Iz Koleji Mersin

Доброго времени суток.

Сегодняшний отзыв впервые хочу посвятить книге. В нашей с сыном (3,5) библиотеке очень много интересных книг, о многих из которых узнала на Айреке. Однако книжку "Автомобили" из серии "Энциклопедия для детского сада" я умудрилась купить самостоятельно. Покупкой я безумно довольна, дальше расскажу почему.

Цена книги:

Именно она и стала решающим фактором — 71 руб. за книгу в твердом переплете.

Сейчас на Озоне, где я и покупала "Автомобили", цена немного подросла — 112 руб., На Вайлдберриз — 100 руб. Согласитесь, все еще очень приятный ценник.

"Автомобили", "Энциклопедии для детского сада"

Оформление:

Я очень люблю книги, именно поэтому в библиотеке сына есть издания, которые ему явно "на вырост". Ну, не могу я пройти мимо виммельбуха или книжки сказок с чудными иллюстрациями. Моему же шилопопику больше по вкусу настольные игры с машинкамиили строительство башен из песка.

В книге "Автомобили" из серии "Энциклопедии для детского сада" меня покорили:

• размер А5, который очень удобно держать ребенку
• твердая обложка
• оптимальное количество страниц — 48
• качество бумаги (его было видно даже на фото)
• красочные иллюстрации
• содержание — книги про машинки наше всё

Содержание:

Машинки: грузовики и легковушки, бигфуты и карты. Мой ребенок может смотреть на них вечно. Машинки он любит даже больше, чем прыгать по лужам в резиновых сапожках.

Сыну 3,5, и я безуспешно пытаюсь приучить его к книгам. Не любит он их, даже сказки он лучше послушает в моем исполнении, чем посидит и полистает книжку, которую я буду читать. Я не сдаюсь, покупаю то, что как мне кажется, будет ему интересно. Иногда ему хватает на 3-4 раза, а иногда, только посмотрев на книгу, он говорит, что она плохая.

В этот раз мне повезло. Увидев на обложке желтый автомобиль сын заинтересовался. Взял, полистал и заявил: "Мама, какую хорошую книгу ты мне купила. Давай читать". Сказать, что я была в шоке — не сказать ничего.

"Автомобили", "Энциклопедии для детского сада"

Следующие полчаса мы читали книжку, рассматривали иллюстрации и дотянули аж до тридцать второй страницы. Это успех!

"Автомобили" от издательства РОСМЭН оказались реально очень интересной книгой. Информации мало, что хорошо для такого возраста. Все понятно и доступно.

В самом начале рассказывается о повозках и первых автомобилях, которые были из дерева! Я, взрослая тетка 36 лет, этого не знала. А теперь, благодаря Энциклопедии, мы с сыном владеем этим сакральным знанием.

"Автомобили", "Энциклопедии для детского сада"

Автор кратко, но исчерпывающе описывает где делают машины, как их ремонтируют. Мой сын узнал новое слово "конвейер" и уже несколько дней играет в автозавод.

Очень интересными оказались разделы про сверхскоростные автомобили и машины будущего. Для сына рановато, но через год он однозначно оценит эту информацию.

Автомобили, Энциклопедия для детского сада

"Автомобили" РОСМЭН

Любимая тема всех трехлеток — гонки, также освещена очень хорошо.

Прошла уже неделя, как в нашей квартире появилась книга "Автомобили" из серии "Энциклопедии для детского сада". Сын не выпускает ее из рук, он с ней спит, целует ее на ночь и даже гладит. А что еще книге надо? Быть востребованной и любимой своим читателем.

Эту книгу я однозначно рекомендую и считаю ее лучшей книгой для трехлетки, который любит машинки.

Кстати, в серии Энциклопедий РОСМЭН есть еще много замечательных книг. Я уже заказала "Большие машины" и "Собаки и щенки", так что, продолжение следует...

РОСМЭН "Энциклопедии для детского сада"

Всем спасибо за внимание.

Другие мои отзывы на товары для детей можно почитать здесь.

DOI: 10.31696/2072-5795-2021-1-28-37

P.M. Валеев, Р.З. Валеева, О.Д. Василюк, С.А. Кириллина, Д.Е. Мартынов, Д.Р. Хайрутдинов

НЕОПУБЛИКОВАННЫЕ ПИСЬМА А.Е. КРЫМСКОГО А.Н. ВЕСЕЛОВСКОМУ ИЗ БЕЙРУТА (1897 г.)*

Биография и наследие А.Е. Крымского (1871-1942) нашли достойное отражение в отечественной и отчасти в зарубежной литературе и историографии. Тем не менее, перспективным остается дальнейшее изучение востоковедческого творчества украинского и российского учёного и просветителя крымско-татарского, польского и белорусского происхождения.

Востоковед-ближневосточник и славист, учёный и общественный деятель, обладавший энциклопедическими знаниями, он оставил значимый след в истории российской и украинской и в целом мировой арабистики, исламоведения, иранистики, османисти-ки и тюркологии. Язык и литература, история и культура, и в целом письменное наследие арабо-мусульманской цивилизации -основополагающие направления учебной и исследовательской деятельности А.Е. Крымского1. Он сыграл исключительную роль в институционализации и профессионализации мировой ориенталистики, особенно классической арабистики, исламоведения, иранистики, османистики и тюркологии в России, Украине и Европе2. Востоковедческое направление в его творчестве особенно укрепилось в период его научного путешествия в Ливан в 1896-1898 гг.3.

