Камские Поляны Казино

В октябре структуры Сбербанка продали почти 97% акций акционерного общества «Красная Поляна» в Сочи компании «Курорт плюс». Как выяснили «Ведомости», покупатель, которого считают связанным со структурами семьи бывшего губернатора Краснодарского края, а ныне министра сельского хозяйства Александра Ткачева (см. врез), может взять в партнеры совладельцев крупнейшей российской сети букмекерских контор «Бинго бум» и проектов игорной «Роял тайм групп».

Основной актив «Красной Поляны» – грандиозный курорт «Горки город» рядом с поселком Эсто-Садок, включающий горнолыжный комплекс «Горная карусель», а также гостиницы и нежилые помещения площадью около   кв. м.

Указ президента от г. предусматривает создание игорной зоны на олимпийских объектах Сочи, построенных на внебюджетные средства.

«Пока мы предполагаем, что зона откроется во второй половине г.», – рассказал «Ведомостям» федеральный чиновник. Ее территория будет ограничена Красной Поляной, в прибрежной зоне никаких казино не будет, добавляет он. «У приморского Сочи совсем другая концепция – это семейный курорт», – объясняет собеседник «Ведомостей».

Основной территорией игорной зоны будет курорт «Горки город», построенный к Олимпиаде на кредиты ВЭБа и Сбербанка, говорит другой федеральный чиновник. «Мы знаем, что это давно решенный вопрос», – подтверждает руководитель одного из курортных предприятий Большого Сочи. Другим крупным курортам в Красной Поляне, построенным на внебюджетные средства, – «Розе хутор» Владимира Потанина и «Лауре» «Газпрома» – игорный бизнес неинтересен. Проект «Роза хутор» с самого начала не предусматривал наличие казино и для дальнейшего развития создание игорной зоны не требуется, говорит представитель компании. Получить комментарии представителя «Лауры» не удалось. Но человек, близкий к руководству компании, уверяет, что казино и там делать не хотят. На курорте нет подходящей инфраструктуры – 5- и 4-звездочные отели «Лауры» слишком дороги для массовой аудитории, объясняет он.

Зато президент Сбербанка Герман Греф еще в г. предлагал чиновникам создать на базе «Горки города» игорную зону. Ни один профессионал в гостиничном бизнесе за «Горки город» не возьмется – как туристический объект это предприятие глубоко убыточно, его можно вытащить только за счет игорного бизнеса, объясняет владелец одной из сочинских гостиниц.

Теперь курорт принадлежит компании, которую федеральные чиновники, сочинские отельеры и партнеры «Красной Поляны» считают связанной со структурами семьи Ткачева. Министр вопросы, связанные с «Красной Поляной», не комментирует, сообщила его пресс-секретарь Яна Перепечаева. Менеджеры и владельцы компании – покупателя курорта действительно были связаны со структурами зятя Ткачева Романа Баталова (см. врез на стр. 21). Но даже компании с очень большим административным ресурсом при создании игорной зоны без помощи профессионального оператора, знающего нюансы рынка, не обойтись, говорит топ-менеджер крупной игорной компании. Поэтому идея такова: структуры с административным ресурсом помогут «Красной Поляне» решить вопросы с выплатой кредитов – только ВЭБу компания должна 52 млрд руб., – а их партнерами станут инвесторы, связанные с крупнейшим российским игорным оператором: у них есть и нужный опыт, и деньги на развитие, говорит «Ведомостям» федеральный чиновник. Это подтверждает человек, участвовавший в создании «Горки города». По замыслу чиновников такая схема поможет «убить и второго зайца» – если удастся договориться, что участие в сочинском проекте станет частью компенсации за планируемое закрытие игорной зоны «Азов-сити». «Поэтому рассматривалась возможность предоставления инвесторам «Азов-сити» той или иной доли в проекте «Горки город», – говорит собеседник «Ведомостей».

В декабре г. в Эсто-Садке рядом с объектами «Горки города» была зарегистрирована компания «Роял» с заявленным видом деятельности «азартные игры». Ее генеральные директора – сначала Сергей Швецов, а затем сменивший его Евгений Крюков – до назначения на эту должность работали топ-менеджерами компании «Сочи-парк», связанной со структурами Баталова.

90% «Роял» – в собственности у сингапурской Silverron international Pte, найти следы которой «Ведомостям» не удалось. А оставшиеся 10% принадлежат Михаилу Данилову, совладельцу «Стар бета» и «Бинго бума», а также компаний – резидентов игорных зон на Алтае и в Приморье.

«Данилов не участвует в принятии стратегических решений и управленческих процессах компании «Стар бет», он миноритарный учредитель. Я даже не вспомню, когда последний раз его видел, по той простой причине, что он активной деятельности не предпринимает, и о его планах в игорной зоне Сочи я тоже, естественно, не знаю, – сказал «Ведомостям» гендиректор ООО «Бинго бум менеджмент» Константин Макаров. – Но могу вам сказать, что у одного из основных наших учредителей – «Роял тайм групп» есть стратегические планы развиваться в Сочи, об этом уже целый год говорится». У «Роял тайм групп» работает казино «Оракул» в игорной зоне «Азов-сити», компания ведет строительство развлекательного комплекса в Калининграде, собирается строить объекты в игорных зонах «Сибирская монета» и «Приморье», поэтому логичен и интерес к работе в Сочи, сказал человек, близкий к владельцам «Роял тайм групп».

«Роял тайм групп» и ее аффилированные лица, в том числе основатель и руководитель Рашид Таймасов, отношения к сделке по приобретению «Красной Поляны» у Сбербанка не имеют, участие в игорной зоне в Сочи на данный момент не рассматривают», – сообщил представитель компании. Сейчас % ООО «Роял тайм групп» принадлежит кипрской Gucen Enterprises, управляет компанией «Роял тайм менеджмент», гендиректором которой является Таймасов. Участники рынка называют его основателем и совладельцем всей группы. «Роял тайм менеджмент» на 98% принадлежит его родственнице – Анисе Таймасовой.

С Даниловым «Ведомостям» связаться не удалось – его контакты не предоставили ни в «Роял тайм групп», ни в «Стар бете».

