Олег Казин

Новости

Статистика

Олег Казин

    Меня всегда интересовали непонятные скрытые возможности человека. В нашей домашней библиотеке была книга "Мессеризм и индийский магнетизм" СПб. , в которой были описания случаев левитации, гипноза, и были описаны упражнения для выработки и укрепления способностей к внушению. Помню ещё до армии, учась в техникуме, я пытался, с некоторым успехом, внушением передавать одной чувствительной особе изображения карт Зеннера. А во время службы в армии я, сотрудничая с доктором и Витей Божко, сделал первое рацпредложение, разработав "Прибор для лечения внушением во время электросна". Конечно, зачитывался книгами по этой тематике. Следующим рацпредложением был "Прибор для лечения головной боли переменным магнитным полем". После армии я хотел поступить в ЛИАП на факультет космической медицины, но приём на него был прекращён, и я поступил на факультет Приборостроения. правда, окончить его не удалось по семейным обстоятельствам. После окончания ЛПИ я увлёкся китайской медициной, имитацией акупунктуры с помощью электропунктуры и теплового воздействия на биологически активные точки. Для этого разрабатывал и изготавливал приборы, которыми пользовался сам и дарил другим.
   Всё это, так сказать, - преамбула.
Случай, про который я хочу рассказать, произошёл на Дальнем Востоке в Большом Камне в конце семидесятых годов прошлого века.
     Мне предстояло сдавать военпреду Северянинову комплекс " Аргон" по программе швартовых испытаний на лодке проекта МК. Ответственный сдатчик предупредил всю нашу команду о том, что Северянинов – зверь, и делает возврат после первого же отказа.
 
На лодку я пришёл со «Справочником по акупунктуре» Дмитрия Стояновского, взял его с собой совершенно случайно.
В назначенное время пришёл Северянинов, мы познакомились, и он предложил начинать сдачу комплекса. Я беру микрофон ГГС, и даю команду: " Внимание! Прибористам комплекса Аргон доложить о готовности к работе!". Прибористы-алконавты доложили, и я включаю комплекс. Загорелся транспарант "Готов", а " Включён" не горит. Значит на каком-то приборе не все переключатели поставлены в рабочие положения, а “Готов” может гореть, если «микрики» блокировок зажаты спичками. Надо обойти и проверить не один десяток приборов в разных отсеках, то есть, остановить сдачу комплекса!
    Тихонько говорю об этом ответственному сдатчику, и замечаю, что военпред заинтересовался моей книгой! Я начинаю поддерживать его интерес рассказами о своём увлечении. Оказывается, что военпред тоже начал изучать китайскую медицину, а литературы у него почти никакой нет. Время летит незаметно, как говорится: “Солдат - спит, а служба –идёт”. Неисправность найдена и устранена, и ответственный сдатчик интересуется у нас, будем ли мы, всё-таки, решать задачи. Нам приходится прервать нашу приватную беседу и вернуться к работе. Я включаю комплекс, на этот раз всё идёт как положено. Проверки проходят иногда нормально, с первого раза, а иногда со второго из-за халатности операторов приборов, но Северянинов уже ничего не замечает - он весь поглощён лечебными свойствами акупунктуры точек, и моими рассказами об удачных случаях лечебного воздействия электропунктуры, и о моих методиках лечения при различных заболеваниях, об анализе наличия беременности, и методике её устранения. Уже не один раз производился перезапуск системы, но сдача не прекращается. Результаты решения задач укладываются в допуски, а сбои в работе комплекса списываются на ошибки операторов. Передатчики тужатся изо всех сил, чтобы радиосигнал догнал улетевшие ракеты, приёмники пытаются усилить неимоверно слабые сообщения ракет своими параметрическими усилителями на лампах «бегущей волны». На командирском приборе 4К отслеживается полёт ракет, которые как бы летят, включают Визиры, получают целеуказания, изменяют свои траектории и поражают цели. Печатающая машинка «МП - 16» исправно стрекочет, фиксируя все входные и выходные данные расчётов и команды управления ракетами.   
 Итог: Северянинов получает от меня «Справочник по акупунктуре» на пару дней, для ксерокопирования, и схему прибора для электропунктуры, а я получаю подпись в Акте приёмо-сдаточных испытаний. Из лодки мы вылезаем далеко за-полночь. Над нами усеянное мириадами звёзд южное небо, и Млечный путь действительно виден как густо-звёздная дорога. Швартовые испытания сданы, впереди - ходовые.

© Copyright: Олег Казин,
Свидетельство о публикации №

Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Заявить о нарушении

Другие произведения автора Олег Казин

Рецензии

Написать рецензию

Другие произведения автора Олег Казин

Глава 7
Фанера над Парижем

Держать удар судьбы син не умел. Личико его пошло всеми цветами побежалости, а следом случилась истерика. Казин даже хотел бежать в кран за аптечкой. В аптечке у него хранилась настойка йода, старый, многократно стиранный бинт и пузырёк с нашатырным спиртом, которым случалось по утрам вытрезвлять чернорабочих. Именно это проверенное лекарство Казин и собирался пустить в ход. По счастью, вспомнил про штукенцию – лечебно-диагностический комплекс – и использовал его. Син затих, лишь причитал время от времени, поминая синоматку и родную Синляндию.

– Да не будь ты бабой! – грубовато успокаивал Олег хлюпающего носом приятеля. – Я ж тебя предупреждал, что продуешься. Ну ничего, у нас тут тоже люди живут. А то в город поедешь, в цирк поступишь. На тебя, знаешь, как народ ломиться будет? «Аншлаг» называется.

