иное, что как представитель строгой правды, преследующей зло и спасающей от него порядок общественный, установленный самим богом. Смертная казнь, как угрожающая вдали своим мечом Немизида, как страх возможной погибели, как приведение, преследующее преступника, ужасна своим невидимым присутствием, и мысль о ней, конечно, воздерживает многих от злодейства» [59]. В. А. Жуковский, выступая против публичного совершения казни, полагал, что смертной казни следует придать «образ величественный, глубоко трогающий и ужасающий душу». Анализируя статью В. А. Жуковского «О смертной казни», Н. Г. Чернышевский не без иронии заметил, что она — «прекрасное свидетельство того, что идеализм и возвышенность чувств не мешают практической основательности»[60].

Таким образом, проблема «За и против смертной казни» довольно четко вырисовывается в общественно–политической мысли второй половины XVIII века.

В году был разработан новый проект Уголовного уложения. В нем впервые в истории русского уголовного законодательства была разработана система наказаний, включенная в Общую часть. Проект определял семь родов наказаний с подразделением их на разные степени: смертная казнь, лишение всех прав политических и гражданских (гражданская смерть); лишение свободы и чести, наказания позорные; бессрочное лишение свободы; денежные пени; церковное покаяние.

Только в году проект Уголовного уложения был внесен на рассмотрение Государственного Совета незадолго до кончины Александра I. Но этому проекту так и суждено было остаться проектом. Основная причина состояла в том, что серьезные возражения были высказаны относительно включения в систему наказаний смертной казни. Во главе решительных противников Проекта оказался адмирал граф Н. С. Мордвинов. Это был государственный и общественный деятель крупного масштаба, образованнейший для своей эпохи человек с весьма радикальными взглядами. Он выступал за превращение России из экономически отсталой, феодально–крепостнической в передовую капиталистическую державу. В области уголовного права он стоял на прогрессивных позициях и был абсолютным противником смертной казни. Его доводы сводились к следующему: смертная казнь в России отменена 70 лет назад императрицей Елизаветой и восстанавливать ее нет никакого резона. «Когда благодетельными самодержцами России отменена смертная казнь, то восстановление ее в новоиздаваемом Уставе (Уложении. — О. Ш.) при царствовании Александра I невольно приводит меня в трепет и смущение — тем более, что не доказано, что и российский народ сделался злонравнее и дерзновеннее на всякие преступления, — писал Н. С. Мордвинов, — а знатнейшие по уголовной части писатели признали и доказали ненадобность и бесполезность смертной казни, приводя всем другим народам в изящный пример тому Россию»[61]. Он полагал, что применение смертной казни не может способствовать сокращению преступности, и приводил следующие доводы против смертной казни в условиях России того времени: «при настоящей степени благочиния, при усовершенствовании гражданских законов и заграждений, при сближении всех сословий в правах и взаимных нуждах и обязанностях, при внутренней страже и сильнейшей деятельности правительства… заговоры, бунты и возмущения менее опасны, нежели за полвека тому назад оные быть могли». Н. С. Мордвинов считал, что смертная казнь недопустима даже при совершении покушения на жизнь императора и членов его семьи, а также при бунтах и народных восстаниях. В этих случаях, пишет он, «следует поставить самую высшую казнь, какие в разряде наказаний исчислены, кроме смертной казни».

Свое отрицательное отношение к смертной казни Мордвинов подкрепляет ссылками на положения Беккариа и статьи екатерининского Наказа. «Имеет ли, — говорит он, — человек право отнять у подобного себе то, чего, раскаявшись впоследствии, он не в силах ему возвратить? Судья, постановляющий смертный приговор, невольно чувствует душевное содрагание: не есть ли это напоминание ему совестью о том, что он принимает на себя ему не принадлежащее? Нравственный и всеобщий закон, воспрещающий убивать безоружного, должен ли измениться в своей правости в применении к обществу, а окованный, лишенный свободы, предаваемый смерти, по невозможности его быть далее вредным — не есть ли жертва бесполезная и невинная? … Где часто казнят, — заключает он, — там день казни для развратных бывает днем удачного мошенничества и не служит для порочных исправлением».

Н. С. Мордвинов считал, что гораздо более действенными наказаниями являются лишение свободы, прав гражданства и каторжные работы. Вот его доводы: «Воин идет на смерть, ставя грудь против пуль и ядр за малый знак почести в петлицу.., но никто… не подвергнет ни жизни, ни благосостояния своего, если бы наравне со смертью, каторга ему предстояла… Сию же мысль можно отнести и к самоубийству. Самоубийцы предают себя смерти, но никто еще не предавал себя каторге»[62].

Мы не случайно довольно подробно остановились на высказываниях графа Н. С. Мордвинова о смертной казни, ибо никто до него в первой четверти XIX века с такой убедительностью и решительностью не выступал против этого наказания.

Мнения Н. С. Мордвинова были рассмотрены Государственным Советом, а его доводы признаны весьма убедительными, и проект Уложения года не был одобрен.

Любопытно, что император Александр I, знакомившийся с работой комиссии и знавший содержание Проекта, до его обсуждения не высказывался против включения в него смертной казни. Однако Александр I и не возражал, когда Проект провалили в Государственном Совете. В этом проявилась двойственность личности русского императора, то есть та черта характера, которая была подмечена многими историками.

В начале XIX века прогрессивные идеи в области уголовного права высказывались многими представителями передового дворянства, а также видными русскими криминалистами. Среди них были и ярые противники смертной казни. Так, видный русский юрист И. В. Лопухин, веря в исправимость даже самого закоренелого преступника, отрицательно относился к применению смертной казни даже и при исключительных обстоятельствах. «Она (смертная казнь. — О. Ш.), по моему мнению, бесполезна, — писал он. — Тяжкие наказания и заточения, употребляемые вместо смертной казни, при способах… исправления наказуемых, сохраняя их всегда на полезную для государства работою службу, столь же могут примером устрашать и удерживать от злодеяния, если еще не больше, как смертная казнь»[63]. Другими словами, И. В. Лопухин отдавал предпочтение лишению свободы, соединенному с трудом осужденных.

Резко отрицательное отношение к смертной казни прослеживается в трудах декабристов, особенно у П. И. Пестеля и Н. И. Тургенева.

П. И. Пестелем была разработана целая система будущего уголовного законодательства[64]. Он был противником смертной казни. Считая, что лишение жизни другого человека допустимо лишь в условиях необходимой обороны, П. И. Пестель был убежден, что государство не обладает правом лишать жизни даже преступника. Применяя смертную казнь, государство выходит за пределы необходимости «бессовестно и зловластно», полагал он. Ведь ошибаться свойственно всем, ф том числе и судьям. В результате этого невиновный человек может быть привлечен к уголовной ответственности и необоснованно осужден. Поэтому следует назначать такие наказания, которые позволили бы исправить ошибку суда. Смертная казнь исключает возможность “исправления судебной ошибки… «Всякое наказание, — писал Пестель, — должно быть налагаемо таким образом, чтобы возмездие, вознаграждение или удовлетворение были возможны. Смертная же казнь, соделывая всякое возмездие совершенно невозможным, по одной уже этой причине никогда уже не должна быть употреблена» [65].

Принципиальным противником смертной казни был и Н. И. Тургенев. «Императрица Елизавета Петровна уничтожила смертную казнь, — писал он. — Говорят, что суеверие было причиною сего.

Поспешим с благоговением почтить суеверие такого рода, — если бы монархи не имели других недостатков, кроме подобных, то народы были бы счастливы. В неудобности и жестокости кнута согласны. Уничтожение оного желают многие. Но почтим уничтожение и смертной казни и ограничим уголовные наказания простым заклеймением. Пусть такой закон милосердия ознаменует царствование Александра»[66].

Император Александр I, разумеется, не знал о пожеланиях Н. И. Тургенева, однако Уголовное уложение во время его царствования принято не было. И в этом, как мы убедились выше, несомненная заслуга графа Н. С. Мордвинова. Вообще при Александре I смертная казнь применялась крайне редко. Всего было казнено за 25 лет 24 человека. При этом подавляющее большинство казней приходится на период Великой Отечественной войны года, когда приговоры к смертной казни выносились военно–полевыми судами.

Восшествие на престол императора Николая I ознаменовалось восстанием на Сенатской площади 14 декабря г., подавлением его и казнью пяти декабристов.

Суд над декабристами осуществлялся не высшим судебным органом России — Сенатом (хотя дела о преступлениях, затрагивающих основы государственного строя, были подсудны Сенату), а созданным в обход законам по указанию Николая I Особым судебным присутствием — Верховным уголовным судом. Судьи были подобраны самим императором, который опасался, что Сенат не выполнит его волю. Процесс над декабристами проходил со многими процессуальными нарушениями. Смертный приговор был вынесен 36 декабристам. В обоснование применения смертной казни суд ссылался на Уложение года, Воинский устав года, Морской устав года, манифесты от 21 февраля и 24 октября г., Полевое уголовное уложение для действующей армии года и другие акты. В приговоре был определен способ применения смертной казни: четвертование, предусматривающееся 19 Артикулом воинского устава года[67].

Член Верховного уголовного суда, судившего декабристов, — граф Н. С. Мордвинов, принес апелляцию на приговор, считая его незаконным. Мордвинов выдвинул те же аргументы, что и при обсуждении проекта Уголовного уложения. Возражая против казни, он ссылался при этом на елизаветинский Указ 29 апреля г., предписывавший не исполнять смертные приговоры и не делавший никаких исключений для политических преступлений [68].

Николай I, хотя и оставил апелляцию Мордвинова без внимания, тем не менее утвердил только пять смертных приговоров. Остальным приговоренным смертная казнь была заменена каторгой. Верховный уголовный суд действовал в полном соответствии с предписаниями императора. «Касательно главных зачинщиков и заговорщиков примерная казнь будет им справедливым возмездием за нарушение общественного спокойствия», — так напутствовал Николай I членов суда еще задолго до вынесения приговора.

Приговор Верховного уголовного суда после утверждения императором вступил в законную силу. 13 июля г. были казнены: К. Ф. Рылеев, П. И. Пестель, С. И. Муравьев–Апостол, М. П. Бестужев–Рюмин и П. Г. Каховский.

Вот описание казни декабристов, принадлежащее перу известного немецкого историка Иоганна Генриха Шницлера, очевидца этого события: «13 (25) июля года близ крепостного вала, против небольшой и ветхой церкви св. Троицы, на берегу Невы, начали с двух часов устраивать виселицу, таких размеров, чтобы на ней можно было повесить пятерых… Около трех часов тот же барабанный бой возвестил о прибытии приговоренных к смерти, но помилованных. Их распределили по кучкам на довольно обширной площадке впереди вала, где возвышалась виселица. Каждая кучка стала против войск, в которых осужденные прежде служили. Им прочли приговор, и затем велено было им стать на колена. С них срывали эполеты, знаки отличий и мундиры; над каждым переломлена шпага. Потом их одели в грубые серые шинели и провели мимо виселицы. Тут же горел костер, в который побросали их мундиры и знаки отличий.

Только что вошли они назад в крепость, как на валу появились пятеро осужденных на смерть.

По дальности расстояния зрителям было трудно распознать их в лицо; виднелись только серые шинели с поднятыми верхами, которыми закрывались их головы. Они восходили один за другим на помост и на скамейки, поставленные рядом под виселицею, в порядке, как было назначено в приговоре. Пестель был крайним с правой, Каховский с левой стороны. Каждому обмотали шею веревкою; палач сошел с помоста, и в ту же минуту помост рухнул вниз. Пестель и Каховский повисли, но трое тех, которые были промежду них, были пощажены смертью. Ужасное зрелище было представлено зрителям. Плохо затянутые веревки соскользнули по верху шинели, и несчастные попадали вниз в разверстую дыру, ударяясь о лестницы и скамейки. Так как государь находился в Царском Селе и никто не посмел отдать приказ об отсрочке казни, то им пришлось, кроме страшных ушибов, два раза испытать предсмертные муки. Помост немедленно поправили и взвели на него упавших. Рылеев, несмотря на падение, шел твердо, но не мог удержаться от горестного восклицания: «Итак, скажут, что мне ничего не удалось, даже и умереть!» Другие уверяют, будто он, кроме того, воскликнул: «Проклятая земля, где не умеют ни составить заговора, ни судить, ни вешать!» Слова эти приписываются также Сергею Муравьеву–Апостолу, который так же, как и Рылеев, бодро всходил на помост. Бестужев–Рюмин, вероятно потерпевший более сильные ушибы, не мог держаться на ногах, и его взнесли. Опять затянули им шеи веревками и на этот раз успешно. Прошло несколько секунд, и барабанный бой возвестил, что человеческое правосудие исполнилось. Это было на исходе пятого часа. Войска и зрители разошлись в молчании. Час спустя вилесица была убрана. Народ, толпившийся в течение дня у крепости, уже ничего не видел. Он не позволил себе никаких изъявлений и пребывал в молчании»[69]. И опять, как мы видим, повторяется картина, аналогичная той, которая наблюдалась при публичных казнях в XVI, XVII и XVIII веках: народ безмолвствует, возможно, сочувствует, но не протестует. Народ боится…

Свод законов Российской империи года, вступивший в действие 1 января г., впервые довольно четко определил пределы применения смертной казни. Она могла назначаться только за наиболее тяжкие виды государственных преступлений[70] и лишь в тех случаях, «когда оные по особой их важности предаются рассмотрению и решению Верховного уголовного суда». Смертная казнь также допускалась за карантинные преступления, указанные в карантинном Уставе года. И, наконец, — за воинские преступления, совершенные во время военного похода, перечисленные в Полевом уголовном уложении. Смертную казнь за воинские и карантинные преступления могли назначать только военные суды.

В году в особом секретном комитете обсуждался вопрос о применении смертной казни к ссыльным в Сибири, где тогда находилось множество декабристов. Однако по высочайшему повелению Николая I применение смертной казни допускалось только за совершение каторжными преступлений «политического оттенка».

Поскольку Свод законов Российской империи года содержал ряд существенных недостатков, то вскоре был образован особый комитет под руководством графа Д. Н. Блудова; перед комитетом была поставлена задача создать новое уложение.

Д. Н. Блудов весьма дипломатично и осторожно подошел к вопросу о смертной казни в составляемом проекте нового Уложения. «Нельзя не согласиться, — говорится в его объяснительной записке к проекту Уложения, — что сия казнь есть в некотором смысле зло уголовного законодательства, крайность, которую иные философы–моралисты не совсем несправедливо почитают противною религии»[71]. Он пытался юридически обосновать правомерность существования смертной казни в России, утверждая, что законодательным путем она не была отменена ни при Елизавете Петровне, ни при Екатерине II.

Составители проекта Уложения включили в систему наказаний смертную казнь, однако можно с уверенностью сказать, что вера в целесообразность и эффективность этой меры была подорвана как у самого Блудова, так и у других составителей проекта, о чем свидетельствует экивочность рассуждений в объяснительной записке и их достаточная осторожность.

Проект Уложения о наказаниях уголовных и исправительных года предлагал установить смертную казнь за следующие преступления: 1) важнейшие преступления государственные; 2) умышленное убийство отца и матери; 3) вторичное, уже после осуждения, совершение лицами, осужденными к каторге, тяжких преступлений, а именно: убийства, поджога, разбоя и грабежа[72]; 4) важнейшие карантинные преступления.

Император Николай I не утвердил установление смертной казни за вторую и третью группу, предусмотренных проектом преступлений. В результате смертная казнь в самом Уложении о наказаниях уголовных и исправительных была предусмотрена только за государственные и карантинные преступления [73].

Устанавливая смертную казнь за государственные преступления, которые были перечислены и в Своде законов года, Уложение года придает этой мере наказания уже не исключительный, а обычный, ординарный характер. Это способствовало упрочению смертной казни в карательном механизме российского государства.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных года воспроизвело все положения о смертной казни Уложения года[74]. Эти законодательные акты так же, как и Уголовное уложение года, сократили применение смертной казни по сравнению с ранее действовавншм уголовным законодательством. Тем не менее, и по этим нормам, действовавшим до февральской революции года, случаи применения смертной казни в России были весьма часты.

Все передовые умы России, резко критиковавшие царское самодержавие, крепостнический строй и насильственные методы подавления свободомыслия, выступали против репрессий и жестокостей наказаний.

Выдающиеся революционные демократы А. И. Герцен и Н. Г. Чернышевский были противниками смертной казни. А. И. Герцен считал само применение смертной казни — преступлением. В году в своем дневнике он сделал следующую запись по поводу казни бургомистра, покушавшегося на Фридриха–Вильгельма IV: «Не понимаю, как такие простые вещи, как ненужность казней, вред их, не бросаются в глаза правительствам — отрубить голову — при современных понятиях глупо, безрасчетно даже потому, что человек твердый реабелитируется казнью и обращает к себе симпатии…

Неужели вся история на всякой странице не говорит им, что не токмо ни одного фанатика никогда не останавливала казнь, но даже людей, увлеченных случайной страстью»[75].

В статье «Преступление в Польше», посвященной зверскому подавлению царизмом польского восстания года, Герцен писал: «Мы не верим ни в возможность наказаний за гробом, ни в справедливость уголовных кар, мы не признаем ни смертных грехов, ни смертных казней. Всякое окончательное осуждение, всякий безапелляционный приговор ограничивает мысль и мешает дальнейшему пониманию, с одной стороны, и восстановлению — с другой» [76].

Н. Г. Чернышевский считал смертную казнь «…делом бесчеловечным, вредным для общества, преступным» [77].

Крайне отрицательно относился к смертной казни и И. С. Тургенев. В статье «Казнь Тропмана» великий русский писатель необычайно тонко показал всю омерзительность самого зрелища публичной казни и ее бессмысленность. «Мы рассуждали, — писал Тургенев, — о ненужном, о бессмысленном варварстве всей этой процедуры… По какому праву все это делается? Как допустить такую возмутительную рутину? И сама смертная казнь — может ли она быть оправдана?

…Да и кому же неизвестно, что вопрос о смертной казни есть один из очередных, неотлагаемых вопросов, над разрешением которых трудится современное человечество» [78].

В ноябре года был вынесен смертный приговор участникам кружка М. В. Буташевича–Петрашевского, которые обвинялись в организации преступного сообщества с революционными целями, заочном оскорблении царя, антиправительственной пропаганде, распространении письма В. Г. Белинского к Н. В. Гоголю, богохульстве и пр. Среди приговоренных к смертной казни петрашевцев был и Ф. М. Достоевский.

В день казни всех осужденных возвели на эшафот, расставили в два ряда и приказали снять шапки. Но никто не выполнил это распоряжение. Петрашевцы, стоя на эшафоте, впервые узнали о том, что приговорены к расстрелу. Священник призывал приготовиться к покаянию перед смертью. Никто ему не внимал. Троих осужденных, среди которых был и сам Петрашевский, привязали к столбам, и солдаты по команде начали целиться в них. «Момент этот был поистине ужасен, — вспоминал спустя много лет петрашевец Д. Д. Ахшарумов. — Видеть приготовление к расстрелянию, и притом людей близких по товарищеским отношениям, видеть уже наставленные на них почти в упор ружейные стволы и ожидать — вот прольется кровь и они упадут мертвыми, было ужасно, отвратительно, страшно… Сердце замерло в ожидании, и страшный момент этот продолжался с полминуты. При этом не было мысли о том, что мне предстоит то же самое, но все внимание было поглощено наступающею кровавою картиной. Возмущенное состояние мое возросло еще более, когда я услышал барабанный бой, значение которого я тогда, как не служивший в военной службе, не понимал. «Вот конец всему»… Но вслед за тем увидел я, что ружья, прицеленные, вдруг все были подняты стволами вверх. От сердца отлегло сразу, как бы свалился тесно сдавивший его камень»[79].

Сразу же было объявлено, что смертная казнь по повелению императора заменяется другими наказаниями. Весь этот спектакль был заранее отрепетирован со всеми иезуитскими тонкостями по заданию Николая I. Петрашевцам были заготовлены даже саваны, чтобы создать у осужденных убеждение в неизбежности расстрела. Ф. М. Достоевскому смертная казнь была заменена четырьмя годами каторги. Он пережил состояние, аналогичное Ахшарумову, которое впоследствии гениально передал в своем романе «Идиот», где с необычайным по психологической глубине мастерством раскрыл мучительные ожидания смертной казни.