Покупатель со связями

В начале октября Сбербанк продал на аукционе олимпийский горнолыжный курорт «Красная Поляна». За 35 млрд руб. его приобрело созданное за месяц до аукциона ООО «Курорт плюс». Его учредитель – фирма «Бизнес курорт» ненамного старше. Она создана тоже в сентябре этого года. По условиям аукциона оплатить покупку следует до конца г. До конца г. покупатель заплатит 8 млрд руб., 6 млрд руб. – до конца г., 9 млрд руб. – до конца г. и последние 12 млрд руб. – не позднее 31 декабря г. Помимо этого покупателю предстоит погасить кредит ВЭБа – более 52 млрд руб. Гендиректором «Красной Поляны» после сделки со Сбербанком стал гендиректор «Бизнес курорта» Вадим Трукшин. До этой сделки Трукшин руководил «Сочи-парком», в совете директоров которого числится зять министра сельского хозяйства Александра Ткачева Роман Баталов, он же – первый заместитель гендиректора Трукшина. Владельцем 1% «Курорт плюса» является Анатолий Трусов, согласно данным СПАРК не раз учреждавший компании вместе с партнером Баталова Дмитрием Белендрясовым. Есть еще одно совпадение: в г. заместителем гендиректора «Сочи-парка» работал бывший менеджер Сбербанка Евгений Крюков. В г. он возглавил сочинскую фирму «Роял», совладельцем которой является Михаил Данилов, партнер игорной «Роял тайм групп». Одновременно Крюков возглавил компанию «Панорама парк», созданную летом г. родственницей Баталова Ларисой Советовой. На своей странице в «Одноклассниках» Советова указала, что ее девичья фамилия – Баталова. В родном для Баталова Красноярске Советова числится гендиректором торгового дома «Ваш выбор и Ко», принадлежащего семье Баталовых.

Некогда крупнейший торговец татарской нефтью, директор казанской компании «Сувар» Борис Чуб в г. стал терять влияние на нефтяном рынке и вместе с партнерами решил уйти в девелоперы, создав компанию «Сувар-Казань». Проблем с финансированием у «Сувар-Казани» не было – хватало заработанных на нефти средств и кредитов банка «Ак барс», одного из акционеров нефтяного «Сувара». Чубу удалось получить земельные участки под постройку офисов и торговых комплексов в центре Казани. Но управление недвижимостью оказалось сложной задачей для нефтетрейдеров. Возможно, поэтому в г. в группе появился летний Таймасов, которому сначала доверили развитие нескольких ресторанов в построенных торговых центрах, принадлежащих учрежденной «Суваром» компании «Роял тайм». В г. молодому управленцу поручили руководить только что построенным развлекательным комплексом «Ривьера», в который «Сувар-Казань» инвестировала $ млн. По предложению Таймасова в новом комплексе не стали делать торговую часть – только развлечения для клиентов со средним достатком, рассказывал он местным СМИ. В «Ривьере» были открыты второй в России кинотеатр IMAX, ночной клуб, мужской и женский стрип-клубы, рестораны, кафе и игорная зона.

С последней возникли проблемы: в Татарстане даже раньше, чем в целом по России, решили ограничить азартные игры. В том же году, когда была открыта «Ривьера», тогдашний президент Татарстана Минтимер Шаймиев подписал закон, перемещающий к г. все республиканские казино и игорные залы в игорную зону в пос. Камские Поляны, что в 50 км от Нижнекамска. «Сувар-Казань» вложила в дочернюю компанию «Роял тайм» 1,1 млрд руб., а та в г. открыла в Камских Полянах казино Oracul, а следом еще казино в Волжске (Марий Эл) и зал игровых автоматов «Оракул» в Чебоксарах (Чувашия). Правда, проработали они только год: теперь уже правительство России распорядилось перенести все игорные заведения в четыре специально отведенные зоны, к тому моменту еще не созданные.

В г. основатель «Сувара» Чуб, проходивший к тому времени обвиняемым по нескольким уголовным делам о мошенничестве, утонул, упав с катера.

К тому времени Таймасов стал партнером бенефициаров группы – ему нередко доставались доли в ее дочерних структурах, следует из раскрытий компаний. В г. он вместе с гендиректором и совладельцем «Сувар-Казани» Игорем Корольковым создал «Роял тайм групп» – будущего инвестора в казино во всех разрешенных зонах. «Роял тайм групп» первая открыла в г. казино в игорной зоне «Азов-сити», инвестировав в него к сегодняшнему дню 3,4 млрд руб. В калининградскую зону «Янтарная» холдинг Таймасова до г. должен инвестировать 45 млрд руб., в расположенную на Алтае «Сибирскую монету» – 1,1 млрд руб., в курорт Phoenix, который разместится в игорной зоне «Приморье», до г. будет инвестировано $ млн, сообщает пресс-служба «Роял тайм групп». Сейчас среди бенефициаров «Роял тайм групп» компании «Сувар-Казань» нет, говорит представитель «Роял тайм групп» Ольга Халитова. Но, например, генподрядчик по строительству курорта в «Янтарной» – «Сувар девелопмент».

Кстати, сами компании, строящие курорты на Алтае («РТГ-Сибирь») и в Приморье («Рояль тайм Приморье»), в этом октябре перешли под контроль АО «Роял тайм групп», созданного Анисой Таймасовой, Корольковым и их партнерами. Тогда же крупные доли в этих компаниях – 22 и 22,5% соответственно – приобрел и Данилов, совладелец «Рояла» в Красной Поляне.

Крупнейшие игроки лотерейного рынка – компании «Интерлот» и «Государственная лотерея «Победа» оценивали «Ведомостям» продажи всех российских тиражных лотерей за г. в 10 млрд руб. Из них около 6 млрд руб. пришлось на продажи ТД «Гослото» летнего Армена Саркисяна, зятя бывшего вице-мэра Москвы Иосифа Орджоникидзе. До Саркисяна эти лотереи контролировали структуры Олега Бойко, некогда крупнейшего оператора казино и игровых залов «Вулкан» в России.

Но лидеры не заметили появления нового крупного конкурента. По данным СПАРК, выручка лотерейной компании «Бинго бум» за тот же год составила 8 млрд руб., хотя годом ранее она равнялась скромным млн. Учредили «Бинго бум» в г. индивидуальный предприниматель из Ростова Евгения Баева, кипрская компания Waiscom Enterprises и группа «Диалог» Данилова.