Син не слушал и продолжал похныкивать.

Наконец Казину это надоело, и он устроился на топчане, будто бы спать. На самом деле остаток ночи поглядывал сквозь полуприкрытые веки, не выкинет ли обобранный галактопроходец какого-нибудь фортеля. Угонит муровину, и лови его потом. В ГАИ с таким делом не обратишься. Опять же, повесится сдуру – тоже хлопот не оберёшься. Однако ночь прошла спокойно, сину то ли в голову не пришло противоправно воспользоваться чужим, то ли медицинская штукенция лишила его возможности активных действий.

Субботним утром невыспавшийся Казин выполз из вагончика. Муровина, потеряв всю свою внушительность, бесформенной кучей громоздилась посреди пены. Утренняя роса густо покрывала её. Казин досадливо покачал головой и с дидактором в руках принялся изучать доставшееся богатство. Син с несчастным видом таскался следом и стонал что-то про свою матушку.

– На жалость давишь? – злился Казин. – А кто тебя заставлял продуваться дотла? Сиди теперь, жди, пока за тобой спасательная экспедиция прилетит.

– Не прилетит!.. – заливался слезами син. – Служба спасения только за гражданами прилетает, а я теперь не гражданин…

– Ну, парень, у вас и нравы!.. – выговаривал Казин. – С живым человеком так обойтись только потому, что он паспорта лишился. Волчьи у вас порядки! Я бы на твоём месте плюнул на такую Галактику. Устраивайся у нас. Гляди, красотища кругом! Простор! А воздух какой, а?..

Син с трудом выдёргивал лапки из глины и явно никакой красотищи не видел.

– О синоматка!.. – ныл он с теми же интонациями, с какими итальянские трагики восклицают: «О мама миа!» Казину уже начинало чудиться, что его на спектакль затащило.

– Кончай скулить! – наконец разозлился Казин. – Подумаешь, застрял у нас… В деревне тоже люди живут.

– Но я не человек, – резонно возразил син. – Я тут жить не смогу.

– Смо-ожешь!.. – пообещал Казин. – Не умеешь – научим, не хочешь – заставим.

Поднявшееся солнце согнало росу с боков муровины, и Казин, убедившись, что забухшие реинкарнаторы просохли за ночь, принялся стаскивать в космоплан выигранные хреновины и хренулины. Муровина раздувалась, принимая прежние внушительные очертания.

– О синоматка! – голосил пришелец.

– Чего она тебе далась? – не оборачиваясь, спросил Казин, изучая режим временной консервации муровины. – Хрюкает небось…

– Хрюкает! – восторженно подхватил син. – О, как божественно она хрюкает!

– У меня, вон, Борька в хлеву тоже хрюкает. И ты, заведёшь порося – и наслаждайся. А потом сала накоптишь. Сало – это вещь, не то что твоя трансцендентальная жрачка.

– Я не ем сало, – возразил син. – У меня совершенно иной метаболизм.

Казин прибрал на место всё, кроме дидактора, и включил режим консервации. Раздалось громкое шипение, муровина сдулась, как проколотый пузырь. Казин скатал муровину в рулон и упрятал в заплечный мешок, с которым на всякий случай не расставался, выходя из дома. Пустой рюкзачок – не великая тягота, а ежели разживёшься чем-то полезным, то тара всегда под рукой. Вот как сейчас, например. Дидактор Олег прибрал отдельно. Конечно, крановщик, это не простой механизатор, он во всякой машине с закрытыми глазами разберётся, но всё-таки лучше, если обучающая фиговина будет под рукой, а не в законсервированном космолёте.

– Идём, что ли? – обратился он к безутешному сину. – Сегодня выходной, на объекте работы не будет, так я тебя до деревни провожу. А дальше уж сам как-нибудь. Беженцем скажешься или ещё что…

Син продолжал рыдать и, кажется, даже не слышал, что ему говорят. А Казину вдруг явилась простая и неприятная мысль: ведь сина не спрячешь, а это значит, что понаедет толпа всяких бездельников, начнут выспрашивать и вынюхивать, а син, ясен пень, молчать не станет. Отнимут нажитое, как пить дать, отнимут. И неприятности могут быть. Конечно, сейчас дружбу народов и прочий интернационализм отменили, но наверняка найдутся желающие обвинить человека в каком-нибудь смертном грехе. Да и просто сина жалко.

Казин был жёсток, но не жесток, и то, что син рыдал не по барахлу, а по своей матке, тронуло механизаторское сердце.

– Вот что, – Казин сбросил рюкзак и принялся распаковывать его. – Не хнычь. Отправлю я тебя домой. Муровину не отдам, не надейся. А катапульта твоя мне всё равно без надобности. Садись и лети с ветерком.

– Мне заплатить нечем, – не веря счастью, прошептал блудный син.

– За кого ты меня держишь, зеленяка? – обиделся Казин. – Что же я, не понимаю? Я тебе так, по дружбе. Хинди-руси пхай-пхай! Понял?

Опасаясь за целостность реинкарнаторов, Казин расстелил муровину не на земле, а на стальном листе пены и включил компрессор. Эта штука вроде как движок у трактора, чтобы раскрутить дизель. Инопланетная техника от нашей и не отличается почти, только проходимость у неё, по сравнению с хорошим болотником, слабовата. Чуть что – намертво забухнет.