В связи с положительным решением Совета Лазаревского института восточных языков (от 20 марта 1896 г.) о научной командировке на Ближний Восток А.Е. Крымский в письме своему наставнику - профессору института В.Ф.Миллеру (1848-1913)

* Исследование выполнено при поддержке РФФИ (№20-09-003 85а), РИФ (№21-18-00124) и в соответствии с государственной программой повышения конкурентоспособности Казанского федерального университета.

от 23 марта 1896 г. писал: «Моя давнишняя мечта - посвятить себя востоковедению не урывками, а всецело - теперь уж близка к осуществлению, и скажу без преувеличений: у меня не хватает слов, чтобы вполне Вам выразить свою признательность»4.

В письме (от 7 августа 1896 г.) П.И. Жи-тецкому5 А.Е. Крымский, относительно поездки в Бейрут, отмечал: «Меш здаеться, Ви мене не осудите, що я, замисть одразу при-святити себе юторп нашо1 мови, спершу об-рав соб1 зовс1м шшу спещальнють»6. Окончательно определяясь со своим профессиональным выбором, 22 сентября 1896 г. А.Е. Крымский вновь писал П.И. Житецко-му следующее: «Коли я люблю Схщ, то чи ж я тому вшен? А що схщна спещальнють не спинить меш работу украшську, дак цьо-му в1рте»7.

Встречи и взаимоотношения А.Е. Крымского и А.Н. Веселовского связаны с Лазаревским институтом восточных языков (ЛИВЯ), где в 1889-1892 гг. учился адресант. В дальнейшем, до 1918 г., они вели совместную педагогическую и научную деятельность.

Профессор А.Н. Веселовский в письме своему ученику и коллеге, известному тюркологу В.А. Гордлевскому от 22 июля (4 августа) 1918 г., говоря о новом рубеже в судьбе А. Е. Крымского, писал: «Крымский никогда и не помышлял об Иркутском университете (так ли я прочёл? Да и есть ли такой университет?), а в настоящее время на пути в Киев, где учреждается Украинская академия, во главе с Вернадским, который вызывает его, чтобы он помог в её организации»8.

Имя Алексея Николаевича Веселовского (1843-1918) не столь известно на фоне его знаменитого брата Александра Николаевича9, что ни в коем случае не умаляет значи-

тельности его вклада в науку. В частности, называя себя учеником А.Н. Пыпина (1833— 1904), он стремился продолжать разработку метода анализа литературного процесса, сложившегося в середине XIX века. Он известен широким интересом к биографии психологического типа.

Однако в плане взаимоотношений А.Н. Веселовского и А.Е. Крымского на первое место следует вынести проблемы межнациональных культур и литературных взаимоотношений. Как отмечал В.А. Гордлевский, «...только он один мог бы оправдать упразднённый университетским уставом (1884 г.) титул "профессор всеобщей литературы"; всеобщая литература для него означала международное литературное взаимодействие. Устанавливая мировые литературные типы, он создавал интернациональное культурное братство. В период "болезненного пароксизма племенной исключительности" захотел он показать, чем обязана Россия Западной Европе»10. Работая в 1881-1918 гг. в Лазаревском институте восточных языков, где он читал общий курс русской словесности и курсы для студентов, изучавших восточные языки в специальных классах ЛИВЯ11, Веселовский «шёл навстречу пожеланиям студентов-востоковедов»12.

Среди курсов А.Н. Веселовского, которые он читал в специальных классах ЛИВЯ, особо выделяются следующие: «История ориентализма на Западе и в России», «Сравнительно-исторические очерки лирической поэзии на Востоке и в Европе», «Кавказ и Крым в их литературных отражениях», «Восточное влияние в русской народной поэзии» и др.

Его кредо заключалось в том, что не существует замкнутых культур, как не существует изолированных литератур. При этом он выделял некоторые структурные элементы процесса взаимодействия культур: первоначальное межкультурное влияние всегда начинается с подражания и заимствования, но далее происходит неизбежная переработка заимствования и «ученичество» сменяется самостоятельным развитием, в соответствии с культурными условиями13.

Будучи последовательным эволюционистом, А.Н. Веселовский всячески пытался проследить этапы развития во всей общественно-политической истории не только России и Европы, но и Востока. Убежденный сторонник теории заимствования, А.Н. Веселовский полемизировал с её главным представителем - Т. Бенфеем (1809-1881). Немецкий учёный, в духе господствовавшей культурно-исторической школы, на первое место выносил географический фактор, в том числе при установлении контактных связей между литературами разных народов. При этом Т. Бенфей утверждал, что заимствование и влияние может осуществляться разными путями, в том числе прямо от народа к народу, через перевод и посредников, вблизи и на отдалении.

А.Н. Веселовский - и это было принципиальным новшеством - разграничил заимствование и подражание, показав на множестве примеров, как происходит встраивание заимствований в национальную культуру14. В то же время А.Н. Веселовский оказался «заложником» европоцентризма и позитивизма, отстаивая объективные критерии оценки художественной культуры, эталоном которой была западная литература. Последнее обстоятельство крайне сужало возможности компаративистики15.