В клубах «Бинго бума» продавались лотерейные билеты, розыгрыши по которым шли каждые 5 минут, что было нарушением закона о лотереях, разрешающего проводить тираж не чаще раза в сутки. К лотерейщикам зачастили проверки, но компания уверяла, что проведение туров тиража каждые 5–10 минут не противоречит законодательству, и выигрывала суды с местными прокуратурами. Но в начале г. гендиректор «Бинго бума» Игорь Талагаев был арестован в ходе расследования уголовного дела о незаконном предпринимательстве, возбужденного Следственным управлением СКР по ЮФО. Через два месяца после ареста Талагаева, в апреле г., «Бинго бум» стал одним из генеральных партнеров Международного турнира по дзюдо среди полиции и армии, приуроченного к празднованию летия общества «Динамо». Оргкомитет турнира возглавляет президент Международного фонда дзюдо, бизнесмен Аркадий Ротенберг, а в состав комитета входят высшие чины силовых структур России. Например, как сообщал «Бинго бум», Таймасов вместе с представителем Следственного комитета, генерал-майором юстиции Владимиром Маркиным от лица компании вручал на турнире ключи от автомобиля вдове следователя из Дагестана, погибшего в г. в Москве при исполнении служебного долга.

Талагаева приговорили к 3,5 года: суд посчитал, что под его руководством компания получила незаконный доход в млн руб. Менеджер остался единственным обвиняемым по делу. К бенефициарам «Бинго бума» у следователей претензий не оказалось.

С лета г. в России были запрещены частные лотереи. На смену «Бинго буму» пришел букмекерский «Стар бет», учрежденный Таймасовым (75%) и Даниловым (25%).

Как сообщала прокуратура Санкт-Петербурга в г., по адресам закрытых клубов «Бинго бума» открывались клубы «Стар бета», который «при осуществлении своей деятельности использует аналогичное оборудование и механизм розыгрыша». Выручка этой компании в и гг. составила рекордные для игорного рынка России 16,7 млрд и 16,8 млрд руб.

К г. доля Данилова в «Бинго буме» сократилась до 12,5%, Таймасова – до 37,5%, а 50% в компании досталось фирме «Бис» ростовского бизнесмена Сеника Овсепяна.

Сейчас в «Бинго буме» ставки принимаются не на лотерейный розыгрыш, а на результаты викторины, которую круглые сутки проводит в интернете созданная в г. в Латвии компания AlphaMedia. На презентационной странице в LinkedIn Bingo Boom Ltd пишет, что является крупнейшим игорным оператором и девелопером в России со   ежедневных активных посетителей. Офисы компании расположены в России, Латвии и на Мальте.

Решение по Сочи упирается в вопрос необходимости закрытия игорной зоны «Азов-сити», говорит федеральный чиновник. По закону в регионе может быть только одна игорная зона, поэтому сейчас идут переговоры с резидентами «Азов-сити» о выплате компенсации за досрочное закрытие зоны, которая должна была проработать до г., компании включают в желаемую сумму компенсации свои капитальные затраты и упущенную выгоду за 10 лет, сказал он. Эти оценки не совсем реалистичны, говорит сотрудник Минфина, и сейчас ищется выход из этой ситуации.

По мнению Макарова из «Бинго бума», закон, в соответствии с которым в одном субъекте Федерации не могут работать две зоны, не должен распространяться на «Азов-сити», так как был принят, когда эта зона уже работала. «Мое мнение как эксперта – нецелесообразно закрывать «Азов-сити», никакой конкуренции [между с игорной зоной в Сочи] не будет, потому что там разные транспортные, человеческие потоки. Они находятся в разных частях Краснодарского края. В «Азов-сити» будут ездить на машинах, а в Сочи – летать на самолетах. Это разные пассажиропотоки», – объясняет Макаров.

Владелец казино «Шамбала» в «Азов-сити» Максим Смоленцев напоминает, что пока не существует официальных документов о закрытии этой игорной зоны. Значит, нет и повода для переговоров о компенсации, считает он. Ему вторит и Таймасов, передавший через пресс-службу: «На сегодняшний день нет каких-либо оснований для приостановки деятельности по организации азартных игр на территории «Азов-сити». Говорить о дальнейшей судьбе недвижимости в «Азов-сити», равно как и об убытках компании после закрытия зоны, преждевременно, поскольку отсутствует постановление о ликвидации территории и непонятны сроки принятия данного документа».

Рассматривалась возможность внесения поправок в закон, предусматривающий переходный период, в течение которого в Краснодарском крае будут работать две игорные зоны – и «Азов», и «Красная Поляна», кроме того, обсуждалась возможность предоставления резидентам «Азова» права работы в Сочи, рассказывает федеральный чиновник.

«Никто к нам не обращался и с предложением разместить казино в Сочи», – удивляется Смоленцев. В «Роял тайм групп» считают, что обсуждать работу в Сочи до закрытия зоны в Азове нет смысла.

Никаких новых документов по созданию игорной зоны в Сочи пока не принято, сказал представитель вице-премьера Дмитрия Козака.

«Пока в Сочи не определены территориальные границы, там невозможно организовать азартные игры. Должно быть распоряжение правительства с указанием кадастровых номеров земельных участков, выделенных под игорную зону», – возражает сотрудник крупной игорной компании.

Открыть игорную зону в «Горки городе» можно в считанные месяцы – «там столько настроено, что можно не один Лас-Вегас создать»: есть гостиничные номера, помещения под казино и залы игровых автоматов, завози оборудование и работай, инвестиции потребуются не такие уж большие – несколько сотен миллионов рублей, рассуждает человек, близкий к владельцам «Роял тайм групп». Необходимо только в соответствии с законом о регулировании азартных игр принять постановление правительства об определении границ зоны, провести конкурсы среди операторов. С его точки зрения, при наличии политической воли это «вопросы из разряда технических». «Одна подпись – и все заработает», – говорит он.

Днем в регионе потеплеет до пяти градусов.

Сообщить об опечатке

Строить атомную электростанцию начали в году, тихо, без присущих комсомольским стройкам шума и помпы. Проект АЭС был типовым, аналогичным Балаковской и Калининской АЭС: проектная мощность МВт, четыре реактора, запуск первого был запланирован на год.

Строители приехали уже в феврале. Тогда по грунтовым дорогам Камских Полян ходили коровы и свиньи, вместо домов стояли вагончики. В двух из них был детский садик. «У каждого ребенка была раскладушка, — вспоминает то время жительница Камполян Юля Тюленева. — Мы сами раскладывали себе постель, брали спальный мешок… Вечером за мной в садик приезжал папа — на тракторе, по бездорожью, по уши в грязи».

Поселок и АЭС строились параллельно, первыми строителями стали солдаты стройбата, затем поехали рабочие с Заинска, Нижнекамска, с соседней Балаковской АЭС. Рабочих на стройку отбирали специально: несудимых, непьющих.

Камские Поляны. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

«Сколько молодежи было! — вспоминает школьная учительница Любовь Ивановна Тюленева, — Приедут с чем? С рюкзаком. В рюкзаке полотенце, зубная щетка, спецовка. И все. Когда люди живут в малосемейке, на общую кухню ходят — у них все общее, двери не закрываются, взаимовыручка — обалденная».