Выдающийся русский юрист А. Ф. Кони, анализируя этот роман Ф. М. Достоевского, обратив особое внимание именно на это место, тонко подметил, что доводы великого писателя против смертной казни не могут не заставить защитников этого наказания пересмотреть свои позиции. «Есть наказание выше, — писал "А. Ф. Кони, — и споры о нем, о его целесообразности и справедливости давно уже разделяют юристов и политиков на два неравных лагеря. Этот вечный вопрос — eine ewige Frage уголовного права — смертная казнь. И по отношению к ней Достоевский высказался прямо и бесповоротно. Нельзя не прислушаться к тому, что скажет об отнятии жизни у отдельного лица целым обществом писатель, который так умел описать весь ужас, все бесчеловечие убийства как преступления. В горячих словах своего «Идиота» он строго осудил смертную казнь, как нечто еще более жестокое, чем преступление. Как бы продолжая потрясающий рассказ Виктора Гюго о последнем дне приговоренного к смерти, обрывающийся в виду эшафота, Достоевский пошел с преступником на этот эшафот и описал, в негодующих выражениях, ту «четверть секунды», когда «склизнет над головою кож…» Это описание, чрезвычайно сильное в своей краткости, эта защита «надежды» в человеке не могут не укреплять противника, не могут не заставить еще раз строго проверять свои взгляды серьезного защитника смертной казни. И в этом новая заслуга мыслителя–художника»[80].

Официально в эпоху Николая I было казнено 40 человек, однако тысячи гибли в результате внесудебного произвола властей. Введение шпицрутенов и применение тяжких телесных наказаний являлось завуалированной формой смертной казни. Известна резолюция Николая I на приговоре о смертной казни — «виновных прогнать сквозь человек 12 раз. Слава Богу, смертной казни у нас не бывало и не мне ее вводить», хотя хорошо известно, что даже физически сильный человек не может выдержать такого наказания[81].

Русские криминалисты пореформенного периода, исходя из того, что в цивилизованном обществе смертная казнь должна быть изъята из системы уголовных наказаний, решительно выступали против нее.

Профессор варшавского университета С. Будзинский в своем учебнике по уголовному праву высказывался против смертной казни и приводил следующие аргументы: «Хотя смертная казнь не имеет существенных качеств наказания, однако ж оно ни справедливо, ни необходимо, ни полезно.

Итак: 1) Смертная казнь не имеет существенных качеств наказания. Она не делима, не отпустима; ее невозможно степенить соразмерно вине, если она применена по ошибке, то ее уже вознаградить нельзя;

2) Это наказание противно правилам христианства, по которому Бог не желает смерти грешного, законодатель же должен стремиться к исправлению преступника. От такой возвышенной задачи христианское государство уклоняться не может;

3) Общественная безопасность может быть ограждена вместо смертной казни пожизненным или бессрочным заключением, с возможностью в последнем случае, освобождения несомненно исправившегося преступника… Смерть исключает возможность исправления;

4) Цель устрашения может быть достигнута посредством пожизненного заключения… Уменьшению числа преступлений скорее содействуют умеренные, нежели строгие наказания…

5) Смертную казнь защищают преимущественно в убийстве, утверждая, что по общему убеждению народов пролитая кровь требует крови. Хотя законодатель должен изучать общественную совесть, однако ж он не может слепо ей следовать; напротив того, он обязан облагораживать ее и освобождать от предрассудков» Противниками смертной казни были видные русские криминалисты: М. В. Духовской[82], П. Д. Калмыков[83], А. Лохвицкий[84], И. Я. Фойницкий[85], А. Ф. Кистяковский[86], Н. С. Таганцев[87], Н. Д. Сергеевский [88], В. Д. Спасович[89], И. С. Джабадари[90] и многие другие.

Из отечественных правоведов конца XIX — начала XX века к числу сторонников ограниченного применения смертной казни принадлежал Б. Н. Чичерин, который считал, что справедливость, базирующаяся на принципе эквивалента, — основного принципа наказания — «…влечет за собой требование смертной казни при убийстве…

Чем выше ценится человеческая жизнь, — писал он, — тем выше должно быть и наказание за ее отнятие…

Если мы скажем, что жизнь есть такое благо, которое не имеет цены, отнятие такого блага у другого влечет за собой отнятие того же блага у преступника. Это закон, который он сам себе положил. Поэтому с точки зрения правосудия смертная казнь составляет чистое требование правды…

И государство имеет полное право ее прилагать, ибо высшее его призвание состоит в отправлении правосудия»[91]. Вместе с тем Б. Н. Чичерин признавал весьма серьезными возражения противников смертной казни в той части, где речь шла о невозможности исправления преступника в случае ее применения. Но это возражение, по его мнению, значительно ослабляется тем соображением, что смертная казнь всего сильнее действует на душу человека, заставляя его раскаяться. Однако Б. Н. Чичерин как бы возражал самому себе, обращая внимание и на то, что многие осужденные равнодушно относятся к факту лишения их жизни. А потому проблема «за» и «против» емертной казни навсегда остается открытой.

Применение смертной казни усилилось с ростом крестьянских волнений, возникновением революционного и национально–освободительного движения.

Отмена крепостного права и реформы 60–х годов не могли удовлетворить передовые общественные круги. Наиболее прогрессивной в смысле осуществления буржуазных начал из всех реформ была, пожалуй, судебная реформа года. В результате ее проведения введены всесословные суды, установлена гласность судопроизводства, для рассмотрения уголовных дел введен суд с участием присяжных заседателей, учреждена адвокатура.

Однако и эта реформа несла на себе печать крепостнических влияний. Произвол и насилие царили при проведении политических процессов. А ведь смертная казнь предусматривалась именно за государственные преступления. Политические процессы проходили в различных судебных инстанциях: в Особом присутствии Сената; в судебных палатах; в Верховном суде и в губернских судах. В нашу задачу не входит рассмотрение политических процессов в России во второй половине XIX века. По данному вопросу имеется обширная литература [92]. В исследованиях о политических процессах в России обращается внимание на то, что если в 60–е годы прошлого столетия политические процессы еще не были частые и громкие, то 70–е и 80–е годы для России — это целая эпох а политических процессов. Роль судов в борьбе с революционным движением была первостепенной [93]. Всего с до года, т. е. без малого за 30 лет, на политических процессах в России суду были преданы человека. Суды вынесли им смертных приговоров, из которых были приведены в исполнение 44, а 93 заменены вечной или (реже) срочной каторгой [94].

Процессы проводились с явным обвинительным уклоном, и в обвинительных актах допускались искажения, улик было всегда меньше, чем это требовалось для вынесения смертного приговора. Даже в процессе по делу об убийстве императора Александра II, совершенного 1 марта года, «немало было оснований, — как отмечал Г. К. Градовский, — к замене смертной казни другим тяжким, но все же поправимым наказанием». Желябов был арестован до убийства царя, Перовская, Кибальчич, Гельфман и Михайлов не убивали царя, непосредственным исполнителем убийства был Гриневицкий, но он сам погиб от бомбы, поразившей Александра II[95]. Однако всем подсудимым был вынесен смертный приговор.

В последние два десятилетия XIX века и в начале XX века смертная казнь в России применялась на основе Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия от 4 сентября г.

Положение предоставляло право высшим административным чинам передавать на рассмотрение военных судов для осуждения по законам военного времени дела о вооруженном сопротивлении властям, умышленном поджоге, приведении в негодность предметов воинского снаряжения и о некоторых других преступлениях.

После подавления . революции года, в период разгула столыпинской реакции смертная казнь применялась в невиданных ранее размерах. Массовым явлением становится внесудебное применение смертной казни по решению губернаторов и главнокомандующих. Так, в январе года в Варшаве по распоряжению генерал–губернатора по подозрению в антиправительственной пропаганде, за изготовление бомб и покушение на грабеж казнено 16 человек, среди которых были несовершеннолетние. С протестом и возмущением против такого беззакония выступали, в частности, два видных русских криминалиста, профессора В. А. Набоков и П. П. Пусторослев[96]. Число казненных без суда и при отсутствии обвинительного приговора только в декабре года составило человек, а в первые три месяца года — [97].

Значительно занижая число казненных в России, помощник начальника тюремного управления царской России М. М. Боровитинов информировал в году Вашингтонский тюремный конгресс о том, что в году в России было казнено человека, в году — , в году — Однако профессор М. Н. Гернет в монографии «Смертная казнь» приводил следующие данные о количестве казненных: год— ; год— ; год— ; год—; год—; год — 73; год — [98].

А вот как оценивал карательную политику столыпинской эпохи один из крупнейших государственных деятелей того периода граф С. Ю. Витте, сам отправлявший на виселицу многих революционеров: «Никто столько не казнил и самым безобразным образом, как он, Столыпин, никто не произвольничал так, как он, никто не оплевал так закон, как он, никто не уничтожал так, хотя видимость правосудия, как он, Столыпин, и все сопровождая самыми либеральными речами и жестами». Столыпин «казнит совершенно зря: за грабеж лавки, за кражу 6 рублей, просто по недоразумению… Можно быть сторонником смертной казни, но столыпинский режим уничтожил смертную казнь и обратил этот вид наказания в простое убийство, часто совсем бессмысленное, убийство по недоразумению. Одним словом, явилась какая–то мешанина правительственных убийств, именуемая смертными казнями»[99]. Такая характеристика столыпинского режима представляет особый интерес, ибо принадлежит человеку, чуждому революционных идей и вошедшему в историю как сторонник укрепления монархии в России и приспособления монархической формы правления к капиталистическим условиям российской действительности. «Всякие убийства, — писал С. Ю. Витте, — с точки зрения человеческой, нравственных принципов, не могут быть оправданы, тем не менее убийства во всех видах постоянно производятся; многие из этих убийств производятся лицами, власть имущими. Так, между тысячами и тысячами людей, которые были казнены во время премьерства Столыпина, десятки, а может быть, сотни людей были казнены совершенно зря, иначе говоря, эти люди были убиты властью, которую Столыпин держал в своих руках» []. Действительно, дело обстояло именно так, и лучше не скажешь.

В период кровавых событий года вопрос о смертной казни будоражил всю передовую общественность. Против смертной казни выступали и широкие слои крестьянства. Среди 75 наказов крестьян Государственной думе в 35 содержались требования об отмене смертной казни. В одном из наказов читаем: «Мы, крестьяне, пришли к заключению, что нам необходимо отменить смертную казнь. Убить человека можно, а воскресить — не воскресишь никогда, никакими сказочными водами. Много, много погибает людей безвинно и напрасно и никогда их не возвратить…».

Решительные протесты против массовых применений смертной казни доносились отовсюду. Протестовали рабочие, крестьяне, интеллигенция. Протестовал и Второй съезд отечественных психиатров, проходивший в Киеве 11 сентября г., Пироговское общество врачей, московское хирургическое общество. Вот, что писали хирурги о своем воззвании: «Истязание, пытки и смертная казнь переполнили русскую землю из конца в конец. Ценность человеческой жизни пала, весь цивилизованный мир содрогнулся перед ужасами, совершающимися в стране, давшей великих ученых и мыслителей. Хирургическое общество в Москве, поставившее на своем знамени изыскание средств охранения драгоценного блага людей — их здоровья и жизни.., несовместимое с бесправием и потоками крови, не может оставаться спокойным и безразличным к происходящим ужасам… Довольно крови. Не истязайте братьев и сестер… Конец истязаниям и пыткам. Долой смертную казнь…»[].

19 июня г. на заседании первой Государственной думы обсуждался проект закона об отмене смертной казни. Статья I проекта гласила: «Смертная казнь отменяется». Далее было записано следующее: «Во всех случаях, в которых действующими законами установлена смертная казнь, она заменяется непосредственно следующим по тяжести наказанием».

Несмотря на решительные выступления против отмены смертной казни реакционной части духовенства, утверждавшего, что «смертная казнь относится к числу «божественных установлений», Государственная дума приняла проект закона об отмене смертной казни. Однако проект не был утвержден Государственным Советом. В тот самый момент, когда Государственная дума обсуждала законопроект об отмене смертной казни, Рижский генерал–губернатор в нарушение существующих законов санкционировал казнь восьми осужденных, обвинявшихся в убийстве пристава Поржицкого. Внесудебная расправа была осуществлена несмотря на то, что депутаты Думы обратились с просьбой не принимать решения о судьбе осужденных до тех пор, пока законопроект об отмене смертной казни не будет принят Думой.

Волна возмущения пронеслась по всей России. Выдающийся русский писатель В. Г. Короленко, присутствовавший на заседаниях первой Государственной думы в качестве корреспондента одной из газет и бывший свидетелем ужасающей картины, когда депутатам сообщили, что их ходатайство о приостановлении применения смертной казни в отношении восьмерых осужденных игнорировано и незаконный приговор приведен в исполнение, весьма образно и убедительно запечатлел свои наблюдения в очерке «Бытовое явление»: «Воистину, бывали, может быть, времена хуже, — писал он, — но такого циничного времени не было… Новый закон унесен потоком событий, смывших первую Думу, а факт остался. Виселица опять принялась за работу, и еще никогда, быть может со времени Грозного, Россия не видала такого количества смертных казней. До своего «обновления» старая Россия знала хронические голодовки и повальные болезни. Теперь к этим привычным явлениям наша своеобразная конституция прибавила новое. Среди обычных рубрик смертности (от голода, тифа, дифтерита, скарлатины, холеры, чумы) нужно отвести место новой графе — «от виселицы».

Почти ежедневно, в предутренние часы, когда над огромною страной царит крепкий сон, где–нибудь по тюремным коридорам зловеще стучат шаги, кого–нибудь подымают от кошмарного забытья и ведут здорового и полного сил к готовой могиле…

Да как не признать, что русская история идет самобытными и необъяснимыми путями. Всюду на свете введение конституций сопровождалось хотя бы временными облегчениями: амнистиями, смягчением репрессий. Только у нас вместе с конституцией вошла смертная казнь как хозяйка в дом русского правосудия. Вошла и расположилась прочно, надолго, как настоящее бытовое явление, затяжное, повальное, хроническое…»[].

Не мог пройти мимо массовых казней в армии и на флоте, арестов и истязаний крестьян и рабочих великий русский писатель Л. Н. Толстой. В статье «Не могу молчать», написанной под непосредственным впечатлением семи казней в России, осуществленных в мае года, он подверг резкому бичеванию разгул столыпинской реакции: «Ужаснее же всего в этом то, что все эти бесчеловечные насилия и убийства, кроме того прямого зла, которое они причиняют жертвам насилий и их семьям, причиняют еще большее, величайшее зло всему народу, разнося быстро распространяющееся, как пожар по сухой соломе, развращение всех сословий русского народа. Распространяется же это развращение особенно быстро среди простого, рабочего народа потому, что все эти преступления, превышающие в сотни раз все то, что делалось и делается простыми ворами и разбойниками и всеми революционерами вместе, совершаются под видом чего–то нужного, хорошего, необходимого, не только оправдываемого, но поддерживаемого разными, нераздельными в понятиях народа с справедливостью и даже святостью учреждениями: сенат, синод, дума, церковь, царь. И распространяется это развращение с необычайной быстротой»[]. Массовые репрессии, бесчисленные казни и террор столыпинского режима не могли не вызвать протеста со стороны мировой общественности.

«Неужели же спустя сто пятьдесят лет после Беккарии и Ж. — Ж. Руссо приходится еще провозглашать перед европейцами гнусность смертной казни? — писал выдающийся французский писатель Анатоль Франс. — Пусть судьи ваши одумаются: они не судят, а убивают. Они обвиняют свои жертвы за покушение на «общественное благо». Но ведь в России еще не установлено общественное благо. Напрасно они станут утирать окровавленные руки о тексты законов, более смертоносные, чем японские снаряды. Эти законы гнета и насилия заранее оправдывают всякое возмущение. Они дают русскому народу право законной самозащиты против дикого безумия агонизирующего старого порядка»[].

Упомянутый выше проект об отмене смертной казни был одобрен и второй Государственной думой, но не утвержден Государственным Советом. Предложение об отмене смертной казни было внесено социал–демократической фракцией третьей Государственной думы. В первую сессию Думы года по решению большинства ее членов проект был передан в комиссию судебных реформ, которая, промариновала его около двух лет, и только в году он был внесен на рассмотрение Думы.

Однако на сей раз все попытки левого крыла Думы провести проект встретили бешеное сопротивление со стороны реакционного большинства членов Думы, и проект был отклонен.

Летом года появилось воззвание об учреждении в России «Лиги борьбы против смертной казни», которую предполагалось образовать ко времени юбилея Льва Толстого. Лига, подобно таким же организациям Западной Европы, признавала наказание смертной казнью несовместимым ни с осйовами христианской морали, ни с идеей справедливости, как основы правового порядка в государстве, ни с принципами разумной уголовной политики. Лига считала смертную казнь негодным средством для рациональной борьбы с преступностью и даже для охраны государственного и общественного спокойствия.

Лица, призывавшие к образованию Лиги, намечали для ее будущей деятельности широкую идейную борьбу с этим варварским пережитком: они предполагали собирать точные данные о применении смертной казни, о влиянии ее на рост преступности, хотели изучать влияние массовых казней на нравы народов, рассчитывали осуществлять активную устную и письменную пропагандистскую деятельность в широких массах о необходимости отмены смертной казни. Другими словами, они хотели идейно подготовить общество к отмене этого вида наказания.

«Мы обращаемся, — говорилось в воззвании Лиги, — ко всем русским гражданам и гражданкам, без различия вероисповедания, общественного положения, степени образования, политических убеждений, мы обращаемся с призывом направить все свои нравственные силы и влияние на борьбу против ужаса наших дней — смертной казни… Протестуйте против смертной казни! В вашем семейном, дружеском и деловом кругу, в тех обществах, где вы работаете, с церковных амвонов, с учительской кафедры, в печати, словом, семи доступными вам средствами — протестуйте против смертной казни»[].

Однако Особым присутствием в Москве и Петербурге в году Лиге было отказано в регистрации по тем мотивам, что такая организация может угрожать общественному спокойствию и безопасности.

Важную роль в пропаганде идей несовместимости смертной казни с передовыми принципами цивилизованного общества сыграл видный русский криминалист профессор М. Н. Гернет. По его инициативе увидели свет два сборника: «О смертной казни. Мнения русских криминалистов» (М., г.) и «Против смертной казни» (первое издание— г., второе— г.)[]. А в году М. Н. Гернетом была опубликована крупная монография «Смертная казнь», где использовался огромный фактический материал и данные статистики. В это же время выходят исследования других известных криминалистов: Н. С. Таганцева и А. А. Пионтковского, также посвященные проблемам смертной казни. Оба автора выдвигают весьма убедительные доводы за отмену смертной казни. И, наконец, в году увидела свет книга доцента московского университета С. К. Викторского об истории смертной казни в России.

Несмотря на решительные протесты общественности и обоснованные мнения ученых, смертная казнь в России отменена не была.

После февральской революции в России Временное правительство в первые дни своего существования приняло ряд буржуазно–демократических законодательных актов. 12 марта года было опубликовано правительственное постановление о повсеместной отмене смертной казни[]. Однако 12 июля г. смертная казнь была восстановлена на фронте за убийство, разбой, измену, побег к неприятелю, сдачу в плен, уход с поля боя и за другие воинские преступления[].

В сборнике статей «Против смертной казни» под редакцией М. Н. Гернета (Москва, ) в качестве приложения помещен список лиц, приговоренных к смертной казни за период с по год. Это время крупнейших политических событий а России, в том числе: декабрьское восстание года, польское восстание года, крестьянские волнения года, деятельность кружков петрашевцев и народовольцев, покушения на царские особы, наконец, революционные волнения в году.

Список по–своему уникален как с точки зрения исследовательской работы, которая вызывает восхищение, так и с точки зрения заложенной в нем информации патриотического характера. Представляют интерес не только имена приговоренных к смертной казни, многие из которых известны из истории России, но и сведения, за что приговорены, как и когда приговор приведен в исполнение (заменен другими наказаниями). Поэтому считаем полезным и уместным опубликование данного списка в структуре исторического обзора.

Смертная казнь в истории Советского государства

Марксизм–ленинизм в принципе отрицательно относится к смертной казни. Карл Маркс писал: «…весьма трудно, а, может быть, вообще невозможно, найти принцип, посредством которого можно было бы обосновать справедливость или целесообразность смертной казни в обществе, кичащемся своей цивилизацией»[].

Буквально на второй день после свершения Великой Октябрьской социалистической революции Второй Всероссийский съезд Советов в принятом им Декрете отменил смертную казнь в нашей стране.

В первые месяцы после революции молодая Советская власть проявляла подлинное великодушие и мягкость по отношению к представителям контрреволюции. Так, под честное слово был отпущен генерал Краснов, организовавший заговор против Советской власти.

До лета года карательные органы Советской власти не применяли смертной казни по отношению к своим политическим противникам. В. И. Ленин писал в году: «После революции 25 октября (7 ноября) г. мы не закрыли даже буржуазных газет, и о терроре не было и речи. Мы освободили не только многих министров Керенского, но и воевавшего против нас Краснова. Лишь после того, как эксплуататоры, т. е. капиталисты, стали развертывать свое сопротивление, мы начали систематически подавлять его, вплоть до террора» [].

Этот факт признали даже враждебно настроенные к Советской власти историки.

Известный советолог Шапиро писал: «Однако в первые месяцы террор применялся лишь от случая к случаю и не принимал организованного характера вплоть до лета года — начала гражданской войны, убийства нескольких большевистских лидеров и покушения на Ленина»[].

Бешеное сопротивление свергнутой буржуазии, заговоры, контрреволюционные выступления и восстания поставили перед Советской властью задачу активизации борьбы с контрреволюцией.

