Занесло В Football Казино

У массы спортсменов, чей расцвет совпал со сломом советской эпохи, судьба сложилась тяжело, даже трагично. Резкое обнищание и отсутствие перспектив многих вгоняло в депрессию. Слабохарактерные опускались, спивались, раньше отпущенного срока уходили в мир иной. Но даже на этом, преимущественно печальном, фоне история Бориса Деркача выглядит страшно и дико одновременно.

Как классный футболист, чемпион и дважды обладатель Кубка СССР докатился до камеры-одиночки и смерти в забвении? В его случае жестокий общественный диагноз «пропил талант» будет верен лишь наполовину, так как был у Бориса ещё один, не менее сильный порок. И какой из них оказалась губительнее, определить уже невозможно. Да и смысл пытаться? Человека не вернуть, но, возможно, его трагический пример заставит задуматься и одуматься тех, кто недавно ступил на скользкую дорожку. Или даже не одну.

В ЦСКА Деркач на пару дней отпросился на свадьбу – и пропал на неделю

Харьковчанин Деркач поздновато «проявился» во взрослом футболе. В 20 лет, в золотом для «Зенита» сезоне, он впервые сыграл в Высшей лиге за родной «Металлист» (полтайма в Ростове против местного СКА) и… ушёл в армию. Самых одарённых игроков призывного возраста, как правило, рекрутировал ЦСКА, но поскольку Борис к категории вундеркиндов не относился, его забрал скромный киевский СКА.

Удивительное в жизни рядового Деркача начало происходить позже. Года выступлений в шестой зоне второй лиги первенства СССР защитнику хватило, чтобы заинтересовать даже не одного, а сразу двух великих тренеров. Валерий Лобановский даже протестировал потенциального новичка на сборах киевского «Динамо», а Юрий Морозов – «призвал».

На самом деле трудно представить ситуацию, при которой Морозов просто перехватил бы игрока у давнего товарища и единомышленника (в м они даже воссоединятся в штабе сборной Союза). Ещё сложнее вообразить конфликт между мэтрами из-за малоизвестного футболиста. Легче поверить в некую кулуарную договорённость. В том звёздном «Динамо» Деркачу определённо места не было (в лучшем случае – на лавке), а в ЦСКА он брался под основу. Разные цели – разные требования к исполнителям. В то время как киевляне выигрывали Кубок кубков и чуть ли не полным составом представляли страну на ЧМ, «армейцы» только бились за право вернуться в «вышку».

Деркач в этой борьбе красно-синим помог. 14 игр, 1 гол – нормальная статистика для новичка за полгода. Правда, уже тогда в поведении Бориса проскальзывали симптомы будущей болезни.

«Боец, работяга на поле, весельчак в жизни, — характеризует бывшего одноклубника чемпион СССР года Михаил Колесников. – Хороший пацан, но не режимщик. Бывали проблемы. Как-то отпросился на выходной к кому-то на свадьбу в Киев. Естественно, загулял. Вернулся через неделю. На базе в Архангельском собрание: Морозов, Бубукин отчитывают Деркача. Юрий Андреевич спрашивает: «Боря, ну как же так? Ты вообще ни о чём не думал?». На что он ответил: «На свадьбе только об одном и думал: «Как же ж там моя команда?!».

Впоследствии Деркач с теплотой вспоминал недолгосрочную московскую командировку. Всё ему нравилось – коллектив, команда, город. Морозов ценил игрока и предлагал остаться на «сверхсрочную». Исход дела решил жилищный вопрос. Перед заманчивым предложением Леонида Ткаченко – новая квартира в родном городе и гарантированная «вышка» прямо сейчас – Борис не устоял. Следующие три сезона Деркач на добротном уровне провёл в «Металлисте». Взял с ним Кубок СССР в м, пускай даже в финале с «Торпедо» не сыграл.

Лучший матч в жизни Деркач провёл против бывших одноклубников – забил два гола Михаилу Ерёмину в золотой для киевлян игре

В Союзе считалось: в «Динамо» Киев («Спартак») два раза не зовут. В общем, так оно и было, но Лобановского сама жизнь заставила вернуться к старым кандидатурам. После серебряного Евро, на котором заявка сборной СССР более чем наполовину состояла из киевлян (11 человек на 20 мест), лучшие советские мастера потянулись на Запад. К году этот процесс принял массовый и практически необратимый характер. Предчувствуя скорый развал страны, футболисты при первом же удобном случае уезжали за границу. Таким образом, омоложение динамовского состава стало в известной степени вынужденной мерой. В этот переходной период Деркач и вернулся в Киев. Аккурат под чемпионство.

Пока оставшиеся «сборники» ещё дорабатывали в «Динамо», Борис бегал в основном за дубль. За бело-синюю основу защитник дебютировал только 21 апреля ( над «Шахтёром»), а всего в золотом сезоне провёл три матча. В том числе самый знаменитый. Вот только Лобановский его уже не увидел – к тому времени в Эмираты отбыл, поручив довести сезон до конца многолетнему коллеге Пузачу.

На лучший матч в жизни Деркача вдохновили бывшие сослуживцы. 7 октября года левый защитник «Динамо» дважды поразил ворота главного конкурента киевлян – ЦСКА. В первом тайме Борис головой замкнул навес Раца с углового, а во втором шикарно приложился к мячу издали – точно в девятку с трёх десятков метров попал. Два пропущенных гола за две минуты (от Юрана и Деркача) так раздосадовали Павла Садырина, что он тут же заменил основного вратаря Ерёмина на Гутеева, но это уже был жест отчаяния. Победа со счётом досрочно, за два тура до финиша, сделала киевлян чемпионами СССР. Деркачу медали не хватило (мало игр провёл), но в памяти киевских болельщиков он всё равно остался «золотодобытчиком». Благодаря историческому дублю. Это и называется: удачно зашёл.

Видео доступно на «Чемпионате».

В украинской столице Деркач «заболел» азартными играми. Когда «подшивался», играл в казино. Развязывался – уходил в запой

По окончании сезона из Киева разбрелись остатки старой гвардии: Чанов с Балем махнули на заработки в Израиль, Демьяненко и Яремчук – в Германию, Литовченко – в Грецию, Рац – в Венгрию. Деркач остался одним из старших в команде. Казалось бы, пришло наконец твоё время – хватайся за шанс, пользуйся. Увы. Бориса хватило на один более или менее стабильный сезон.

В последнем чемпионате Союза Деркач периодически разряжал свою «пушку» (голы «Памиру» и «Днепру»), результативно сходил в атаку против «Спартака», но не реже попадал в скверные истории за полем. Противостоять многочисленным соблазнам большой и красивой столицы успешному (ещё) футболисту оказалось не под силу. Пагубные пристрастия постепенно поработили волю спортсмена.

«Проблемы начались, когда он к картам пристрастился, в казино зачастил, — свидетельствует партнёр Деркача по «золотому» «Динамо» Олег Саленко. — Закрепился в составе, стал чемпионом, места в составе с уходом Кузнецова, Бессонова, Демьяненко освободились – только играй. Но нет – потянуло на заработки. Серьёзные неприятности у Деркача в Венгрии начались. Вот там, как я понимаю, Боря замкнулся в себе, начал безудержно играть и задолжал кучу денег. А потом и за оружие взялся»

«Мы с Борей примерно в одно время в Киев переехали, — вспоминает другой бывший динамовец, а впоследствии «сборник» России Ахрик Цвейба. — Жили в одной гостинице, дружили. Порядочный, правильный, честный парень. Обоих с детства улица воспитывала. Но у каждого есть свои слабости. Вот у него две страсти было – алкоголь и азартные игры. Я с детства к картам равнодушен, а Боря с Ванькой Яремчуком были фанатами этого дела. Не могли без казино. Когда Деркач подшивался – шёл играть. Как только бухнёт – всё, запой, не узнать человека. Рассказывали, в Харькове мог на три дня потеряться – не видно, не слышно. Выпил – уснул, выпил – уснул. Есть категория людей, которым противопоказано спиртное. К великому сожалению, это Деркача и погубило. Игрок-то хороший был – не зря Лобановский его приглашал».

Киевское «Динамо» перед сезоном Деркач – второй слева в верхнем ряду, Цвейба – шестой, Саленко – второй слева в нижнем ряду

Фото: из архива Бориса Деркача

По воспоминаниям самого Деркача, за полгода он спустил в казино около $ 20 тыс. долларов – огромные деньги при зарплате $ в месяц. Шикарная «трёшка» на Крещатике тогда стоила около 15 тысяч, а простенькая в спальном районе – в раз дешевле. В попытке выбраться из долговой кабалы защитник сорвался в болгарский «Левски». Заиграть не заиграл, но хоть с долгами расплатился с подъёмных (опять-таки, с его собственных слов).

В ходе вооружённого ограбления футболист ранил трёх человек и был приговорён к 11 годам тюрьмы. За попытку побега ему добавили срок

Вторая – а с учётом срыва трансфера в «Бурсаспор» третья – попытка Бориса устроиться за рубежом оказалась для него роковой. В «Ньиредьхазе» украинец толком не заиграл, но это ещё полбеды. Беда, что от опасных привычек он и в Венгрии не избавился. Лудомания в запущенной форме, отягощённая обильными возлияниями, довела его до тяжёлого преступления.

Весной года СМИ облетела шок-новость: летний футболист арестован в Будапеште за участие в организованном преступном сообществе. Следствие установило, что в ходе вооружённого ограбления Деркач лично ранил из огнестрельного оружия трёх человек. Венгерский суд приговорил украинца к 11 годам лишения свободы.