В конце года село стало рабочим поселком. Жителям объявили, что здесь построят закрытый город на 40 тысяч человек. Снабжение будет московским, рабочие места — постоянными, прописка — только для своих.

Село, которое стояло на этом месте со времен Ивана Грозного, перестало существовать. К началу строительства из шестисот частных домов с вишневыми и яблоневыми садами осталось , скоро уничтожили и их.

«Местные не обиделись, не озлобились, — вспоминает Тюленева. — Помню, в семь утра муж занимал очередь, чтобы получить пай хлеба: булка белого и две серого. Потом я с двумя детьми его сменяла, к 11–ти получала хлеб и домой шла. А мимо уже люди с работы идут. Бабки местные, деревенские, сидят, переговариваются: «Строители пошли!» С гордостью! Они могли ведь иначе встретить, с недовольством. Но они гордились».

И теперь, больше тридцати лет спустя, жители Камских Полян вспоминают это время с ностальгией и радостью: «Энтузиазм нами двигал. Не было никакой корысти: где, сколько заработать, — говорит Тюленева, — Мы хотели получить здесь жилье. Работать, строить, дерзать».

А потом случился Чернобыль.

Любовь Тюленева. Фото: Анна Артемтева / «Новая газета»

В конце апреля года в Камских Полянах стояла небывалая жара. «У мужа день рождения был, мы поехали на Каму купаться, — вспоминает Любовь Ивановна Тюленева. — Я платье безрукавое надела, загорела. Вернулись домой, мама говорит: слышали? Чернобыль взорвался. Говорят, где-то на Украине. Мы обалдели».

Разговоры о том, что за взрывом на Украине последует прекращение строительства ТатАЭС, начались почти сразу.

Комиссии поехали одна за другой. Пошли слухи, что под фундаментом атомной обнаружилась трещина, что состав почв не соответствует заявленному, что реактор — точная копия чернобыльского, и авария может повториться…

«Из Казани пришел огромный икарус «зеленых», начали они пикетировать: «Долой, не дадим», — вспоминают жители. Большинство до сих пор уверены, что местных среди пикетчиков не было, возглавили протесты экологи из Казани. Параллельно в Татарстане начались националистические выступления, которые шли одновременно с экологическими. Дирекция АЭС пробовала успокоить людей, объясняя, что реактор ТатАЭС устроен иначе, чем чернобыльский, и взорваться вообще не может, что плиту под реактором проверяли до сантиметра… «У нас с Чернобылем реакторы на разных принципах работали, нам это не грозило, — возмущается один из бывших начальников строительства Юрий Данилович Смирнов. — Когда закрыли атомную, я еще год работал, думал, что хватит ума ее возродить, столько средств вбухано. Ждал. И все ждали».

В апреле года Верховный Совет Татарской АССР объявил, что строительство АЭС в Камских Полянах прекращается. Официально — из-за протестов экологов. Но жители верят: Борис Ельцин согласился остановить строительство АЭС, договорившись с будущим президентом республики Татарстан Минтимером Шаймиевым о том, что националистические протесты утихомирятся.

Мы едем на станцию солнечным днем, карабкаемся по разбитым бетонным плитам. Вокруг — бесконечные бетонные руины, засыпанные землей. Чуть дальше, на месте третьего реактора, и бетона уже не найти.

Как вспоминает один из строителей АЭС Юрий Данилович Смирнов, под дождем и снегом железобетон начал наполняться водой, трескался, искривлялся гармошкой: «Там высоко грунтовые воды были. Когда строили, штук 10–15 скважин пробурили, день и ночь откачивали эту воду, целую реку выкачали. Как насосы убрали, демонтировали — поднялась вода, затопила грунты. Даже металл пропал — только в гаражах применять».

Остатки ТатАЭС. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

Пилить станцию начали сразу. После закрытия она не была законсервирована, то есть никому не принадлежала. Часть объектов АЭС передали городским организациям, те думали, что с ними делать. И начали их распродавать под разборку.

Атомную станцию поделили между собой несколько частных строительных фирм. Те, кто раньше строили — теперь разбирали, продавали на дачи и гаражи.

«Я продавал изделиями, — вспоминает один из бывших строителей, а потом уничтожителей АЭС. — Спиливал какую-нибудь запчасть, увозил в Нижнекамск на предприятия, договаривался. Директора не всегда понимали, зачем им эти штуки, но меняли на то, от чего им надо было избавиться. Денег же не было, только бартер». Право отпилить что-нибудь на АЭС использовали как валюту, обменивали и перепродавали.

Станция еще долго кормила камполянцев, снабжая кирпичами для дач, железными листами для сараев, цветным металлом для продажи. Руины огромной стройки быстро оказались обжиты. Местные катались по объездной вокруг АЭС, ходили на площадку за атомной за грибами, ловили рыбу и купались в созданных для охлаждения реактора прудах.

Все следующие годы поселок ждал. Слухи ходили волнами. Говорили, что атомную вот-вот начнут строить на том же месте; что почву признали зыбкой, и стройку перенесут за соседнее поле; что в Москве уже подписали распоряжение и вот-вот начнут нанимать людей… Дети уезжали в города, но учиться шли на энергетиков или строителей — ну а вдруг? Взрослые жили на пенсии родителей — только их и платили вовремя. Зарплаты не давали вовсе или выдавали товаром. У каждого, пережившего в Камполянах е и е, есть история про «выполнил работу — получил резину».

«Станции нет, эта (жена. — Е. Р. ) беременная. Говорит: яблок хочу. А яблоки — 6 тысяч рублей. Пошел денег на яблоки занимать — никто не дает, — вспоминает строитель Альфат Зарипов. — Ну, выжили как-то. Хорошо, огород был. Зарплату то печеньем давали, то резиной, то семечками, то тушенкой. Все меняли на деньги. Так-то нормально, хорошо жили».

Альфат с женой Эльмирой. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

Еще во времена атомной жителям поселка стали давать наделы земли. «Тогда никто труда не боялся: дают — берем, — вспоминает Любовь Тюленева. — Всю землю подняли, перекопали. Потом, с наступлением х злых годов мы за счет этого выжили. Родители солили капусту, грибы, огурцы. Научились хлеб домашний выпекать. Зарплаты не было, начались волнения среди рабочих коллективов…»

Люди начали разъезжаться. Юрия Даниловича Смирнова, ставшего к тому времени начальником атомной электроналадки, звали на строительство соседней Балаковской АЭС. Он отказался. «Родители, могилы всех родственников рядом… Решил: я молодой, 36 лет, что-нибудь придумаю тут, найду. Хотя людям было тяжело, особенно рабочим. «Шеф, усе пропало» — это выражение тут присутствовало. Но мы верили обещаниям руководства».