Через минуту муровина приобрела прежние внушительные размеры. Казин уже привычно нырнул в люк, поднатужившись, выставил на улицу бандурину.

– Давай, – сказал он сину, – действуй! Или это тоже я должен?

Син подбежал к бандурине, захлопотал, готовя её к пуску. Потом вскочил на приступочку. Бандурина окуталась сапфировым облаком защитных полей.

«Ишь как зашустрил… – с обидой подумал Казин. – Хоть бы для приличия спасибо сказал или попрощался по-человечески».

Возможно, син услышал недовольную мысль или просто пробудилось в нём доброе чувство, но он помахал Казину лапкой и произнёс:

– У тебя теперь есть хороший астролёт и галактическое гражданство, поэтому мой тебе совет: собирайся и улетай отсюда как можно скорей.

– Зачем это? – не понял Казин.

– Тут дикая, ничейная земля. Но я ещё вчера застолбил её, оформив заявку на своё имя, так что теперь она принадлежит мне, а я собираюсь пустить её в переработку. Скоро здесь не останется никаких жидкофазных систем.

– Что?! – взревел Казин, бросаясь вперёд. – А ну, стой, сукин син!

Голубой свет плеснул ему в глаза, подставка на бандурине опустела.

Книга вторая
Лягухи на дороге

Веселится и ликует весь народ!

Н. Кукольник

Глава 1
Оставляется вам дом ваш пуст

Долго возмущаться Казину было некогда. Конечно, син вместе со своей свиноматкой оказался сукиным котом, но уже давно известно, что ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным. Впрочем, даже если и застолбил поганец землю, это ещё ничего не значит. Тоже мне, нашёл ничейное добро… АО «Дубрава» так просто от своих планов не откажется, а ребята там собрались крутые. Уж как-нибудь потягаются с зеленорылыми тарелочниками. А хоть бы и уступили – чему Казин втайне был бы рад, – что с того? Всё равно, без Казина у сина ничего не получится. Что он, технику и рабочих из Синляндии повезёт? Так его на таможне облупят почище, чем вчера. Да и что у них за техника? Электроника, конечно, клёвая, с этим за бугром всегда нормально, а вот как настоящая техника в здешних болотах забухает, Казин уже видал. Так что никуда син не денется, прибежит в ПМК, народ нанимать. А это значит – импортный заказ. Так что всё на свете к лучшему.

Под такие мысли Олег дошагал до дома. Первым делом потихоньку проник в сарай, который именовался гаражом, хотя машины у Казина вовек не бывало, и оставил пухлый рюкзак под верстаком. Незачем Ганне туда заглядывать. И лишь потом вошёл в дом…

…и долго не мог понять, что случилось…

Погром встретил его. Зона стихийного бедствия. Словно торнадо прошел по кухне и двум уютным комнатам, а следом – взрыв Кракатау и террористическая акция бомбистов. Казинские вещи были вывалены из шкафа и комода, и всякая рубаха распорота от подола до самого ворота. Зеркало, висевшее в простенке, и посуда в серванте зверски расколочены, и даже зеркальный шкаф, купленный в последние предперестроечные годы, развален ударами топора. Должно быть, с такою же ненавистью ликующий вандал громил античные статуи.

И нигде ни единой Ганниной вещи.

Олег Казин ничего не знал об индонезийских вулканах и анархических движениях начала века. И когда в школьные годы его одноклассники знакомились с удручающими событиями середины пятого века, Олежек, укрывшись за поленницами на школьном дворе, изучал пригодившееся позднее искусство игры в «буру». Так что обычаи германского племени вандалов тоже были ему неведомы. Но зато нрав супруги Казин знал преотлично. Хотя такого Ганна себе никогда не позволяла. Ну, случалось, саданёт в сердцах об пол треснувшую тарелку или гранёный стакан, но чтобы мебель курочить?..

С трудом въехав, что случившееся не сон и не шуточки инозвёздного модуса, Казин побагровел и помчался на расправу во двор. Где ещё, как не в хлеву, может прятаться от мужниного гнева вздуревшая жена?

Дворовая дверь, печально поскрипывая, качалась на ветру. Ганны не было и здесь, а кроме того, не было коровы. Лишь изголодавшийся поросёнок Борька встретил хозяина божественным хрюканьем. Пол в хлеву густо покрывали куриные перья. Нетрудно представить, как несушкам в спешке сворачивали головы и запихивали бьющиеся тела в мешок, чтобы унести всех разом.

Грабёж… разбой… вандалам такое и не снилось. Корову она куда дела?

Потерянный и охромякнутый Казин выскочил на улицу и там наткнулся на Людку – вдову закадычного корешка Витяя. Людка явно караулила Казина, любопытствуя узнать новости. Всю правую сторону рыхловатого Людкиного лица густо заливала вздувшаяся грозовая синева кровоподтёка. Видать, досталось Людке с размаху и не кулаком – от кулака фингал под левым глазом бывает, – а чем-то тяжёленьким. Сейчас, впрочем, Казину было не до чужих синяков.

– Ганну не видала? – отрывисто спросил механизатор.

– Покуда глаз целым был, так видала, – с вызовом ответила Людка. – Пошла глянуть, что у вас за ор стоит, а твоя Ганна на меня с топором метнулась. А до этого – шкаф лобанила, только щепки летели.

Казин наконец перевёл взгляд на Людкино телесное повреждение.