В обращении СНК «Ко всему населению о борьбе с контрреволюционным восстанием Каледина и Дутова» от 25 ноября г. говорилось: «Рабочие, солдаты, крестьяне, Революция в опасности. Нужно народное дело довести до конца. Нужно смести прочь преступных врагов народа. Нужно, чтобы контрреволюционные заговорщики, казачьи генералы, их кадетские вдохновители почувствовали железную руку революционного народа»[]. И тем не менее, в первых актах, устанавливающих перечень уголовных наказаний: Инструкции НКЮ от 18 декабря г. «О революционном трибунале и печати» и Инструкции революционным трибуналам от 19 декабря г. — смертная казнь отсутствовала.

7 (20) декабря г. Совнарком на заседании под председательством В. И. Ленина постановил создать Всероссийскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией и саботажем.

К началу года резко обострилась внутренняя и международная обстановка молодой советской республики.

21 февраля г. СНК РСФСР принимает декрет «Социалистическое отечество в опасности!» [].

Декрет провозгласил переход к чрезвычайным мерам и допустил возможность применения расстрела на месте за совершение преступлений неприятельскими агентами, спекулянтами, погромщиками, хулиганами, контрреволюции онными агитаторами, германскими шпионами.

Во исполнение этого декрета ВЧК 23 февраля г. опубликовала заявление, в котором указывалось: «Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией при СоветеНародных Комиссаров доводит до сведения всех граждан, что до сих пор комиссия была великодушна в борьбе с врагами народа, но в данный момент, когда гидра контрреволюции наглеет с каждым днем, вдохновляемая предательским нападением германских контрреволюционеров, когда всемирная буржуазия пытается задушить авангард революционного интернационала — российский пролетариат, ВЧК, основываясь на постановлении СНК, не видит других мер борьбы с контрреволюционерами, шпионами, спекулянтами, громилами, хулиганами, саботажниками и прочими паразитами, кроме беспощадного уничтожения на месте преступления» [].

Следовательно, ВЧК предоставлялись права внесудебного подавления врагов революции, вплоть до их расстрела на месте. По свидетельству одного из руководителей ВЧК М. Я. Лациса, за первую половину года было расстреляно 22 человека, затем репрессии ужесточились, а с середины осени года их число пошло на убыль. В октябре расстреляли врага Советской власти, в ноябре — , в декабре — , в январе г. — , а в феврале — 34[]. Это явилось результатом того, что сопротивление свергнутых классов в стране в значительной степени было преодолено.

В связи с этим возникает вопрос, как совместить расстрелы, совершаемые ВЧК, с принципом законности и с тем, что, по сути дела, расстрелы осуществлялись без суда и следствия, без точного .установления признаков конкретного состава преступления, хотя официально смертная казнь была отменена.

Все это объясняется исключительно сложной, экстремальной политической обстановкой в стране: борьба шла не на жизнь, а на смерть. Чрезвычайные меры, в том числе и внесудебного характера, в условиях военного времени применялись и применяются в любой стране и в разных исторических условиях.

Сравнивая обстановку, сложившуюся тогда в России, с политической ситуацией во Франции периода Великой французской революции, Л. Д. Троцкий писал: «Железная диктатура якобинцев была вызвана чудовищно тяжким положением революционной Франции». Иностранные войска вступили с четырех сторон на французскую территорию, внутри страны — многочисленные тайные сторонники старого порядка, готовые всеми средствами помогать неприятелю…

«Суровость пролетарской диктатуры, — проводит параллель Л. Д. Троцкий, — была обусловлена не менее тяжкими обстоятельствами. Сплошной фронт на севере и юге, западе и востоке. Кроме русских белогвардейских армий Колчака, Деникина и пр., против Советской России выступают одновременно и поочередно: немцы и австрийцы, чехословаки, сербы, поляки, украинцы, румыны, французы, англичане, американцы, японцы, финны, эстонцы, литовцы. В стране, охваченной блокадой, задыхающейся от голода, — непрерывные заговоры, восстания, террористические акты, разрушение складов, путей и мостов»[].

В таких экстремальных условиях вполне оправданы исключительные, чрезвычайные меры борьбы с врагами революции.

«…Социализм, — писал В. И. Ленин, — никогда не удастся строить в такое время, когда все гладко и спокойно, социализм никогда не удастся осуществить без бешеного сопротивления помещиков и капиталистов» [].

Дальнейшая активизация сил контрреволюции: мятеж левых эсеров, убийства М. Урицкого и В. Володарского, покушение на жизнь В. И. Ленина вызвали необходимость в принятии еще более решительных мер в борьбе с врагами революции.

5 сентября г. СНК РСФСР принял постановление «О красном терроре», в котором говорилось, «что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; что необходимо опубликовать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры» [].

В. И. Ленин еще в январе года, исходя из глубокого анализа сложившейся социально–политической обстановки, считал необходимым введение смертной казни. «Пока мы не применим террора — расстрел на месте — к спекулянтам, ничего не выйдет, — говорил В. И. Ленин. — Если отряды будут составлены из случайных, не сговорившихся людей, грабежей не может быть. Кроме того, с грабителями надо также поступать решительно — расстреливать на месте»[].

Первый случай применения смертной казни имел место 26 февраля г., когда были расстреляны самозванный князь Эболи, известный своими авантюрами и бандитскими налетами, и его сообщница Бритт. Эболи и Бритт, под видом обысков и выдавая себя за представителей Советской власти, совершали кражи, грабежи и разбои. Этот расстрел был утвержден коллегией ВЧК.

Заместитель Председателя ВЧК Я. X. Петерс следующим образом обосновывал применение в данном случае расстрела: «Вопрос о смертной казни с самого начала нашей деятельности поднимался в нашей среде, и в течение нескольких месяцев после долгого обсуждения этого вопроса смертную казнь мы отклоняли как средство борьбы с врагами. Но бандитизм развивался с ужасающей быстротой и принимал слишком угрожающие размеры. К тому же, как мы убедились, около 70% наиболее серьезных нападений и грабежей совершались интеллигентными лицами, в большинстве бывшими офицерами. Эти обстоятельства заставили нас в конце концов решить, что применение смертной казни неизбежно, и расстрел князя Эболи был произведен по единогласному решению» [].

16 июня г. Наркомюст РСФСР принял постановление о том, что революционные трибуналы в выборе мер борьбы с контрреволюционным саботажем и прочими преступлениями не связаны никакими ограничениями, за исключением случаев, когда в законе определена мера в выражениях: «не ниже такого–то наказания». Трибуналам предоставлялось право выносить приговоры к расстрелу.

Первый приговор к расстрелу революционным военным трибуналом был вынесен в отношении бывшего начальника военно–морских сил Балтийского флота контр–адмирала А. М. Щастного, который был признан виновным в подготовке контрреволюционного переворота на Балтийском флоте[].

Решительные действия Советской власти, прибегнувшей к красному террору, вызвали нападки со стороны международной буржуазии. В. И. Ленин в письме к американским рабочим, датированном 20 августа г., писал: «…слуги (буржуазии. — О. Ш.) обвиняют нас в терроре… Английские буржуа забыли свой , французы свой год. Террор был справедлив и законен, когда он применялся буржуазией в ее пользу против феодалов. Террор стал чудовищен и преступен, когда его дерзнули применять рабочие и беднейшие крестьяне против буржуазии! Террор был справедлив и законен, когда его применяли в интересах замены одного эксплуатирующего меньшинства другим эксплуататорским меньшинством. Террор стал чудовищен и преступен, когда его стали применять в интересах свержения всякого эксплуататорского меньшинства, в интересах действительно огромного большинства, в интересах пролетариата и полупролетариата, рабочего класса и беднейшего крестьянства!

…Не может быть успешной революция без подавления сопротивления эксплуататоров. Наш долг был, когда мы, рабочие и трудящиеся крестьяне, овладели государственной властью, подавить сопротивление эксплуататоров. Мы гордимся тем, что делали и делаем это. Мы жалеем о том, что недостаточно твердо и решительно делаем это» [].

Сама жизнь, бурное развитие революционных событий, требования уголовной политики опережали закон. При этом нельзя забывать и о том, что ужесточение репрессии, красный террор, введение внесудебных мер подавления контрреволюции, расстрелы были навязаны нам самой буржуазией.

В этот период смертная казнь в виде расстрела применялась ВЧК, деятельность которой до ноября года не была законодательно регламентирована, а также революционными трибуналами. «Кроме права арестов, — писал Н. В. Крыленко, — она (ВЧК. — О. Ш.) присвоила себе право безапелляционного решения вопросов жизни и смерти, причем эти самые решения выносились «тройками» или «пятерками» чрезвычайных комиссий без каких бы то ни было норм, определявших как подсудность, так и метод рассмотрения дел. Вторая половина года была эпохой разгара красного террора, поэтому вполне понятно, что в атмосфере этих исключительных полномочий могли возникнуть и иметь место ряд эксцессов и ненормальностей в работе этих комиссий, которые в свою очередь не могли не вызвать справедливой реакции»[].

На эти недостатки и теневые стороны деятельности ВЧК было обращено внимание на проходившем в июне года съезде председателей революционных трибуналов. В частности, обращалось внимание на отсутствие гласности судопроизводства и законодательного закрепления деятельности ВЧК. Кроме того, нужно признать, что в деятельности органов ВЧК были перегибы, некоторые сотрудники действовали по принципу: «лес рубят — щепки летят».

Обоюдный, красный и белый, террор вызвал протест представителей передовой русской интеллигенции. Так, В. Г. Короленко в году в письмах к А. В. Луначарскому решительно выступал против внесудебных расстрелов, осуществляемых сотрудниками ВЧК. «При царской власти я много писал о смертной казни и даже отвоевал себе право говорить о ней печатно много больше, чем это вообще было дозволено цензурой. Порой мне удавалось даже спасать уже обреченные жертвы военных судов, и были случаи, когда после приостановления казни получались доказательства невиновности и жертвы освобождались,.. хотя бывало, что эти доказательства приходили слишком поздно…

Но казни без суда, казни в административном порядке — это бывало величайшей редкостью даже и тогда… Я думаю, что не всякие средства могут действительно обращаться на благо народа, и для меня несомненно, что административные расстрелы, возведенные в систему и продолжающиеся уже второй год, не принадлежат к их числу»[].

Человеколюбие, преисполнявшее душу этого выдающегося писателя–гуманиста, его гражданское мужество заставляли его выступать против актов произвола, имевших место в деятельности некоторых сотрудников ВЧК. «Для нас, современников, этот террор представляется тем более трагичным, что он оказался не последним, — пишет в предисловии к письмам В. Г. Короленко Луначарскому Сергей Залыгин. — …Нам нужно помнить и тех рыцарей морали и справедливости, которые находились всегда и везде в самые трагические моменты и действовали так, как подсказывала им собственная совесть и ничто другое. Ведь в самый разгар и таких человеческих бедствий, как терроризм, находились люди, которые по мере своих сил (и даже сверх этой меры) противостояли подобным бедствиям.

Может быть, исторически они были не во всем правы, но даже если это так, они не перестают быть рыцарями и должны бесконечно долго жить в памяти народной» [].

За девять месяцев (июнь —февраль г.) по приговорам органов ВЧК было расстреляно на территории 23 губерний человек, в том числе около уголовных преступников[].

Недостатки в работе ВЧК, ошибки, допускаемые отдельными ее сотрудниками при применении мер уголовной репрессии, нарушения законности не могли не волновать В. И. Ленина.

2 ноября г. В. И. Ленин составляет набросок тезисов постановления «О точном соблюдении законов», которые получают одобрение ЦК партии. Эти тезисы легли в основу постановления Чрезвычайного VI Всероссийского съезда Советов «О революционной законности, которое было принято 8 декабря г. Постановление закрепило требование революционной законности и стало основой для дальнейшей работы органов ВЧК[].

В июне года были расширены права ВЧК в части применения расстрела. За органами ВЧК согласно Декрету ВЦИК от 20 июня г. сохранялось право непосредственной расправы, вплоть до расстрела в местностях, объявленных на военном положении, за преступления, указанные в самом постановлении о введении военного положения, а именно: за государственную измену, шпионаж, укрывательство изменников и шпионов, принадлежность к контрреволюционным организациям и участие в заговоре против Советской власти, сокрытие в контрреволюционных целях боевого оружия, подделку денежных знаков, подлог в контрреволюционных целях документов, участие в контрреволюционных целях в поджогах и взрывах, умышленное истребление или повреждение железнодорожных путей, мостов и других сооружений, телеграфного и телефонного сообщения, складов воинского сооружения, снаряжения, продовольственных и фуражных запасов, бандитизм, разбой и вооруженный грабеж, взлом советских и общественных складов и магазинов с целью незаконного хищения, незаконную торговлю кокаином[].

Применение смертной казни революционными трибуналами вызвало озлобление контрреволюции, и особенно левых эсеров. Вопрос был настолько острым, что обсуждался на V Всероссийском съезде Советов, проходившем с 4 по 10 июля г. Председатель ВЦИК Я. М. Свердлов, опровергая позицию левых эсеров, говорил на съезде: «Революция в своем развитии вынуждает нас к целому ряду таких актов, к которым в период мирного развития, в эпоху спокойного, органического развития мы бы никогда не стали прибегать». Критикуя левых эсеров за отсутствие логики в подходе к вопросу о смертной казни, Я. М. Свердлов продолжал: «Я напомню товарищам о том, что в Российской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией… принимают равное участие во всех работах, в том числе и в расстрелах, проводимых комиссией, и левые эсеры, и большевики, и по отношению к этим расстрелам у нас как будто никаких разногласий нет. Но левые эсеры заявляют, что они — против смертной казни… по суду, но смертная казнь без суда ими допускается. Для нас, товарищи, такое положение является совершенно непонятным, оно нам кажется совершенно нелогичным. Я не сторонник употребления резких слов, но важно указать, что как–нибудь нужно свести концы с концами»[]. Это было сказано в адрес лидера левых эсеров М. А. Спиридоновой, которая выступила на V съезде Советов против применения смертной казни на основе судебных приговоров, но не возражала против расстрелов, осуществляемых Чрезвычайной Комиссией.

С докладом Совета Народных Комиссаров на V Всероссийском съезде Советов выступил В. И. Ленин, который убедительно доказал неизбежность применения смертной казни в условиях ожесточенной борьбы со свергнутой, но пытающейся всеми средствами восстановить свое утраченное господство буржуазией: «Постоянно приходится слышать, что то там, то здесь восстают против Советов, — говорил Ленин. — Восстания кулаков захватывают все новые области. На Дону Краснов, которого русские рабочие великодушно отпустили в Петрограде, когда он явился и отдал свою шпагу, ибо предрассудки интеллигенции еще сильны и интеллигенция протестовала против смертной казни, был отпущен из–за предрассудков интеллигенции против смертной казни. А теперь я посмотрел бы народный суд, тот рабочий, крестьянский суд, который не расстрелял бы Краснова, как он расстреливает рабочих и крестьян. Нам говорят, что, когда в комиссии Дзержинского расстреливают — это хорошо, а если открыто перед лицом всего народа суд скажет: он кбнтрреволюционер и достоин расстрела, то это плохо. Люди, которые дошли до такого лицемерия, политически мертвы… Нет, революционер, который не хочет лицемерить, не может отказаться от смертной казни. Не было ни одной революции и эпохи гражданской войны, в которых не было бы расстрелов.

…Меня, видавшего виды партийных разногласий, революционных споров, не удивляет, что в такой трудный период увеличивается число людей, которые впадают в истерику и кричат: я уйду из Советов. Ссылаются на декреты, отменяющие смертную казнь. Но плох тот революционер, который в момент острой борьбы останавливается перед незыблемостью закона. Законы в переходное время имеют временное значение. И если закон препятствует развитию революции, он отменяется или исправляется»[].

править код]

Основная статья: Предпосылки Февральской революции года

По мнению исследователя Вуда, вызванная событиями кровавого воскресеньяреволюция года стала основной предпосылкой февральской революции года. В году впервые образуется Петросовет («Петербургский совет рабочих депутатов»)^[6].

Одним из вызовов, с которым столкнулась Россия с началом войны, стала блокада, организованная Центральными державами. После вступления Турции на сторону Центральных держав в октябре года, Россия была лишена основных торговых маршрутов через территорию Турции, в то же время Германия блокировала Балтийское море. Блокада усложнила в том числе и военный импорт. Сама же Германия производила большое количество боеприпасов, борясь при этом на двух основных фронтах^[7].

К началу года затянувшаяся Первая мировая война сильно накалила обстановку в Петрограде. Военная гиперинфляция привела к тому, что производители начали в массовом порядке придерживать хлеб, надеясь на ещё большее увеличение цен. Как указывает исследователь С.&#;А.&#;Нефёдов, к концу года традиционная рыночная система снабжения городов начала разваливаться, царское правительство начало предпринимать первые попытки организовать хлебную развёрстку. 8 сентября года Николай II утвердил положение Совета министров об уголовной ответственности торговцев и промышленников «за возвышение или понижение цен на предметы продовольствия или необходимой потребности»^[8].

Военная инфляция —[9]
Период	Денежная масса в обращении (млн. руб.)	Рост денежной массы (%%)	Рост цен (%%)	Соотношение цен к денежной массе
, первая половина				0,00
, вторая половина				−1,05
, первая половина				−1,27
, вторая половина				−1,41
, первая половина				−1,08
, вторая половина				+1,18

Историк Февраля года, современник событий С.&#;П.&#;Мельгунов в своём исследовании утверждает, что постулат о голоде как причине революции предположительно является нежизненным и несостоятельным^[10]. С другой стороны, С.&#;А.&#;Нефёдов утверждает противоположное и проводит подробный экономический анализ механизма возникновения перебоев в снабжении^[11] вследствие военной гиперинфляции.

Сами же власти Петрограда, в лице генерала Хабалова&#;С.&#;С. и градоначальника Балка&#;А.&#;П., оценивали запасы хлеба в Петрограде на момент начала революции как достаточные. Исследователь Ричард Пайпс присоединяется к этой оценке, однако также указывает на военную гиперинфляцию и перебои в снабжении Петрограда топливом.

Председатель Госдумы Родзянко&#;М.&#;В. за три месяца до революции приводит следующее свидетельство:

С продовольствием стало совсем плохо, города голодали, в деревнях сидели без сапог и при этом все чувствовали, что в России всего вдоволь, но что нельзя ничего достать из-за полного развала тыла. Москва и Петроград сидели без мяса, а в то же время в газетах писали, что в Сибири на станциях лежат битые туши и что весь этот запас в полмиллиона пудов сгниёт при первой же оттепели. Все попытки земских организаций и отдельных лиц разбивались о преступное равнодушие или полное неумение что-нибудь сделать со стороны властей. Каждый министр и каждый начальник сваливал на кого-нибудь другого, и виноватых никогда нельзя было найти. Ничего, кроме временной остановки пассажирского движения для улучшения продовольствия, правительство не могло придумать. Но и тут получился скандал. Во время одной из таких остановок паровозы оказались испорченными: из них забыли выпустить воду, ударили морозы, трубы полопались, и вместо улучшения только ухудшили движение. На попытки земских и торговых организаций устроить съезды для обсуждения продовольственных вопросов правительство отвечало отказом, и съезды не разрешались. Приезжавшие с мест заведовавшие продовольствием, толкавшиеся без результата из министерства в министерство, несли своё горе председателю Государственной думы, который в отсутствие Думы изображал своей персоной народное представительство^[12].

В Петрограде начались восстания; в феврале года, на улицах появились толпы с надписями на плакатах «Долой войну». Тяжёлые потери во время войны также укрепляли мнения, что царь Николай II не был годным к правлению^[7]. К году потери Российской империи в Первой мировой войне дошли (по разным оценкам) от &#; до 1,3&#;млн погибших солдат (убитых в бою, пропавших без вести, умерших от ран и болезней, умерших в плену), от 2,75 до 3,85&#;млн раненых, от 2 до 3,4&#;млн пленных, а также до 1&#;млн мирных жителей (см. Потери в Первой мировой войне). Война сильно обесценила человеческую жизнь, сделав привычной гибель миллионов людей. За всю историю России впервые была набрана по мобилизации огромная армия, через которую прошли до 15&#;млн человек из миллионного населения. &#;% мобилизованных солдат составили крестьяне, в том числе пришедшие в армию со своими представлениями о «земле и воле». Часть армии составили кадровые заводские рабочие, мобилизованные в — годах и заменённые на заводах выходцами из деревень.

В октябре года директор Департамента полиции министерства внутренних дел Васильев&#;А.&#;Т. представил доклад о настроениях населения на местах, указывающий, что «основной причиной озлобления называется чудовищно растущая дороговизна», в обеих столицах «оппозиционность настроений» намного превосходит уровень года, что может привести к вспышке в столицах «крупных беспорядков чисто стихийного характера». В то же время начальник Кронштадтского гарнизона докладывает, что в случае беспорядков на войска рассчитывать нельзя вследствие их ненадёжности^[11].