«Он мне рассказывал, как всё произошло, — говорит Цвейба. — Боря поругался со своей девушкой. Она сгоряча порвала его загранпаспорт и улетела в Киев. Деркач остался один в Венгрии, забухал. Славы нет, денег нет, знакомых нет. А время было смутное: е, бандиты, рэкет. Братва из Киева предложила: «Боря, давай одного сутенёра выставим на деньги». Он и пошёл на дело. Дали ему, поддатому, ствол. По трезвости Борис воробья не обидел бы, а тут, видно, крыша поехала. На стакане дней десять сидел.

Явился он к этому цыганскому барону в загородный дом. Направил на него пистолет: «Гони бабки». Цыган за нож схватился – и на него. Боря потом оправдывался: «Если бы я не стрельнул, он бы меня убил. Я и нажал на спусковой крючок, рефлекторно». На выстрел со второго этажа выскочили девчонки, ночные бабочки. Он по ним палить начал…

Когда мне сказали, что Боря в Венгрии стрелял в женщину, я просто офигел. Сразу подумал: наверняка пьяный был. В этом состоянии он просто неадекватным становился. Я с ним на эту тему разговаривал: «Боря, ты же спортсмен, нормальный парень. Как ты мог взять пистолет и целенаправленно шмалять в людей?». Он только плечами пожал: «Ахрик, если бы я соображал, что делаю… Потом, когда очухался, что-то понял. Ещё стакан выпил – и снова забылся».

Поделив с сообщником деньги, они разбежались. Тот тип, получив свою долю, скрылся, а Боря забурился в ресторан. Там его и накрыл местный ОМОН. Отдубасили ногами и закинули в тюрьму. Дали 11 лет – 7 из них в одиночной камере. Это ещё счастье, что все пострадавшие выжили. В противном случае ему не меньше двадцатки впаяли бы, если не пожизненное…»

Отсидев в венгерской тюрьме два года, Деркач совершил попытку побега. В интервью еженедельнику «Футбол» он подробно описал эту авантюру.

«Естественно, нам помогали: подкупили охрану, во время свидания передали пилу, верёвки, — признался он по прошествии почти двух десятилетий. — У нас в камере были две железные лестницы в полтора метра высотой, чтобы на второй ярус нар залезать. Помогли ребята из соседних камер – там в одной грузины, в другой белорус с чеченцем сидели. Ребята занесли нам еще одну лестницу. Наша камера находилась на третьем этаже. Лестница нам была нужна не для спуска, а для того чтобы перемахнуть шестиметровый забор с колючей проволокой. Пять часов мы распиливали решетку и в начале пятого утра 31 декабря года начали спускаться вниз… Охранники с вышек открыли огонь на поражение. Из ружей американской марки дробовиков «Ремингтон». Нас спасло расстояние – далеко были от вышек. Поставили лестницу, подельнику я помог перемахнуть через забор. Он был лёгкий – весил около 70 кг. А у меня веса тогда под центнер – реально качался в тюрьме. Это и погубило. Сильно разодрался о колючую проволоку. В лесу догнали собаки. Подельник убежал. Попал в международный розыск. Словили только через пять лет».

На зоне Деркач серьёзно занялся спортом

Фото: из архива Бориса Деркача

Неудавшийся «рывок» стоил Деркачу дополнительной пятилетки на зоне – четыре года по основной статье и один – за побег. Пять месяцев Борис отсидел в карцере. Но освободился он всё-таки досрочно.

В последние месяцы жизни Деркач бомжевал в Малайзии и умер примерно через полмесяца после возвращения на родину

Агент Шандор Варга, мать футболиста и бывшие одноклубники совместными усилиями добились перевода игрока сначала в Ужгород, а затем – под Харьков. В году, отсидев в общей сложности 11 лет, Деркач вышел на свободу.

«Думали, теперь-то уж точно образумится, — говорит Саленко. — И он вроде бы остановился – завёл семью, устроился помощником футбольного менеджера. А потом опять не по той стезе пошёл. Я так и не понял, чего он попёрся в Камбоджу – допускаю, что снова из-за игровых проблем».

«Когда я впервые увидел Борьку после тюрьмы – не узнал: качок, в татуировках весь, — продолжает Цвейба. — Наливал воду в пятилитровые пластиковые бутылки и качался в одиночке, как гирями. Мы с друзьями чем могли – помогли. Я десятку «зелени» дал. Просил: «Боря, попробуй начать жизнь заново – например, в агентском бизнесе. Тем более вес в футболе, авторитет в Харькове есть». Вроде всё стало налаживаться. Женился, дети родились. Года три не пил, работал. Как вдруг во время Майдана звонит из Киева: «Ахрик, выручай, позарез нужны деньги». Оказалось, где-то в гостинице жил, за номер не платил, повздорил с охранниками – сломали ногу, рёбра. Потом узнаю, что он где-то в Малайзии. Как он там оказался – чёрт его знает. Ни паспорта, ни денег. Просто бомжевал. Спасибо киевскому журналисту – поднял волну, чтобы вернуть Борю на родину. Когда Деркач в Борисполе приземлился, ваш коллега ему трубку передал. Говорю: «Боря, ну что ты чудишь?». А он мне два слова со смехом прохрипел: «Бродяга, привет…» Сказал ему: «Ну хоть теперь-то приведи себя в порядок. Хватит скитаться по миру, помоги семье». Ему уже пить нельзя было – вконец здоровье в Азии подорвал. А завязать, видно, сил не хватило. Алкоголизм – страшная болезнь, беда»

Борис Деркач после освобождения из тюрьмы в родном Харькове

Фото: из архива Бориса Деркача

Футбольный мир тесен, а футбольно-журналистский – ещё теснее. Корреспондентом, способствовавшим возвращению Деркача домой, оказался мог друг детства Андрей Танасюк. Он и поведал об операции «Депортация».

«Болельщик из Харькова на отдыхе в Малайзии случайно опознал в неопрятном, исхудавшем мужчине бывшего футболиста «Металлиста», — говорит Андрей. — Купил ему пивка, какой-то снеди, записал короткий видос и кинул на фейсбук. Я случайно на этот ролик наткнулся, заинтересовался, начал наводить справки. Отправил запрос в посольство Украины в Малайзии и вскоре получил ответ: действительно, приходил человек, подходящий по описанию, с заявлением об утере документов. Выглядел, скажем так, несвежим – ему и посоветовали явиться позже. Впоследствии, при встрече в Борисполе, Борис объяснил, как его туда занесло. После ухода из селекционной службы «Металлиста» Деркач взялся за старое – подсел на автоматы и, естественно, влез в долги. Знакомый предложил халтурку на мебельной фабрике в Камбодже. Там у него и стащили (а может, и отобрали) паспорт. А так как в Камбодже украинского консульства нет, он нелегально пробрался в Малайзию. Спустя время на меня вышла Татьяна, сотрудница нашего малазийского представительства, и обрадовала: нашёлся ваш Борис. Полиция подобрала на улице в плачевном состоянии и доставила в местный госпиталь. Без документов и средств к существованию».

Борис Деркач в госпитале в Малайзии

Фото: из архива Андрея Танасюка

«Татьяна попросила разыскать родственников или друзей, которые оплатили бы услуги госпиталя (по $ 50 за каждые сутки в стационаре) и билет до Киева, — продолжает Танасюк. — Но, к кому бы я ни обращался – а писал и в клубы, и бывшим партнёрам Деркача, – не откликнулся никто. Только Ахрик Цвейба перезвонил, но к тому времени вопрос уже благополучно решился. Работники посольства, украинская диаспора в Малайзии скинулись на билет и одежду для Бори. 30 апреля года Деркач вернулся на родину. Выглядел, мягко говоря, неважно: высохший, осунувшийся, передвигался на каталке и всё время кашлял – очень похоже было на плеврит (болел – знаю). Даже дешёвенького кнопочного телефона у него не было – с моего Ахрику Сократовичу звонили. Из Борисполя Деркач уехал на автобусе в Харьков. На следующий день перезвонил с незнакомого номера: «Я нормально, у друзей!». Судя по хмельным голосам на заднем плане, встретил старых корешей. Больше я его не слышал. А в конце мая в «личку» на ФБ прилетело сообщение от незнакомого человека из Харькова: «Борис умер». Я тут же набрал Цвейбе…»

Одно из последних фото Бориса Деркача: с журналистом Андреем Танасюком в аэропорту Борисполь

Фото: из архива Андрея Танасюка

Поразительно, но даже на крупных справочных ресурсах вроде «Википедии» точная дата смерти известного футболиста отсутствует – указана лишь приблизительная: май года. Борису Деркачу было всего 55 лет. Он прожил короткую, но, пожалуй, чересчур яркую жизнь.

P.S.Уже после публикации материала бывшая тёща футболиста Лидия Ивашова уточнила дату смерти Бориса — 18 мая года.

Он тренировал «Химки», «Торпедо», казахстанский «Тобол», с которым выиграл чемпионат страны, рижскую «Даугаву»… Но пика известности достиг в году, когда впервые в истории вывел юношескую сборную России (игроки до 19 лет) на чемпионат Европы. В интервью «ССФ» Равиль Сабитов рассказал, как ссорились его главные звезды – Дзюба и Мамаев, признался в пережитой звездной болезни и сравнил себя с Шерлоком Холмсом.

«ПО НОЧАМ РЕБЯТА БЕГАЛИ ЗА КАРТОШКОЙ ФРИ»

– С одной стороны, Евро – единственное участие юношеской сборной России в первенстве континента. С другой – последнее место в группе. Могли выступить лучше?