Авторы предлагают вниманию специалистов и общественности России и Украины два неопубликованных письма будущего профессора Лазаревского института восточных языков и академика Украинской академии наук А.Е. Крымского из Бейрута (январь и июль 1897 г.) профессору Московского университета А.Н. Веселовскому. В перспективе большое значение имеет публикация не только ответных писем А.Н. Веселовского А.Е. Крымскому в Бейрут, но и, возможно, их дальнейшей переписки. Например, в письме В.Ф. Миллеру из Бейрута от 27 октября 1897 г. (по старому стилю) А.Е. Крымский упоминает: «из письма А.Н. Веселовского я узнал, что Вы назначены директором Института»16.

Надо отметить, что ряд сходных положений и оценок политических, общественных

и культурных событий в Ливане, изложенных в этих письмах, также представлен в посланиях А.Е. Крымского В.Ф. Миллеру17 и другим российским адресатам бейрутского путешественника.

В дальнейшем письма А.Е. Крымского

A.Н. Веселовскому будут включены в обобщающее издание, посвященное неопубликованному эпистолярному наследию отечественных ориенталистов на рубеже эпох, и особенно переписке российского и украинского арабиста, тюрколога, ираниста и слависта А.Е. Крымского с известными российскими учителями, коллегами и учениками -

B.Р. Розеном, Ф.Е. Коршем, В.А. Жуковским, С.Ф. Ольденбургом, В.В. Бартольдом, И.Ю. Крачковским, H.A. Медниковым, П.К. Коковцовым, Б.В. Миллером, В.Ф. Ми-норским и др.

Два письма А.Е. Крымского профессору Московского университета и его учителю А.Н. Веселовскому, 1897 г.

№ 1

Бейрут. 31.01.1897 г.

Многоуважаемый Алексей Николаевич!

Вас, может быть, даже изумляет моё молчание, так как Вы имеете все основания думать, что к Вам писать - это чрезвычайно приятно для меня самого. Причина моего долгого молчания - борьба за существование. Не улыбайтесь, это именно так.

Я изучил в Институте арабский язык. А потом пополнял свои сведения на основании доисламских сочинений, на основании Корана, на основании писателей 9-10 века. Приехал сюда в конце 19-го века. Оказалось: меня никто не понимает, а я и подавно никого! Правда, встречались т. н. «образованные» люди, с интересом слушавшие меня и отвечавшие на древнем языке, но все они поголовно владеют французским языком, как своим родным, и разговор по-французски был18 удобнее и для меня, и для них. Эту печальную истину я стал понимать ещё до приезда в Бейрут: ещё в Мерсине19 арабы понимали меня лучше по-турецки, чем по-

арабски. Поселился я в семье родителей Михаила Осиповича20, где говорят только по-арабски, и рассчитывал, что через неделю овладею их речью, но на самом деле вот только теперь свободно стал понимать всё, что говорят. Эти три месяца я занимался с крайней усидчивостью (не говоря о своих утренних занятиях и о двухчасовом уроке с учителем, сообщу лишь, что, севши в 7 часов вечера за занятия, я встаю с места только в 2 часа ночи, чтобы лечь спать, - эти семь часов не имеют перерыва). До последнего времени я даже не мыслил: никакого чтения я не смел допустить, целый день в голове лишь вокабулы, и даже сны мне снились исключительно грамматические или лексикологические или относящиеся к произношению, из-за неточности к[ото]рого я всегда оставался непонятным.

Главная трудность арабского современного языка заключается в том, что он потерял множество прежних гласных, приобрёл новое произношение для оставшихся гласных, перестал произносить многие из старых согласных и образовал новые сочетания из21 согласных звуков, бывших в прежнем языке раздельными. Если написать какую-нибудь фразу по ново-арабски, то я её совершенно свободно пойму, потому что прочту её по-древнему; равным образом и мои древнеарабские22 записки (с к[ото]рыми я обращался к хозяевам в первую неделю) понимались отлично, потому что читались по-новому.

Однако оставлю все эти филологические мелочи, к[ото]рые едва ли для Вас интересны, а поговорю о чём-нибудь другом.

Здесь, в Бейруте, можно сказать, не видели русских. Консул и секретарь всегда остаются недосягаемы для арабов. Русские учительницы института Сюрсок - затворницы, и я, т.о., на весь Бейрут являюсь единственным «москоб1ем», с которым арабы могли действительно познакомиться. Первый месяц я отбою не имел от визитов и лишь под конец месяца сумел отвадить гостей, к[ото]рые просто не давали мне заниматься и заставляли ложиться спать позже, чем я бы предполагал (приходилось работать дол-