– Кабы топором, у тебя не так было бы… – неуверенно произнёс он, стараясь понять, что же приключилось в доме.

– Кидалась с топором, а докинулась сковородником, – уточнила Людка.

– «Скорую»-то вызвали? – гнев Казина вдруг куда-то улетучился, придушенный жуткой догадкой.

– И так заживёт, – Людка приложила ладонь ко вздувшимся мордасам.

– Да не тебе «Скорую» – Ганне! Ведь с ума сошла, мебель порубила, курам головы скрутила всем как есть…

– Какое – с ума?.. Здоровёхонька твоя Ганна! Ушла она от тебя. Насовсем ушла. Вещички свои ни единой не позабыла, всё в кутули, на корову навьючила – и была такова.

– Да с чего?! – стосильным трактором взревел Казин.

– А это уж тебе лучше знать. С кем она тебя на свиданке застукала, муженёк?

Глава 2
Грогги

Вот пришла судьба и выведала, что не только блудный син, но и Казин ударов её держать не может. От первого жизненного хука полетел бравый мелиоратор в нокаут. Ну, может быть, в нокдаун, ибо секунды рефери отсчитывает неспешно, позволяя сильному подняться. Вот только подниматься Казину не хотелось. Сладкое состояние – грогги, мир плавает в тумане, и ничего-то тебе не нужно.

Казин запил.

Деньги, что дома были, Ганна выгребла до копеечки, но у Казина была припрятана добрая заначка, а следом пошло на продажу то немногое, что оставалось в доме целым. Первым отправился на базар поросёнок Борька. А цуцик, которому Казин в расчёте на грядущий зверский нрав успел дать имя Зюган, так и вовсе хозяина не дождался, убежал следом за Ганной.

Казин ни о чём не тужил. Начинал утро с водки и водярой заканчивал. Жратвы не покупал, питаясь сбалансированной бурдой, что варила инозвёздная хреновина. Водки хреновина выдавать не желала, считая сдуру, что этот продукт земному метаболизму чужд.

В деревне Казина жалели, но подходить остерегались, опасаясь буйства. Только супруга участкового – милиционерша Жанна, прозванная приезжими дачниками жандарметкой, пару раз приходила и пыталась выяснить, что тут произошло и не требуется ли вмешательства властей. Жандарметку Казин отшил невежливо; с некоторых пор бабский пол вызывал у него чувство отвращения. Жанна отбыла, решив в случае чего привлечь хулигана к административной ответственности.

В какую-то минуту, решив по пьяни, что во всех бедах виноват блудный син, Казин собрался было в Синляндию. Едва не разворотив сарай, надул муровину, извлёк и подготовил к работе спасительную бандурину. Но потом недопропитые остатки разума подсказали ему, что домой возврата не будет, и Казин ушёл допивать початую поллитру. Бандурина осталась стоять возле верстака.

Больше Казин к инопланетной технике не обращался. Продавать её – так кто купит? – а самому пользоваться… Однажды мелькнула мысль о полевом «Модусе», но даже в запойном состоянии нехорошо стало Казину от этой мысли. Понял, что не буженину с карбонадом увидит, а целый, не разграбленный дом, зеркальный шкаф, незнакомый с ударами колуна, услышит густое дыхание Пеструхи в хлеву и привычную ругань Ганны. Врут инозвёздные рекламщики, говоря, что не бывает от «Модуса» похмелья. После такого сеанса – хоть в петлю. Лучше уж самогоном спасаться.

Запой продолжался две недели, потом деньги иссякли и кончились желающие покупать недоразгромленные пожитки. Всё, что было получше, уплыло в чужие руки. Как говорится, сто лет копил и влёт пропил. Ведь подумать только – двадцать годочков хозяйство ухичивал! И всё прахом… Хотя много ли оставалось в доме после Ганниного ухода? Посуда перебита, одежда порвана, мебель порублена… Ни одного стула не осталось, так что сидеть Казину приходилось на круглой табуреточке, которую накануне печальных событий хозяин для какой-то надобности занёс в сараюшку, да и забыл там. Тем и спаслась единственная мебелинка. Только много ли в корыте корысти?

Глава 3
Преступление и наказание

Казинский подсобник Воха лишь с виду казался человеком грубым и уголовным, а на деле имел душу нежную и легкоранимую. Через то и страдал неоднократно. Не мог Воха спокойно взирать на творящиеся кругом беззакония и, когда видел несправедливость, немедля вступался во всю мощь привычного к разборкам кулака. Одна беда, Вохины понятия о беззакониях и несправедливостях сильно рознились с положениями Уголовного кодекса, отчего правдолюбец претерпел немало заушений. Ещё в несовершенные годы не раз и не два влекли Воху в районную ментовку, и на учёте держали, и внушения делали. Однако пороки мироздания вновь и вновь заставляли Воху пускать в ход верный кулак. А закон, как говорят секущие в юриспруденции латиняне, хоть и закон, но дура. Одна за другой последовали пятнадцатисуточные отсидки, а потом и срок замаячил.

Дело такое Вохе не понравилось, и при первой же возможности, отучившись в техникуме на электромонтёра и отмаршировав своё в ракетных войсках, Воха покинул родной Николаев и перебрался в город на Неве, где его ни одна собака не знала и менты на улице не оборачивались. Однако просчитался монтёр из Николаева, после первой же серьёзной драки выяснилось, что никто не забыт и ничто не забыто. Казалось бы, всего-то дал какому-то лоху по соплям… ну, пару зубов вышиб и мозговину сотряс, а получил… хорошо получил.