– У нас была очень сильная команда. И это не только мое мнение. Знаю, что многие европейские агенты ехали на чемпионат, чтобы посмотреть именно на сборную России. Нас все боялись – мы были эдакой темной лошадкой.

Но представьте, что такое юношеская сборная. 19 лет – у большинства завышенная самооценка, гормоны бушуют. Разубедить в чем-то очень сложно. После того как мы в отборочной группе прошли Англию, Голландию и Чехию, начались шапкозакидательские настроения – ребята посчитали, что должны быть как минимум в финале. «Что, мы немцев не обыграем? Или сербов?». Мы пытались донести, объяснить, но, видимо, не получилось.

Многое решил первый матч с Германией. Игра была с равными шансами на успех – «качели». В итоге мы не использовали кучу моментов – проиграли Считаю, не хватило удачи.

С сербами при счете  в адское пекло (весь турнир в Австрии стояла аномальная жара – около 40 градусов, Египет отдыхал!) побежали спасать родину и стали получать на контратаках. В итоге –
Последний тур уже ничего не решал – ребята подошли и попросили поставить в ворота Песьякова. Основной голкипер Бородин после 9 пропущенных мячей в психологическом плане мог поплыть. Песьяков сыграл «насухо» –

– Ваши ошибки…

– Сказалось то, что для меня это был последний турнир со сборной – я уже подписал контракт с «Торпедо». Во время чемпионата сидел на двух стульях и сконцентрироваться на одной цели не мог. Ребята, которые надеялись вместе со мной прийти в «молодежку», конечно, все это чувствовали.

– С дисциплиной проблем не было?

– Никаких. Единственная история… Нас поселили в центре Линца. Прямо в гостинице – казино, напротив – Макдоналс. Мне потом знакомый немецкий тренер рассказывал – из тех команд, кто жил в Линце, к услугам фастфуда прибегали только две: Россия и Сербия. Наверное, в отеле недоедали. Я, конечно, ничего не знал, это дело не проконтролируешь. Видимо, по ночам за картошкой фри бегали.

– И в казино?

– Может, и в казино…

«МАМАЕВ – ВЫСОКОМЕРНЫЙ, НО НЕ ГАД»

– Интересно узнать ваше мнение о лидерах той команды, которые сегодня на виду в РФПЛ. Первый – Дзюба.

– Артем вполне мог не поехать в Австрию – остаться в «Спартаке». Он к тому времени уже выходил в матчах премьер-лиги – либо в основном составе, либо на замену. По календарю российского чемпионата получалось, что «Спартак» за время Евро проводил три-четыре матча с аутсайдерами. Дзюба эти матчи терял. А вместе с ними – хорошие деньги. Мы откровенно поговорили, Артем сразу сказал: «Вопросов нет, я еду. За Родину, за Россию готов играть бесплатно».

Дзюба – честный и справедливый. И то, что его сейчас выставляют рвачом, – неправильно.

– Много шутил?

– Постоянно. Но я не помню, чтобы его заносило.

– Тет-а-тет общались?

– Неоднократно, но один разговор запомнил особо. Дело было перед турниром Гранаткина. Артем признался: «Тренер, я очень хочу играть за «Спартак». Меня как папа привел в клуб, так я за него и играю. Помогите, я никуда не хочу уходить». 

Он тогда получал очень маленькую зарплату в дубле. И на него, я так понял, в «Спартаке» не очень рассчитывали. А он действительно патриот клуба, хотел стать вторым Егором Титовым. Говорю: «Давай хорошо сыграем на Гранаткина, и я, чем смогу, помогу».

Начинается турнир: Дзюба рвет и мечет! Из «Спартака» приезжают Федотов и Смоленцев. Я подхожу к Владимиру Григорьевичу: «Дзюба в полном порядке. Рекомендую». Он: «Да мы знаем, но он нам не подходит, игрок не нашего стиля». Попросил посмотреть его на турнире. «Ну да, – говорят, – но ты его используешь совсем по-другому, чем в «Спартаке». Мы не хотим продлевать с ним контракт». А я-то вижу, что Дзюба – Ибрагимович! Я его так и называл. Такой же габаритный, но координированный, с дриблингом.

Пришлось пойти на хитрость. Мы жили в гостинице «Пулковская», и я каждый вечер общался с Виталием Косовским. Он тогда в Киеве селекцией занимался. Оказалось, такой интересный собеседник, столько историй знает! Я у него все расспрашивал – про Шевченко, Лобановского… Говорю спартаковцам: «Видите, я каждый вечер с Косовским общаюсь? Он мне все уши прожужжал – так Дзюбу хочет. Уже не знаю, куда от него спрятаться». Они: «Да пусть забирает!». Я не сдаюсь: «Но у вас ведь недавно была история, забрали несколько ребят в Киев – скандал получился». Пауза. «Ну, хорошо, мы подумаем». Через два месяца «Спартак» подписал с Дзюбой новый контракт.

– Дзюба в курсе этой истории?

– Не знаю. Но я его тогда предупредил: «Артем, если вдруг спросят, есть ли приглашение из Киева, скажи, что есть» (улыбается).

– Как оцените его перспективы в «Зените»?

– Думаю, сейчас он переживает. Но благодаря своему характеру Артем очень легко адаптируется в любом коллективе. За счет чувства юмора, коммуникабельности, порядочности, образованности То, что он, играя в аренде в разных командах, показывал хороший результат и к нему везде хорошо относились ребята, – это во многом благодаря его личностным качествам.

– Мамаев.

– У меня Паша играл ближе к атаке, хотя в принципе мог выйти на любой позиции в полузащите. Реально парень с непростым характером. Самооценка, высокомерный, общается свысока. Иногда, разговаривая с Мамаевым, можно было подумать, что он старше. На все есть свое мнение – и только оно правильное. Талантливый, отсюда такое поведение – как считает нужным, так себя и ведет.

Но при этом не мерзавец, не гад. Скандальный, но порядочный. Будет отстаивать свою точку зрения, но никогда не сделает человеку подло.

У нас с ним никогда не было конфликтов. Была памятная заруба между Пашей и Дзюбой. В конце тяжелого сбора в Англии дала знать накопленная усталость. Случился стык – начали выяснять отношения: «Ты кто такой?» – «А ты кто такой?». Дошло до того, что стали разбираться, кто больше для сборной сделал. Вроде бы конфликт, надо вмешиваться, а мне смешно и приятно одновременно. Сборную делят! Скажу честно – прокайфовал.

Была еще одна история, которая характеризует Мамаева: когда мы в отборочном турнире сыграли вничью с голландцами и стали первыми, Паша за свой счет организовал праздничный банкет. Он только что подписал контракт с ЦСКА и мог себе это позволить. Тогда же они вместе с Салугиным купили ящик пива и отнесли в раздевалку голландцам. Сказали: «Ребят, вы лучше нас играете в футбол, но на чемпионат Европы едем мы. Это – спорт. Примите подарок». Голландцы встали, выпили с ними…

– Смольников.

– Очень хороший футболист и парень-умница. У меня он и в сборной, и в «Торпедо» играл правого полузащитника. Напоминал Андрея Канчельскиса. Главный плюс – работоспособность. Так свою бровку отрабатывал! Сколько нужно – столько и будет бегать, без признаков усталости и недовольства.

В то же время, признаюсь, я не думал, что Игорь достигнет такого уровня – Лига чемпионов, сборная… Он все-таки немного ограниченный футболист. Работоспособный, но играет как по рельсам. А современные крайние защитники – разноплановые.

– Из тех, кто подавал надежды, но не реализовался, – кого вспомните?

– Вратаря Сергея Бородина. Я делал на него ставку потому, что футбольная школа у него была лучше, чем у Песьякова. Но где Бородин сейчас – даже не знаю, потеряли парня. А потенциал был очень хороший, мог стать большим игроком.

– Вечная тема юношеского и молодежного футбола – игроки-переростки с липовыми паспортами.

– О Дзюбе многие говорили. Но Артем – москвич, в столице подделать документы очень сложно. У него очень порядочные родители, я их лично знаю. Не могли они этого сделать. Просто Артем сам по себе такой – габаритный. Гены.

«В ФИНЛЯНДИИ ПОНЯЛ: НЕ РАСТУ КАК ТРЕНЕР»

– Вы говорили о себе: «После отборочного турнира, выигранного у англичан, чехов и голландцев, у меня была эйфория, нимб над головой. Казалось, все, до чего я бы ни дотронулся, превратится в золото». Звездная болезнь?

– Можно и так сказать. Всегда и везде добивался результата. Приходя в «Торпедо», был настолько уверен в своих силах, что нерешение задачи по возвращению в премьер-лигу стало серьезным ударом. У меня не получилось – как такое может быть?!

Возник следующий вопрос – а своим ли делом занимаюсь? Хотел вообще из тренерской профессии уйти. Думал, что мое время вышло, что результата могу добиваться только на уровне юношеских сборных. Тогда еще мама умерла… Месяца три-четыре была серьезная депрессия. В какой-то момент я понял – в жизни нужно что-то менять. Вообще бросил пить, курить. Произошла переоценка ценностей.

– В итоге вы уехали из России – поработали в Казахстане, в Латвии… А потом вдруг оказались в Финляндии. Как туда занесло?

– Абсолютно случайно. Позвонил финский агент – хорошо по-русски говорит: «Вас хотят пригласить». А я, когда пауза в работе, иду в команду вне зависимости от ее уровня и зарплаты. Всех денег не заработаешь. Считаю, что для тренера главное – практика. Может, публично немного и комплексую, но для себя – нет. Потому что я в тонусе, я в работе. Получаю то, что необходимо, – адреналин.