го ночью, чтобы наверстать потерянное время). Одни из гостей приходили просто для того, чтобы послушать, как «москобш» говорит по древне-арабски (для них это желанный идеал), а другие, чтобы пожаловаться на свою горькую участь, на беззащитность против турецкого правительства и всякого мусульманина. Я тщетно пытался объяснить им, что к политике никакого отношения не имею, и что цель моего пребывания в Бейруте - чисто филологическая: всё-таки мне высказывали свои жалобы. Положение здешних христиан в самом деле безотрадное: всякий мусульманин может обижать их, а правительство или не обращает внимания на жалобы потерпевших, или, если консулы настоят, посадит виноватого в тюрьму на один день, а на другой день выпускает, и обидчик (убийца или грабитель) гордо гуляет по городу. Лучше всего, относительно, конечно23, живется католикам, потому что французы имеют привычку добиваться наказания виноватых, но состояние православных, находящихся под покровительством России, совсем-таки жалкое. Предыдущий консул Петкович24 всегда был в дружбе с турками, от которых имел всегда богатые взятки, и потому ровно ничего не делал для православных. Даже когда произошел такой факт, как публичное избиение священника русской (Sic!) церкви одним мусульманским торговцем, то и тогда Петкович не вмешался (этому будет уж почти год). Нынешний консул кн. Гагарин25 - человек честный, но совершенно не способный к управлению и во всем зависящий от драгомана, а драгомана все православные проклинают за взяточничество. Я вчера был по делу в консульстве и нечаянно попал на преинтересную сцену: два горца пришли жаловаться на новый непосильный налог (точнее - вымогательство) и униженно просили заступничества у драгомана. Он, зная, что я понимаю уже по-арабски (так как с ним я всегда говорю по-арабски) сказал им: «Подождите, пока придет князь. А я-то что могу сделать?» Но они, очевидно, хорошо понимая положение дел, продолжали кланяться и говорить: «Что там князь! Ты толь-

ко защити нас!» Каждый день я слышу что-нибудь новое о бездействии русского представительства здесь. Когда я вздумал как-то намекнуть князю, что можно было бы действовать получше, он остался очень недоволен и между нами чёрная кошка пробежала.

Какие беззакония ни творятся в Бейруте, все же это самый спокойный из городов Турции. А что делается в Триполи, Дамаске и др.!

О реформах ни слуху, ни духу. Один мусульманин, также не совсем довольный правительством, сказал мне: «Странные люди эти европейские дипломаты! Они не понимают до сих пор, что Турция не только не видит ничего позорного в том, чтобы дать обещание и не исполнить, но наоборот - радуется, если может так ловко обмануть франков, и гордится своим обманом».

Положение здешних православных арабов, составляющих, кстати сказать, большинство, хуже положения католиков и ма-ронитов не только в смысле беззащитности перед турками, но и в смысле деморализации. Католики основали здесь колледжи с очень сносной программой, основали также медицинский факультет. У православных нет даже начальных школ порядочных, а Палестинское общество26, основавшее несколько средних школ в Сирии и Палестине, отстраняет от себя людей тщательным преследованием французского языка (католического!); в школах общества учатся лишь стипендиаты или лучше сказать - стипендиатки, и затем, вышедши из школы, они быстро забывают русский язык (чтения русского здесь нельзя иметь, и ни в одном магазине не найдёте русской книги). Поэтому православные принуждены отдавать своих детей в иезуитские колледжи. Ребенок с детства принужден лицемерить: в школе он корчит католика, дома ругает католицизм. У католиков и маронитов такой двойственности с детства27 не бывает, и я до сих пор вынес впечатление такое, что у них есть хоть след того, что называется благородством. У православных - наоборот: это воплощённое лицемерие и двуличность. Конечно, не одни школы виноваты: виноваты долгие годы

предшествовавшей истории, так что и католики с маронитами производят не менее тягостное впечатление, или едва-едва менее тягостное. Как у наших евреев, так здесь у христиан единственный идеал - деньги. Один известный ростовщик Фреж просил у кн. Гагарина, через драгомана, позволения приехать с визитом и завязать знакомство: князь, у которого при его внутренней пустоте всё же сохранилось много гонора, ответил, что с ростовщиками у нас в России не принято знакомиться; на это Фреж поручил передать: «Но я очень богат!». Рассчитывая, что после такого ответа Гагарин изменит своё решение. А такие примеры встречаются тут тысячами. Выше я упомянул, что иезуиты основали недурные колледжи (хотя и со схоластической закваской). Но полный курс этих колледжей проходят только те люди, которые желают сделаться докторами: без окончания коллегиатского курса не примут в университет. Обыкновенно же принято здесь выходить из четвёртого класса. Я допытывался о причине, и мне всегда единодушно отвечали: «После четвёртого класса человек знает французский язык очень хорошо, а предметы, к[ото]рым учат затем, не интересны: это физика, геометрия, литература, логика и т.п., - кому и к чему нужно это?!» Так говорят и дети, и родители, причем те добавляют «аксиому»: «Я вовсе не желаю, чтобы из моего ребенка вышел "учитель"». Мой учитель (Нежиб ибн Несим Трад) - редкое исключение: он очень любит читать научные книги, особенно философские, - за это его считают дураком. Неделю тому назад произошел один курьёзный случай, освещающий здешние нравы. Есть здесь православный28 «Институт» Сюр-сок. В нём учат языку арабскому, французскому и рукоделию. В прошлом году Палестинское общество, давши, кажется, орден г-же Сюрсок, сумело навязать туда пять русских учительниц и приказало им озаботиться об изгнании французского языка и введении русского. Учительницы об исполнении первого приказания и думать не могли, они ввели лишь преподавание русского языка, но и за это поднялись среди арабов крики

негодования. Русской начальнице пришлось ежедневно выдерживать ряд баталий с арабской начальницей, которая требовала изгнания русского языка, позволяя изучать его лишь стипендиаткам-сиротам. К Рождеству г-жа Шмидт (русская начальница) решила, с