Юрий Смирнов. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

Еще год Смирнов не увольнял своих подчиненных, сам находил для них подряды на стороне: «В Заинске работали, в Нижнекамске. Оборудование после ремонта налаживали, на ТЭЦ котлы мыли. Мне говорили: держись, может, они еще одумаются. Это только от большой дури можно: закрывать, что сделано, и ничего нового не предлагать. Если бы я семье сказал: поехали на Балаковскую, они бы согласились. Но этих мне куда?»

Поняв, что атомной не будет, Смирнов уехал работать в Москву — как и большинство бывших сотрудников АЭС.

Надежда для камполянцев приняла вид советского автобуса-пазика: с конца х штук сорок таких автобусов каждое утро уходили в Нижнекамск, Набережные Челны, Заинск, Казань. Те, кому повезло больше, уезжали на вахты в Сургут, Нижневартовск, Москву. «70 процентов мужчин — на выезде, — вспоминает Любовь Тюленева. — Мы мужьям шутили: что, если вы вернетесь, а всех женщин забрали в полон?»

А потом на окраине умирающего, полупустого поселка начали открываться казино.

В году Татарстан принял закон «О размещении игорных заведений». Пока по всей России боролись со слот-машинами и подпольными залами игровых автоматов, на выезде из Камских Полян, между отделением милиции и руинами атомной, появились «Париж», «Манхэттен», «Черная жемчужина», «Тат-Вегас». Всего девять казино. Строили наскоро: обивали доками старые заброшенные сараи и магазины, вешали пестрые вывески.

Под зону игорного бизнеса администрация поселка выделила ,5 гектара. Как в году заявлял руководитель игорной зоны Олег Кузнецов, ежедневно в местных казино играли − человек, они дали рабочих мест. Если в году бюджет Камских Полян был 5 млн тысяч рублей, на следующий год только налоги с игорных залов составили 32 млн рублей. На окраине города проложили аллею с фонарями и пластиковыми пальмами, в самом поселке впервые заработали такси. Чтобы получить налоговые льготы, владельцы казино построили дороги и детскую площадку: в одном из дворов до сих пор стоят несколько покосившихся горок. Была еще веревочная лестница — но ту растащили на рыболовные сети в первые же дни.

Владельцами казино были приезжие: «Манхэттен» открывали удмурты, «Париж» — питерцы. Но гостиниц в поселке не появилось, федеральной рекламы казино тоже, поэтому играть здесь стали в основном местные: жители Альметьевска, Нижнекамска и сами камполянцы.

По поселку до сих пор ходят истории про проигранные машины, заложенные квартиры, убитую по дороге на работу гардеробщицу казино.

— Клиентка пришла, старушка, — вспоминает парикмахер Галина Смирнова, — Говорит: сделай мне химию напоследок, все равно вечером пенсию проиграю.

— Играл тут один, Вовка, — рассказывает старожил поселка Роман Райнтвайн. — Его очень оберегала жена, даже пошла в церковь работать, чтобы его огородить. И то ли своей молитвой, то ли еще чем его из казино оттянула. А вообще, говорят, там преподносили кружку пива от заведения, и было это пиво чем-то загажено, что вызывало у людей тягу. Тягу играть.

Роман Райнтвайн. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

Впрочем, те, кто работал в казино, вспоминают то время, словно волшебную сказку.

— В казино идешь, как на праздник. Там движение, там эмоции, там интересно! — бывшая кассир «Манхеттена» Юля Тюленева сидит на диване в квартире камполянского дома, переделанного из старой больницы. За ее спиной — наклеенные на обои силуэты небоскребов и слова New York. — У меня касса стеклянная, я весь зал видела. Зал красивый, музыка постоянно-постоянно. Там такая атмосфера… Заходишь и теряешься во времени. Фаер-шоу на улице устраивали, сприптиз показывали. Мужчины стриптиз показывают лучше, чем женщины. Я сама первый раз вот так вот смотрела, аж вообще!

Юлия Тюленева. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

На работу Юле надо было наряжаться: «Накрашенная обязательно, в форме, в чулках, туфельках. Ну, я, конечно, в кассе сижу, а если я выйду? Даже элементарно в туалет? Нужно было лицо держать».

В казино Юля пришла из школы. Зарплата учителя музыки — 2–3 тысячи рублей, кассира казино — от 7 до ти, поэтому увольнялась Юля без колебаний. «Когда мне первый раз миллион принесли на фишки менять, у меня прям: «О-о, это же квартира же! О-о, это же машина же!» Но нас учили: к деньгам относитесь, как к бумажке. И потом я уже действительно: ну, миллион, ну, три, ну ладно, иди с богом».

Менеджерами «Манхеттена» были в основном приезжие из Москвы, рядовыми сотрудниками — местные. Работать крупье получалось не у всех: «Есть такие ловкие пальчики, которые могут, как нужно, кинуть. Не конкретно на цифру, а хотя бы на цвет. А были такие, что всегда отдавали, казино с ними в проигрыш всегда уходило».

Больше всего жители Камполян «зависали в слотах» в самом дешевом казино «Тат-Вегас»:

«Открыли его местные мальчишки, молодежь и ходила. Сидят, пиво пьют целый день, по мелочевке в автоматы закидывают. Даже бабушки приходили. Метр с кепкой, не могли до стола дотянуться. Одна другой, помню, говорит у слот-машины: «Вот так хлопай, тебе денюшка будет сыпаться». По чуть-чуть играли. Только одна женщина пенсионного возраста прям хорошо проигрывалась». Игровые автоматы в то время стояли даже в магазине «Ветеран».

Заброшенное казино. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

Бывшие коллеги Юлю не понимали, при встрече говорили: «Че, изменила школе, да? Столько лет в педагогике…» А что я со своей зарплаты учительской могла позволить?»

Скоро Юля перетянула в «Манхеттен» сестру, из уборщиц та стала барменом: «Мы обе детям ни в чем не отказывали: и вкусняшек купить, и в «Макдональдс» сходить… И сами одеваться стали. У всех пирсинги, у одной девушки в носу даже бриллиантик был. Отдыхали тоже очень хорошо.

Едем со смены прямо на Каму, на пляж. Че берем? Мартини! Водку или че подешевле не брали. Для меня потратить в день 10 тыщ было как нечего делать».