В Финляндии команда представляла четвертый дивизион. «Мюллюпуро» – это такой район в центре Хельсинки. Клуб непрофессиональный. Мне обрисовали бизнес-задачу: «Каждый год мы должны подниматься выше, вплоть до премьер-лиги».

Это был декабрь ‑го. На работу устроиться было очень тяжело. В эмиграционном центре к клубу возникли вопросы: «Почему вы берете русского тренера, когда у нас есть свои? Надо сначала свой рынок использовать». Пришлось объяснять, кто я, что я. Они почитали резюме. Пошутили, что у них даже в национальной сборной людей с такими достижениями нет.
Приступил к работе. Самым сложным было привыкнуть к тренировочному режиму. Любительский футбол, одно занятие в день – в 8 вечера и до половины десятого. А что мне в остальное время делать? Игроки-то работают…

В итоге удалось создать команду – за 5 туров до конца заняли первое место. Но в прошлом году планы руководства изменились – летом ко мне подошел президент и сказал, что, к сожалению, они не могут платить мне такие деньги. Мол, не рассчитали бюджет – для них это слишком много. Зарплата, квартира, перелеты Хельсинки – Москва. Официальная зарплата у меня была – 2,5 тысячи евро, но, поскольку там очень высокая страховка и прогрессирующие налоги, клубу приходилось много переплачивать.

– Расстроились?

– Честно говоря, обрадовался. Да, уровень жизни там сумасшедший. Встретить старость в Финляндии – просто прекрасно. Очень сильная медицина, качественная социалка. Отношение к инвалидам, детям, старикам… Нет такого сумасшедшего ритма, как в Москве, но все всё успевают. Мне нравился такой образ жизни. Но я понял, что не расту как тренер.

– Досуг как проводили? Финны, говорят, любят выпить.

– Это – да. В основном водку и пиво. Вечер пятницы – убийственное время. Народ на все выходные пропадает. А еще финны под этим делом любят подраться – задиристые ребята. Так что в пятницу вечером лучше дома сидеть – чтобы не нарваться на неприятности.

– Финский учили?

– Пытался, но это очень сложно. Надо произносить каждую букву. У нас можно проглатывать слова, а там окончания очень важны. В них весь смысл.

– Вы вернулись в Москву. Предложений много поступило?

– Высоцкий писал: «А люди все роптали и роптали, а люди справедливости хотят: «Мы в очереди первыми стояли, а те, кто сзади нас, уже едят». С какими-то командами ведешь переговоры, вроде кажется, что ты – первый номер. А в итоге «едят» те, кто был в очереди позади тебя. В Казахстане в последний момент все сорвалось – хотя уже на чемоданах сидел. Может, сейчас карма такая. Надо еще очиститься и подождать.

– В России найти работу сложно?

– Если судить по тренерам, которые из одной команды переходят в другую, а потом в третью-четвертую, то нет.

Конечно, хочется работать. Я сейчас, как Шерлок Холмс: «Скучно, скучно, дайте мне убийство!» (смеется). Можно сидеть на диване, смотреть футбол и анализировать. Но для тренера важна практика!
Сейчас думаю за счет спонсоров, родителей запустить проект – тренировать ребят, которые не попадают в состав своих школьных команд, но потенциально талантливы. Чтобы не опускали руки. Да, сегодня ты не выходишь на поле, потому что конкурент, может быть, просто физически сильнее. Но это не говорит о том, что завтра ты не будешь лучше, чем он. Работай, учись, тренируйся – и все получится.

Мне кажется, очень правильная идея, которая поможет не терять таланты. Акцент, естественно, – домашний чемпионат мира.

ЮНОШЕСКАЯ СБОРНАЯ РОССИИ НА ЕВРО

Вратари: Сергей Бородин («Крылья Советов-СОК»), Сергей Песьяков («Текстильщик-Телеком»); защитники: Рушан Хасянов («Динамо»), Андрей Кузнецов, Руслан Камболов (оба – «Локомотив»), Сергей Голяткин («Рубин»), Валерий Соколов («Сатурн»), Андрей Иванов («Спартак»); полузащитники: Игорь Смольников («Торпедо»), Артем Першин («Сатурн»), Руслан Балов («Спартак-Нальчик»), Павел Мамаев (ЦСКА), Кирилл Курочкин («Динамо»), Максим Андреев («Зенит-2»), нападающие: Владимир Дядюн («Рубин»), Александр Салугин («Текстильщик-Телеком»), Артем Дзюба («Спартак»), Никита Андреев («Левадия» Эстония). Главный

тренер: Равиль Сабитов.

Групповой турнир

1‑й тур

Германия – РОССИЯ –

(голы у нас: Дзюба – 2)

2‑й тур 

РОССИЯ – Сербия –

(Дядюн – 2)

3-й тур 

РОССИЯ – Франция –

Автор:Константин СтрелковBild

+9

Мурат Атаев Ставки На Спорт

Приехав вечером в Киев, я позвонил Яремчуку.

- Интервью? - услышал в трубке его голос. - Нет проблем. Подъезжайте в казино "Славутич". Я - там.

"Клуб покеру" - сиял огнями указатель перед поворотом к "Славутичу". Яремчука узнал сразу. С той поры, как в середине х выжигал всю бровку в киевском "Динамо" и сборной, он мало изменился.

- Вот-вот закончу, еще пару минут - сказал Яремчук, завидев меня. - Или, если хотите, - присоединяйтесь.

- Нет уж, спасибо. Я подожду.

За столом сидела компания из восьми человек. Крупье бойко вертел в руках колоду карт. Время от времени звучали загадочные для корреспондентского уха словечки: "дальний флэш, три анте, стрит, каре"

Судя по мрачному виду Яремчука, дела у него в тот момент шли неважно.

- Да, проиграл долларов, - подтвердил он мою догадку, когда поднялся из-за стола. - Правда, выиграл сегодня , так что еще осталось.

- Вы ведь, кажется, собирались порвать с казино?

- Оно, зараза, затягивает. Тем более что человек я азартный. Раньше дня не проходило, чтоб сюда не заглянул. Теперь хожу посмотреть, как играют другие. Сажусь за стол уже редко. За последние месяцев восемь я здесь всего четвертый раз.

- Как с работой?

- Пока в поиске. Зимой хотел попробовать себя в роли агента, но требуется лицензия. Учебу в школе тренеров тоже надо оплачивать из своего кармана. А с деньгами, честно говоря, напряженка.

- На что же вы живете?

- Кручусь как-то. Звонят агенты, у которых есть корочка. Предлагают сотрудничество. Договариваешься с клубом о переходе игрока - получаешь небольшой процент.

- Вам-то самому что интереснее - агентом быть или тренером?

- Для тренера у меня слишком мягкий характер. В этой профессии нужна одержимость, чтобы думать о футболе 24 часа в сутки. Хотя если позовут в команду - отказываться не буду. Вдруг получится? Вон, Демьяненко сколько лет в "Динамо" вторым тренером был. Стал главным - и с ходу вывел команду в чемпионы, во что мало кто верил. И все-таки агентская деятельность мне, наверное, ближе. Не люблю сидеть на одном месте. Недавно подходил по поводу работы к Игорю Суркису. Он дал добро на мое появление в селекционном отделе "Динамо". Многим, кто там трудится, уже под Из молодых были Лозинский да Косовский, которого уволили.

- Когда на службу?

- Надеюсь, скоро. Осталось утрясти детали со спортивным директором Леонидом Буряком.

- Из поколения киевского "Динамо" х лишь вы не устроены?

- Да, все при деле. В основном в футболе. Только Рац с головой ушел в бизнес. Витя Чанов тоже много лет ему посвятил, а в прошлом году неожиданно вернулся в футбол. Соскучился, что ли?

- Из вас бизнесмена не вышло?

- Увы Знакомые во Франции предложили торговать деревом. Две машины отправил - все было нормально. А дальше начали придираться к качеству продукции: брак, мол, прислал. В общем, "кинули". Но это было еще не самое печальное. Потом все деньги высосало казино. Как-то подсчитал - за 15 лет просадил около миллиона долларов. Плюс квартиру из-за этого продал. Шикарную, четырехкомнатную, в центре Киева.

- Получили ее за победу в Кубке кубков?

- Нет, тогда мне машину дали. А в двухкомнатную квартиру въехал сразу, как перешел в "Динамо". Рядом получили жилье Вася Рац и Вадим Каратаев. У Вадика я и выкупил соседнюю "двушку", объединил со своей, сделал ремонт.

- Чем, кстати, занимается Каратаев?

- Пропал.

- То есть как?

- Бомжом, говорят, стал, спился. Видел его последний раз года три назад - выглядел он паршиво.

- Неужели никто не отговаривал от продажи квартиры?

- Да все отговаривали! Брат, друзья. Но я уперся как баран. Если что-то решил - переубедить меня невозможно. В тот период задолжал банку кредит - 40 тысяч долларов. Отдавать было нечем. Боялся, что набегут проценты, и квартиру просто отберут за бесценок. Только потом понял, что я натворил! Ужасно, когда нет своей крыши над головой. Теперь такая квартира стоила бы совершенно других денег. Мог бы сдавать ее спокойно за две тысячи долларов в месяц и жить на них. Сам снимал бы что-нибудь попроще, долларов за , на окраине Киева.

- Вы по-прежнему в долгах?

- 16 тысяч долларов должен одному миллионеру. Остальным - гораздо меньше. Люди все понимают и готовы ждать. Деньги-то потихоньку отдаю.