29

позволения Хитрово , сделать изучение русского языка необязательным и предложила родителям дать письменное заявление о желании или нежелании обучения их детей русскому языку. Оказалось, что половина детей не должна учиться этому ненавистному предмету, и это решение было утверждено г-жей Сюрсок. После Рождества приступили к занятиям, и немедленно оказалось, что каждый день одна группа детей, именно - не изучающая русского языка, остается час или два без занятии и без надзора. У всех учительниц дела по горло, приходилось нанять ещё одну. Эта перспектива показалась настолько страшной, настолько убыточной, что Сюрсок немедленно отменила необязательность русского языка и сделала его вновь предметом обязательным. Перед г-жей Шмидт она мотивировала свою отмену так: «Я полагаю, что родители, хоть и с неудовольствием, покорятся этому решению. Если же двух-трёх девочек и возьмут из пансиона, то убыток всё же меньше, чем если бы нанять ещё одну учительницу». Я полагаю, что такую Соломониду не во всякой стране сыщешь. Мой учитель, впрочем, уверяет меня, что я ещё не то увижу, и приводит арабскую пословицу» «ыш ражяб -тара ажяб»30, т.е. «поживи ещё месяц ра-жаб - увидишь чудеса» (поживёшь - не то увидишь).

Какие «чудеса» я ещё увижу, не знаю, но в последнюю неделю я уже увидел чудеса. Заметивши, что я наконец уж достиг одной половины своей задачи, т.е. научился свободно понимать речь других31, я позволил себе гулять под вечер на лесистой дороге Мазра'а; это кстати, было и необходимо для меня, так как от недостатка воздуха при здешней жаре32 я начал было33 страдать головными болями. В это время крестьяне-горцы возвращаются домой, и я с ними заводил длинные разговоры, благо и понима-

ют-то они меня во сто раз лучше, чем бей-рутинцы. Эти крестьяне - открытый, честный народ и успели примирить меня с арабами совершенно. Я было успел привыкнуть к мысли, что современный араб не в состоянии сказать слова без лжи и лицемерия, и вдруг убедился совсем [в] противном! От разговоров с этими горцами так и дохнуло на меня древним духом степных арабов. И я чрезвычайно обрадовался, что народ, изучение словесности к[ото]рого я избрал специальностью, не выродился ещё, и что нельзя судить о целом народе по бей-рутинцам.

На этом пока и закончу своё письмо. Прибавлю только, что семья, в к[ото]рой я поселился, положительно составляет счастливое исключение. Впрочем, и то сказать: отец не бейрутинец, а мать - из гор.

С глубоким уважением А. Крымский.

Адрес: Via Vienna. Beyrouth, Syrie, a M-r Agath. Krymski.

P.S. Одновременно посылаю Вам новые свои работы; посылаю заказной бандеролью, на адрес у[ниверсите]та.

Перечитавши письмо, я ужаснулся своему стилю: до того он стал неуклюжим. Отвык от русского языка!

РГАЛИ. Ф. 80. On. 1. Ed. хр. 132. Л. 1-4об.

№2

Ливан, с. Шуэр, 21 июля ст. ст. 1897 г.

Многоуважаемый Алексей Николаевич!

Я так долго не отвечал Вам на Ваше письмо, потому что получил доступ в разные библиотеки рукописей. Приобресть их я не могу, переписчики тоже очень дорого берут, поэтому приходилось самому сделать себе описание важнейших рукописей и выписки из них. Я торопился воспользоваться до-каникулярным временем, пока весь народ не разъедется прочь из Бейрута, и оттого откладывал письмо к Вам со дня на день, пока, наконец, и сам не переехал в горы, опасаясь от адской жары Бейрута.

Сильно изменилось настроение Сирии в последнее время. Прежняя слава России, как защитницы христианства, совершенно померкла. Её помощь туркам во время греко-турецкой войны вызвала к ней на востоке невыразимое озлобление. Отчасти от этого нового настроения пострадал и я. Конечно, те арабы, к[ото]рые меня знают, понимают, что я должен считаться другом арабов, по крайней мере их истории и литературы; да и они во время войны сильно ко мне охладели и угощали ядовитыми замечаниями по адресу нашей России. А те, к[ото]рые лично меня не знают, а слышали только, что я русский, стали с родителями и настоящими хозяевами школы, и в конце концов русские учительницы принуждены были отказаться от службы в Палестинском обществе и уехать в Россию, а для детей год пропал. В мужской православной школе «Трёх святителей» программа в сущности также, что и в женском институте Сюрсок, только успехи получше. Общеобразовательных предметов нет. Лучше поставлено дело у иезуитов: у них есть медицинский факультет и восьмиклассный коллегиум. Но наука в этом коллегиуме ощипана до крайностей и вся сводится к схоластике. Получше стоит медицинский факультет и коллегия миссионеров-американцев (пресвитерианцев), правда, и там философская и историческая часть до безобразия слабы, но зато естественные науки в большем почёте. К сожалению, и там стоит только вмешаться арабскому языку, форма берёт верх над содержанием. Так, напр[имер], бывшие и нынешние воспитанники американцев основали научно-литературное общество, к[ото]рое стало иметь публичные заседания с целью просветить публику. Я с большим любопытством прослушал два заседания (и, кроме того, вёл много разговоров с участниками).