Красивая жизнь кончилась скоро. В году в действие вступил закон, по которому открывать игровые клубы разрешалось только в четырех специальных зонах, раскиданных по всей России. Камские Поляны в их число не вошли.

На производстве автозапчастей «Термокам» в Камских Полянах. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

В то, что казино закроются навсегда, никто из сотрудников «Манхеттена» не верил: «Мы думали, может, еще какой закон сделают, может, еще что случится. Как подошло дело к закрытию, поменьше маленько игроков стало ходить. В последний день в 12 часов подходит старший кассир, и на весь зал: «Казино закрывается». У меня все упало. В первом часу приехала домой, так и не поняла, че это было. И че теперь дальше…»

В центре занятости Юля поставили на учет и пообещали пособие в рублей. Чтобы вернуться в школу после зарплаты в 15 тысяч, Юля не думала. Сбережений не делала: казалось, казино — это навсегда.

В Нижнекамске еще какое-то время функционировали несколько подпольных игровых залов, работали в них крупье из Камских Полян. Полиция периодически устраивала рейды, отбирала автоматы, штрафовала владельцев. Те открывали казино в новом месте и окупали новые автоматы за одну ночь.

«Смотришь новости — ага, накрыли подпольное казино, — вспоминает Юля. — Вижу — девчонки наши по уголочкам стоят. Ух, думаешь, позор какой. Я туда не пошла. Не хотела, чтобы у меня так было».

год. Стриптиз на столе для игры в блэкджэк. Кадр с видеокамеры в казино Камполян. Видео из соцсетей

Потерю казино в Камполянах переживали, как закрытие атомной. Первые несколько месяцев Юля сидела дома: «Безысходность была — как будто потеряли полжизни. Смотришь на свой зал — там пустые стены. Прям до слез обидно. Люди долго в себя приходили, депрессия была, все такое».

Скоро подпольные казино зарылись совсем. Юля пошла работать товароведом за 8 тысяч рублей. Бывшие крупье и бармены разъехались. Доски и гирлянды с фасадов казино жители растащили. По старой привычке: на дачи и гаражи.

Камские Поляны. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

«Вахты» — бело-зеленые автобусы-ПАЗы — появляются в Камских Полянах около пяти утра, разъезжаются по всему городу, быстро наполняются людьми. Садятся в основном мужчины: темные куртки, надвинутые на глаза шапки, сонные лица. Меня пускают в автобус неохотно, спрашивают зло: «А вдруг ты на Америку работаешь? Или на нашу администрацию?»

Большинство автобусов разъезжаются по соседним Нижнекамску и Альметьевску. 20 вахт — те, кому повезло больше всех, — едут на Татарстанский нефтеперерабатывающий комплекс «ТАНЕКО». Уезжать нужно в 5, возвращаться — после 7 часов вечера, зато зарплаты, например, слесарей — по 60–70 тысяч рублей, и попасть туда стремятся все мужчины поселка. Те, кому повезло меньше, нанимаются в строительные компании, работающие на «ТАНЕКО». Остальные — просто на стройки. Часть автобусов каждый понедельник увозит людей далеко: в Москву, Казань, на севера: «Кто хочет работать — найдет. А вообще проклятое у нас тут место».

По статистике администрации поселка, по командировкам работают всего 3–3,5 тыс. человек. На деле днем в тысячных Камполянах вообще не видно мужчин.

Пляж на берегу Камы. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

…Вечером в субботу вернувшиеся с вахты пьют в трактире «Воля», одна из компаний гуляет четвертый день: «Друга с Москвы встретили, вместе там работали. Где только мы не работали…»

За стойку садится очень пьяный мужчина, заказывает пива, обвиняет девушку-бармена в недоливе, требует вернуть деньги, отказывается верить, что еще не платил, обещает вызвать полицию, долго матерно орет.

— Я сама тебе вызову, — лениво говорит девушка-бармен, набирает участкового, — Толь, едь. Опять, ага.

Пока участковый едет, посетитель сидит за стойкой, глядя в пространство, нетвердой рукой набирает на сотовом номер, записанный как «Вадик братишка», тянет в трубку: «Ну, приедут ща, заберут в ментяру, ищи меня, где — не знаю». Отключается. Встать, уйти или извиниться перед барменом он не пытается.

Бармен невозмутимо переставляет стаканы. Она бы тоже уехала на вахты, но дома дети, поэтому приходится работать одновременно и барменом, и педагогом, нянечкой — в ПНИ, за 5 тыс. рублей: «Жить захочешь — еще не так будешь впахивать».

Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

Игорная зона оказалась не последним неосуществленным проектом Камских Полян. В поселке сохранялся самый высокий в Татарстане уровень безработицы, и республиканские власти постоянно пытались найти способы справиться с ним.

В году президент Татарстана Минтимер Шаймиев подписал указ о создании туристско-оздоровительного парка площадью больше ста тысяч гектаров и центром в Камских Полянах. В парке должны были отремонтировать дороги, построить причалы и вертолетные площадки. Проект собирались закончить до года — но даже не начали.

В году постановлением кабмина Татарстана Камполяны получили 1,7 млрд рублей на строительство «индустриального парка» — завода по производству стретч-пленки. Людям пообещали, что парк даст рабочие места четверти жителей. Всего в поселке прописано 15,5 тыс. человек, рабочих мест на заводе официально , по разговорам местных —

В году Камполяны получили миллионов на создание завода по разведению форели и строительство «Рыбацкой деревни» для туристов. Но инвестор проекта ушел на полдороги, прокуратура завела дело о хищении 45 из млн, до суда оно дошло с ущербом в 19,6 млн, одним из обвиняемых стал бывший директор ООО «Камстройпроект-НК» и брат главы Камполян Василий Павлов.

Сейчас жители Камских Полян говорят не столько о безработице, сколько о нереализованности, невозможности воплотить себя, завершить начатое, будь то атомная или игорный бизнес.

— Как атомная закрылась, я молодой был, думал: еще успею подняться. Карьеру, интересную работу хотел. Дело не в славе, дело в удовлетворенности жизнью. Но — будем прямо говорить — получился провал. Сейчас мне уже особо не надо ничего, все прошло.

— Раньше у каждого подъезда была колода с тряпками для сапог — глина на улице, не отмоешь. А сейчас тротуарчики… Раньше детей много было, а сейчас детские площадки. Что ж их не было, когда у нас были дети?

— Я занималась комсомольской работой, была в такой гуще… И потом всё. А мне-то еще гореть, гореть и за собой вести.