Ричард Пайпс указывает, что

Понять случившееся [в феврале года] невозможно, не приняв во внимание состав и условия содержания Петроградского гарнизона. Гарнизон состоял, собственно, из новобранцев и отставников, зачисленных в пополнение ушедших на фронт запасных батальонов гвардейских полков, квартировавшихся в мирное время в Петрограде. Перед отправкой на фронт им предстояло в течение нескольких недель проходить общую военную подготовку. Численность сформированных с этой целью учебных частей превосходила всякую допустимую норму: в некоторых резервных ротах было более солдат, а встречались батальоны по тыс. человек; в общей сложности тыс. солдат были втиснуты в казармы, рассчитанные на 20 тыс.

Солдаты подвергались ряду унизительных ограничений: им разрешалось передвигаться в трамваях только на площадках у входов и выходов, в театрах не разрешалось сидеть рядом с офицерами. С года в армии восстановлена смертная казнь^[13] и битьё батогами, среди офицеров было распространено обращение на «ты» к солдатам и рукоприкладство.

Генерал Дубенский&#;Д.&#;Н., в феврале года находившийся в царской свите в качестве официального историографа, отмечал, что «были такие батальоны, которые имели по 12&#;— 15 тысяч. Всё это помещалось в скученном виде в казармах, где люди располагались для спанья в два-три и четыре яруса. Наблюдать за такими частями становилось трудно, не хватало офицеров, и возможность пропаганды существовала полная. В сущности эти запасные батальоны вовсе не были преображенцы, семёновцы, егеря и&#;т.&#;д. Никто из молодых солдат не был ещё в полках, а только обучался, чтобы потом попасть в ряды того или другого гвардейского полка и получить дух, физиономию части и впитать её традиции. Многие из солдат запасных батальонов не были даже приведены к присяге. Вот почему этот молодой контингент так называемых гвардейских солдат не мог быть стоек и, выйдя 24, 25 и 26 февраля на усмирение беспорядков, зашатался и затем начался бессмысленный и беспощадный солдатский бунт»^[14].

Кроме того, часть солдат и матросов составляли мобилизованные рабочие, в том числе ранее участвовавшие в революционной деятельности; в первую очередь это относилось к Кронштадтской военно-морской базе, а также к военно-морской базе в Гельсингфорсе. Условия военной службы в Кронштадте были тяжёлыми и сопровождались рядом унизительных ограничений для нижних чинов, например, матросам запрещалось ходить по восточной стороне главной улицы, у входа на Екатеринский бульвар помещалась надпись, запрещающая вход «собакам, солдатам и матросам»^[15].

Волнения в войсках и на флоте начинаются задолго до года: так, 19 октября года взбунтовался стоявший на гельсингфорсском рейде линкор «Гангут», 2 мая года отмечен первый случай отказа казаков разгонять толпу. Как отмечает исследователь С.&#;А.&#;Нефёдов, в октябре года происходят бунты солдат на распределительных пунктах в Гомеле и Кременчуге, 17 октября солдаты го полка присоединяются к толпе рабочих Выборгского района Петрограда, 29 октября года вызванные для разгона забастовки солдаты вместо рабочих открывают огонь по полиции. Французский посол в ПетроградеМорис Палеолог в своём рапорте французскому внешнеполитическому ведомству отмечает этот инцидент, как «очень показательный», и заявляет, что «…в случае восстания нельзя рассчитывать на армию… мы должны уже теперь предвидеть банкротство нашей союзницы [России] и сделать из этого все необходимые выводы».

Последней каплей стало закрытие февраля властями крупнейшего в Петрограде Путиловского завода&#;— рабочие попытались поднять забастовку, несмотря на то, что завод с началом войны был национализирован, а забастовки на казённых военных заводах запрещались. Этот шаг выбросил на улицы 36 тыс. озлобленных рабочих. Настроение петроградских рабочих было самым взрывоопасным; так, 8 февраля путиловские рабочие забросали полицию железными обломками и кусками шлака.

Различные партии либеральной ориентации (см. также Земство) в это время широко принимают участие в различных общественных организациях. С началом войны разворачивается движение общественных «военно-промышленных комитетов» с целью помощи государству в деле снабжения армии, в июле года учреждается Центральный Военно-промышленный комитет под председательством видного октябристаГучкова. Оппозиционным настроениям особенно способствовало отступление года; в августе в Госдуме формируется доминирующий в ней Прогрессивный блок на основе коалиции партий кадетов и октябристов. Думская оппозиция атакует царя, требуя введения в стране «ответственного министерства» (то есть правительства, назначаемого Думой, и ответственного перед Думой), что фактически означало бы переход России от самодержавия к режиму конституционной монархии. Царь отклонил эти предложения. Он создал новую ставку Верховного Главнокомандующего со штаб-квартирой в Могилёве и, по мнению исследователя Вуда, оставил «большую часть правительства» в руках Императрицы, оставшейся под немалым влиянием Распутина^[16].

Все эти факторы привели к резкой потере доверия режиму в году. В этом году Гучков, по своим собственным позднейшим воспоминаниям, пытается организовать, по образцу дворцовых переворотов XVIII века, переворот с целью отречения Николая II, и замены его на одного из великих князей. В ноябре Павел Милюков в Думе открыто обвинил правительство обрусевшего немца Штюрмера&#;Б.&#;В. в ведении мирных переговоров с Германией. В декабре небольшая группа дворян убила Распутина. 1 января года группа заговорщиков предложила великому князю Николаю Николаевичу занять трон царя Николая II. Великий князь отказался от подобного предложения, заявив, что «мужик и солдат не поймут насильственного переворота», однако ничего сообщать царю также не стал. После отказа Николая Николаевича основным кандидатом на роль нового царя стал рассматриваться великий князь Михаил Александрович. По мнению Вуда, ни один из этих инцидентов не являлся непосредственной причиной Февральской революции, но они помогают объяснить, почему монархия сохранилась лишь несколько дней после того, как оная вспыхнула^[16].

В конце февраля перебои с поставками продовольствия в Петроград вынудили городские власти принять решение о введении карточек на хлеб с нормой один фунт на человека в день. Это решение вызвало панику и стремление запастись хлебом, произошло несколько погромов булочных. По мере нарастания кризиса снабжения в Петрограде учащаются забастовки. Бастующие рабочие часто «снимают» соседние заводы, силой вынуждая их присоединяться к забастовке. С началом восстания Петроградского гарнизона тот же метод начинают широко применять восставшие солдаты.

С.&#;А.&#;Нефёдов отмечает, что царское правительство в полной мере осознавало приближение революции, в январе года начав подготовку к её подавлению. Слабость этих планов заключалась в том, что они, как отмечает Спиридович&#;А.&#;И., не предусматривали восстания запасных батальонов в Петрограде. Вместе с тем предполагалось опереться не на всех мобилизованных солдат, а в первую очередь&#;— на учебные команды. Однако и эти расчёты оказались неверными&#;— учебные команды первыми присоединились к революции. Единственной лояльной царю силой оказались полицейские, которых в Петрограде насчитывалось всего около 3,5 тыс. Надежды на лояльность гвардейских частей также оказались сильно преувеличены; все гвардейские части, во время революции находившиеся в Петрограде, присоединились к восстанию, включая одну сотню Собственного Его Императорского Величества Конвоя. К тому же к году уже до 70&#;% довоенного состава гвардии успели погибнуть на фронте и были (иногда и не один раз) заменены мобилизованными.

Ричард Пайпс комментирует положение царского правительства в последние дни его существования следующим образом:

Ничто лучше не иллюстрирует отстранённость правительства от реальности, чем решение царя в этот напряжённейший и сложнейший момент отправиться в Могилёв. Он намеревался провести там неделю для совещаний с генералом Алексеевым, только что возвратившимся в Ставку после лечения в Крыму. У Протопопова это решение не вызвало никаких сомнений. Вечером 21 февраля он уверял государя, что беспокоиться не о чём и он может ехать со спокойным сердцем в уверенности, что тыл в надёжных руках. К вечеру следующего дня царь уехал. А две недели спустя он уже вернулся как частное лицо&#;— «Николай Романов», и под конвоем. Безопасность столицы была вверена весьма некомпетентным людям: военному министру генералу М.&#;А.&#;Беляеву, поднявшемуся на эту высоту по ступенькам военной бюрократической лестницы и получившему среди коллег прозвище «мёртвая голова», и командующему округом генералу Хабалову, профессиональный опыт которого не выходил за рамки канцелярий и военных академий.

Последний царский министр внутренних дел Протопопов&#;А.&#;Д. увлекался мистикой^[17][18], и некоторые современники высказывали сомнения в его психической нормальности^[19][20]. После революции Протопопов был арестован и какое-то время содержался под охраной в психбольнице.

Сам царь на первые панические телеграммы председателя Госдумы, камергера Родзянко&#;М.&#;В., о начале революции ответил: «опять этот толстяк Родзянко мне пишет всякий вздор», царица сообщает, что «мальчишки и девчонки бегают и кричат, что нет хлеба». С другой стороны, обязанности Николая II как Верховного Главнокомандующего требовали его нахождения в Ставке; за несколько дней до отбытия с просьбой приехать в Ставку к нему обращались генералы Алексеев и Гурко, а также великий князь Михаил Александрович^[21]. По воспоминаниям британского посла Дж. Бьюкенена, «император, над которым как бы тяготел рок, проведя январь и февраль в Царском и сознавая невозможность дальнейшего отсутствия в ставке, в четверг 8 марта возвратился в Могилёв»^[22].

Во время революции Николая II отказываются поддержать даже его ближайшие родственники&#;— великие князья. На февраль года в России насчитывалось 15 великих князей^[23]. Из них фактически никто не поддержал царя. По крайней мере, трое великих князей, Николай Михайлович, Николай Николаевич и Георгий Михайлович, в конце года безуспешно пытаются склонить царя к введению «ответственного министерства» (то есть фактически к введению конституционной монархии). Наиболее влиятельный из них, великий князь Николай Николаевич, во время событий агитирует Николая II за отречение, наиболее вероятный преемник, Михаил Александрович, отказывается принять власть. Великий князь Кирилл Владимирович 1 марта переходит на сторону революции. Кроме того, несколько великих князей&#;— Павел Александрович, Кирилл Владимирович и Дмитрий Константинович&#;— во время революции составляют собственный проект манифеста об отречении («великокняжеский манифест»).

Между тем, социал-демократические лидеры, находившиеся в изгнании, в основном, в Швейцарии, были зрителями распада солидарности международного социализма. Французские и немецкие социал-демократы проголосовали в поддержку своих правительств. Плеханов в Париже стал яростным врагом Германии. Меньшевики считали, что Россия в значительной степени имеет право защищать себя против Германии, хотя Юлий Мартов, теперь в составе левого крыла меньшевиков, требовал прекращения войны и урегулирования на основе национального самосознания, без аннексий и контрибуций^[16].

С осени года Ленин утверждал, что «с точки зрения рабочего класса и трудящихся масс меньшим злом было бы поражение царской монархии»; война должна быть превращена в гражданскую войну пролетариата против собственного правительства, и если победа будет за пролетариатом, то их обязанностью будет вести революционную войну за освобождение масс по всей Европе. Таким образом, Ленин остался представителем радикального крыла Российской социал-демократической рабочей партии. Впоследствии Ленин организует протесты в Петрограде^[24].

Экономические и социальные изменения в России в начале XX века[править

Ab Imperio

Chapter 9 of the history course A New Imperial History of Northern Eurasia is titled “Empire and Revolution: Revolutionary Movement in the Imperial Society before the Age of Mass Politics.” The chapter covers the genesis of the revolutionary tradition in the Russian Empire in the eighteenth century and traces its evolution until the early twentieth century. It appears that revolutionarism emerges out of the fundamental conflict of the imperial situation of manifold differences and conflicting interests, as a pure analytical pursuit of projects of ideal accommodation of that conflict. As such, it can overlap with riots or elite coups d’états, but the main meaningful characteristic of a revolutionary movement that separates from other causes of violence and collapsed statehood is its reliance on a clear blueprint for a better future society. In this regard, conservative Slavophiles were no less revolutionary than Decembrists. The elusiveness of nation as the main historical actor drove some revolutionaries to extreme terrorist tactics, while at the same time reproducing the fundamental imperial situation within the imperial revolutionary movement due to the multitude of meanings of “nation” to different political and cultural groups, in different parts of the empire.

Великая Октябрьская социалистическая революция, первая в истории победоносная социалистическая революция, совершенная в рабочим классом России в союзе с беднейшим крестьянством под руководством Коммунистической партии [прежнее название — Российская социал-демократическая рабочая партия (большевиков)] во главе с В. И. Лениным. Название «Октябрьская» — от даты 25 октября (по новому стилю — 7 ноября) — низложения Временного правительства России и перехода государственной власти в руки Советов рабочих и солдатских депутатов. В результате Октябрьской революции была свергнута в России власть буржуазии и помещиков и установлена диктатура пролетариата, создано Советское социалистическое государство. Великая Октябрьская социалистическая революция явилась торжеством марксизма-ленинизма, открыла новую эру в истории человечества — эру перехода от капитализма к социализму и коммунизму.

Историческая закономерность социалистической революции в России. На основе глубокого изучения всемирной истории, условий возникновения и развития капиталистического общества, его закономерностей и антагонистических противоречий основоположники научного коммунизма К. Маркс и Ф. Энгельс открыли объективные законы общественного развития, доказали неизбежность социалистической революции, установления диктатуры пролетариата и перехода общества от капиталистической общественно-экономической формации к коммунистической формации. В. И. Ленин всесторонне развил марксистское учение о социалистической революции в эпоху империализма, когда революция встала в порядок дня как непосредственная практическая задача классовой борьбы пролетариата. Ленин научно доказал, что мировая капиталистическая система к началу 20 в. в целом созрела для социалистической революции, что империализм — это канун социалистической революции. На основе закона неравномерности экономического и политического развития капиталистических стран в период империализма Ленин в сделал вывод о возможности победы пролетарской революции первоначально в нескольких или даже в одной стране. Ленин создал стройную теорию перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую, разработал стратегию и тактику рабочего класса и его партии, решил вопрос о союзниках пролетариата в революции. Большевистская партия показала классический образец руководства победоносной социалистической революцией.

  На рубеже 19—20 вв. Россия почти одновременно с передовыми капиталистическими странами вступила в империалистическую стадию развития капитализма. Господствующее положение в её промышленности заняли монополистические объединения («Продамет», «Трубопродажа», «Продуголь», «Продвагон» и др.). К началу 1-й мировой войны —18 в России действовало свыше монополий. Они подчинили себе все основные отрасли промышленности. «Продамет», объединявший 30 крупных металлургических предприятий и акционерных обществ, владел свыше 70% всего акционерного капитала, вложенного в металлургию страны, и выпускал более 80% всей продукции этой отрасли. «Союзу рельсовых фабрикантов», возникшему ещё в х гг. 19 в., принадлежало до 75% всего производства рельсов. Синдикат «Продвагон» сосредоточил почти всё производство вагонов в стране. Синдикат «Продуголь» контролировал 70% всего сбыта угля. На долю «Нобель-мазут» приходилось до 80% общероссийской продажи керосина. Синдикат сахарозаводчиков контролировал 90% производства, спичечный — до 95%. Во время 1-й мировой войны возникло около новых акционерных обществ с капиталом более 1,6 млрд. руб. Появились монополистические объединения типа трестов, финансовых групп (например, концерны И. И. Стахеева, Н. А. Второва), обороты которых выражались в миллиардах руб. Ленин писал: «Число крупнейших акционеров ничтожно; роль их, как и общая сумма богатства у них, — громадна» (Полн. собр. соч., 5 изд., т. 32, с. ). Наряду с промышленными монополиями возникали крупные банковые объединения (Русско-Азиатский, Петербургский международный коммерческий, Азовско-Донской и др. банки). 12 наиболее крупных банков сосредоточивали в своих руках до 80% всех банковских средств. По уровню концентрации банков Россия стояла впереди главных капиталистических стран. Банковский капитал сращивался с промышленным, возникал финансовый капитал, который всё более завоёвывал важные позиции в экономике России. Происходило также сращивание государственного аппарата и капиталистических монополий. Одновременно происходил процесс перерастания монополистического капитализма в государственно-монополистический капитализм, ускорившийся во время войны потребностями мобилизации и регулирования экономики страны для военных нужд. Возникли государственные органы регулирования, которые стремились централизовать управление многими отраслями промышленности.

  Т. о., степень монополизации промышленности, концентрации банковского капитала, уровень развития государственно-монополистического капитализма свидетельствовали о том, что материальные предпосылки социалистической революции в России достаточно созрели. Сложились объективные условия для перехода к социализму, который, по словам Ленина, « есть не что иное, как ближайший шаг вперед от государственно-капиталистической монополии» (там же, т. 34, с. ).

  Не отличаясь в главном от империализма передовых капиталистических стран, империализм в России имел ряд специфических особенностей. Передовой промышленный и финансовый капитализм сочетался с общей экономической отсталостью страны. Наряду с монополистическими формами капитализма на больших территориях страны ещё только складывались капиталистические отношения. Особенность экономического развития России и её общественного строя в том, что высокоразвитые формы капитализма переплетались с домонополистическими, а капиталистические отношения — с сильнейшими пережитками крепостничества. Экономика России находилась в значительной зависимости от иностранного финансового капитала. Несмотря на крупные успехи промышленности, транспорта, банковского дела, Россия продолжала оставаться аграрной страной, отсталой в технико-экономическом отношении по сравнению с США, Англией, Германией, Францией. Она занимала 5-е место среди великих держав.

  В России продолжало существовать крупное помещичье землевладение. К началу 20 в. только дворянам принадлежало 61,9% всех частновладельческих земель в стране. Российская деревня страдала от малоземелья и высоких арендных платежей.

  Характеризуя положение страны в начале 20 в., Ленин писал: « самое отсталое землевладение, самая дикая деревня — самый передовой промышленный и финансовый капитализм» (там же, т. 16, с. ).

  Капитализм в России развивался в своеобразных условиях, будучи опутанным сетью феодально-крепостнических пережитков. Глубокое понимание диалектики такого переплетения социально-экономических отношений в стране позволило Ленину сделать вывод о неизбежности революции в стране. « Отсталость России, — писал он, — своеобразно слила пролетарскую революцию против буржуазии с крестьянской революцией против помещиков» (там же, т. 38, с. ).

  Наряду с наличием и развитием экономических предпосылок в России росли и крепли социальные силы революции во главе с рабочим классом. В общее число пролетариев города и деревни составляло до 15 млн. чел., из них фабрично-заводских рабочих было около 3,5 млн. чел. Хотя пролетариат составлял около 10% общего населения страны (в —,2 млн. чел.), но сила его была не в удельном весе в общей массе населения, а в том, как писал Ленин, « что пролетариат экономически господствует над центром и первом всей хозяйственной системы капитализма, а также потому, что пролетариат, экономически и политически, выражает действительные интересы громадного большинства трудящихся при капитализме» (там же, т. 40, с. 23).

  Для России была характерна высокая концентрация рабочего класса. В на крупных предприятиях с числом рабочих свыше было занято около 60% общего числа рабочих (в США — только 33%), а на фабриках и заводах с числом рабочих свыше чел. — свыше 35% (в США — 17%). До 64% промышленного пролетариата было занято в Петроградском и Центральном промышленных районах. Крупными пролетарскими центрами были Урал, Донбасс, Криворожье, Баку. Сосредоточение больших масс рабочих на крупных предприятиях и в важнейших центрах страны, жестокая эксплуатация рабочих капиталистами, их полное политическое бесправие и грубый произвол со стороны господствующих классов обусловили высокую политическую зрелость, революционность российского пролетариата. Особенность положения российского пролетариата способствовала распространению и усвоению социалистических идей, повышению его сознательности и организованности, формированию революционного авангарда пролетариата — партии рабочего класса. Такая партия, марксистская партия нового типа, была создана в начале 20 в. под руководством Ленина российским пролетариатом (см. Коммунистическая партия Советского Союза). Поднимаясь на революцию, рабочий класс России имел во главе героическую партию большевиков. К партия обладала огромным опытом политической борьбы, научно обоснованной программой социалистического переустройства общества. Рабочий класс России, руководимый марксистской партией большевиков, стал могучей социальной силой страны, гегемоном революции.