Первое заседание было посвящено чтениям о химии: история химии, кислород, применимость химии к жизни. Между рефератами (для привлечения публики) были музыкальные номера - на флейте и скрипке. Началось заседание. Публики было видимо-невидимо, особенно женщин. Выходит мо-

лодой человек на эстраду и сперва читает стихотворное введение к реферату «История химии». Введения, как я потом убедился, никто не понял (так мне признавались студенты «у[ниверсите]та»). Следует изложение истории химии, бледное, до гнусности поверхностное и вдобавок опять никому не понятное: на наиболее трудном литературном языке (я потом узнал, что автор нарочно по словарю подбирал слова понепо-нятнее)34. Чтение это было упражнением в риторике, и только. Референт жестикулировал очень яростно, воздавал руки гордо, через каждые пять слов произносил стихи (арабам, благодаря неуместной страсти везде употреблять стихи, давно удалось обратить свою поэзию в грубейшую прозу) и наконец, ни к селу ни к городу, произнес хвалу «великому господину нашему Абдул Ха-миду-хану». Реферат о кислороде (также не понятый публикою) был ещё пошлее. Этот длинный реферат содержал только одну мысль, что без кислорода жить нельзя, для доказательства чего уморена была птица под колпаком воздушного насоса. Над трупом птицы референт произнес стихотворную элегию, причем кривлялся ещё хуже предыдущего референта. Вообще стихами он сыпал на каждом шагу. Безусловно комическое впечатление произвела на меня его ода кислороду («оксижину»), не понятая, впрочем, публикою. Третий реферат - о применении химии в жизни (он носил громкое заглавие 35¿р*^ Ь^АНимия иХ« цивилизация») также представлял безвкусную смесь стихов и прозы и свёл значение химии к тому, что она даёт средства окрашивать шёлк нелинючими красками. Похвал Абдул Хамиду рассыпалось неимоверное количество во всяком реферате. Другое заседание того же общества посвящено было теме: «Что выше? Жизнь бедуинов или горожан?» Два референта говорили за первых, два - за вторых. Вследствие большей простоты предмета публика больше понимала, чем прошлый раз. Но что ей было преподнесено? Защитники бедуинов ссылались на то, что в пустыне есть честность, тогда как в Бейруте нельзя двери оставлять открытыми, и что малое ко-

личество потребностей есть счастье; всё это было сравнительно сносно, хоть сказано очень по-детски, и высший аргумент был такой: «Адам и Ева были счастливы тогда, когда жили в раю, питаясь плодами и одеваясь в одежду из фиговых листьев».

Противники бедуинов энергично орали, что в пустыне, если зуб заболит, то врача под рукой не найдётся, а если захочется сварить порядочный обед, то припасов нет никаких: уж на что немудрая вещь макароны, и тех нет. Симпатии публики были, безусловно, на стороне последних (моя хозяйка особенно одобрила аргумент о макаронах). Интересно, что ни защитники бедуинов, ни враги не слыхивали ничего о Руссо (я нарочно навёл у них справки). У иезуитов нет подобных заседаний, но зато они славятся своими «комодиями», т.е. драмами. Я посетил, напр[имер], «Мученик верности». Сюжет взят из английской средневековой истории и обработан на арабском языке. Постройка драмы строго псевдоклассическая, хотя это очень стеснило автора (он мне признавался). По моим справкам оказалось, что новейшая драма не известна ученикам коллегиума. Иезуиты так боятся новейшей французской литературы, что совсем не знакомят с нею своих учеников. Правда, иногда они сверх псевдоклассической драмы37 знакомят арабов с Шекспиром, напр., с «Макбетом». Но для соблюдения нравственности женские роли изгоняются и, напр[имер], вм[есто] леди Макбет у иезуитов фигурирует отец Макбета, побуждающий его к преступлению.

Школа «Трёх святителей» тоже старается давать «комодии» для конкуренции иезуитам. Попал я на «Лукавого адвоката» [сЗИ^Л ^иЛ]38. Оказалось, что это переделка «Адвоката Пателена»39 на арабские нравы. Согласно правилам арабского безвкусия введена была ещё личность «доброго адвоката», к[ото]рый произносил напыщенные тирады о честности в высшей степени патетическим тоном, пересыпал свою речь стихами, столь же уместными, как пословицы Санчо Панса, вообще испортил комедию изрядно. По окончании представления я гово-

рю одному из распорядителей школы: «А ведь вы просто переделали французского "Адвоката Пателена". Это на афише не отмечено». «Ну, это не беда, отвечает он: ...действительно, это переделка французской] пьесы... довольно старой... кажется, 60-х годов». Я выпятил глаза: «Как? 60-х годов?!». «Ну, может быть, 70-х». Оказалось, у него было печатное издание действительно 60-х годов. А мой собеседник - учитель французского] языка в школе «Трёх святителей» и лучший знаток истории французской] литературы.

К началу июля все из Бейрута разъехались, библиотеки всех школ и частных лиц заперлись, мне нечего было делать в Бейруте. А так как жара приняла неимоверную силу, то и я постарался переселиться в горы. Оказалось, и тут попал на «комодию» в здешней православной школе. Играли «Эс-фир»40, причем персидские царедворцы одеты были в современные дамские мантильи. Хозяин школы, священник, очень жалел, что мне не пришлось видеть предыдущей «комодии»: «Называлась она "Орас" (NB. на арабском языке). Была война у Рима с Аль-бой Лонгой41. Орас [Горации. - Авт.] убили Куръяс [Куриаций. - Авт.42], но сестра была недовольна, и брат её застрелил из револьвера. И как мы сделали ловко! Тот, кто играл на сцене, держал револьвер пустой, а за сценой один человек выстрелил в окно из заряженного револьвера. Сестра упала, как будто вправду убитая. Публика от восторга чуть с ума не сошла» [с>-]43. Конечно, комо-дия «Орас» переделана из известной франц[узской] драмы. Священник, наделивший римлян револьверами, не учился нигде, но ведь представлением заведовали учитель французского] языка, окончивший курс у иезуитов, и учитель английского языка, окончивший курс у американцев.