- От суммы, вырученной за квартиру, ничего не осталось?

- Ничего. Я тогда каждый месяц проигрывал в казино по 10 - 15 тысяч. Все закончилось быстро.

- Вам что, настолько не везло?

- В казино что главное? Вовремя остановиться. Некоторые это умеют.

- А вы?

- Не всегда. Был момент, когда сказал себе: буду выигрывать две-три тысячи - сразу ухожу. И за месяц скопилось 25 тысяч долларов. Затем как-то пришел в казино, две тысячи проиграл, и что-то в голове у меня замкнуло. Захотелось непременно отыграться. Словно наваждение какое-то. Помчался домой, взял деньги, поставил - опять мимо. Потом еще раз за деньгами съездил, и еще В конце концов, за вечер я спустил 27 тысяч.

- В одном интервью вы говорили, что собираетесь поехать куда-то под Киев к батюшке, который помогает избавиться от игромании

- До него я так и не доехал. Откладываю почему-то, откладываю С работой точно так же было. Игорь Суркис еще пять лет назад приглашал в "Динамо", а я все никак не мог решиться. Потом засосала эта жизнь с казино. Ложишься под утро, поздно просыпаешься, не надо на работу бежать. Сам себе хозяин. Но пора браться за ум. Как-никак в марте 45 стукнуло, а у меня - ни кола ни двора.

- Помните день, когда впервые переступили порог казино?

- й год, Берлин, где я в "Герте" недолго играл. Затлел от скуки. Выиграл две тысячи марок. "Какие легкие деньги!" - подумал я. Так и втянулся.

- Предпочитаете именно покер?

- Да. С рулеткой связываться никогда не тянуло.

- В "Динамо", видимо, были главным картежником?

- Нет, Лобановский запрещал играть в карты. При нем могли перекинуться разве что в дурака и не на деньги.

- Лобановский часто грозил игрокам армией. Вам - тоже?

- Мне-то за что? Это обычно молодежи из дубля касалось. Тех, кто чудил, как, к примеру, Юран, напивался, Лобановский отправлял в часть на перевоспитание. Я же любил по ресторанам ходить, с девушками водил знакомство, но на эти похождения Васильич закрывал глаза. Потому что все знали - Яремчук не пьет. В детстве отравился. У нас в деревне свадьба была. Я, малой совсем, бегал там. Ребята постарше решили пошутить - угостили водкой. Выпил - и мне стало так плохо, что с того дня к алкоголю не притрагиваюсь. Бокал красного десертного вина - максимум, что могу себе позволить.

- Вы были единственным непьющим игроком "Динамо"?

- Нет. Рац с Белановым, по-моему, тоже не особо увлекались. По крайней мере никто их с рюмкой не видел. Может, дома пили - вдали от посторонних глаз.

- Когда вас Лобановский чем-то сильно удивил?

- Самая яркая история приключилась перед матчем с Венгрией на чемпионате мира в Мексике. Я жил в комнате с Пашей Яковенко, и мы проспали установку. Дежурный забыл разбудить. Лобановский толкает речь, подробно расписывает, кому что делать на поле. Установка уже заканчивается, и тут появляемся мы с Пашей. Немая сцена. А через секунду - дикий хохот.

- Влетело вам от тренера?

- "Это что такое?!" - прошипел он. Больше ничего сказать не смог. Для меня загадка, как Лобановский не заметил нашего отсутствия. Он ведь помимо общих слов всегда обращался к каждому игроку, давал какое-то задание. Пришлось ему персонально для нас двоих все повторить. А с венграми выходим - и Причем забили и я, и Паша.

- С Яковенко вы и подраться как-то успели?

- Было раз в Конче-Заспе. Уже после того чемпионата мира. Завелись на тренировке, кто-то кому-то не уступил, слово за слово. Отошли к забору, чтоб никто не видел. Помахались чуток, но ребята обо всем прознали и прибежали разнимать.

- Наслышаны о тренерских методиках вашего бывшего соседа?

- Об этом еще вся Украина говорила, когда Яковенко тут работал. Фармакология, чудовищные нагрузки, железная дисциплина. У него есть помощник, который в 11 вечера обходит номера, проверяет, все ли на месте. Паша, впрочем, всегда был особенным. Мог, допустим, на тренировку в Конча-Заспе на велосипеде прикатить. И фармакологией еще в те годы интересовался. Расспрашивал на эту тему динамовских врачей.

- Фармакологии и Лобановский в "Динамо" большое внимание уделял. Например, Александр Бубнов прямо заявлял, что киевляне "сидели" на допинге.

- Да ерунда все это. Иногда врач "Динамо" Малюта давал нам какие-то таблетки перед играми. "Витамины", - говорил он. Что это было на самом деле, не знаю. Но в еврокубках нас постоянно проверяли на допинг - анализы у всех были чистые.

- Самое тяжелое упражнение у Лобановского?

- Тест Купера. Если кто-то не укладывался в норматив, Васильич заставлял всех бежать заново. Один-то тест Купера пробежать - не подарок, а два подряд - настоящая мука.

- Вы-то всегда в норматив укладывались?

- Да. Я не пил и не курил, поэтому с "физикой" у меня был полный порядок. На тесте Купера надо пробежать за 12 минут минимум метров. Для полузащитников этот показатель был на метров длиннее. Быстрее всех Купера у нас бежали Яковенко, Рац, Евтушенко и я. А нынче, рассказывают, в "Динамо" при сдаче этого теста нет равных Шацких и марокканцу Каддури.

- Кто-нибудь из игроков мог открыто возразить Лобановскому?

- Заваров и Блохин порой пытались с ним спорить. Однако он мгновенно ставил их на место.

- Обычно в киевском "Динамо" все игроки проходили обкатку в дубле. Михайличенко и вовсе пять лет там мариновали, прежде чем перевести в основу. Вы же пришли в "Динамо" из второй лиги - и заиграли сразу. Этого не ожидал даже Лобановский, о чем написал в своей книге "Бесконечный матч". Как удалось?

- Мне было 23 года, играл в киевском СКА. В "Динамо" позвали на просмотр. В первом же матче с "Зенитом" забил гол - и с тех пор прочно застолбил за собой место на правом фланге полузащиты. Наверное, было легче, чем другим, поскольку на этой позиции у меня сильных конкурентов не было. Вот когда из "Днепра" взяли Литовченко - стало сложнее.

- Довольны в целом карьерой?

- Есть что вспомнить - Кубок кубков, два чемпионата мира, три золота Союза. Обидно, что из-за травмы пропустил Euro, где наши завоевали серебряные медали. За два месяца до турнира сломал палец на ноге. Казалось, пустяк, но лечение затянулось и в заявку сборной не вошел.

- Много у вас было травм?

- Достаточно. Около года пришлось пропустить после того, как в м в Мадриде в товарищеском матче с "Реалом" мне в опорную ногу прыгнул Вальдано. В больнице наложили гипс, я улетел с командой в Киев. Через некоторое время гипс сняли, начал разрабатывать ногу. А она болит! Мучился, мучился, и в один прекрасный день голеностоп раздуло как самовар. Повезли на рентген, тут-то и выяснилось, что у меня порвана связка. Да еще кость неправильно срослась. Ногу заковали в аппарат Илизарова. Сшивали связку, выравнивали кость. Долго восстанавливался.

- Читал, что в Мадриде Вальдано навестил вас в больнице. Это правда?

- Да, пришел вместе с кем-то из руководства клуба. Подарил позолоченные часы с эмблемой "Реала".

- И где они сейчас?

- Украли. Хорошие были часы, дорогие. Мой товарищ - тот самый миллионер, которому деньги должен, сказал, что не пожалел бы за эти часы сегодня и 50 тысяч долларов.

- Медали хоть сохранились?

- Да. На всякий случай передал их все домой, в Закарпатье. Там сестра живет.

- А родители?

- Мамы не стало в м, а отца - когда мне два годика было. Умер молодым - в тюрьме подорвал здоровье.

- За что он сидел?

- Был на танцах, завязалась драка, в кого-то всадили нож. Парень выжил, а ножик этот отцу подсунул его приятель. Вот и получил срок.

- Как проходило ваше расставание с "Динамо"?

- После чемпионского сезона в м почти все разъехались за границу. Я отправился во вторую бундеслигу в берлинский "Блау Вайс". Клуб не бог весть какой, зато зарплата - 10 тысяч марок. Я таких денег прежде и не видел. Помотало по миру изрядно - Германия, Израиль, Россия, Чехия, Казахстан, Украина Но уровень не тот, даже вспоминать неохота. Там не играл уже - так, доигрывал.

- Год в "КАМАЗе" каким в памяти остался?

- Тогда, летом го, я ехал в "Локомотив". Прибыл в Москву, команда где-то на выезде была. Сказали, чтобы подождал несколько дней. А "КАМАЗ" как раз в это время проводил матч в Москве. Позвонил Четверик. Условия хорошие, и я не стал дожидаться у моря погоды. Зря сорвался в Челны. Попал бы к Семину - глядишь, иначе сложился бы конец карьеры. Для меня это был последний шанс. Понял, к сожалению, это слишком поздно.

- Общаетесь с динамовцами х?

- Когда только закончили играть, раз в год собирались с семьями. А потом - все реже и реже. У каждого свои заботы, своя работа. С теми, кто на Украине, пересекаемся периодически на футболе или ветеранских турнирах. Давно не видел тех, кто живет за границей, - Евтушенко, Балтачу Раца. Да и Беланов из Одессы в Киев наведывается нечасто.