Местные признают, что за годы в поселке остались или «сказочники» — те, кто не уехали в е, поверив сказкам о будущей лучшей жизни, — или пенсионеры.

Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

Пожилые люди из соседних промышленных городов покупают дешевые квартиры в экологически чистых Камских Полянах и переезжают доживать.

«Республиканский минстрой давно хотел, чтобы Камские Поляны стали спальным районом для Нижнекамска. Это все равно случится, — говорит глава поселка Александр Павлов. — Промышленность в Нижнекамске развивается: есть «ТАНЕКО», начинают строить нефтехим. Люди сами сюда приедут, потому что экология замечательная».

За последние годы поселок изменился: там построили ледовый дворец, бассейн, пляж на Каме, парк с детскими площадками и тренажерами, спортивный комплекс «Батыр», молодежный центр «Алан», реконструировали больницу и ПНИ. Все он были сделаны за счет республиканского бюджета или проекта по реконструкции моногородов.

Александр Павлов показывает чертежи будущего экопарка (один в один похожего на любой новый московский парк с деревянными беседками, площадками для воркаута и бревенчатыми настилами), рассказывает о планах развивать в Камполянах туризм, создать новое производство, теплицы, элитный поселок, привлечь еще одно промышленное предприятие…

Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

Когда говоришь про будущее с жителями поселка, разговоров про экопарк не слышишь. Речь идет только про рабочие места — и только про атомную. Спустя почти 30 лет после закрытия ТатАЭС, самыми популярными среди уезжающих в города детей остаются профессии строителя или атомщика.

В ноябре года Дмитрий Медведев подписал список атомных станций, которые должны быть построены к му году. Татарская АЭС оказалась в этом списке — и местные опять стали ждать.

Камские Поляны, материал приготовлен при участии Медиасети

Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

«Эдику было восемь, когда отец перевез их в маленький поселок, который наспех возвели для рабочих и их семей. Атомная электростанция должна была обеспечивать энергией весь регион. Это было в м, за три года до взрыва четвертого энергоблока на Чернобыльской АЭС. Мир еще не начал убийственно-спасательную миссию по прекращению всех строек в СССР. Поэтому инженеры, строители, механики, химики со всей страны радостно съезжались к месту, в котором спустя двадцать лет умрут в нищете».

Это начало рассказа, который я написала в школе. Имена, фамилии и названия выдуманы, любое сходство с реальностью случайно, хотела бы сказать я. Но не скажу.

«Город был способен вместить в себя сорок тысяч жителей. Он мог дать им всем работу, а их детям — образование. Для этого были построены две школы, татарская гимназия, спорткомплекс, больница, молодежный и культурные центры. В Камских Полянах никогда не проживало одновременно больше семнадцати тысяч жителей. У 26 процентов никогда не было работы».

Вид на Камские Поляны

Реальная история о городе-призраке оказалась куда более интересной, чем я думала в школе. Например, тем, что для его возведения уничтожили село, появившееся еще при Иване Грозном, а в попытке спасти поселок от безработицы в  году построили тринадцать казино, но не успели благоустроить инфраструктуру для туристов, так что играли, закладывали квартиры, машины, дачи — местные. И убивали друг друга из-за долгов тоже местные.

От беглых казаков до комсомольцев

Люда с мужем и детьми приехала в Камские Поляны в  году. Обещали сразу работу по специальности — учителем, но не вышло. Тогда она пошла воспитателем в рабочее общежитие — в вагончики. Решила, что раз работа и жилье у рабочих есть, ей остается только организовывать им досуг. Но красный уголок представлял собой пустой сдвоенный вагон. Так что Люда поехала в управление в соседнем городе, нашла начальника и запросила по списку: телевизор, настольный теннис, книжки, газеты. Ей все нашли. Самым большим спросом в уголке пользовались книги. Даже шоферы после рабочего дня по тотальному бездорожью ковыляли к ней со словами: «Есть что почитать сегодня?»

Люда приехала в Камские Поляны не только из-за всесоюзной стройки. Она вернулась домой. Ее семья жила на этой земле как минимум с XIX века. А вообще, люди приходили сюда в поисках лучшей жизни еще во времена Ивана Грозного.

Например, сюда, к берегу реки Камы, самого длинного и крупного притока Волги, после взятия Казани срочно переселили казаков с Дона. Они должны были не пускать в эту местность татар, которым отныне не позволялось жить возле крупных судоходных рек. Сами казаки поселились в Городе (сейчас деревня Старошешминск), а в 12 километрах от них обосновались беглые — от помещиков, службы, тюрьмы и прочих радостей жизни.

Камские Поляны, строительство сквера возле воскресной школы

Беглые нашли себе озеро меж двух полян и назвали поселение Полянки. Они были людьми отчаянными: не побоялись поселиться в таком опасном по тем временам месте — рядом огромная река, леса, медведи и совершенно неплодородная почва. Правда, за отчаяние получили награду — никогда не были крепостными у барина.

Поселение быстро превратилось в село. Основным способом заработка для жителей стали уральские заводы, для которых на местной горе Текре добывали медь. Полянцы работали хорошо: у многих было звание «зеленый кафтанщик». Эта учрежденная государем награда давала множество привилегий. Например, если кафтанщик напивался и падал посреди улицы, даже городовой не имел права его трогать, до тех пор пока он сам не проснется и не протрезвеет.

Те, кто не работал на заводе, платили два вида налога. Землепашный — зерном. И ясачный: охотник — пушниной, рыбак — рыбой. Камскую стерлядь отправляли в Москву и Петербург — к царскому столу. В XVIII веке село насчитывало уже шестьсот дворов, в каждом по несколько домов на четыре — шесть  человек и собственный сортовой сад.

У прадеда Люды, Алексея Кароннова, тоже был свой сад с вишней и яблоками, в котором вечера проводила бабушка Люды Настя. В  году Настя сидела в погребе вместе с другими женщинами и детьми, пока на одной горе красные стреляли из пушек на другую гору — в белых. В  году муж Насти, Петр Андреев, попадает в одну из вновь образованных коммун — деревню Культуровку рядом с селом. На самой территории Полянок организуют три или четыре колхоза.

Вид на Каму

Люда родилась в  году. К этому времени здесь уже пару лет работал участок лесхоза Прикамский, в котором не только валили лес, но и делали клепку для корпусов боевых катеров. Клепку баржами отправляли на завод в Зеленодольск.

У маленькой Люды было много перспектив в селе, оно росло и развивалось с каждым днем. Но в  году от Куйбышева (Самара) до города Заинска провели железную дорогу. Для производства это было удобнее, чем зависеть от навигации, так что из Полянок в Заинск увезли и завод, и оборудование, и рабочих. Первый раз многие уехали именно тогда.