До свидания. С истинным уважением Аг. Крымский.

Вероятно, Вас теперь нет дома в Москве. Поэтому посылаю письмо заказным и

, 44

даю на конверте retur на консульство. А мой адрес: Beyrouth (Syrie), Liban, Village

Chouair, Agathangelos Krymski. Осенью возвращусь в Бейрут, в октябре.

РГАЛИ. Ф. 80. On. 1. Ed. хр. 132. Л. 5-8об.

Примечания

1 Кримсъкий А.Ю. Вибраш сходознавч1 пращ: в 5 т. Т. I. Ара Арабютика. Кшв, 2007; Кримсъкий А.Ю. Вибраш сходознавч1 пращ: в 5 т. Т. II. Тюрколопя. Кшв, 2007; Кримсъкий А.Ю. Вибраш сходознавч1 пращ: в 5 т. Т. IV. 1ранютика. Кшв, 2008; Кримсъкий А.Ю. Вибраш сходознавч1 пращ: в 5 т. Т. V. 1рашстика. Кшв. Кшв, 2010; Кримсъкий А.Ю. Твори в п'яти томах. Т. 5, кн. 1. Листи (1890-1917); кн. 2. Листи з С1ри та Л1вану (1896-1898). Кшв, 1973; Кузнецова НА. Восто-коведы-лазаревцы на рубеже двух веков по их письмам // Формирование гуманистических традиций отечественного востоковедения (до 1917 года). М., 1984. С. 122-144; Письма А.Е. Крымского И.Ю. Крачковскому / Публ. и прим. А.Г. Недвецкого и И.М. Смилянской // Восток, 1993. № 1. С. 150-169; Переписка академиков А.Е. Крымского и И.Ю. Крачковского 1920-1930-х годов / Публ. И.М. Смилянской // Неизвестные страницы отечественного востоковедения. М., 1997. С. 155-368.

2 Базиянц А.П. Лазаревский институт в истории отечественного востоковедения. М., 1973; Бартолъд В.В. История изучения Востока в Европе и России. 2-е изд. Л., 1925; Данциг Б.М. Ближний Восток в русской науке и литературе: Дооктябрьский период. М., 1973; Его же. Изучение Ближнего Востока в России (XIX - начало XX в.). М., 1968; Его же. Русские путешественники на Ближнем Востоке. М., 1965; Долинина А. Невольник долга. СПб., 1994; История отечественного востоковедения с середины XIX века до 1917 года. М., 1997; Кононов А. Н. Биобиблиографический словарь отечественных тюркологов: Дооктябрьский период / Под ред. и с введением А.Н. Кононова. М., 1974; Крачковский И.Ю. Избранные сочинения. Т. V. Очерки по истории русской арабистики. М.-Л., 1958; Еурницкий КИ. Агафангел Ефимович Крымский. М., 1980 и др.

3 Письма из Ливана (1896-1898). М., 1975; Ешстолярна спадщина Агатангела Кримського. Т. 1 (1890-1941 рр.); Т. 2 (1918-1941 рр.). Кшв, 2005.

4 Кримсъкий А.Ю. Твори в п'яти томах. Т. 5, кн. 1. Листи (1890-1917). Кшв, 1973. С. 234.

5 Житецкий П.И. (укр. Житецький Павло Гнатович) (1836-1911, Киев) - филолог и этнограф. Член-корреспондент по отделению русского языка и словесности Петербургской академии наук (1898 г.), доктор русской словесности (1908 г.). Автор многочисленных исследований и учебников по поэтике, известная личность в истории украинского национального движения. Преподавал в Коллегии Павла Гала-гана в Киеве, где оказал на Крымского (по его словам) огромнейшее влияние, в том числе в становлении украинского осознания себя. В дальнейшем сотрудничал со своим учеником в изучении различных аспектов украинской культуры и языка.

6 Кримсъкий А.Ю. Твори в п'яти томах. Т. 5, кн. 1. Листи (1890-1917). С. 246. Также В.Ф. Миллер был одним из первых отечественных ученых-востоковедов, кому в период 30 января - 1 февраля 1897 г. А.Е. Крымский написал первое письмо из Бейрута. См.: Кримсъкий А.Ю. Твори в п'яти томах. Т. 5, кн. 1. Листи (1890— 1917). С. 265-270.

7 Там же. С. 253.

8 Архив Академии наук. Ф. 688. Оп. 4. Д. 74. Л. 6.

9 Веселовский А.Н. (1838-1906) - историк литературы, профессор (1872 г.), заслуженный профессор (1895 г.) Петербургского университета, ординарный академик Петербургской АН (1881 г.). См.: Энгелъгардт Б.М. Александр Николаевич Веселовский. Пг., 1924; Гудзий Н.К., Гусев В.Е. Веселовский, Александр Николаевич // Краткая литературная энциклопедия / Гл. ред. A.A. Сурков. М.: Советская энциклопедия, 19621978; Русские писатели 1800-1917: Биографический словарь. М., 1989. Т. 1. С. 434-436.