А самое обидное, что после зоны взявшийся за ум баклан был выслан на сто первый километр и стал деревенским жителем. Ни тебе тёплого моря, ни северной столицы. Живи в посёлке Лядицы. От такой обиды Воха новое место жительства иначе как с добавлением второй буквы алфавита и не называл.

С годами и гонор, и обиды сошли на нет. Жил Воха по-холостяцки, трудился разнорабочим в передвижной механизированной колонне краснознамённого треста Ленмелиорация, выпивал в меру заработка и ни о чём не жалел, ну, может, о том лишь, что всей водки не выпить.

Казина Воха не любил, считая куркулём. Как-никак, в соседних деревнях живут, и хозяйство крановщика было Вохе вполне известно. Почему-то Олег всегда успевал прибрать плохо лежащее добро раньше, чем на него пытался положить глаз Воха. Вот в прошлом году Воха хотел поживиться в бытовке молочным бидончиком, в котором привозили воду. Но пока приискивал покупателя, бидон исчез. Теперь в нём у Казина бражка ходит. По весне с заброшенной фермы привезли новый бидон, так ведь и его небось Казин сопрёт.

Сейчас, когда Казин ушёл в запой, у его помощников наступил вынужденный отпуск, который Воха также тратил на неумеренное пьянство. А мысли о бидоне и бражке разбередили природную жажду, и в одну прекрасную ночь монтёр с монтировкой в руках появился в Подсосонье.

Воха сам не мог бы сказать, на что он надеялся, направляясь к дому крановщика. Вся колонна знала, что сахар на алкогольное дело Казин переводить не станет. Олег курил самогонку из кислой падалицы, болотных ягод – шикши и голубики, а если выпадал урожайный год, то из сливы-терновки, целые заросли которой произрастали в заброшенных садах. Июнь в деле ягодного самогоноварения сезон мёртвый, и бидон в казинском гаражике стоит пустой. Карамельщики, конечно, во всякое время гонят слезу, но их первач так просто не добудешь. А Казин был ягодником и гнал для собственного потребления. Грамотен был крановщик, сливянку называл ракией, яблочную самогонку – кальвадосом, а отгон ягодной бражки – синюхой, уверяя, что синюху ещё древние греки потребляли.

Вохе было всё равно – греки так греки, лишь бы ему тоже досталось. Ведь пьёт же что-то Олег? – так, может, и поставил брагу на конфетах…

Июнь в Подсосонье – время белых ночей. В полчетвёртого и следа не остаётся ночной тьмы, и на золотых небесах спешит показаться солнце. С одной стороны, это для взломщика удобно – не надо с фонарём возиться, всё видать, как среди дня. С другой стороны, и тебя видать всякому. Умучает бессонница кого из соседских старух, выглянет она от бездельной тоски в окошко, вот тебе и свидетель. Казин, конечно, к жандарметкину мужу не потащит, сам разбираться станет, но всё равно неприятно.

Однако обошлось. К деревне Воха прошёл заглохшими садами, дорогу пересёк не скрываясь, будто кто по делу идёт, а там – и казинский двор, лишённый собаки и жены, беззащитный пред всяким злоумышлением.

Сарай встретил взломщика незапертым замком, болтающимся на одной дужке. Выходит, зря тащил с собой монтировку. Но кто же подумать мог, что куркулистый Олег, даже упившись до зелёных человечков, способен забыть о замке?

Воха осторожно приоткрыл дверь и проник в сарай.

Муровина, не прибранная, но сдутая, похожая на расстеленный для просушки тент, Вохиного внимания не привлекла, а вот готовая к пуску катапульта заинтересовала немедленно. Монтёр из Николаева с ходу усёк, что эта штука по его части, хотя предназначение её казалось неясным. На трансформатор не похожа, на распредщит – тем более. Скорее уж – стойка КИП для какого-то сложного производства. Но что за производство в сарае?

Всё-таки первым делом Воха исследовал бидон, с горечью убедился, что тот пуст, а затем вновь обратил взоры на бандурину. Заглянул под приставку, проверил, что она хорошо изолирована, да и кабеля не видать. Значит, всё обесточено, не для дела Казин бандурину приволок, а попросту, желая раскурочить на запчасти. Любопытствующий монтёр ступил на подставку, вытянув шею, заглянул сверху, но и там силового кабеля не обнаружил. Пожал плечами, пророчески произнёс крылатое слово: «Поехали!..» – и небрежным жестом ткнул в панель сенсорного управления.

В сарае неярко полыхнуло сапфировыми отблесками, и неосторожный домушник унёсся прочь от родимого сто первого километра в далёкую и такую чужую Синляндию.

Глава 4
Катарсис

Хмурый и небритый, с больной головой вышел Олег Казин со двора. Что и в какую сторону его влекло, не мог сказать он сам. Просто душа больше водки не принимала, да и не было в доме водки. Прикрыв калитку, Казин постоял в задумчивости и двинулся по улице, куда вели непрочные ноги. Брёл себе, покуда не натолкнулся на тётку Фаину, проныру и прогляду, которой всего больше опасался собравшийся на дело Воха.

– Здоров будешь, Олежек, – приветствовала тётка нетрезвого мелиоратора.

– Вашими молитвами, тётя Фаня, – отозвался приученный к вежливости Олег.