  Российский пролетариат имел широкую опору среди полупролетарских масс города и деревни. Союзником рабочего класса в грядущей социальной революции выступали многомиллионные массы беднейшего крестьянства, заинтересованные в ликвидации феодально-крепостнических пережитков и, прежде всего помещичьего землевладения. В в России 30 тыс. наиболее крупных помещиков владели 70 млн. десятин земли, а 10,5 млн. крестьянских дворов (свыше млн. чел. в ) принадлежало всего 75 млн. десятин. Если на одну помещичью семью приходилось в среднем 2,3 тыс. десятин земли, то на крестьянский двор — от 7 до 15 десятин. У половины крестьянских дворов было лишь по 1—2 десятины. Крестьяне вынуждены были арендовать у помещика землю на кабальных условиях. К среди крестьянства было 30% безлошадных, 34% без инвентарных, 15% беспосевных дворов. В результате мобилизации в армию в крестьянских хозяйствах оставалось лишь 38,7% трудоспособного мужского населения. Особенно сильно страдала от гнёта помещиков, кулаков и царизма деревенская беднота, составлявшая 65% сельского населения и являвшаяся надёжным союзником рабочего класса. Широкую опору имел рабочий класс и среди непролетарских трудящихся слоев города. В значительная часть населения в городах России (всего свыше 22 млн. жителей) составляли ремесленники, мелкие торговцы, мелкие служащие, в массе своей также страдавшие от эксплуатации и политического бесправия.

  Одной из особенностей исторического развития России было то, что она являлась многонациональным государством.

  Многочисленные народы (свыше ), входившие в состав Российской империи, жестоко эксплуатировались царизмом, русской и местной национальной буржуазией, феодалами. Царизм превратил Россию в тюрьму народов, проводил политику грубого угнетения нерусских народов, их насильственную русификации, подавления их национальной культуры, разжигал вражду и национальную рознь между народами. Для России были характерны острейшие национальные противоречия. Всем ходом объективного общественного развития угнетённые народы России (в абсолютном большинстве крестьянская беднота) вовлекались в совместную с российским рабочим классом революционную борьбу против социального и национального гнёта.

  Сочетание всех видов гнёта — помещичьего, капиталистического, национального — с политическим деспотизмом самодержавия делало невыносимым положение народных масс и придавало классовым противоречиям в России особую остроту.

  В начале 20 в. Россия стала узловым пунктом противоречий мирового империализма, наиболее слабым его звеном. Здесь созрели экономические и социальные предпосылки грядущей революции. В это время центр революционного движения переместился из Западной Европы в Россию. В стране сложилась революционная ситуация, переросшая в первую русскую буржуазно-демократическую, революцию —07 (см. Революция —07 в России), явившуюся прологом и генеральной репетицией Октябрьской социалистической революции.

  «Первая революция и следующая за ней контрреволюционная эпоха (—), — писал Ленин, — обнаружила всю суть царской монархии, довела ее до.. последней черты», раскрыла всю ее гнилость, гнусность, весь цинизм и разврат царской шайки с чудовищным Распутиным во главе ее, все зверство семьи Романовых — этих погромщиков, заливших Россию кровью евреев, рабочих, революционеров» (там же, т. 31, с. 12).

  К решающим политическим битвам российский пролетариат пришёл с большими революционными традициями. Он уже имел опыт народной революции —07 и последующих классовых боев. Созревание новой революции резко ускорила первая мировая война —18. Она обнажила всю остроту социально-экономических и политических противоречий в России, гнилость царского режима и с полной очевидностью показала, что дальнейшее существование буржуазно-феодальных порядков является гибельным для страны. Война привела к огромному разрушению производительных сил. Происходил развал промышленности, транспорта, сельского хозяйства. Из крупных предприятий в годы войны бездействовало , или 37,8%. Железные дороги не справлялись с перевозками, не хватало паровозов, вагонов. Промышленность испытывала острый недостаток в топливе, сырье. Сбор зерновых культур уменьшился в (по сравнению с ) на 1,6 млрд. пудов. Сократились посевные площади. Резко возросла финансовая зависимость России от иностранных государств. Только решительные революционные меры, направленные против самодержавия и капитализма, могли спасти страну от надвигавшейся экономической катастрофы. Осенью в России создалась непосредственная революционная ситуация, неумолимо назревала новая народная революция. «Война, — писал Ленин, — создала такой необъятный кризис, так напрягала материальные и моральные силы народа, нанесла такие удары всей современной общественной организации, что человечество оказалось перед выбором: или погибнуть или вручить свою судьбу самому революционному классу для быстрейшего и радикальнейшего перехода к более высокому способу производства» (там же, т. 34, с. —98). Война и связанная с ней милитаризация промышленности вели к дальнейшей концентрации производства и сбыта в руках финансово-монополистического капитала. «Диалектика истории именно такова, — писал Ленин, — что война, необычайно ускорив превращение монополистического капитализма в государственно-монополистический капитализм, тем самым необычайно приблизила человечество к социализму» (там же, с. ). В России созрели условия для победоносной революции.

Курс на социалистическую революцию. Важнейшим этапом на пути к социалистической революции в России явилась Февральская буржуазно-демократическая революция , свергнувшая самодержавие. В ходе Февральской революции и после неё в результате революционного творчества широких масс по всей стране были созданы Советы рабочих и солдатских депутатов, Советы крестьянских депутатов, солдатские комитеты в действующей армии, тыловых гарнизонах. Одновременно широко развернулось строительство профсоюзов и фабрично-заводских комитетов (см. Профессиональные союзы, Фабрично-заводские комитеты), возникли отряды рабочей милиции, Красной Гвардии. Победа над царизмом привела в движение все классы общества. Началась борьба за обладание властью в стране. Друг другу противостояли две главные социальные силы: буржуазия и пролетариат. Опираясь на вооруженную силу народа, Советы имели возможность взять в свои руки всю власть в стране. Но эта возможность тогда не была реализована, так как руководство в Советах захватили мелкобуржуазные партии меньшевиков и эсеров (см. Меньшевизм, Эсеры), проводившие политику соглашательства с буржуазией и её ведущей партией — кадетами.

Считая, что Россия не созрела для социалистической революции, а в ходе буржуазно-демократической революции власть якобы должна перейти к буржуазии, эсеро-меньшевистское руководство Советами пошло на соглашение с буржуазно-помещичьими партиями кадетов, октябристов и создало им условия для взятия власти. К 2(15) марта было создано буржуазное Временное правительство России во главе с князем Г. Е. Львовым. Буржуазное Временное правительство держалось у власти лишь благодаря соглашению с Советами. Фактически в стране установилось двоевластие: Временное правительство — орган диктатуры буржуазии, и Советы рабочих и солдатских депутатов — революционно-демократическая диктатура рабочих и крестьян. Социальную причину двоевластия Ленин видел в недостаточной политической зрелости и организованности пролетариата (около 40% кадровых, наиболее закалённых в классовом отношении и революционно настроенных рабочих были мобилизованы на фронт), а также в небывалой активизации мелкобуржуазных слоев населения, составлявших абсолютное большинство в стране. «Гигантская мелкобуржуазная волна, — писал Ленин, — захлестнула все, подавила сознательный пролетариат не только своей численностью, но и идейно, то есть заразила, захватила очень широкие круги рабочих мелкобуржуазными взглядами на политику» (там же, т. 31, с. ).

  Февральская революция не решила коренных вопросов жизни народа: прекращения империалистической войны и заключения мира, ликвидации помещичьего землевладения, рабочего вопроса, уничтожения национального гнёта. Буржуазное Временное правительство, поддерживаемое соглашательскими партиями меньшевиков и эсеров, проводило империалистическую, антинародную политику. Революционный пролетариат России не мог остановиться на этапе буржуазно-демократической революции, и, как предвидел Ленин, её перерастание в социалистическую было неизбежно. Только социалистическая революция могла решить назревшие вопросы социального прогресса — ликвидировать буржуазно-помещичий строй в России, уничтожить все формы социального и национального гнёта, установить диктатуру пролетариата с целью построения социалистического общества.

  Конкретный, теоретически обоснованный план борьбы за переход от буржуазно-демократической революции к социалистической разработал Ленин. В «Письмах из далека» (март), в Апрельских тезисах В. И. Ленина был определён курс Коммунистической партии на победу социалистической революции, указаны её движущие силы, выработаны стратегия и тактика партии. Ленинская стратегия предусматривала свержение власти буржуазии и помещиков силами революционного союза рабочего класса и беднейшего крестьянства. Выдвигалась задача установления диктатуры пролетариата в форме Республики Советов — наилучшей в условиях России формы политической организации общества в период перехода от капитализма к социализму. В это время Ленин не призывал к немедленному свержению Временного правительства, так как оно поддерживалось Советами. Учитывая своеобразие исторического момента, Ленин предостерегал от левацко-авантюристических попыток лобовой атаки на Временное правительство и от правооппортунистического доверчивого отношения к нему. Ленин выдвигал требование: «Никакой поддержки Временному правительству».

  Исходя из соотношения классовых сил в стране, Ленин нацеливал партию на завоевание масс путём широкой и терпеливой разъяснительной работы, разоблачения контрреволюционности Временного правительства, предательства интересов народа мелкобуржуазными партиями — меньшевиками и эсерами, которые называли себя партиями социалистическими. На самом деле они являлись в то время левым крылом буржуазной демократии и составляли главную опору власти империалистической буржуазии. Основная политическая линия большевиков, выработанная Лениным, состояла в том, чтобы добиться перехода власти к Советам. Но эсеро-меньшевистское руководство не хотело этого. Большевики стремились вытеснить из руководства Советами меньшевиков и эсеров, завоевать на сторону большевиков большинство в Советах и изменить их политику. Это была установка на мирное развитие революции. Переход власти к Советам означал бы ликвидацию двоевластия. «Выше, лучше такого типа правительства, как Советы рабочих, батрацких, крестьянских, солдатских депутатов, человечество не выработало и мы до сих пор не знаем», — писал Ленин (там же, с. ).

  В Апрельских тезисах была сформулирована и экономическая программа преобразования России: рабочий контроль за общественным производством и распределением продуктов, объединение всех банков в один общенациональный банк и установление над ним контроля со стороны Советов, конфискация помещичьих земель и национализация всей земли в стране и т.д. Ленин выдвигал в тезисах также вопросы о пересмотре программы партии, переименовании партии, считал необходимым приступить к созданию Коммунистического Интернационала.

  Большевистская партия, вышедшая из подполья после Февральской революции в количестве 24 тыс. чел. (Петроградская организация имела чел., Московская — , Киевская — ), сплотилась на платформе Апрельских тезисов Ленина. Развернув широкую легальную политическую и организаторскую деятельность в массах, партия вбирала в свои ряды, прежде всего активных представителей рабочего класса и к концу апреля насчитывала свыше тыс. членов, являлась массовой политической партией российского пролетариата.

  Большую роль в подготовке социалистической революции сыграла Седьмая (Апрельская) Всероссийская конференция РСДРП (б), которая состоялась 24—29 апреля (7—12 мая). Эта конференция, имевшая значение партийного съезда, полностью приняла ленинский курс перехода к социалистической революции и выработала политику партии по всем основным вопросам революции: о войне, о Временном правительстве, о Советах, по аграрному и национальному вопросам. На конференции был избран новый состав ЦК РСДРП (б) во главе с Лениным. Вооружённые Апрельскими тезисами Ленина и решениями конференции, под лозунгом «Вся власть Советам!» большевики развернули активную деятельность по завоеванию народных масс и мобилизации их на социалистическую революцию. Они проводили огромную работу в Советах, профсоюзах, фабрично-заводских комитетах, в армии, в городе и в деревне, разоблачая соглашательскую линию меньшевиков и эсеров, завоёвывая трудящиеся массы на свою сторону, политически воспитывая их, создавая союз рабочего класса с крестьянской беднотой как решающую силу в борьбе за победу социалистической революции. На многочисленных митингах, собраниях, совещаниях, конференциях, съездах выступали лучшие большевистские ораторы. Много раз на митингах, собраниях и съездах выступал вождь партии — Ленин. Большевики организовали издание большого числа газет (в октябре до 80 газет), листовок, журналов, брошюр. Огромную идейно-политическую и организаторскую работу проводила «Правда» [с 5(18) марта по 5(18) июля вышло 99 номеров общим тиражом около 8 млн. экземпляров; ежедневный тираж 85— тыс. экземпляров]. На её страницах из номера в номер печатались руководящие статьи Ленина, публиковались воззвания и решения ЦК партии, резолюции митингов и собраний и т.д. В ходе классовой борьбы партия стремилась добиться того, чтобы миллионы рабочих, солдат и крестьян на собственном опыте убедились в правильности её политики и вступили за неё в открытую борьбу с силами контрреволюции.

  Одним из наиболее острых вопросов был вопрос о войне и мире. Нота министра иностранных дел П. Н. Милюкова 18 апреля (1 мая) о стремлении Временного правительства продолжать войну «до победного конца» вызвала возмущение и послужила поводом к открытому антиправительственному выступлению революционных масс. 20—21 апреля (3—4 мая) рабочие и солдаты Петрограда (около тыс. чел.), а вслед за ними и др. городов, руководимые большевиками, провели демонстрации под лозунгами: «Долой войну!», «Вся власть Советам!». Выступление народных масс вызвало кризис Временного правительства (см. Апрельский кризис ). Из его состава под давлением революционных сил были выведены П. Н. Милюков и А. И. Гучков (военно-морской министр). Эсеро-меньшевистские лидеры пошли на создание коалиционного кабинета министров. 5(18) мая было сформировано первое коалиционное Временное правительство (председатель — князь Г. Е. Львов). В состав правительства наряду с представителями буржуазно-помещичьих партий (кадетами и октябристами) вошли меньшевики (И. Г. Церетели, М. И. Скобелев) и эсеры (А. Ф. Керенский, В. М. Чернов). Создание коалиционного правительства не изменило ни его классовой природы, ни проводимой им антинародной политики.

  3(16) июня в Петрограде собрался Первый Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов.Большевистская партия имела на съезде всего делегатов, в то время как меньшевики и эсеры Съезд большинством голосов принял эсеро-меньшевистские резолюции и, в частности, резолюцию о доверии Временному правительству. Большевики во главе с Лениным разоблачали на съезде политику соглашателей. Влияние большевиков в массах усиливалось. По всей стране нарастало недовольство трудящихся политикой правительства. 18 июня (1 июля) около тыс. рабочих и солдат столицы вышли на демонстрацию под лозунгами: «Вся власть Советам!», «Долой войну!», «Долой десять министров-капиталистов!» (см. Июньский кризис ). Выполняя волю американских, английских, французских, а также российских империалистов и заручившись поддержкой съезда Советов, Временное правительство 18 июня (1 июля) начало наступление на фронте, которое вскоре провалилось (см. Июньское наступление ). Весть об этом наступлении и его провале активизировала борьбу пролетариата и солдат. 2(15) июля начался новый (июльский) кризис Временного правительства (см. Июльские дни ). 3(16) июля в Петрограде стихийно начались демонстрации рабочих и солдат, требовавших перехода власти в руки Советов. ЦК РСДРП (б) возглавил движение масс, с тем, чтобы придать ему мирный и организованный характер. 4(17) июля в Петрограде была проведена мирная демонстрация (участвовало более тыс. чел.). По приказу Временного правительства, с ведома эсеро-меньшевистских лидеров ВЦИК Советов на демонстрантов было совершено вооруженное нападение юнкеров и офицеров. Было убито 56 и ранено чел. Июльские события явились последней попыткой революционных масс мирным путём решить вопрос о власти. 4(17) июля демонстрации происходили в Москве и др. городах. Эсеро-меньшевистский ВЦИК Советов опубликовал воззвание, в котором заявлял: «Мы признали Временное правительство — правительством спасения революции. Мы признали за ним неограниченные полномочия и неограниченную власть». Началась полоса репрессий. 5—6(18—19) июля были совершены налёты на редакцию и типографию газеты «Правда», на особняк Кшесинской, где помещались ЦК и Петроградский комитет большевиков, закрыты некоторые большевистские газеты. 7(20) июля было опубликовано постановление правительства об аресте и привлечении к суду Ленина. Как и при царском режиме, ему пришлось перейти на нелегальное положение. Начались аресты большевиков, разоружение рабочих, расформирование и отправка на фронт революционных воинских частей Петрограда. 12(25) июля Временное правительство издало закон о введении смертной казни на фронте. 24 июля (6 августа) закончилось формирование второго коалиционного правительства (председатель — Керенский), в которое вошли кадеты, меньшевики и эсеры. Двоевластие закончилось. Исчезла на данном этапе возможность мирного пути развития революции. Власть перешла полностью в руки контрреволюционного Временного правительства. «Контрреволюция, — писал Ленин, — организовалась, укрепилась и фактически взяла власть в государстве в свои руки» (там же, т. 34, с. 1). Предательство эсеро-меньшевиков привело к тому, что Советы во главе с эсеро-меньшевистскими лидерами уже перестали быть органами власти, они превратились в придаток контрреволюционного Временного правительства. В связи с этим Ленин поставил вопрос о временном снятии лозунга «Вся власть Советам!».

  С ликвидацией двоевластия развитие революции вступило в новую фазу. Всесторонний анализ сложившейся в стране обстановки привёл Ленина к выводу о необходимости перехода партии к новой тактике борьбы. Эту новую тактику Ленин разработал в июле в тезисах «Политическое положение», в статьях «Три кризиса», «К лозунгам», «О конституционных иллюзиях» и др. Ленин обосновал курс на вооруженное восстание как единственное средство достижения победы революции в сложившихся условиях. Предлагая снять лозунг «Вся власть Советам!», ранее выражавший установку на мирное развитие революции, Ленин разъяснял, что это не означает отказа от борьбы партии за Республику Советов. Он был убеждён, что Советы, освободившись от засилья мелкобуржуазных партий, станут подлинными органами борьбы за диктатуру пролетариата. Выводы Ленина легли в основу решений Шестого съезда РСДРП (б), проходившего полулегально в Петрограде 26 июля — 3 августа (8—16 августа) и представлявшего уже до тыс. членов партии. Ленин руководил съездом через ЦК партии, находясь в это время в подполье (в Разливе). С докладами на съезде выступали Я. М. Свердлов, И. В. Сталин и др. Съезд принял новую тактику партии, разработанную Лениным, нацелив партию на подготовку вооруженного восстания для установления диктатуры пролетариата. На съезде была утверждена экономическая платформа партии, выдвинутая Лениным ещё в Апрельских тезисах. Съезд особо подчеркнул значение союза пролетариата с беднейшим крестьянством как главного условия победы социалистической революции. Избранный съездом, ЦК РСДРП (б) во главе с Лениным обратился к народу с Манифестом, в котором призвал готовиться к решающей схватке с контрреволюцией.

  «Ленинская партия показала в году великий пример исторической инициативы, правильного учета соотношения классовых сил и конкретных особенностей момента. На разных этапах революции партия применяла гибкую и разнообразную тактику, использовала мирные и немирные, легальные и нелегальные средства борьбы, проявила способность сочетать их, умение переходить от одних форм и методов к другим. В этом — одно из принципиальных отличий стратегии и тактики ленинизма, как от социал-демократического реформизма, так и от мелкобуржуазного авантюризма» («50 лет Великой Октябрьской социалистической революции». Тезисы ЦК КПСС, , с. 8).

  Борьба классов и партий за власть обострялась с каждым днём. Происходили дальнейшее размежевание борющихся сил, усиление политической изоляции буржуазии, мелкобуржуазных партий, рост влияния большевистской партии. Буржуазия, возглавляемая кадетами, встала на путь развязывания гражданской войны, взяла курс на установление в стране открытой военной диктатуры. Против революции готовился заговор империалистической буржуазии во главе с генералом Л. Г. Корниловым [верховный главнокомандующий с 18(31) июля]. Этот заговор активно поддерживался реакционными силами Англии, Франции, США. 12—15 (25—28) августа Временное правительство созвало в Москве так называемое Государственное совещание. Его целью была организация и мобилизация всех сил российской контрреволюции во главе с Корниловым, Калединым, Керенским, Милюковым, Пуришкевичем, Родзянко, Рябушинским и др. По призыву большевиков рабочий класс Москвы встретил этот съезд реакционеров и заговорщиков тысячной стачкой протеста (см. Государственное совещание Московское ). Московских трудящихся поддержали забастовками и митингами протеста рабочие Киева, Харькова, Н. Новгорода (ныне Горький), Екатеринбурга (ныне Свердловск) и др. городов. После Московского совещания контрреволюция, возглавляемая кадетской партией, приступила к практическому осуществлению своих намерений. Центр военно-политической подготовки переворота находился в Ставке Верховного главнокомандующего (Могилёв). 25 августа (7 сентября) генерал Корнилов, подняв военный мятеж, двинул войска (3-й конный корпус генерала А. М. Крымова) на Петроград. Предполагалось также наступление заговорщиков на Москву, Киев и др. крупные города.

  27 августа (9 сентября) ЦК РСДРП (б) обратился к рабочим, солдатам и матросам Петрограда с призывом встать на защиту революции. Большевистская партия мобилизовала и организовала массы на разгром корниловщины. Красную Гвардию столицы, насчитывавшую к этому времени 25 тыс. бойцов, поддержали гарнизон города, моряки Балтики, железнодорожники, рабочие Москвы, Донбасса, Урала и др. пролетарских центров, солдаты в тылу и на фронте. Мятеж был подавлен. Ликвидация корниловщины дезорганизовала и ослабила контрреволюционный лагерь, выявила мощь революционных сил, укрепила авторитет большевиков и явилась одним из решающих этапов в борьбе за победу социалистической революции. Она означала непреклонную решимость рабочих, солдат, крестьянской бедноты дать мощный отпор силам контрреволюции, показала гигантский рост влияния большевистской партии на самые широкие слои трудящихся России.