- А когда играли - с кем дружили?

- С холостяками - Рацем, Яковенко. У кого семьи - в выходной домой летели. Ну а мы могли погулять где-то. Рестораны, девушки Правда, с развлечениями в СССР было туго. Какие казино, ночные клубы! Рестораны, и те в 12 часов закрывались. Музыканты умолкали, пару песен на бис тебе еще сыграют - и по домам.

- Вы женаты?

- Нет, и никогда не был. По молодости встречался пару раз с девушкой, она забеременела. Родилась дочка - Валерия Яремчук. Ей 21 год, чемпионка Украины по синхронному плаванию. Со спортом она закончила, выступает в одном из киевских ресторанов.

- В качестве кого?

- Русалки. В ресторане большой аквариум, она плавает там под музыку, развлекает публику. Зарабатывает приличные деньги.

- Футболисты, как правило, рано женятся. Как же вас - молодого, богатого, популярного - ни одна девушка в е не окрутила?

- Не встретил пока свою половинку. Девушек было много, я любил разнообразие, но среди них не было ни одной, на ком мне бы захотелось жениться. Не сказал бы, что сильно переживал по этому поводу. Дорожил свободой. Хотя была бы семья, в казино столько денег точно не просаживал бы. А так болтаешься сам по себе, никаких сдерживающих факторов.

- Кто же вам готовит?

- Две девушки, с которыми снимаю квартиру пополам. Я в одной комнате живу, они - в другой. При этом еще и на кухне хозяйничают. Но я могу и фастфудом обойтись, и в супермаркетах купить что-то уже готовое.

- Язву желудка заработаете.

- Нет, в Киеве это не грозит. У нас есть сеть дешевых кафешек с украинской кухней - "Пузатая хата", "Два гуся". Нормальный обед там стоит 30 гривен ( рублей. - Прим. А.К.). На него всегда хватает.

- Машины у вас нет?

- Нет. Когда в Полтаве еще играл - попал в аварию. Занесло на высокой скорости, вылетел в кювет, и там кувыркался как каскадер. Автомобиль - всмятку, на крышу встал, меня с девушкой на заднее сиденье отбросило. Чудо, что обошлось без переломов. Правда, после этого долго не мог ехать в машине пассажиром. На каждом повороте казалось, что она сейчас перевернется.

- Что, Иван, вы еще ждете от жизни?

- Надо трудиться. Зарабатывать деньги. Расплатиться с долгами. Жениться наконец. Не теряю надежды найти человека, с которым захочется быть вместе больше, чем на одну ночь. Бог даст, начну работать в "Динамо" - и отношение ко мне изменится. Многие ведь считают меня шалопаем, с которым нельзя серьезных дел иметь. Это все потому, что честно рассказывал о своих проблемах.

- И ни разу не пожалели об откровенности?

- Если уж соглашаешься на интервью, надо говорить все, как есть. Иначе какой в этом смысл?

«Матч ТВ» задал знаменитому игроку, тренеру и эксперту, отмечающему сегодня юбилей, внезапные вопросы.

— Сколько раз в жизни выигрывали ?

— Не помню такого. В мини-футболе, когда тренировал «Спартак», счета большие были. Там и по двадцать забивали. А в большом футболе в голову не приходят.

— Но майки с цифрами и  вам наверняка дарили.

— Скорее, и  Юбилеи начал отмечать с летия, раньше к датам равнодушнее относился.

— Много гостей придет в этот раз?

— Человек Из артистов — Лоза, Казаченко, Салтыков, Муромов. Те, чьи песни нравятся. Из футболистов — Артем Ребров, например. Устраиваю праздник не для себя, а чтобы друзей вместе собрать.

— Муромов еще поет?

— Где-то выступает, «Яблоки на снегу» и «Странная женщина» никуда не денутся. Мишка основатель самой первой российской футбольной команды артистов. Встретился когда-то с Тони Ренисом, надо же, какие я имена помню. Импрессарио сборной звезд итальянской эстрады. И тот рассказал, как все устроено. После этого сыграли с ними первый матч. Джанни Моранди приехал, Рикардо Фольи, Пупо, Эрос Рамазотти, который сам когда в одной из итальянских лиг играл. Муромов тогда и собрал нас всех.

— У него был период, который не очень сочетался с футболом.

— Сейчас уже другой. Было, да. Но человек хороший.

— Кто-то помогает вам с юбилеем?

— Деньгами точно нет. Обратился ко всем, кто придет: не несите цветы. Проходил это раньше, у меня ведь и свадьба там была — в бывшем «Орленке» на Ленинских горах, теперь «Корстон». Потом грузовиками букеты увозил. Проще и современней конверт подарить, может, что-то отобью. Хозяева очень приличную скидку сделали, спасибо им большое. Бывшие комсомольские руководители — Евгений Тяжельников и другие.

— Они владеют гостиницей?

— Входят в совет директоров. Без скидки за миллион перевалило бы, а так по-божески. Еще и номер предоставили, чтобы после банкета остался на ночь. Искренне благодарен.

— Сколько в жизни больше всего выпивали за раз?

— В общепринятом смысле вообще не выпивал. Однажды глоток вина сделал в самолете, когда с Римом Сулеймановым летели. Это был второй раз. А первый — на собственной свадьбе, 16 января года. «Спартак» только вышел из отпуска — у меня торжество. В полдень расписались в центральном ЗАГСе на Грибоедова, вечером собрались в гостинице «Россия». Там и там принял по бокалу шампанского, в ресторане разбил его об пол. Помню, что повеселел.

— Неужели в детстве, подражая взрослым, не приобщались с пацанами к какому-нибудь портвешку?

— С одиннадцати лет бредил футболом, ни одной тренировки не пропускал, какой портвейн? По два часа в один конец добирался из своего Алабушева. Сначала электричка, потом по Москве до Лосинки, где стадион был.

— Может, потому и не пьете, что не познали эффект серьезных доз? 

— Насмотрелся со стороны, тот еще эффект. Когда играл, у нескольких человек карьера из-за этого не так сложилась, как могла. Был у нас защитник Коля Абрамов, сегодняшние спартаковские в подметки ему не годятся. Или Вася Калинов. Талантище! Мы в одном номере жили, гуляка-парень. Под конец такой образ жизни вел, что семья уехала к родственникам на Украину. Я потом искал, где его похоронили, убитого. Оказалось, в братской могиле.

— Учились, выходит, на чужих ошибках.

— Когда все это видел, уже взрослый был, наученный. Толя Бышовец говорил: «У каждого своя бочка, не сейчас, так позже выпьешь». А я не выпил. Когда закончил, держал, было такое слово, команду ветеранов. Едем обратно поездом — конечно, выпивают. Ссаживали некоторых. Я не в претензии, «кто воевал, имеет право». Но смотрел, и совершенно не прельщало. В молодости вечным таксистом в компаниях был. Развозил народ, тверезый.

— Как вам не претит, объясните, созерцать выпивающих, не будучи одним из них? Разные же существа!

— Если люди не в умат, всегда чувствовал себя на одной волне с ними. Футболисты в компаниях, когда сезон или сборы, не напивались до усрачки. И на улицах, где часто останавливают, не отказал никому в автографе, кроме тех, кто в дугу. Тупеют за столом? Не знаю, мне весело с ними.

— Первое, что приходит на ум, когда слышите слово «Спартак»?

— В разные времена разное приходило. Сейчас — борьба. Пошел на выборы председателя международного общества «Спартак» и узнал, какую гадость сделала Анна Алешина, предыдущая руководительница. Устроила отчуждение названия и ромба. А мы решением суда от 22 января вернули. И выборы выиграл. С этой борьбой «Спартак» и ассоциировался в последнее время. А так — футбол, игра, победа над «Зенитом» в Катаре. «Спартак» все время в голове. С ветеранами, допустим, собирались в субботу. В не самом шикарном ресторане, но все же. Думал, из чемпионского года, когда мне 20 лет было, остались только Кавазашвили, Симонян и я. Подзабыл. Пришли Осянин, Папаев, Рожков, Киселев, другие поколения. Для меня это и есть «Спартак»!

— Три качества в людях, с которыми труднее всего мириться?

— У Славы Малежика есть песня про черно-белую птицу — пингвина. Вот и я раньше ходил углом, не видел полутонов. Потом стал различать цвета. Но по-прежнему не люблю жлобство, чванство и отсутствие самоиронии. А ее наличие, наоборот, считаю одной из сильных своих сторон. Вот называют меня легендой. Не стесняюсь, но понимаю, что в сравнении со Стрельцовым или Хусаиновым не был выдающимся футболистом. На образ легенды, скорее, работает время.

— Почему вы внешне не меняетесь десятилетиями?

— Сам хотел бы знать. Приглашаю человека на юбилей, он не верит. «Семьдесят? Не может быть!» — «Может-может, уже молодые девки не дают». Так уж сохранился. Вряд ли потому, что не пил и не курил. Гены, скорее, от мамы с папой, хотя отца никогда не видел, отчим меня растил. Подхожу к зеркалу, и еще меньше ощущаю семь десятков. Возраст проявляется лишь в одном: уставать стал больше и быстрее.

— Диету соблюдаете?

— Какая там диета! Никогда и никакую не соблюдал.

— Почему вы никогда не видели Серафима Ловчева?