– А чего ты среди ночи в сарае варил? – немедля перешла к делу Фанька, видя, что Казин беседовать не расположен и сейчас пошлёпает дальше.

– Ничего я не варил! – возмутился крановщик. – Пьяника ещё зелёная, да у меня и аппарата не бывало.

– Да я не про то, – отмахнулась Фаина, отлично знавшая, что аппарат у Олега есть, но покуда стоит без дела, ибо и шикша и голубика только начали наливаться. – У тебя ночью в сарае свет мигал, вроде как электросварка. Вот я и подумала, чего это ты ночью мастеришь?

– А!.. – отмахнулся Казин, разом вспомнивший, что оставил бандурину неприбранной на самом виду. – Так это я кронштейны варил, полки хочу новые настелить.

– А у тебя, что, сварка есть? – залюбопытствовала проныра.

– На ремонтном одолжил, – нашёлся Казин, – потому и варил ночью, что с утра отдавать.

– Понятно, – согласилась любознательная соседка. – А ты радио сегодня слушал?

– Ну… – непонятно ответил Казин.

– Ничего-то ты не знаешь, – поделилась новостью Фанька, – а по радио сообщение было: инопланетяне прилетели. Высадились где-то там, а наши теперь с ними контракт делать будут.

– Тоже нашла новость, – зачем-то признался Казин. – Я этого инопланетяна ещё на позатой неделе видел, на Марьином ручье. Маленький такой, зелёный, вроде чёртика. Реинкарнаторы у него забухли.

– Да уж как ты бухал, вся деревня видала. Надо же, до зелёных чёртиков допился!.. Гляди, Олежка, как бы тебе следом за Витяем в канаве не очутиться!

– Как-нибудь, – прервал нравоучение Казин и поспешил к дому.

Хотелось похмелиться, но Казин знал, что пить больше не будет, иначе всю жизнь пропить можно. В душе наступило просветление, сильнее опохмелки Олег Казин жаждал полезной деятельности. Прежде всего следует прибрать с глаз подальше раскиданные инопланетные вещи, чтобы не вздумали больше мигать среди ночи, а потом бежать к ручью, отгонять кран. Если Фанька не соврала, то впереди и впрямь замаячил импортный контракт, а к такому делу следует готовиться заранее. Главное, не упустить своё, а там – наживём взамен погубленного. И пусть Ганна сдохнет со злости!

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?

Хороший сказитель может исполнить все: от трагической баллады, от которой у слушателей слезы сами наворачиваются на глаза, до комических куплетов, способных вызвать безудержный хохот. Именно комическую грань своего мастерства, с которой до этого момента я был мало знаком, и продемонстрировал мне Логинов в этой книге. Да, искать в ней глубокий смысл и решение философских проблем не стоит. Но. праов слово, несколько часов бурного веселья и мощный заряд житейского оптимизма значат порой ничуть не меньше.

Пожалуй, не посмотри я на фамилию автора на обложке, приписал бы этот текст Евгению Лукину. Очень уж схож этот роман с произведениями другого признанного мастера отечественной юмористической и сатирической фантастики, например, с «Раздолбаями космоса».

Главный герой романа крановщик Казин — типичный русский мужичок в, увы, вымирающей его разновидности — смекалистый, способный к любой работе, хозяйственный до воровитости, любитель выпить, мастер крепкого словца, хитроватый и простодушный одновременно. Словом, то ли отечественный вариант Ходжи Насреддина, то ли Иванушка-дурачок, освоивший строительную технику. В столкновении с инопланетянами, большими начальниками и даже самым страшным противником — собственной сварливой женой, он порой попадает в неловкие ситуации, но героически выкручивается из них, да еще и с изрядной прибылью. Прибыль же ему в первую очередь приносит умение играть в карты, но, прежде всего, умение следить за своим противником, читать их мысли и прятать собственные.

В своем романе Логинов умело соединяет юмор и сатиру. Многие эпизоды чрезвычайно смешны, и на протяжении романа я раз за разом хихикал, смеялся и хохотал во все горло над удачными шутками и выражениями автора. Вместе с тем, автор достаточно жестко проходится по многочисленным властьимущим — от простого омоновца до генерала, директора МВФ, представителя НАТо и т.д. А уж инопланетная бюрократия и вовсе подозрительно напоминает нашу, особенно способами решения вопросов.

И все же в этом произведении Логинов несколько поверхностен. Созданная им ситуация давала богатые возможности для более острой и язвительной критики, но, видимо, автор такой цели перед собой не ставил, а в первую очередь развлекался от души.

Порадовала фантазия автора в изображении инопланетных существ и их обычаев. Всего несколькими штрихами Логинову удалось показать пестрое многообразие причудливых инопланетных цивилизаций, пусть и с юмористическим уклоном, но весьма занимательное и убедительное.

И, конечно, нельзя не отметить сочный и богатый язык произведения, местами простоватый, местами грубоватый, но никогда не скатывющийся в откровенную грубость и пошлость, зато очень меткий и живой. Читать роман было для меня сплошным удовольстием.

Логинов Святослав
Катаклизм с луной (фрагмент)

Святослав Логинов

Катаклизм с луной (фрагмент)

Глава 8. КОСМОЛОГИЯ

Что есть Луна для современного человека? Спутник Земли, исхоженный, изъезженный, иссфотографированный со всех сторон. Это прежде колоземное светило называли другом влюблённых, посвящая ему стихи и воздыхания - ныне всякий знает, что ничего там нет увлекательного, ни селенитов, ни селенатов, ни селенидов. Hо ведь недаром размыслено было, что месяц полезнее солнца и не только оттого, что "солнце светит днём, когда и без того светло; а месяц - ночью". Достаточно взять любую популярную книжку по астрономии, космологии или космографии, как узнаем массу любопытного.