  В стране назрел общенациональный кризис, охвативший все сферы социально-экономических и политических отношений. Антинародная политика буржуазного Временного правительства поставила страну на грань национальной катастрофы. Усилилась разруха в промышленности и на транспорте, возросли продовольственные затруднения. Валовая продукция промышленности сократилась в по сравнению с на 36,4%. С марта по октябрь в стране было остановлено до предприятий. Резко упали выплавка чугуна, стали, добыча угля и нефти. Осенью на Урале, в Донбассе и др. промышленных центрах было закрыто до 50% всех предприятий. Началась массовая безработица. Одновременно росла дороговизна. Реальная заработная плата рабочих упала до 40—50% по сравнению с правительство прибегало к эмиссии бумажных денег и новым займам. Если с начала войны по февраль в обращение было выпущено свыше 8,2 млрд. руб. бумажных денег, то за восемь последующих месяцев их было выпущено на сумму 9,5 млрд. руб. В выпуск бумажных денег покрывал 65,5% всех бюджетных расходов. Государственный долг России в октябре возрос до 50 млрд. руб. Из них долг иностранным государствам составлял свыше 11,2 млрд. руб. Страна стояла перед угрозой финансового банкротства.

  Для классового самосознания пролетариата осенью показательны рост активности фабзавкомов, созданных повсеместно на фабриках и заводах, увеличение численности профсоюзов и усиление в них большевистского влияния. В октябре число членов профсоюзов превысило 2 млн. рабочих и служащих. Забастовочное движение этого времени отличалось исключительным упорством, организованностью и политической целеустремлённостью. В сентябре — октябре бастовали пролетарии Москвы и Петрограда, горняки Донбасса, металлурги Урала, нефтяники Баку, текстильщики Центрального промышленного района, железнодорожники 44 ж. д. В эти месяцы только в массовых забастовках участвовало более 1 млн. рабочих. На многих фабриках и заводах устанавливался рабочий контроль над производством и распределением. Это означало, что рабочее движение поднялось на высшую ступень развития. В результате политической и экономической борьбы рабочий класс практически был подведён к необходимости взять власть в свои руки.

  Социалистическое по своему характеру движение рабочего класса вело за собой демократическое движение крестьянства. До октября произошло около крестьянских выступлений против помещиков. Если в августе зарегистрировано крестьянских выступлений, то в сентябре — октябре их было свыше Посылка Временным правительством карательных отрядов только ожесточила крестьян: участились поджоги, захват и разгром имений, начались расправы с ненавистными помещиками. На сторону революции перешли миллионы солдат, особенно Петроградского, Московского и др. гарнизонов, Северного и Западного фронтов, матросы Балтийского флота, которые через свой выборный орган Центробалт в сентябре открыто заявили, что они не признают власти Временного правительства и никаких его приказов исполнять не будут. Усилилось национально-освободительное движение угнетённых народов окраин. Временное правительство не решило, да и не могло решить национального вопроса. На местах был оставлен почти без изменения старый аппарат угнетения, враждебный коренному населению. Великодержавная политика вызывала глубокое недовольство народов на окраинах страны. В национальных районах возникли буржуазно-националистические организации: Центральная рада на Украине, Белорусская рада, Национальные советы в Прибалтике, Закавказье, «Шура-и-Ислам» в Туркестане. Национальная буржуазия стремилась использовать национально-освободительную борьбу народов в своих узко классовых целях. Националисты пытались отвлечь трудящихся от общероссийской революционной борьбы. Для захвата власти они формировали национальные (украинские, мусульманские, молдавские, эстонские) воинские части. Национально-освободительное движение не было и не могло быть единым по своему классовому составу и политическим устремлениям. Обнаружились два резко противоположных направления — буржуазно-националистическое и революционно-демократическое. Большевики разоблачали контрреволюционную сущность буржуазного национализма, содействовали классовому размежеванию внутри национально-освободительного движения, стремясь овладеть его революционно-демократическим направлением. Последнее, объединявшее рабочих, сознательных трудящихся крестьян, революционно-демократический слой местной интеллигенции, становилось всё более массовым. В противовес органам буржуазных националистов создавались революционно-демократические национальные организации.

  Только ленинская партия имела программу подлинного разрешения национального вопроса. Большевики связывали его решение с борьбой за диктатуру пролетариата, за республику Советов. На 1-м Всероссийском съезде Советов Ленин заявил: «Пусть Россия будет союзом свободных республик» (Полн. собр. соч., 5 изд., т. 32, с. ). Активная деятельность большевистских организации Прибалтики, Украины, Белоруссии, Молдавии, Кавказа, Поволжья, Средней Азии, Сибири обеспечивала единство борьбы российского рабочего класса и пролетарских и полупролетарских масс угнетённых народов за власть Советов.

  С разгромом корниловщины наступил новый этап в большевизации Советов. До этого на большевистских позициях стояли Советы Иваново-Вознесенска, Риги, Кронштадта, Орехово-Зуева, Красноярска, с августа — Екатеринослава, Луганска и др. городов. Во время ликвидации корниловщины и после началась массовая большевизация Советов в центре и на местах. 31 августа (13 сентября) Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, 5(18) сентября Московский совет рабочих депутатов приняли большевистские резолюции о власти. Большевиками было завоёвано большинство в Советах Брянска, Самары, Саратова, Царицына, Минска, Киева, Ташкента и др. За один день 1(14) сентября ВЦИК Советов получил от местных Советов требование взять власть в свои руки. По указанию ЦК РСДРП (б) местные партийные организации развернули кампанию по перевыборам в Советы. Перевыборы дали возможность большевикам завоевать большинство в Советах. Во многих городах страны председателями Советов были избраны видные партийные деятели: в Москве — В. П. Ногин, Баку — С. Г. Шаумян, Самаре — В. В. Куйбышев, Челябинске — С. М. Цвиллинг, Шуе — М. В. Фрунзе и т.д. Процесс большевизации Советов крестьянских депутатов шёл медленнее. В порядок дня вновь был поставлен лозунг «Вся власть Советам!», так как теперь большинство их возглавлялось большевистской партией. Но теперь лозунг «Вся власть Советам!» призывал к борьбе за превращение революционных большевистских Советов в органы восстания против Временного правительства, в органы борьбы за установление диктатуры пролетариата.

  Временное правительство, переживая хронический кризис, но, стремясь удержаться у власти, 1(14) сентября провозгласило Россию республикой, а для управления страной создало Директорию («Совет пяти» во главе с А. Ф. Керенским), рекламируя её как власть, независимую от кадетов — организаторов корниловщины. Пытаясь спасти власть буржуазии, эсеро-меньшевистский ВЦИК созвал 14—22 сентября (27 сентября — 5 октября) Демократическое совещание, которое выделило из своего состава Временный совет республики (так называемый Предпарламент). Большевики бойкотировали Предпарламент, разоблачали его антидемократическую сущность и требовали созыва 2-го Всероссийского съезда Советов, готовили массы к штурму капитализма. В то же время начался идейный и организационный распад мелкобуржуазных соглашательских партий. В партии эсеров образовалось левое крыло, которое в конце ноября оформилось в самостоятельную партию левых эсеров. Усилились оппозиция слева и раскол в партии меньшевиков. Происходил массовый отлив из меньшевистской и правоэсеровской партий. Их влияние в рабочем классе к октябрю сошло почти на нет.

  Создание 25 сентября (8 октября) нового коалиционного правительства в составе 6 министров-капиталистов и 10 министров-«социалистов» было встречено решительными протестами со стороны большевистских Советов. Политические настроения широких революционных масс особенно выявились на губернских и областных съездах Советов, городских собраниях Советов, проходивших накануне Октября.

  В процессе революции происходил рост сил и сплочённости РСДРП (б). К октябрю численность партии увеличилась по сравнению с мартом в 15 раз. Партия насчитывала около тыс. членов, до 60% которых составляли передовые рабочие. По районам партийные силы распределялись следующим образом: Москва и Центральная промышленная область — 70 тыс. (20%), Петроград и губерния — 60 тыс. (17%), Украина, Молдавия, Юго-Западный и Румынский фронты, Черноморский военный флот — 60 тыс. (17%), Прибалтика, Северный фронт — 30 тыс. (8,5%), Белоруссия, Западный фронт — 30 тыс. (8,5%), Поволжье — 20 тыс. (5,5%), Кавказ, Кавказский фронт, Дон — 20 тыс. (5,5%), Сибирь, Дальний Восток — 15 тыс. (4,5%), др. районы страны — 10 тыс. (3,5%).

  Партия, неразрывно связанная с массами, находилась в состоянии боевой готовности к предстоящим классовым боям. Ленин писал: « В решительный момент, в момент завоевания власти и создания Советской республики, большевизм оказался единым, он привлек к себе все лучшее из близких ему течений социалистической мысли, он объединил вокруг себя весь авангард пролетариата и гигантское большинство трудящихся» (там же, т. 39, с. ).

  В сентябре Ленин даёт всесторонний анализ общенационального кризиса, который выражался, с одной стороны, в мощном революционном движении рабочего класса под руководством Ленинской партии, подошедшего в своей борьбе непосредственно к завоеванию власти, к установлению диктатуры пролетариата в форме Советов; в широком размахе крестьянского движения, принявшего характер крестьянской войны за землю; в переходе солдатских масс на сторону революции и их готовности силой оружия поддержать борьбу рабочих и крестьянской бедноты; в подъёме национально-освободительного движения, в общенародной борьбе за мир, против империалистической войны; в большевизации Советов; с другой стороны — в хроническом кризисе власти Временного правительства, в разброде и развале буржуазных и мелкобуржуазных партий.

  В работах «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» (сентябрь), «Удержат ли большевики государственную власть?» (конец сентября — 1 октября), «Кризис назрел» (конец сентября), в письмах в ЦК, ПК и МК партии (сентябрь — октябрь) Ленин показал, что кризис назрел: «низы» не хотят жить по-старому, а «верхи» не могут управлять по-старому.

  Глубокий анализ новой политической обстановки в стране привёл Ленина к выводу: «За нами большинство класса, авангарда революции, авангарда народа, способного увлечь массы. За нами большинство народа За нами верная победа» (там же, т. 34, с. ).

Победа Великой Октябрьской социалистической революции. К осени в России созрели условия для победоносной социалистической революции. Успех её зависел от политической и организаторской деятельности партии большевиков, от её правильной тактики. В сентябре в письмах ЦК партии, Петроградскому и Московскому комитетам РСДРП (б) («Большевики должны взять власть») и в ЦК партии («Марксизм и восстание») Ленин поставил задачу подготовки вооруженного восстания как практическую задачу деятельности партии. Он предостерегал ЦК партии от авантюризма, от заговорщической игры в «захват» власти. «Восстание, чтобы быть успешным, — писал Ленин, — должно опираться не на заговор, не на партию, а на передовой класс Восстание должно опираться на революционный подъем народа Восстание должно опираться на такой переломный пункта истории нарастающей революции, когда активность передовых рядов народа наибольшая, когда всего сильнее колебания в рядах врагов и в рядах слабых половинчатых нерешительных друзей революции» (там же, с. —43). Все указанные Лениным условия были налицо. Ленин рекомендовал партии отнестись к восстанию, как к искусству, призывал сосредоточить всё внимание на военно-технической подготовке восстания, создать перевес классовых сил, обеспечить нанесение сокрушительного удара в решающий момент и в решающем месте, прежде всего в Петрограде и Москве. Ленин наметил конкретный план проведения восстания: организовать штаб повстанческих отрядов; распределить силы; двинуть главные силы (красногвардейские отряды, революционные полки, флот) на важные пункты — телеграф, телефон, ж.-д. станции, мосты: арестовать Генштаб и Временное правительство; обеспечить решительное подавление всех возможных вооруженных акций контрреволюции.

  10(23) октября на заседании ЦК РСДРП (б) обсуждался вопрос о вооруженном восстании. С докладом выступил Ленин, нелегально вернувшийся из Финляндии в Петроград. ЦК партии десятью голосами против двух (Л. Б. Каменев, Г. Е. Зиновьев) была принята ленинская резолюция, признававшая, что восстание назрело и неизбежно. ЦК партии предложил всем партийным организациям в своей практической работе руководствоваться этим решением. На заседании ЦК партии было избрано Политическое бюро во главе с Лениным. 12 (25) октября Исполком Петроградского совета принял Положение о Военно-революционном комитете (ВРК), ставшем легальным штабом по подготовке вооруженного восстания. Московское областное бюро партии 14(27) октября, Петроградский комитет 15(28) октября. единодушно одобрили решение ЦК партии о восстании и приняли свои конкретные планы действий. 16(29) октября состоялось расширенное заседание ЦК РСДРП (б) совместно с руководящими партийными работниками Петрограда, а также представителями профсоюзов и военных организаций. Это заседание подтвердило решение ЦК от 10(23) октября о вооруженном восстании. Против вооруженного восстания вновь решительно выступили Каменев и Зиновьев. Они утверждали, что «данных на восстание нет», и призывали к «оборонительно-выжидательной тактике». В тот же день на закрытом заседании ЦК был избран партийный Военно-революционный центр по руководству восстанием в составе А. С. Бубнова, Ф. Э. Дзержинского, Я. М. Свердлова, И. В. Сталина, М. С. Урицкого. Партийный центр вошёл в ВРК как его руководящее ядро. Активную работу в ВРК вели В. А. Антонов-Овсеенко, Г. И. Бокий, П. Е. Дыбенко, К. С. Еремеев, С. И. Гусев, Н. В. Крыленко, С. В. Косиор, М. Я. Лацис, К. А. Мехоношин, В. И. Невский, Н. И. Подвойский, А. Д. Садовский, Н. А. Скрыпник, Г. И. Чудновский и др.; от левых эсеров — П. Е. Лазимир и Г. Н. Сухарьков. Вся работа по подготовке восстания проходила под непосредственным руководством В. И. Ленина.

  В Октябрьском вооруженном восстании большевистская партия опиралась на крупные вооруженные силы. В авангарде их шла Красная Гвардия Петрограда, которая в ходе борьбы выросла до 40 тыс. бойцов. Этот вооруженный авангард революции были готовы поддержать тыс. красногвардейцев др. городов России. К началу восстания численность революционных солдат Петроградского гарнизона превышала, по данным членов ВРК, тыс. чел.; Балтийский флот, перешедший на сторону большевиков, имел более 80 тыс. матросов и около боевых и вспомогательных кораблей. Это были крупные боевые силы революции, за которыми шли миллионы революционных солдат фронта (особенно Северного и Западного) и тыловых гарнизонов. Эти вооруженные силы опирались на революционных рабочих и крестьянскую бедноту всей страны, готовых идти на штурм капитализма.

  Важнейшим шагом в подготовке восстания было назначение ВРК 20—24 октября (2—6 ноября) своих комиссаров в Петропавловскую крепость, воинские части, на корабли, в оружейные склады, на ряд предприятий и др. важные объекты столицы.

  Временное правительство, опираясь на кадетов, меньшевиков и эсеров, в свою очередь, собирало вооруженные силы контрреволюции. Военный штаб стягивал верные ему части к Петрограду, велась мобилизация контрреволюционных сил в столице и пригородах. В Петроград вызывались юнкера из Петергофа и Ораниенбаума. Специальное указание — «быть наготове» — было дано трём казачьим полкам, расквартированным в Петрограде. Приводились в боевую готовность все юнкерские училища. Гарнизон Зимнего дворца был доведён до 2,7 тыс. чел. Ставка (Могилёв) и командование Северного фронта (Псков) получили приказ ускорить движение войск к столице.

  Однако большевики создали огромный перевес революционных сил над войсками контрреволюции. Положение Временного правительства было безнадёжным.

  Вооруженное восстание началось 24 октября (6 ноября). В этот день по распоряжению Временного правительства был совершен налёт юнкеров на типографию большевистской газеты «Рабочий путь» (так называлась тогда «Правда»), отдан приказ об аресте и предании суду членов ВРК, готовился удар по штабу революции — Смольному, где находились ЦК партии, ВРК. По указанию ЦК партии ВРК направил в типографию солдат Литовского полка и сапёрного батальона, которые изгнали юнкеров и возобновили печатание газеты. Члены ЦК партии постановили не отлучаться из Смольного и распределили свои силы для руководства восстанием на важнейших участках. В Смольный съезжались делегаты 2-го Всероссийского съезда Советов, были вызваны отряды Красной Гвардии (до бойцов), подразделения революционных солдат и матросов, связные от воинских частей, предприятий районов города, у здания установлены орудия, пулемёты, броневики. Через радиостанцию крейсера «Аврора» было передано воззвание Петроградского ВРК к гарнизонам, охранявшим подступы к городу: «действуя твёрдо и осмотрительно, а где нужно — беспощадно», не пропускать в Петроград ни одной контрреволюционной воинской части.

  Днём 24 октября (6 ноября) юнкера попытались развести мосты через Неву, чтобы отрезать рабочие районы от центра. ВРК направил к мостам отряды Красной Гвардии и солдат, которые взяли почти все мосты под охрану. К вечеру солдаты Кексгольмского полка заняли Центральный телеграф, отряд матросов овладел Петроградским телеграфным агентством, солдаты Измайловского полка — Балтийским вокзалом. Революционными частями были блокированы Павловское, Николаевское, Владимирское, Константиновское юнкерские училища. От ЦК и ВРК в Кронштадт и Центробалт были направлены телеграммы с вызовом боевых кораблей Балтийского флота с десантом. Приказ был выполнен.

  Обстановка требовала решительных наступательных действий революционных сил. Однако отдельные члены ВРК проявляли ещё медлительность с переходом в наступление на важнейшие центры контрреволюции: на штаб Петроградского военного округа, Зимний дворец и др. У некоторых из них имелось настроение оттянуть захват власти до открытия 2-го съезда Советов (вечер 25 октября), сказывалось влияние председателя Петроградского совета Л. Д. Троцкого (стоявшего за оттяжку восстания, что было равносильно его срыву), Каменева и Зиновьева, ещё накануне утверждавших, что восстание обречено на поражение.

  Ленин, оставаясь ещё на конспиративном положении и тревожась за судьбу восстания, вечером 24 октября (6 ноября) писал членам ЦК партии:  «Изо всех сил убеждаю товарищей, что теперь все висит на волоске, что на очереди стоят вопросы, которые не совещаниями решаются, не съездами (хотя бы даже съездами Советов), а исключительно народами, массой, борьбой вооружённых масс Надо, во что бы то ни стало, сегодня вечером, сегодня ночью арестовать правительство, обезоружить (победив, если будут сопротивляться) юнкеров и,  т.д.  Нельзя ждать!! Можно потерять все!!". И далее: «Правительство колеблется. Надо добить его во что бы то ни стало! Промедление в выступлении смерти подобно» (там же, т. 34, с. , ).

  Вечером 24 октября Ленин прибыл в Смольный и непосредственно возглавил руководство вооруженной борьбой. О его прибытии в Смольный ЦК партии сообщил во все районы, на предприятия и в воинские части. Возглавленные Лениным революционные силы перешли в решительное наступление. Происходил дальнейший планомерный захват стратегических пунктов Петрограда. В 1 час 25 мин. ночи с 24 на 25 октября (с 6 на 7 ноября) красногвардейцы Выборгского района, солдаты Кексгольмского полка и революционные моряки заняли Главный почтамт. В 2 часа ночи первая рота 6-го запасного сапёрного батальона овладела Николаевским (ныне Московский) вокзалом. В это же время отряд Красной Гвардии занял Центральную электростанцию. Около 6 часов утра моряки гвардейского флотского экипажа овладели Государственным банком. В 7 час. утра солдаты Кексгольмского полка заняли Центральную телефонную станцию. В 8 час. красногвардейцы Московского и Нарвского районов овладели Варшавским вокзалом. Ночью крейсер «Аврора» стал у Николаевского моста (ныне мост лейтенанта Шмидта), судно «Амур» — у Адмиралтейской набережной. К утру, столица находилась в руках восставшего народа. Утром 25 октября (7 ноября) ВРК принял воззвание «К гражданам России!», написанное Лениным. В обращении говорилось: «Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов — Военно-революционного комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона. Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского правительства, это дело обеспечено. Да здравствует революция рабочих, солдат и крестьян!» (там же, т. 35, с. 1).

  Днём 25 октября (7 ноября) революционные силы заняли Мариинский дворец, где находился Предпарламент, и распустили его; матросами были заняты Военный порт и Главное адмиралтейство, где был арестован Морской штаб.

  В 2 часа 35 мин. открылось экстренное заседание Петроградского совета. Совет заслушал сообщение о том, что Временное правительство низложено. С докладом о текущем моменте выступил Ленин. К 6 час. дня революционные отряды начали двигаться к Зимнему дворцу. В 9 час. 40 мин. вечера по сигналу из Петропавловской крепости прогремел орудийный выстрел «Авроры», начался штурм Зимнего дворца.