— Я родился, когда его посадили. Послевоенное время, он работал заведующим продуктового склада и чего-то там своровал, мама рассказывала. Не знаю, сколько отсидел. Когда мне было семь, у мамы появился муж, Михайлов Иван Степанович. Мы с братом как-то решили его отцом звать, хватит, мол, дядей Ваней. И через неделю вернулись к прежнему, привыкли уже. Хороший мужик, вырастил нас. А про отца муж сестры рассказывал, что смотрел с ним футбол в Свердловске, когда я за молодежку играл. Но никогда нигде не объявлялся.

— Перед кем в последний раз извинялись? И за что?

— С ходу не вспомню, мягче становлюсь. Перед женой, естественно, часто извиняюсь. Потому что хватит уже жен-то, эта четвертая. Для меня нет проблем извиниться, если не прав. Вспоминаю историю как раз с Колей Абрамовым. Он попивал, «Спартак» неважно выступал. Была бы еще игра, ладно. А так собрались, проголосовали и отчислили. Через время я вдруг понял, какую гадость мы сделали. Гадость во всем: «Спартаку» хуже, Коле хуже, семье его хуже. Был с нами на сборах, когда-то выпивал, когда-то нет, но при деле, с перспективой, в команде. И тут мы такие — правильные, категоричные. Погано это все.

Или вот еще случай. Поехал на дачу к Вовке Федотову, мы дружили. Он попросил для работяг, которые на даче строили, четыре бутылки водки купить. Заскочил в магазин, выстоял очередь, расплачиваюсь, передо мной эта водка на прилавке. Вдруг стук по плечу: «Дядя Ловчев, дайте автограф». Оборачиваюсь — мальчуган. И до того мне стыдно стало, ужас просто. Распихал водку в карманы и под мышку, расписываюсь, а сам краской заливаюсь.

Евгений Ловчев / Фото: © ФК «Спартак»

— Делали когда-нибудь ставки на спорт?

— Дважды. В Химках был ресторанчик, Дима Ананко со спартаковскими людьми его держал. Приехали с моим товарищем Валеркой Рейнгольдом, как раз «Спартак» с «Зенитом» играл. После первого тайма ничья. А там ставки принимают. И жена уговорила. Ставь, говорю, пять тысяч на то, что «Спартак» проиграет, «Зенит» сильнее смотрится. За 15 минут до конца уехал на какой-то эфир, а жена 11 тысяч получила.

Второй раз, когда на презентации книжки Игоря Рабинера букмекеры подарили карту с бонусной суммой, но она быстро обнулилась. А так сотрудничаю с сайтом прогнозов. Иногда ошибаюсь, чаще нет, зато в курсе футбольных событий. Интерес появляется следить за тоталом или форой, — вот какие термины освоил.

— И в казино, знаю, поигрывали.

— В период очередного развода, когда на душе было муторно. Понимаю с тех пор запойных и игроманов. Видел людей, которым только доллар покажи, тут же помчатся спускать. В казино гостиницы «Космос» дело было. Дали мне золотую карту, раскручивались они так, казиношники. Мог месяц там жить, завтракать, обедать, ужинать — только играй. Ночами в «Космосе» пропадал, хотя тренировал мини-футбольную команду. Отлучался на тренировки и снова возвращался. Потом как щелкнет в голове: «Что я делаю! Лучше бы детям отдал». Тысяч 15 долларов просадил.

— Назовите символическую сборную «Спартака» всех времен.

— Анзор Кавазашвили в воротах. Великий вратарь, недооцененный. Была у нас в м битва за золото с киевлянами. Они трижды подряд чемпионами стали, и у них Витя Серебрянников, со штрафных по «девяткам» раскладывал. Тогда Анзор придумал на тренировках стенку раздвинуть. Представляете, как Месси штрафные бьет? В тот угол, куда вратарь не успеет. А наша стенка стала обе «девятки» закрывать. Анзор — посредине. Мяч видит, прыгнуть готов в любую сторону. Что вратарю обзор можно закрыть, соперники тогда еще не додумались. Играем в Киеве, штрафной. Витя бьет, Анзор вытаскивает из «девятки». Судья дает перебить, удар в другой угол — Анзор и оттуда тащит. Выиграли , фактически оформили чемпионство. Кавазашвили, когда закончил, удивлялся: «Почему мой опыт никто не перенимает?»

Анзор Кавазашвили / Фото: © РИА Новости/Юрий Сомов

— Теперь оборона.

— Не помню, как играло поколение Масленкина, смотрел только хронику. По моим ощущениям, справа поставил бы Логофета. В центре — Ананко. Пусть болельщики меня упрекнут, но я знаю, как он играл. Второй центральный — Видич. Левым защитником нескромно поставлю себя. Немножко видел Крутикова, когда он заканчивал, у нас был разный стиль. Но Рейнгольд, знаю, спрашивал Симоняна, кто сильнее, Ловчев или Крутиков. Никита Палыч подумал и сказал: «Ловчев».

— Полузащита?

— Слева, конечно, Витя Папаев. Испанцы визжали от того, что он творил на поле, тут даже вопросов нет. В центре сто процентов Нетто. Под нападающими, без сомнений, Федя Черенков, святой человек, не от мира сего.

Позвали нашу ветеранскую команду в Ефремов Тульской области. У Феди, оказывается, там тетка жила, он ребенком лето у нее проводил. Едем назад, Федя у меня в машине. Начал рассказывать, как в веру ушел, как вставал в пять утра, чтобы работать. И вдруг такое: «Серафимыч, про меня говорят: великий, народный. Но дали кассеты с моими матчами, начал смотреть — тут ошибка, там не так сыграл…» Не красуясь, совершенно искренне. «Тем и велик, что отличаешься от довольных собой». Он продолжает: «Нет сил за ветеранов играть. Выхожу на 15 минут, больше не могу. Пойду к Егоровичу (руководил ветеранской командой «Спартака». — «Матч ТВ»), скажу, чтоб не рассчитывал. Перед молодыми неудобно: они горбатятся, а я деньги получаю».

— Мда.

— Я ему в ответ случай рассказываю. Поехали в Воронеж с Эдиком Стрельцовым и другими именитыми. Его местные сразу в оборот, приняли, как умеют, а утром на поле. Эдик хорош. Но видит — стадион битком: «Выйду». Я тогда только закончил, резвый был, впереди играл. Выстроились перед матчем, слышу от Эдика: «Ты, главное, под пяточку мне откати». Откатываю в игре. Стрельцов пяткой пасует назад, стадион встает и десять минут аплодирует, не замолкая. Десять минут! Игры нет! И Эдик уходит.

«Так вот, Федя, — продолжаю мысль. — Тогда я понял: мы получаем деньги потому, что с нами приехал Стрельцов. И ты это про себя обязан понимать».

Федор Черенков / Фото: © РИА Новости/Простяков

— Что с правым хавбеком?

— Встряхну немного амплуа и поставлю Гаврилова. Заслужил. А впереди Симонян с его 35 мячами в сезоне. Он был обижен на то, что сделал Протасов, когда забивал  Все ведь всё понимали.

— Кто второй нападающий?

— Коля Осянин. Величайший футболист. В конце карьеры стал потрясающим центральным защитником.

— Думал, Сальникова назовете.

— Не очень знаю то поколение. Симонян — потому что мой тренер и потому что его нельзя не знать с его статистикой. А так Ильин, Исаев и другие, кто постарше, всегда выделяли Нетто и Сальникова.

— За что получили первую желтую карточку в истории чемпионатов мира?

— Она не первая.

— Сюжет.

— До ЧМ карточек не было, а предупреждения были. Устные. Чтобы зрителям было понятнее, ввели цветные картонки. И вот матч открытия, играем с Мексикой. Хозяева турнира, ажиотаж! Получаем четыре предупреждения. Мое третье по счету, на й минуте, у Асатиани и Нодия — на й и й. Потом кто-то сказал: «Ты в книге рекордов Гиннеса». Не знаю, почему, просто ошибка. Но я стал в интервью об этом говорить, и укоренилось. Пока Вася Уткин где-то не раскопал, что я не первый.

Спорить с Васей не стал, однако зацепило. Поехали с Сергеем Емельяновым, заместителем главреда «Советского спорта», к потрясающему человеку и статистику Акселю Вартаняну, у которого было сокровище — кассета с этим матчем. Посмотрели, убедились. А получил так: бежал за мексиканским нападающим и чиркнул ему по пятке, переступая. Немецкий судья Ченчер достал желтую. Сыграли

При этом грубияном никогда не был. За счет скорости многое решал, не надо было рубить людей под корень, как Логофет. За всю карьеру ни одной красной карточки, две желтых, обе в сборной. 

— Когда вам в последний раз было физически страшно?

— За рулем в конце х, я тогда за «Динамо» играл. Посадил в свои «жигули» четверых — Мишу Гершковича, Олега Долматова, еще кого-то, и поехали после тренировки из Новогорска в Москву. Зимой. Их высадил у «Войковской», машина стала легкой. Стартую с правой полосы, перегазовал, и вдруг повело. Там всегда поток машин раньше несся. Наверное, провидение: меня тянет поперек дороги, а они словно расступаются на полной скорости, давая коридор. Уткнулся в левый бордюр, развернуло в обратную сторону. Выхожу из машины — колотит от ужаса.

— Сами ведете свои странички в соцсетях?

— Журналист Артем Локалов. Но наговариваю я. Техника в руках индейца — металлолом: с трудом научился эсэмэски писать, фотографии отправлять, «вотсапом*» пользоваться. Дети показали. А я остался в том веке, где человеческие отношения — разговор лицом к лицу. В компьютер тоже не захожу. Не говорю, плохо это или хорошо. Но это так.

— Часто менять взгляды для эксперта и журналиста — нормально?