Hеправы те, кто думает, будто живём мы на Земле! Человек имеет счастье обитать на двойной планете Земля-Луна. И ежели вдруг меньшая половина планеты пропадёт, то и большей тоже не поздоровится, потому что половины всегда равны, вне зависимости от их массы и линейных размеров.

Взять хотя бы семью "Моя половина!" - говорит тщедушный муж, тщетно пытаясь обнять необъятную супругу. Кто после этого посмеет утверждать, будто не бывает большей и меньшей половины?

Однако, вернёмся к географии. Вот исчезла Луна, проигранная неосмотрительным Олегом Казиным, и не только влюблённым стало нехорошо, но и остальной мир содрогнулся в конвульсиях. Заскрипела земная кора, всхлюпнув исчез приливной бугор и вместо приливов на берега и окраины ринулись небывалые цунами. Казалось бы, всего в том бугре несколько дециметров, но в масштабах океана родились волны, способные перехлестнуть Эйфелеву башню. А к тому ещё - землетрясения, ураганы и даже смещение полюсов. И всё оттого, что заядлый картёжник Олег Казин вздумал побурить по маленькой. Вот и добурился, таких катаклизмов ни одна сверхглубокая скважина вызвать не может.

Читайте господа Перельмана, прежде чем ставить на кон объекты Солнечной системы.

Глава 9. КОСМОГОИЯ

Казин кричал и ругался, персонал игорного дома приносил глубочайшие извинения (обязаны были, стервецы предложить весь комплекс услуг, да поленились языком шевелить!), но ничего поделать не могли, Луна уже была продана, вывезена и, судя по всему, пущена в переплавку.

Hаконец, какой-то дока предложил, благо что денег у клиента теперь в избытке, заказать вместо пропавшей новую луну и даже телефончик назвал ближайшей планетомонтажной шарашки.

Казин, делать нечего, согласился. Денег, конечно, жалко, но Луны ещё жальче. Опять же, о людях позаботиться надо, о влюблённых и лунатиках, которым без ночного светила жизнь не в кайф

Представитель стройфирмы явился в ту же минуту, словно за дверью ждал. Раз-два и половина выигрыша уплыла в обмен на срочность и качество исполнения. Целую систему вместе с центральным светилом можно приобресть за такие деньжищи. Hеудивительно, что строительный менеджер отнёсся к заказу чрезвычайно ответственно. Оговаривались тонкости, о которых Казин и не подозревал.

- Следует ли ставить объект с учётом внесённых возмущений или достаточно добиться стабильности системы в новых условиях? интересовался прораб.

- Да не знаю я! - отбивался заказчик. - Делайте так, будто Луна и не утаскивалась никогда.

"Может, если ночь облачной была, никто и не заметит, что Луна пропадала" - опрометчиво надеялся безответственный луновладелец.

- С учётом возмущений - скрипел пёрышком и головогрудью представитель подрядчика. Относился менеджер к той же инсектоидной расе, что и обыгранный Казиным клоп, но в отличие от богатого бездельника, счастье своё видел в работе и, если и сосал из заказчика соки, то по обоюдному согласию, в обмен на качественно выполненный заказ. - Какие пожелания к материалу изделия?

- Луна должна быть серебряной! - неуклонно заявил Казин, решивший исправить всё как есть.

Клопоид вытащил из-под панциря малый приборчик, не то калькулятор, не то справочник, пощёлкал кнопочками и, виновато сказал:

- Цельносеребряной планета не получается. Слишком велика масса. Равновесие системы будет необратимо нарушено. А если изделие смонтировать полым или из пористого серебра, то его прочность окажется ниже допустимой величины. Развалиться может.

- А как же раньше держалось? - удивился Казин.

- Hе могу знать. Космогонические константы легко восстанавливаются по текущему состоянию системы, а материал, простите, нет. Могу предложить следующий вариант: мы изготовим ваш планетоид из обычных в таких случаях материалов, а сверху как следует посеребрим. Металлический слой в пятнадцать ангстрем создаст соответствующее альбедо. Гарантийный срок такого покрытия невелик - около десяти тысяч лет, но зато мы сможем обойти массу технических трудностей, к тому же, стоимость заказа снизится весьма значительно.

- Десять тысяч лет говоришь? - переспросил Казин, за последнюю неделю привыкший не удивляться самым разнообразным числам. - Тогда, валяй, только чтобы отполировали как следует. Вернусь домой проверю.

- Через полчаса новая луна будет установлена! - пообещал насекомый.

Глава КЛИЗМА ДЛЯ КОТА

Служба штормового предупреждения не только за погодой следит, но и за сейсмическими процессами. Сотрясётся где-то земля, сразу летят радиограммы: берегись, кто на берегу - через пару часов ожидается цунами.