  25 октября (7 ноября) в 10 час. 40 мин. вечера в Смольном открылся Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов (к открытию съезда из прибывших делегатов было большевиков), провозгласивший переход всей власти к Советам. В 2 часа ночи 26 октября (8 ноября) штурмом был взят Зимний дворец и арестовано Временное правительство. 26 октября (8 ноября) по докладу Ленина съезд Советов принял Декрет о миреи Декрет о земле. В Декрете о мире Советская власть предлагала всем воюющим странам немедленно приступить к переговорам о заключении справедливого, демократического мира без аннексий и контрибуций. Согласно Декрету о земле, отменялась помещичья собственность на землю; помещичьи имения, а также все удельные, монастырские, церковные земли с их живым и мёртвым инвентарём, усадебными постройками передавались крестьянам без всякого выкупа. Право частной собственности на землю отменялось и заменялось всенародной собственностью на землю. В результате осуществления этого декрета крестьяне получили более млн. га земель и были освобождены от ежегодных арендных платежей помещикам в сумме млн. руб. золотом. Съезд избрал ВЦИК и создал первое Советское правительство — Совет Народных Комиссаров (СНК, Совнарком) во главе с В. И. Лениным. Образованием Советского правительства началось строительство Советского государства, государства нового типа — диктатуры пролетариата.

  Контрреволюционные силы во главе с бывшим премьером Керенским, бежавшим 25 октября (7 ноября) в район Северного фронта, командиром 3-го конного корпуса генералом П. Н. Красновым и начальником штаба Верховного главнокомандующего Н. Н. Духониным подняли мятеж, начали гражданскую войну с целью свергнуть Советскую власть. Начав наступление, враг занял Гатчину, Царское Село, подошёл к Пулковским высотам, создав непосредственную угрозу революционному Петрограду. В столице контрреволюционеры образовали «Комитет спасения Родины и революции» и 29 октября (11 ноября) подняли мятеж юнкеров, который был подавлен в тот же день. 31 октября (13 ноября) революционные войска отбросили войска Керенского — Краснова от Пулкова и 1 ноября (14 ноября) заставили их капитулировать (Краснов был арестован, Керенский бежал).

  Вслед за победой восстания в Петрограде, которое было почти бескровным, 25 октября (7 ноября) вооруженная борьба началась и в Москве. Для руководства восстанием были созданы Партийный центр (М. Ф. Владимирский, В. Н. Подбельский, О. А. Пятницкий, В. Н. Яковлева, Ем. Ярославский и др.) и ВРК (В. П. Ногин, П. Г. Смидович, Г. А. Усиевич, А. Ломов, А. С. Ведерников и др.). В Москве революционные силы встретили чрезвычайно ожесточённое сопротивление организованной контрреволюции. Начиная с 25 октября (7 ноября) шли упорные бои. На помощь московскому пролетариату прибыли красногвардейцы Петрограда, Иваново-Вознесенска, Шуи, Подольска и др. городов, матросы Балтфлота. Московские рабочие и революционные солдаты гарнизона сорвали планы контрреволюционеров — создать в Москве общероссийский центр борьбы против Советской власти. 2(15) ноября в Москве утвердилась Советская власть. Победа была завоёвана ценой больших жертв. В ходе восстания было убито около чел.

  Победа социалистической революции в Петрограде и Москве положила начало триумфальному шествию Советской властипо всей стране. ЦК РСДРП (б) во главе с Лениным и все местные партийные организации руководили борьбой за установление Советской власти на местах. В большинстве районов установление Советской власти прошло быстро и мирным путём.

  Наличие готовой формы пролетарской власти — Советов, декреты о земле и мире, Декларация прав народов России, которые выражали думы и чаяния трудящихся и имели огромное революционизирующее значение, отход масс из-под влияния мелкобуржуазных партий — меньшевиков и эсеров, открыто ставших на контрреволюционный путь, возросший авторитет Ленинской партии большевиков, её политическая и организаторская деятельность — всё это сыграло решающую роль в быстрой победе революции по всей стране.

  Установление Советской власти в Центральной России происходило одновременно и вслед за вооруженными восстаниями в Петрограде и Москве. 25 октября (7 ноября) Советская власть установилась в Иваново-Вознесенске, Владимире, Брянске, в промышленных городах Подмосковья, 27 октября (9 ноября) в Ярославле, 28 октября (10 ноября) — в Н. Новгороде, Калуге, Твери, 30 октября (12 ноября) — в Воронеже. В результате активного сопротивления мелкобуржуазных партий несколько затянулось установление Советской власти в Орле — до 25 ноября (8 декабря), Курске — до 26 ноября (9 декабря), Туле — до 7(20) декабря , Тамбове — до 31 января (13 февраля)

  В течение ноября — декабря Советская власть установилась в большинстве городов и заводских посёлков Урала. 26 октября (8 ноября) взяли власть в свои руки Екатеринбургский и Челябинский советы, Уфимский губернский ВРК 27 октября (9 ноября) Ижевский совет. Упорное сопротивление оказали эсеры и меньшевики установлению Советской власти в Перми — административном центре Урала. Здесь борьба за власть продолжалась вплоть до созыва губернского съезда Советов — 16(29) декабря.

  Упорная вооружённая борьба за власть Советов развернулась в Оренбургской губернии. Здесь образовался один из опасных центров российской контрреволюции во главе с казачьим атаманом А. И. Дутовым. Опираясь на казачьи части, он захватил Оренбург, Челябинск и ряд др. городов Южного Урала, создал «Войсковое правительство» (см. Дутова мятеж). В результате решительных мер Советского правительства антисоветский мятеж Дутова был подавлен, 20 ноября (3 декабря) восстановлена Советская власть в Челябинске, 18(31) января от дутовцев освобожден Оренбург. В промышленных городах Поволжья Советская власть установилась вслед за Петроградом и Москвой. 26 октября (8 ноября) после преодоления двухдневного сопротивления контрреволюционных сил победила Советская власть в Казани, 27 октября (9 ноября) — в Самаре, в этот же день — в Саратове. Саратовским рабочим и солдатам пришлось в течение двух дней вести бои с контрреволюционными мятежниками, капитулировавшими 29 октября (11 ноября). В Царицыне процесс установления Советской власти проходил с 28 октября (10 ноября) до 4(17) ноября мирным путём. Более сложно протекала борьба за власть в Астрахани между революционными силами и астраханскими казаками. Бои продолжались с 12(25) января до 25 января (7 февраля) и окончились победой рабочих и солдат.

  Центральная Россия, став советской, явилась базой социалистической революции всей страны. Весть о победе революции в столицах и в др. городах быстро распространилась в действующей армии. В ленинском плане вооруженного восстания важное место занимали ближайшие к Петрограду и Москве фронты — Северный и Западный и Балтфлот. Большевистские партийные организации армии и флота своевременно подготовились к поддержке вооруженного восстания в Петрограде, Москве и к выступлению на фронтах. Это имело огромное значение, ибо, как отмечал Ленин, без завоевания армии на сторону большевиков социалистическая революция не смогла бы победить. Солдаты Северного и Западного фронтов, матросы Балтики приветствовали социалистическую революцию, Советскую власть. Повсюду на фронтах в конце октября — ноябре были созданы армейские ВРК, которые взяли власть в армиях в свои руки. Был установлен контроль над командованием Северного фронта, Балтфлота; был смещен командующий Западным фронтом. Флот, армейские соединения фронтов предоставляли свою вооруженную мощь в распоряжение Советского правительства. Победа революции на Северном и Западном фронтах создала возможность быстрой ликвидации 18—20 ноября (1—3 декабря) в Могилёве крупного центра контрреволюции — Ставки Верховного главнокомандующего, готовившей заговор против социалистической революции.

  Победа социалистической революции на ближайших к столице фронтах и Балтфлоте была крупным успехом большевиков и имела огромное значение для её дальнейшего развития. Ленин писал: «Ни о каком сопротивлении со стороны армии против Октябрьской революции пролетариата, против завоевания политической власти пролетариатом, не могло быть и речи, когда на Северном и Западном фронтах у большевиков был гигантский перевес, а на остальных фронтах, удаленных от центра, большевики имели время и возможность отвоевать крестьян у эсеровской партии» (там же, т. 40, с. 10).

  В конце октября — начале ноября Советская власть была установлена на всей, не оккупированной немецкими войсками части Прибалтики. На сторону революции встали 40 тыс. латышских стрелков, сыгравших крупную роль в установлении Советской власти в Латвии. Минский совет взял власть в свои руки 25 октября (7 ноября); 27 октября (9 ноября) по решению Северо-Западного областного комитета РСДРП (б) при нём был создан Ревком, позднее — ВРК Северо-Западной области и Западного фронта, который сосредоточил в своих руках власть на Западном фронте и в Белоруссии. Трудящимся Украины в борьбе за победу социалистической революции пришлось преодолеть серьёзное сопротивление Центральной Рады. Киевское вооруженное восстание против Временного правительства, начавшееся 29 октября (11 ноября), победило 31 октября (13 ноября). Однако власть узурпировала буржуазно-националистическая Центральная Рада, имевшая крупные воинские силы. 7(20) ноября она провозгласила себя верховным органом «Украинской народной республики». Центральная рада стала на путь борьбы с Советской Россией, развернула террор против революционных сил, превратилась в один из главных центров всероссийской контрреволюции. Большевики Украины повсеместно развернули борьбу против Центральной рады за установление Советской власти. Рабочие Донбасса установили Советскую власть в Луганске, Макеевке, Горловке, Краматорске и в др. городах сразу же после победы вооруженного восстания в Петрограде. Крупнейшим историческим событием в жизни украинского народа явился Всеукраинский съезд Советов, состоявшийся 11—12(24—25) декабря в Харькове, где Советская власть победила 10(23) ноября Съезд Советов 12(25) декабря провозгласил Украину Республикой Советов, избрал ЦИК Советов Украины, который сформировал первое советское украинское правительство — Народный секретариат (Ф. А. Артем, Е. Б. Бош, В. П. Затонский, Н. А. Скрыпник). В декабре — январе по всей Украине развернулась вооруженная борьба за установление власти Советов. В результате восстаний против Центральной рады Советская власть была провозглашена 29 декабря (11 января ) в Екатеринославе, 17(30) января — в Одессе, в январе — в Полтаве, Кременчуге, Николаеве, Херсоне, Виннице. 5(18) января украинские советские войска начали наступление на Киев. 16(29) января трудящиеся Киева во главе с рабочими завода «Арсенал» подняли вооруженное восстание против Центральной рады. 22 января (4 февраля) в Киев вступили Советские войска. К 26 января (8 февраля) после упорных уличных боев они вместе с отрядами рабочих очистили город от войск Центральной рады. В январские дни восставшие киевляне потеряли свыше чел. В феврале Советская власть утвердилась по всей Украине. В январе Советская власть победила в Крыму, в начале января — в Молдавии.

  На Дону (Область войска Донского) атаман донского казачьего войска А. М. Каледин поднял в октябре антисоветский мятеж (см. Калединщина). После 7-дневных боев 2(15) декабря казаки захватили Ростов, где ещё 26 октября (8 ноября) была установлена Советская власть, и повели наступление на Донбасс. Однако значительная часть казаков не поддержала Каледина. 10(23) января съезд фронтовых казачьих частей в станице Каменской объявил калединское «войсковое правительство» низложенным, провозгласил Советскую власть в Донской области и образовал Донской ВРК (председатель — Ф. Г. Подтёлков). Советские войска (командующий — В. А. Антонов-Овсеенко) ликвидировали калединщину: 24 февраля был освобожден Ростов, 25 февраля — Новочеркасск.

  В сложной обстановке проходила борьба за власть Советов на Северном Кавказе. 28 октября (10 ноября) Владикавказский совет высказался за Советскую власть, 4(17) ноября он по докладу С. М. Кирова принял резолюцию о поддержке Совнаркома во главе с Лениным. В ноябре Советская власть установлена в Петровск-Порте (Махачкала), в Грозном. Но казачья и горская контрреволюция 1 (14) декабря образовала «Терско-Дагестанское правительство» и разгромила Владикавказский, Грозненский и др. советы. В условиях террора, межнациональных столкновений большевики Терской области вели подготовку съезда народов Терека. Первый съезд был созван в январе в Моздоке, второй в марте в Пятигорске. Второй съезд образовал Терскую народную советскую республику в составе РСФСР. Советская власть была установлена по всему Тереку и на значительной части территории Дагестана. На Кубани и в Причерноморье при установлении Советской власти было сломлено яростное сопротивление кубанского казачества. 1(14) декабря Советская власть победила в Новороссийске, в январе — в Армавире, 14 марта революционные войска после боя овладели Екатеринодаром (Краснодар).

  Социалистическая революция в Закавказье победила не сразу. 31 октября (13 ноября) была установлена Советская власть в пролетарском Баку и только весной в ряде районов Азербайджана. 25 апреля Бакинский совет образовал Бакинский СНК под председательством С. Г. Шаумяна (см. Бакинская коммуна ). В Грузии и Армении революционные силы не смогли овладеть властью. В Грузии власть захватили меньшевики, в Армении — дашнаки.

  В Средней Азии против революции поднялись буржуазные националисты, баи, духовенство, русское офицерство и кулачество. Центром социалистической революции в этом обширном крае стал Ташкент. Здесь действовала крепкая большевистская организация, опиравшаяся на рабочих-железнодорожников, солдат гарнизона и на «тыловиков» (трудящиеся местных национальностей, мобилизованные во время войны на тыловые работы). Советская власть в Ташкенте была установлена 1(14) ноября в результате вооруженного восстания и боев, проходивших с 28 по 31 октября (10—13 ноября). 15(28) ноября Краевой съезд Советов избрал СНК Туркестанского края (председатель — Ф. И. Колосов). В течение ноября — февраля Советская власть установилась в Самарканде, Ашхабаде, Красноводске, Чарджоу, Мерве и др. К весне Советская власть установилась во всей Средней Азии, за исключением Хивинского ханства и Бухарского эмирата, в которых сохранились прежние порядки до В конце апреля была образована Туркестанская АССР в составе РСФСР. В Казахстане Советская власть была установлена в ноябре в Сырдарьинской области, в ноябре — январе в Акмолинской области, в декабре в Букеевской орде. В Тургайской и Семипалатинской области Советская власть была установлена в январе — феврале , в Семиреченской области в марте — апреле после подавления вооруженного сопротивления со стороны националистов-алашордынцев, семиреченского, оренбургского и уральского казачества. 1(14) января победила Советская власть в Пишпеке (Фрунзе), 3 марта в Верном (Алма-Ата).

  В Сибири и на Дальнем Востоке установление Советской власти сопровождалось серьёзным сопротивлением сибирской контрреволюции. В Красноярске Советская власть была установлена 28 октября (10 ноября), в Омске 30 ноября (13 декабря) после подавления контрреволюционного мятежа, в Томске 6(19) декабря, в Новониколаевске (Новосибирск) 13(26) декабря, в Иркутске 22 декабря (4 января ) после 9-дневных боев революционных сил с мятежниками. Во Владивостоке Советская власть победила 18 ноября (1 декабря) , в Хабаровске 6(19) декабря, к марту — на всём Дальнем Востоке.

  Большое значение для победы власти Советов на окраинах страны имела Декларация прав народов России, принятая Совнаркомом 2(15) ноября Этим историческим актом Советское правительство положило конец национальному гнёту и провозгласило равенство и суверенность всех народов страны, их право на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства, отменило национально-религиозные привилегии и ограничения, обеспечило свободное развитие всех наций, народностей и этнических групп, населяющих Россию. 20 ноября (3 декабря) Совнарком обратился с воззванием «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока», в котором заявлял угнетённым народам об отмене неравноправных договоров, о ликвидации политики угнетения, призывал к поддержке завоеваний социалистической революции и установлению Советской власти.

  Подводя итоги победоносного шествия Советской власти, Ленин в марте писал: «Мы в несколько недель, свергнув буржуазию, победили ее открытое сопротивление в гражданской войне. Мы прошли победным триумфальным шествием большевизма из конца в конец громадной страны. Мы подняли к свободе и к самостоятельной жизни самые низшие из угнетенных царизмом и буржуазией слоев трудящихся масс. Мы ввели и упрочили Советскую республику» (там же, т. 36, с. 79).

Создание Советского социалистического государства. В результате победы Октябрьской революции Коммунистическая партия стала правящей партией, а рабочий класс из угнетённого и эксплуатируемого стал господствующим классом, было создано новое государство — государство диктатуры пролетариата. Первой задачей социалистической революции был слом старой государственной машины и строительство нового, Советского государства. Разбив буржуазно-помещичье государство с его армией, прокуратурой, судом, полицейским и чиновничье-бюрократическим аппаратом, революция лишила эксплуататорские классы и их партии сильнейшего средства в борьбе за реставрацию старых порядков.

  Новое, Советское государство явилось основным орудием защиты завоеваний революции от внутренней и внешней контрреволюции, орудием борьбы за построение социалистического общества. Советское правительство опиралось в своей деятельности на Советы, ставшие государственной формой диктатуры пролетариата, на солдатские, военно-революционные, фабрично-заводские комитеты, на профсоюзы, отряды Красной Гвардии, революционные полки, на величайшую творческую энергию рабочих, революционных солдат и крестьян, революционную интеллигенцию. Для борьбы с контрреволюцией и саботажем 7(20) декабря была образована Всероссийская чрезвычайная комиссия (ВЧК) по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совнаркоме. 22 ноября (5 декабря) был подписан декрет о суде. На основе декрета СНК от 16(29) декабря была проведена демократизация старой армии, вся полнота власти в армии была передана солдатским комитетам и Советам, устанавливалась выборность командного состава; старые титулы и ордена были упразднены. 15(28) января был принят декрет о создании Рабоче-Крестьянской Красной Армии, а 29 января (11 февраля) — о создании Рабоче-Крестьянского Красного Флота. Развернулось строительство, первоначально на добровольческих началах, Вооружённых Сил социалистического государства.

  Советская власть приступила к социалистическим преобразованиям в области экономики. Вслед за национализацией земли, превращением её во всенародную собственность, переходом в руки Советской власти Государственного банка 14(27) ноября был принят декрет о введении рабочего контроля над производством и распределением. С ноября началась национализация так называемых казённых предприятий (Обуховский, Балтийский, Ижорский и др. заводы), железных дорог и многих частных предприятий. На государственную и хозяйственную работу были направлены опытные партийные деятели, передовые рабочие. Для руководства народным хозяйством 2(15) декабря был создан Высший совет народного хозяйства (ВСНХ).

  Советская власть ликвидировала остатки феодальных отношений, сословности и неравноправий во всех областях общественной жизни. Одновременно с ликвидацией помещичьего землевладения как основы феодальных пережитков были изданы декреты об отмене сословий, чинов и установлении единого гражданства [10(23) ноября], о равноправии женщин и гражданском браке [18(31) декабря], об отделении церкви от государства и школы от церкви [20 января (2 февраля)] и др.

  Учитывая популярность лозунга об Учредительном собрании, Советское правительство в ноябре провело выборы в Учредительное собрание и 5(18) января созвало его. Поскольку выборы проводились по партийным спискам, подготовленным органами Временного правительства, и в период, когда ещё только шло установление Советской власти и её декреты не были известны значительной части населения, большинство депутатов Учредительного собрания оказалось представителями партий (меньшевики, эсеры, кадеты, националистические партии и организации), свергнутых Октябрьской революцией. Состав Учредительного собрания не отражал нового соотношения классовых сил в стране. Контрреволюционно настроенное большинство Учредительного собрания отказалось признать Советскую власть, утвердить Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа. Поэтому 6(19) января по постановлению ВЦИК Учредительное собрание было распущено. Этот акт встретил повсеместную поддержку рабочих, солдат, крестьян и их Советов.

  10(23) января собрался Третий Всероссийский съезд Советов. Одновременно собрался и 3-й Всероссийский съезд крестьянских депутатов. 13(26) января произошло слияние обоих съездов. Это ускорило повсеместное объединение Советов крестьянских депутатов с Советами рабочих и солдатских депутатов, что укрепило политическую основу Советского государства. Съезд принял Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа. Декларация определяла главные задачи Советской власти: уничтожение всякой эксплуатации, беспощадное подавление эксплуататоров, установление социалистической организации общества и построение социализма. Съезд законодательно оформил создание Российской Советской Федеративной Социалистической Республики(РСФСР).

  Осуществляя социалистические преобразования, ВЦИК и СНК приняли ряд важных декретов. В целях освобождения страны от кабальной финансовой зависимости декретом ВЦИК от 21 января (3 февраля) были аннулированы иностранные и внутренние займы, заключённые царским и буржуазным Временным правительством. Была проведена национализация торгового флота [23 января (5 февраля) ], внешней торговли (22 апреля ), частных ж. д. (4 сентября ). 28 июня издан декрет о национализации всей крупной промышленности.