— Тут вот в чем соль. Мои взгляды на футбол давно сложились, но есть факты и события, которые надо учитывать. Другое дело, зависим ты от кого-то или искренен. Подыгрываешь, боишься обидеть — или действительно так считаешь? Взять историю с Глушаковым. Знаю его настолько, что мнение болельщиков или жены в соболиной шубке, рассказывающей, как мало у нее денег, не повлияют. Но мы встретились в конце прошлого года, когда его переизбрали капитаном, и сказал в лицо: «Ден, играешь плохо». — «Да вы что, я прилично последние матчи провел». — «Обалдел? Я что, не знаю, как ты можешь играть?» То же самое сказал потом в интервью. А в воскресенье написал Глушакову, поздравляя с днем рождения: «В двух первых катарских матчах лучшими были ты и Ханни. Будешь так играть — все заткнутся». Понимаете? Если так думаю, могу сказать кому угодно. Кто-то меняет взгляды, может, попав в зависимость. Я ни от кого не завишу, включая РФС. Наверное, потому и не пригласили на летие российского футбола еще при Колоскове. В шоке был. Все-таки есть строка в биографии: лучший футболист страны.

—  года. Помним.

— Ругали Колоскова, кстати: не так руководил, не то делал. А сегодня кажется, что одним из лучших руководителей футбола был. И что, за старое мнение держаться?

— Пользовались когда-нибудь аналитикой Александра Бубнова?

— Нет. Устаревшая методика.

— Лучший футболист, с которым играли когда-либо в одной команде?

— Уф-ф. Наверное, Николай Осянин. Но лучший человек, с которым мне комфортно было играть, — Сергей Ольшанский. Вместе вышли из «Буревестника», вместе пришли в «Спартак». Он был нападающим, но сломались центральные защитники. Николай Старостин говорит: «Воспитаем Бабу-Ягу в своем коллективе». Поставили Серегу — цепкого, неуступчивого. Лучший мой партнер! Была договоренность: если кричит «атакуй!», я бросаюсь в ноги, он делает все остальное. И наоборот. С полувзгляда понимали друг друга.

— Лучший тренер, с которым довелось работать?

— Симонян. Привел меня в «Спартак», был как отец. Возникали сложности, ругались. Точнее, я ругался. И тем не менее. Обязан упомянуть двух величайших, Бескова с Лобановским. Сейчас слушаю Карпина с Семаком из Катара: «Неважно, как выступим, главное подготовиться». Не представляю, чтобы такое сказал Бесков или Лобановский. Тренера слышат игроки, чего от них требовать потом?! Во времена, когда играл, теперь уже далекие, тренеры были с идеями, команды отличались почерком. Сейчас все инкубаторские. Молодые не пытаются привнести что-то свое, ставят на «физику» и мечтают скакнуть с 6 места на 4-е. Не творцы. А тогда две команды десятилетиями спорили об эффективности своих стилей.

— Вас правда тошнило от тренировок Лобановского?

— Не так было. Готовились на горе Белмекен в Болгарии. Только тренажеры появились, Лобан устроил максималку. 30 минут, 12 станций, от одной к другой перебегаешь и жмешь, тянешь, толкаешь, приседаешь. Ему нужна была не просто выносливость, а предсказуемая, аритмию планировать. Всё в душном маленьком зальчике. В какой-то момент я просто сознание потерял. У Лобановского очень серьезные нагрузки были.

— Самый непонятный человек, с которым пересекались в футболе?

— Уважаю, как игрока, знаю, что тяжело болеет, желаю здоровья, но это Анатолий Крутиков как тренер. Вообще не понимал его. Построил команду, сказал рассчитаться на первый-второй. «Основа и резерв уже есть». — «У меня не будет».

— Сколько автографов в день даете?

— Не веду статистику. Узнают постоянно, подходят, и это греет душу. Бухгалтерша в мини-футбольном «Спартаке» рассказывала: как раз когда в «Советском спорте» стали появляться «Дневники с Евгением Ловчевым», ехала на поезде. В купе двое разговаривают: «Читаешь «Дневники»?» — «Нет». — «Да ты чо, а я подсел!» Все когда-нибудь проходит, но приятно.

Как-то гуляю по Арбату. С девушкой. В два часа ночи. Чую затылком, а все спортсмены чуют, как бы ни отрицали, — идут ко мне двое лет двадцати, узнали. Подходят: «Ловчев?» — «Да». — «Спасибо, что играли в «Спартаке». И за честное отношение к футболу». Мне лестно, и девушка распахнула глаза. Отошли. А я вдруг сознаю, что они не видели, как я играл, потому что закончил двадцать лет назад.

— С девушкой удачно сложилось?

— Тогда и без почитателей удачно складывалось. Телевидение тоже играет роль. Сидишь в кадре, слева Аршавин, справа Мостовой, бежит строка: «Лучший футболист страны». Западает людям в память. Хотя не всем. В Милане как-то занесло в магазин. Не люблю это дело, на юбилей четыре часа костюм выбирал — проклял все. А там быстро взял и пошел. Вдруг идут две русские, видно по ним. Смотрят пристально и интересуются: «Простите, вы не из Саратова?»

— Типично миланский вопрос.

— Вылетаю куда-то в шесть утра, сонный. В аэропорту просоленные мужики в морских робах. Один подходит, бьет по плечу и говорит с гордостью: «Наш, магаданский!»

— Сказали бы, что из Саратова.

— С рыбаками лучше не спорить. Но вот оно — телевидение. Примелькалось лицо, а кто такой, с ходу не вспомнишь.

— Почему вы до сих пор не были героем «Разговора по пятницам» в «СЭ»?

— Конкурирующая фирма.

— Все-таки вы шире рамок одного издания.

— В свое время «Спартак» лишил Рабинера аккредитации, Асхабадзе был гендиректором. Я тогда смотрел матчи в ложе Федуна. Как борец за правду отвожу их в сторонку. Спрашиваю: «Кто так решил?» Переглянулись, отвечать стал Федун: «Гадости про нас пишет». — «Я вам скажу одну фразу, от журналиста Сережи Шмитько услышал. Никогда не ссорьтесь с прессой: скажете один на один, а ответят вам миллионным тиражом. Неправильно это, нужно быть выше». Рабинеру аккредитацию вернули. Я приехал в «Советский спорт», рассказал. И узнал, что, оказывается, неправильно поступил. Потому что Рабинер из «СЭ».

— Что ответили?

— Что никого не спрашивал, как мне поступать. Это мое. Я так считаю. Боритесь за читателя материалами, а не этим.

— Кто лучший футболист нынешнего «Спартака»?

— Луис Адриано.

— Соглашаясь войти в комиссию по «договонякам», действительно верили, что сможете что-то изменить?

— Не верил — Кавазашвили уговорил. Как и пойти на выборы президента РФС. Уважаю Анзора, но понимал: бесполезно. На заседаниях говорил: «Три месяца уже работаем и кого поймали? Люди смеются».

— Корпоративы — реальный источник дохода?

— Корпоративы — неточное слово, но не гнушаюсь. Скоро поеду на встречи в Кострому и Барнаул, как отказать, если люди просят? Сейчас это моя профессия, дающая определенный заработок. Не могу назвать себя бедным, хотя до нынешних футболистов далеко. По большому счету давно живу за счет того, что играл в «Спартаке». Даже на рынке иной раз дают помидоры, огурцы, а денег не берут. Пытаюсь заплатить, но и обижать людей не хочется.

— Были когда-нибудь конфликты с болельщиками?

— Редко, один из тысячи, может, скажет что-то. Жена в фейсбуке* читала, что мы с Глушаковым козлы. Это я смягчаю. Когда ехал на ЧЕ с группой от «Уренгойгазпрома», в Мадриде на пересадке встретились с болельщиками в армейской форме. Один попер на меня, ребята растащили.

— Верите в бога?

— Нет. В себя верю. Супруга и усыновленный Аким, вратарь в юношеских хоккейных «Крыльях Советов», воцерковлены.

— Правда, что каждая последующая жена хуже предыдущей?

— Не-е-е-ет. Скажу такую вещь. Я хозяин в этой жизни, со мной может жить женщина, которая эта понимает, поддерживает и ценит. Возраст тоже играет роль. Одно дело, когда мне 45, а ей  Другое — когда мне 65, а жене  Разница та же, но все по-другому. Годы берут свое.

— Когда-нибудь лично сталкивались с допингом?

— Не знаю, допинг это был или нет, но когда у Лобана в сборной требовалось восстановление после нагрузок, нам все время давали таблетки. Выбрасывал.

— Не доверяли?

— Просто не пил, и все. Допинг в футболе не нужен, от него голова лучше работать не начнет. Физическое состояние, может, и подтянется, но иногда пятка Стрельцова решает намного больше «физики».

— Ваше любимое занятие кроме футбола?

— Телевизор смотреть.

— О чем жалеете?

— Ни о чем. Прожил интересную жизнь, временами сложную, но другой себе не пожелал бы.

— Оказавшись перед Старостиным, что ему скажете?

— «Спасибо за житейскую науку. К сожалению, в спартаковской среде завелись нехорошие люди, а я постарался то, что вы создавали, вернуть».   

Читай также:

Фото: РИА Новости/Антон Белицкий, РИА Новости/Дмитрий Донской, РИА Новости/Владимир Астапкович, РИА Новости/Андрей Быков, ФК «Спартак», РИА Новости/Юрий Сомов, РИА Новости/Простяков, РИА Новости/Александр Поляков, РИА Новости/Владимир Федоренко 

* Соцсеть, признанная в России экстремистской