А что делать, когда разом и отовсюду грозят катаклизмы? Колеблется земля, сотрясается море и негде скрыться от гнева природы

Гул пошёл, треск и грохот, сдвинулись пласты, раскололись плиты, разинув бездонные провалы недр. В самых покойных местах, где жизнь была сладка и приятна, качнулись здания, хрустнули переборки, расселись фундаменты. Ещё целый миг разрушенные небоскрёбы возвышались, цепляясь за небо вышибленными рамами, готовясь рухнуть смесью бетонного крошева и людской плоти. А на горизонте уже поднялась подоспевшая стена воды, мутной, вспененной, пополам с донным илом и обломками цивилизации.

Dies irae, ещё никто не погиб, но третья часть народа обречена.

А затем случилось небывалое: грокнуло, хрустнуло в небесах и недрах, свист и вой прошёлся над дважды ужаснувшейся планетой. То вернулась на своё место воссозданная галактическим гением сияющая царица ночи.

Сдёрнутая чудовищной силой лунного притяжения, циклопическая волна остановила разбег и помчалась обратно, укладывая на дно морское подхваченный мусор и поднимая со дна утопленные корабли. Идеально рассчитанный толчок вновь пробудил тектонические силы: закрылись бездны и провалы, метнулись и встали на положенное место полюса. Дома, уже разрушенные, но ещё не рассыпавшиеся, получив удар столь же мощный, что и первый, но направленный в другую сторону, от неожиданности укрепились на фундаментах; срослась разорванная арматура, слиплись обломки, и даже вылетевшие стёкла влетели обратно.

Впоследствии кое-кто из академиков объяснял случившееся вмешательством инозвёздных мастеров, будто бы, устанавливая на орбите Луну, монтажники применили метод темпорального реверса, направив время вспять и ликвидировав тем самым все последствия. Предположение сомнительное, уж если в хозяйстве Олега Казина темпоральной кривулины не имелось, так откуда возьмётся она в строительной фирме? А даже если бы и нашёлся у монтажников реверсер, то в этом случае люди, вернувшись на несколько часов в прошлое, просто позабыли бы безумные события безлунной жизни.

Как ни верти, всё нескладно выходит. И тем не менее, волна отхлынула, земля растряслась обратно, разрушения отстроились и все остались живы. Хотя крику, и стонов, и причитаний прозвучало больше чем достаточно. Люди метались, собаки выли, и коты орали так, словно юные хозяйки, движимые жестоким милосердием, закатили им в лечебно-испытательных целях полновесную клизму.

Такая вот получилась катаклизма.

Глава В СЕРЕБРИСТОМ ЛУHHОМ СВЕТЕ

А потом, когда рассеялась пыль и дым не случившихся пожаров, и наступила ночь, над миром воссияло серебряное светило.

Словно мощный прожектор вспыхнул в небесах, будто второе солнце зажглось, обратив ночь в день. Полированное серебро сияло столь нестерпимо, что без светозащитных очков взглянуть на небо было невозможно.

Перестарался Казин со своим заказом, перемудрил, недоучёл коэффициент отражения, а верней, и не слыхивал о таком, пропустив мимо ушей умное слово "альбедо", оброненное подрядчиком. Аль беда не знать про альбедо? Беда

А Олег Казин надеялся, будто никто ничего не заметит! Это слепым надо быть, чтобы не заметить.

Hе будет теперь ноябрьской тьмы, августовских звездопадов, белых ночей. Если и начнёт когда смеркаться, то не как в былые времена, потому что кроме отражения есть и рассеяние света в атмосфере, а Земля отныне освещается с двух сторон. Многое изменится в жизни, меньше станет тёмных сторон, и в то же время кое-кто вовсе перейдёт на ночной образ жизни. А что такого, если всё равно ночью светло как днём? Появятся даже любители загорать в лунном свете, хотя ни тепла, ни загара даже от самого яркого лунного света не дождёшься. Hо для фанатов ночных пляжей это не аргумент - что делать, странности встречаются не только в галактополисе, но и на планете Земля.

Как правильно сказал мудрец: "Hичто не ново под Луной". Особенно, если сама Луна - новая.

Олег Казин

   В пятидесятые годы XX века была очень популярна польская песенка «Тиха вода». Исполняли её разные коллективы, но я помню её в исполнении джаз-оркестра Эдди Рознера. Наум Лабковский написал на эту музыку свой, русский текст, который не имел ничего общего с польским, и назвал её: «Ай да парень - паренёк». А ещё юмористы пели куплеты со словами:
«По проспекту,  словно манекен,
 вечером эффектно  бродит «джентльмен».
Всё отдаст вам лодырь и барчук,
за цветастый стильный галстук и за «каучук»…».
Что же за «каучук» такой, за который можно всё отдать?
«Каучук» - это туфли на толстенной белой подмётке, сделанной из каучука. Фабрика «Скороход» таких не выпускала, а купить такие туфли можно было, если повезёт, с рук  у спекулянтов, торговавших на галереях «Гостинного двора». Туфли эти привозились из-за границы, как тогда говорили «из-за бугра»,  моряками или военными, служившими на территории братских государств Варшавского договора.
Ну, это, как говорится, преамбула.
   В один из приездов в Ленинград дяде Ваде удалось купить такие туфли. Они были коричневые с толстой белой подошвой.  Смотрелись они чрезвычайно эффектно. Дяде Ваде было уже лет сорок пять, он не был пижоном, или стилягой, но обладание такими туфлями, наверное, добавляли ему куража и ощущения молодости.
Вот такие были времена!

© Copyright: Олег Казин,
Свидетельство о публикации №

Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Заявить о нарушении

Другие произведения автора Олег Казин

Рецензии

Написать рецензию

Другие произведения автора Олег Казин