  В социалистической перестройке народного хозяйства проявились величайшая творческая инициатива и революционная энергия рабочего класса и всех трудящихся. Обобществление средств производства в промышленности, превращение их в общенародное достояние означали революционный переворот, знаменовавший собой разрушение основ старого, капиталистического способа производства и создание социалистического сектора. В промышленности были ликвидированы буржуазные производственные отношения и созданы новые, социалистические производственные отношения. Обобществление средств производства в сельском хозяйстве, где имелось 15—16 млн. крестьянских хозяйств, не могло быть осуществлено сразу. Национализация земли и обобществление средств производства в промышленности создавали условия для постепенного перевода миллионных масс трудового крестьянства на путь социализма.

  С победой Октябрьской революции начались коренные преобразования в области культуры. Школы, высшие и средние учебные заведения, библиотеки, театры, музеи стали достоянием трудового народа. Проводилась работа по ликвидации неграмотности среди взрослого населения. Началась культурная революция. Для коммунистического воспитания и образования трудящихся были привлечены печать, литература, искусство. Достижения науки и культуры поставлены на службу трудящимся. Марксистско-ленинская идеология становится господствующей идеологией в стране.

  Уже первые революционные акты Советской власти в корне подорвали силы буржуазии, помещиков, реакционного чиновничества и контрреволюционных партий, сломили экономическую мощь свергнутых эксплуататорских классов, обеспечили сосредоточение командных высот в руках Советской власти, убедительно показали подлинно народный характер Советской власти, у которой нет других интересов, кроме интересов трудящихся.

  С первых же дней своей деятельности Советское правительство начало борьбу за мир. Миролюбивая политика стала незыблемой основой всей его дальнейшей внешней политики. 9(22) декабря в Бресте начались переговоры о заключении мира с Германией и её союзниками. В ходе этих переговоров выяснились далеко идущие экспансионистские устремления германского империализма. Однако Советское правительство было вынуждено пойти на тяжёлые условия мира, чтобы получить передышку, укрепить Советскую власть, создать вооруженные силы. В ЦК партии и СНК шла острая борьба по вопросу о заключении мира. Против ленинской линии на заключение мира выступила группа «левых коммунистов» во главе с Н. И. Бухариным. Они повели пропаганду «революционной войны» против германского империализма. Не менее авантюристическую позицию занял Троцкий, выступивший с формулой «ни мира, ни войны». Троцкий, возглавлявший в Бресте советскую делегацию, отказался подписать условия мира; 10(23) февраля мирные переговоры были прерваны. Воспользовавшись этим, германское командование нарушило перемирие и 18 февраля начало наступление по всему фронту. Старая армия отступала, а новая армия ещё только создавалась. Немецкие войска оккупировали Прибалтику, значительную часть Белоруссии, вторглись на Украину и угрожали Петрограду. Над Советской Республикой нависла грозная опасность.

  Коммунистическая партия и Советское правительство призвали народ к отпору захватчикам. 21 февраля было опубликовано воззвание СНК «Социалистическое отечество в опасности!». Рабочие и трудовое крестьянство поднялись на борьбу с германскими империалистами. День 23 февраля стал днём рождения Красной Армии. Героическим сопротивлением отрядов Красной Гвардии и первых частей молодой Красной Армии наступление противника на Петроград было приостановлено. Германское правительство согласилось на возобновление мирных переговоров. 3 марта был подписан Брестский мир . Советская Россия вышла из 1-й мировой войны, получила мирную передышку.

  Программа начала социалистического строительства была изложена Лениным в работе «Очередные задачи Советской власти» (апрель ). Неотложными общенародными задачами Ленин считал: организацию всенародного учёта и контроля, проведение хозрасчёта, борьбу за повышение производительности труда, организацию социалистического соревнования, воспитание новой, пролетарской дисциплины.

  В деревне политика Советской власти, прежде всего, была направлена на осуществление аграрных преобразований Октябрьской революции — Декрета о земле; были проведены конфискация и распределение помещичьих земель. В процессе дальнейшего развёртывания социалистической революции на селе обострялась классовая борьба между крестьянской беднотой и кулачеством. Весной, особенно летом и осенью кулачество встало на путь открытой борьбы с Советской властью, большое колебание проявило среднее крестьянство. В условиях общего упадка хозяйства антисоветский саботаж кулаков, утаивавших хлеб и срывавших государственные хлебные заготовки, привёл к голоду в промышленных центрах. Рабочие с семьями покидали города, численность фабрично-заводского пролетариата по сравнению с уменьшилась в 2 раза.

  Борьба за хлеб стала борьбой за спасение Советской Республики. Ленин говорил, что борьба за хлеб — это в итоге борьба за социализм. 13 мая ВЦИК и СНК приняли декрет «О предоставлении народному комиссару продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими». Ленин призвал рабочих объявить «крестовый поход» против кулаков, сплотиться с деревенской беднотой во имя спасения Советского государства. С конца мая начали создаваться особые продотряды из самых сознательных рабочих, которые направлялись в хлебопроизводящие губернии. 11 июня был принят декрет об организации на селе комитетов бедноты. Организация комбедов означала дальнейшее углубление социалистической революции в деревне. С прибытием в деревню рабочих продотрядов и с организацией комбедов борьба с кулачеством вступила в новую фазу. Социалистическая революция дошла до самых глухих сёл. С помощью продотрядов комбеды не только оказали огромную помощь в решении продовольственного вопроса, но начали перераспределять кулацкую землю и инвентарь. Социально-экономическое лицо деревни изменилось: удельный вес крестьянской бедноты, составлявшей 65% в , к концу уменьшился до35%; середняков вместо 20% стало 60%, а кулаков вместо 15% стало 5%. С конца крестьянин-середняк стал ведущей фигурой на селе. Были сильно подорваны политические и экономические позиции кулачества. Упрочился союз рабочего класса с беднейшим крестьянством, укрепилась диктатура пролетариата.

  Состоявшийся 4—10 июля Пятый всероссийский съезд Советов принял (10 июля) первую Советскую конституцию — Конституцию РСФСР, в которой был законодательно закреплен советский социалистический общественный и государственный строй, рожденный Великой Октябрьской социалистической революцией.

  Свергнутые эксплуататорские классы развязали в целях реставрации капитализма гражданскую войну, которая по существу началась сразу же после победы Октябрьского вооружённого восстания в Петрограде. Против Советской власти, социалистических преобразований выступили объединённые силы внутренней буржуазно-помещичьей контрреволюции и иностранных империалистов. Контрреволюционным силам, опиравшимся на финансовую, военную и политическую помощь Антанты, удалось создать массовую белогвардейскую армию. В —19 им удалось захватить Северный Кавказ, Дон, Сибирь, Дальний Восток, Урал, Север Европейской части России, часть Поволжья, затем Крым, Украину, Закавказье. На всех этих обширных территориях была свергнута Советская власть, восстановлены старые порядки, установлен жестокий белый террор (см. Гражданская война и военная интервенция —20). В результате огромного напряжения военных, материальных и духовных сил российского рабочего класса и трудового крестьянства, под руководством Коммунистической партии во главе с Лениным войска интервентов и внутренней контрреволюции были разгромлены и изгнаны с территории страны. Во всех районах была восстановлена Советская власть, кроме Прибалтики. Здесь национальной буржуазии с помощью германских войск удалось сохранить капиталистические порядки и образовать буржуазные республики. Не была освобождена Бессарабия, оккупированная Румынией.

  В результате Гражданской войны российский пролетариат и трудовое крестьянство, советские вооруженные силы — Красная Армия, флот отстояли завоевания Великой Октябрьской социалистической революции, сохранили и укрепили первое в мире рабоче-крестьянское государство.

Всемирно-историческое значение Великой Октябрьской социалистической революции.Октябрьская революция коренным образом отличается от всех предшествующих революций. Она свергла власть капиталистов и помещиков, установила диктатуру пролетариата, ликвидировала в России капитализм, уничтожила эксплуатацию человека человеком, социальный и национальный гнёт, открыла дорогу строительству социализма и коммунизма. Вдохновителем и организатором революции была Коммунистическая партия во главе с Лениным, опиравшаяся в своей деятельности на знание законов общественного развития, умело соединившая в один революционный поток такие различные революционные движения, как общедемократическое движение за мир, крестьянско-демократическое движение за землю, национально-освободительное движение угнетённых народов за национальное равноправие и социалистическое движение пролетариата за свержение буржуазии и установление диктатуры пролетариата.

  Главной движущей силой революции был российский пролетариат. Партия организовала союз рабочего класса с беднейшим крестьянством, явившийся решающей силой в борьбе за победу социалистической революции. Огромное значение для победоносного развития Октябрьской революции имели начавшееся мощное рабочее и общедемократическое движение на Западе и Востоке, глубокие симпатии и активная поддержка Октябрьской революции со стороны рабочих и трудящихся всех стран.

  «Октябрьская революция открыла пути решения коренных проблем, выдвинутых всем ходом предшествующего развития всемирной истории: о будущем обществе, о характере социального прогресса, о войне и мире, о судьбах мировой цивилизации.

  Победа Октября подтвердила ленинскую теорию социалистической революции. Выдержало историческую проверку марксистско-ленинское учение:

  о неизбежности крушения капитализма и утверждения социализма;

  об авангардной роли рабочего класса, руководимого Коммунистической партией, в революции и строительстве нового общества;

  о диктатуре пролетариата и её роли в борьбе за победу социализма;

  о Советах как форме диктатуры пролетариата и органах подлинного народовластия, социалистической демократии;

  о союзе рабочего класса с крестьянством и другими слоями трудящихся под руководством рабочего класса как решающей силе в борьбе за социальное освобождение; об индустриализации страны и социалистическом преобразовании сельского хозяйства;

  о путях разрешения национального вопроса;

  о повышении жизненного уровня трудящихся и осуществлении культурной революции» («О подготовке к летию Великой Октябрьской социалистической революции». Постановление ЦК КПСС от 4 января г., , с. 4—5).

  Октябрьская революция прорвала фронт мирового империализма, открыла новую эру в истории человечества — эру крушения капитализма, торжества социализма и коммунизма. В результате Октябрьской социалистической революции мир раскололся на две противоположные системы — систему социализма и систему капитализма.

  Великая Октябрьская социалистическая революция « ускорила ход исторических событий в мире. Идеи марксизма-ленинизма, идеи Октября распространились по всей земле, они подняли народы на борьбу против угнетателей, за свою свободу и независимость. Завоевания Октябрьской революции явились могучей базой революционных преобразований во всех частях света Создание мировой системы социализма — это продолжение революционного обновления мира, начало которому положил Октябрь.

  Октябрьская революция раскрыла всемирно-историческую роль рабочего класса как знаменосца и главного борца за социализм, как самой передовой и самой боевой классовой силы современности. Она дала могучие стимулы революционному движению международного рабочего класса, выдвинув его в центр современной эпохи» (там же, с. 17).

  Октябрьская революция явилась переломным рубежом в развитии национально-освободительного движения. Она положила начало кризису колониальной системы, открыла эпоху национально-освободительных революций в колониальных и зависимых странах. Она соединила в едином потоке борьбу пролетариата и других революционных сил с борьбой угнетённых народов против национально-колониального гнёта.

  Октябрьская революция оказала огромное революционизирующее влияние на все народы мира, пробудила угнетённые нации, подняв к активной политической жизни широчайшие слои трудящихся, способствовала усилению организованности международного пролетариата. Она явилась колыбелью современного мирового коммунистического движения, которое стало величайшей политической силой современности.

  Рожденное Октябрьской революцией Советское социалистическое государство своим существованием, всемирно-историческими социальными преобразованиями вдохновляет народы всей земли в борьбе за мир, демократию и социализм.

  В результате победы Октябрьской революции и построения Советского социалистического государства человечество обрело надёжный оплот в своей борьбе против захватнических войн, за мир и безопасность народов. Октябрьская революция проложила столбовую дорогу к социализму для всего человечества.

 

Лит.: Ленин В. И., Полн. собр. соч., 5 изд. (см. Справочный том, ч. 1); 50 лет Великой Октябрьской социалистической революции. Документы и материалы, М., ; Великая Октябрьская социалистическая революция. Документы и материалы, т. 1—10, М., —63; Великая Октябрьская социалистическая революция. Хроника событий, т. 1—4, М., —61; Великий Октябрь. Сб. документов, М., ; Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК, 7 изд., ч. 1, —, М., ; Шестой съезд РСДРП (большевиков). Август г., Протоколы, М., ; Протоколы ЦК РСДРП (б). Август — февраль , М., ; Седьмая (Апрельская) Всероссийская конференция РСДРП (большевиков). Протоколы, М., ; Балтийские моряки в подготовке и проведении Великой Октябрьской социалистической революции, М. — Л., ; Революционное движение в русской армии. 27 февраля — 24 октября Сборник документов, М., ; Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов трудящихся. Сборник документов, М., ; Декреты Советской власти, т. 1—4, М., —68; Пролетарская солидарность трудящихся в борьбе за мир (—). [Документы и материалы], М., ; Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской социалистической революции. Март — октябрь, г., Документы и материалы, ч. 1—2, М. — Л., ; Петроградский Военно-революционный комитет, т. 1—3, М., —67; Подготовка и победа Октябрьской революции в Москве. Документы и материалы, М., ; Великая Октябрьская социалистическая революция на Украине, февраль — апрель г. Сборник документов и материалов, т. 1—3, К., ; Борьба за власть Советов в Молдавии. (Март — март гг.). Сборник документов и материалов, Киш., ; Великая Октябрьская социалистическая революция в Белоруссии. Документы и материалы, т. 1—2, Минск, ; Борьба за победу Советской власти в Азербайджане, — Документы и материалы, Баку, ; Борьба за победу Советской власти в Грузии. Документы и материалы (— гг.), Тб., ; Великая Октябрьская социалистическая революция и победа Советской власти в Армении. [Сборник документов], Ер., ; Великая Октябрьская социалистическая революция в Эстонии. Сб. документов и материалов, Тал., ; Октябрьская революция в Латвии. Документы и материалы, Рига, ; Борьба за Советскую власть в Литве в — гг. Сборник документов, Вильнюс, ; Великая Октябрьская социалистическая революция и гражданская война в Киргизии (— гг.). Документы и материалы, Фр., ; Победа Великой Октябрьской социалистической революции в Казахстане. —_ гг. Сб. документов и материалов, А.-А., ; Победа Великой Октябрьской социалистической революции в Туркестане. Сб. документов, Таш., ; Подготовка и проведение Великой Октябрьской социалистической революции в Туркменистане. Сборник документов, Аш., ; Подготовка и проведение Великой Октябрьской социалистической революции в Узбекистане. Сб. документов, Таш.,

 

  Работы деятелей партии: Бубнов А. С., О Красной Армии, М., ; Дзержинский Ф. Э., Избр. произв., т. 1, — гг., М., Калинин М. И., Избр. произв., т. 1, М., ; Киров С. М., Избр. статьи и речи (), М., ; Крупская Н. К., О Ленине. Сб. ст., [М., ]; Куйбышев В. В., Избр. произв., М., ; Свердлов Я. М., Избр. произв., т. 2, М., ; Орджоникидзе Серго, Статьи и речи, т. 1 (— гг.), М., ; Сталин И. В., Соч., т. 3—4, М., — Стучка П. И., В борьбе за Октябрь. Сб. ст., Рига, ; Шаумян С. Г., Избр. произв., т. 2, —18 гг., М.,

  Воспоминания участников революции: Антонов-Овсеенко В. А., В революции, М., ; Бонч-Бруевич В. Д., На боевых постах февральской и Октябрьской революций. [Воспоминания о В. И. Ленине], 2 изд., М., ; Бонч-Бруевич М. Д., Вся власть Советам, М., ; Подвойский Н. П., Год , М., ; Великая Октябрьская социалистическая революция. Сб. воспоминаний участников революции в Петрограде и Москве, М.,

  История КПСС, т. 2—3, М., —; Всемирная история, т. 7, 8, М., —; История гражданской войны в СССР. —, т. 1—3, М., Минц И. И., История Великого Октября, т. 1—2, М., —68; История Великой Октябрьской социалистической революции, М., ; Октябрьское вооруженное восстание. Семнадцатый год в Петрограде, кн. 1—2, Л., ; Октябрь в Москве, [М.], ; Голиков Г. Н., Революция, открывшая новую эру, [М., ]; История СССР с древнейших времен до наших дней, 2 серия, т. 7, М., ; Великий Октябрь и мировой революционный процесс, М., ; Волобуев П. В., Пролетариат и буржуазия России в г., М., ; Гапоненко Л. С., Рабочий класс России в году, М., ; Голуб П. А. Партия, армия и революция. Отвоевание партией большевиков армии на сторону революции. Март — февраль , [М., ]; Городецкий Е. Н., Рождение Советского государства, —, [М., ]; Герои Октября. Биографии активных участников подготовки и проведения Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде, т. 1—2, Л., ; Герои Октября (Книга об участниках Великой Октябрьской социалистической революции в Москве), М., ; Цеткин К., Октябрьская революция, [Хар.],; Вильяме A. P., О Ленине и Октябрьской революции, [пер. с англ.], М., ; Рид Д., 10 дней, которые потрясли мир, [пер. с англ.], М., ; Участие трудящихся зарубежных стран в Октябрьской революции. [Сб. ст.], М., ; Великая Октябрьская социалистическая революция. Маленькая энциклопедия, М.,

Г. Н. Голиков, М. И. Кузнецов.

---

Красногвардейцы отряда Тамбовского порохового завода. —

---

Красная Гвардия Николаевской железной дороги. Москва.

---

Солдаты автобронедивизиона во дворе Смольного. Петроград. Октябрь

---

Солдаты авиапарка — участники Киевского вооруженного восстания.

---

Красногвардейцы Замоскворечья. Москва. Октябрь

---

Митинг на Скобелевской площади (ныне Советская) в дни Февральской революции. Москва.

---

Военные телефонисты Центральной телефонной станции после её занятия. 25 октября

---

Митинг в гренадерских казармах. Петроград. Октябрь

---

Революционные солдаты на Литейном проспекте в дни Февральской революции. Петроград.

---

Крейсер «Аврора» у Франко-русского завода. Петроград.

---

Латышские стрелки, прибывшие в распоряжение Военно-революционного комитета й армии. 27 окт. (9 нояб.)

---

Демонстрация за власть Советов во Владивостоке.

---

Воззвание Военно-революционного комитета. 25 октября

---

Артиллерия Главных железнодорожных мастерских Ташкента, принимавшая участие в боях за Советскую влать.

---

В. И. Ленин произносит речь на открытии временного памятника К. Марксу и Ф. Энгельсу на Воскресенской площади (ныне площадь Революции) 7 ноября Москва.

---

Октябрьские дни в Москве. Беклемишевская башня Кремля со сбитой верхушкой.

---

Кремль взят. Ноябрь Москва.

---

Демонстрация в Чите. Установление Советской власти. Февраль

 

Оглавление

править код]

Первый Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, прошедший 3—24 июня (16 июня&#;— 7 июля), на котором преобладали эсеры и меньшевики, поддержал коалиционное правительство и отклонил требование большевиков о прекращении войны и передаче власти Советам. Это усилило возмущение масс. Антидемократические действия Временного правительства (в частности, распоряжение от 7&#;(20)&#;июня&#; о конфискации дачи бывшего царского министра П.&#;Н.&#;Дурново, где помещались рабочий клуб и учреждения профсоюзов Выборгского района) привели к тому, что 8&#;(21)&#;июня&#; забастовали рабочие 29 заводов Петрограда. ЦК и ПК РСДРП(б), чтобы придать выступлению организованный характер, в тот же день назначили на 10&#;(23)&#;июня&#; мирную демонстрацию рабочих и солдат. По настоянию эсеров и меньшевиков Первый съезд Советов 9&#;(22)&#;июня&#; запретил проведение антиправительственной демонстрации, обвинив большевиков в «военном заговоре». ЦК РСДРП(б), не желая противопоставлять себя съезду, в ночь с 9 на 10 (с 22 на 23) июня постановил отменить демонстрацию.

Тем временем эсеро-меньшевистские лидеры приняли на съезде решение о проведении 18&#;июня&#;(1&#;июля)&#; общеполитической демонстрации под знаком доверия Временному правительству. Вопреки их ожиданиям, однако, демонстрация, в организации которой участвовали большевики и которая собрала около тыс. чел., прошла под лозунгами «Вся власть Советам!», «Долой 10 министров-капиталистов!», «Хлеба, мира, свободы!». Под этими же лозунгами прошли демонстрации в Москве, Минске, Иваново-Вознесенске, Твери, Нижнем Новгороде, Харькове и др. городах. Июньская демонстрация показала, по выражению лидера большевиков В.&#;И.&#;Ленина, что «кризис неслыханных размеров надвинулся на Россию…»^[29]. Июньский кризис, не вылившись в кризис буржуазной власти, выявил, однако, крепнущее единство требований и действий рабочих и солдат, рост влияния партии большевиков в массах. Причины возникновения кризиса не были устранены. Следствием этого явились события июля.

Июльский кризис. Уход большевиков в подполье. Второе коалиционное правительство[править

nest...

13900 13901 13902 13903 13904