10 Гордлевский В. А. Памяти Алексея Н. Веселовского (1843-1918) // Записки Коллегии Востоковедов при Азиатском Музее Академии Наук СССР. Л.: Изд-во Академии Наук СССР, 1927. С. 172.

11 Гришунин А.Л. Веселовский, Алексей Николаевич // Русские писатели 1800-1917 гг.: Биографический словарь / Гл. ред. П.А. Николаев. Т. 1. М.: Большая российская энциклопедия, НПО «Фианит», 1992. С. 436.

12 Гордлевский В. А. Памяти Алексея Н. Веселовского (1843-1918). С. 173.

13 Гришунин А.Л. Веселовский, Алексей Николаевич. С. 436.

14 Стадников Г.В. Сравнительно-исторический метод Алексея Веселовского (из истории

науки) // Университетский научный журнал. 2012, №3. С. 151.

15 Там же. С. 154.

16 Кримсъкий А.Ю. Твори в п'яти томах. Т. 5, кн. 1. Листи (1890-1917). С. 290.

17 См.: Там же. С. 265-270, 283-286.

18 Вставка.

19 Современный Мерсин (турец. Мег sin) - город, расположенный на юго-восточном побережье Республики Турция (Мерсинский залив), административный центр.

20 Аттая Михаил Осипович (Михаил Ибн Юсуф Ибн Атайн, 1852-1924) - выпускник университета в Бейруте, преподаватель арабского языка в ЛИВЯ (с 1873 г.).

21 Вставка.

22 Вставка.

23 Вставка.

24 Петкович К.Д. (1827-1897) - генеральный консул в Бейруте в 1869-1896 гг. Автор публикации «Ливан и ливанцы» (СПб., 1887) и других статей, посвященных православным общинам и древностям. См. о нём: Смилянская И.М., Горбунова Н.М. Российский дипломат и исследователь Ближнего Востока и Балкан К.Д. Петкович // Восточный архив. №18. 2008. С. 27-34.

25 Князь A.A. Гагарин - в 1895-1897 гг. секретарь и переводчик консульства и в 19051911 гг. генеральный консул в Бейруте.

26 Императорское Православное Палестинское общество (ИППО) - международная научная и гуманитарная организация, созданная в России в 1882 г. Согласно уставу оказывало содействие православному паломничеству на Святую Землю, сыграло важную роль в развитии научного палестиноведения, востоковедения и гуманитарного сотрудничества с народами Ближнего Востока. Основано 21 мая 1882 г. как Православное Палестинское Общество. В 1918 г. оставшаяся в России часть общества была переименована в Российское Палестинское общество при Академии наук; 22 мая 1992 г. было восстановлено историческое название - Императорское Православное Палестинское общество.

27 Вставка.

28 Вставка.

29 Хитрово В.Н. (1834-1903) - российский государственный и общественный деятель, писатель. Основатель, почётный член и секретарь Императорского Православного Палестинского общества.

30 Араб.: jß - - 'иш раджаб - тара 'аджаб;

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

rajab - tara 'ajab - (букв.) «Проживи месяц раджаб - увидишь чудеса». Поживешь ещё немного - и не то увидишь.

31 Вставка в конце страницы письма: А мою речь до сих пор ещё не всегда понимают вследствие множества устарелых слов.

32 Вставка.

33 Вставка.

34 Вставка.

35 Араб.: аль-кимия уа-т-тамаддун;

al-kïmiya wa-t-tamaddun - Химия и цивилизация.

36 Араб.: шахид аль-уафа'; §ahïd al-wafa'-Мученик верности.

37 Вставка.

38 Араб.: аль-мухами-ль-мухталь; al-muhàmi-1-muhtàl - Хитрый адвокат, лукавый адвокат, адвокат-мошенник.

39 «Адвокат Пьер Патлен» или «Фарс об адвокате Пьере Патлене» (La Farce de Maître Pathelin) - анонимный французский фарс XV в., известный драматический текст Европейского Средневековья.

40 Книга Есфирь (Эсфирь) - книга, входящая в состав еврейской Библии (Танаха) и Ветхого

Завета. Восьмая книга раздела Ктувим еврейской Библии. Главная героиня одноимённой книги Танаха (Ветхого Завета) и событий, связанных с праздником Пурим. Одна из знаменитых библейских женщин.

41 Альба-Лонга (лат. Alba Longa) - древний латинский город к юго-востоку от Рима. По преданию, Альба-Лонга основана около 1152 г. до н.э. Альба-Лонга - легендарная родина Ромула и Рема.

42 Горации и Куриации (лат. Horatii et Curiatii) - известные персонажи древнейшей римской истории VII в. до н. э. По легенде, трое братьев из римского рода Горациев были выбраны, чтобы сразиться с тремя лучшими воинами враждебного Риму города Альба-Лонга- братьями Куриациями, чтобы боги указали, который из городов должен стать гегемоном. Победителем и единственным выжившим стал Публий Гораций. Позже он убил свою сестру, невесту одного из противников, за то, что она его оплакивала.

43 Араб.: Джанна; janna - сойти с ума, обезуметь; может иметься в виду личная форма 3 л., ед. ч., м.р. (сошёл с ума, обезумел).

44 Англ.: Возврат.