Семья Люды осталась. «Мама у нас съездила, посмотрела и сказала: “В барак жить не пойду”. А мы тогда только дом себе купили, так что в барак не поехали», — рассказывает Людмила Григорьевна, сейчас она на пенсии, но продолжает работать репетитором по русскому и литературе.

Погибнуть селу не дал вновь образованный совхоз из шестнадцати деревень. Полянцы были рады получать зарплату деньгами, а не мешками с сахаром и любили директора совхоза. А в  году был создан генеральный план строительства Нижнекамска в 45 километрах от села.

Это был экспериментальный проект: планировали построить крупнейший в Европе нефтехимический комплекс, который должен был перерабатывать нефть, добывавшуюся на юго-востоке ТАССР, производить новые виды пластических масс и другое углеводородное сырье для дальнейшей химической переработки. Оставшаяся молодежь из села рванула в Нижнекамск.

Читайте такжеРеж без мягкого знака   В городе Реже Свердловской области около тысячи человек остались без работы после закрытия завода «Режникель» 

Коренные полянцы продолжали верить, что совхоз поможет им выжить. Ведь должен же кто-то новый город кормить! Но оказалось, не так уж и нужен совхоз. А в е объявили о начале строительства гигантского Камского автомобильного завода (КамАЗ) в небольшом городке в 80 километрах от Полянок. И село обезлюдело еще больше.

Тогда уехала и Люда Андреева. Поступила в педагогический университет в Елабуге. Там и осталась, вышла замуж, стала Людой Поспеловой, устроилась на работу в вечернюю школу и принялась строить новую жизнь.

«Все на всесоюзную стройку!»

В Полянках издревле добывали медь и искали нефть, так что разведывательные экспедиции не были редкостью. Люда помнит всех этих рабочих на огородах: как они вручную бурили землю — и из скважин высоко в небо выстреливала вода.

Здание бывшего казино

Так что никто в полумертвом селе не удивился, когда с  года сюда снова поехали международные эксперты. Но в этот раз специалисты из Риги и Самары искали не медь, они изучали грунт.

И 11 мая года объявили, что на территории села будут строить атомную электростанцию. Первые строители прибыли уже в феврале и построили маленький поселок из вагончиков. В это же время домой из Елабуги вернулась Люда.

По ее словам, первых рабочих на стройку отбирали тщательно: не брали судимых и запретили прописываться в частных домах, чтобы контролировать поток приезжих. Даже прекратили продажу алкоголя: «Ни здесь не продавали, ни в округе. Пьяными могли быть только пришлые геологи», — рассказывает Людмила.

27 декабря года село Камские Поляны становится рабочим поселком. Объявляются выборы поселкового совета. Директор школы предложил Люде выдвинуться в секретари: «Договоренность была такая: я шла от строителей, а председателя давал район».

Камские Поляны, здание бывшего казино

У рабочего поселка был план застройки, так что частные дома полянцев начинают сносить и село заканчивает свою жизнь. К началу стройки оставалось двести пятьдесят восемь дворов из шестисот, и в каждом все еще был сортовой сад.

Из-за огромного притока рабочих перестало хватать еды, заканчивался даже хлеб, а сады уничтожали, как Людмила ни пыталась их сохранить. Пришлось срочно открывать магазины в первых этажах жилых домов и строить столовую. Каждый день на работу принимали по двадцать — тридцать человек.

6 февраля года состоялись выборы, поселок стал самостоятельным. Людмила Григорьевна Поспелова стала секретарем поселкового совета: «Работа была интересная, работы было очень много. По традиции сельский секретарь ведет протоколы сессий, исполкомов, готовит эти сессии. Дополнительно мне вручили загс, нотариальные дела, талоны, ЖКХ, а когда начали давать квартиры — я еще и выдавала ордера. Так что своей секретарской работой я занималась по выходным», — рассказывает Людмила.

Камские Поляны, здание бывшего казино

В том же году в поселок приехал и дедушка автора этих заметок Виктор. Он устроился монтажником на атомную, оценил перспективы и через год перевез всю семью: жену Веру, сыновей Эдика и Сережу. И если еще в  году все школьники поселка помещались в подъезде жилого дома, то в  была целиком заполнена первая построенная в поселке школа. Пришлось строить вторую. В нее пойдет учиться моя мама, ее семья тоже приехала сюда за перспективами.

Строили тогда вообще очень быстро, так что в м уже готовили подъем воды на Куйбышевской ГЭС, чтобы из Волгодонска на баржах привезти топливо для реактора. Но 26 апреля взрывается четвертый энергоблок Чернобыльской АЭС.

Две тысячи километров влево

А за две тысячи километров влево 26 апреля Таня с мужем Леней вытряхивали коврики во дворе своего дома в Чернобыле. Мимо прошел сосед: «Что, радиацию вытряхиваете?» — пошутил он. На улице стояла ужасная жара, и все чувствовали во рту кисленький привкус. Это и правда была радиация, о которой жителям никто не говорил.

АЭС

Тем же днем горожане полтора часа наблюдали непрерывную колонну пустых автобусов на Припять. Через пару часов автобусы возвращались, забитые людьми.

Ночью трехмесячной дочке Тани не спалось, и она, укачивая ее, смотрела в окно, которое выходило на трассу Припять — Киев. Теперь туда ехала колонна военной техники.

Читайте также«Доктор, у меня почка выросла, что ли?»   Ликвидатор аварии в Чернобыле о том, как шахтеров из России везли в радиоактивную зону и как они выживают последние 30 лет 

В воскресенье, 27 апреля, когда Леня гулял с дочкой, к ним домой пришел главный инженер, позвал Леню на работу. Вернулся Леня в девять вечера со словами: «Если ветер подует на Чернобыль, то нас, наверное, будут эвакуировать. Вари смесь, могут эвакуировать ночью». Но их не эвакуировали.

28 апреля Леня с тещей, мамой Тани, ушли на работу, дети, как обычно, пошли в школу. Но Танину маму на работе встретили словами: «Ты чего тут делаешь? Вывози детей своих», а детей с уроков отправили по домам. И вот тогда люди начали волноваться.

Таня с семьей сложили вещи и пошли на автовокзал. Там уже собрался чуть ли не весь город, но автобусы не ходили, причал не работал. В Киев никого не пускали. Сказали, что они завозят радиацию.

Набережная Камы

В  того же дня в Чернобыле провели совещание, и людям разрешили выехать, но только старикам и семьям с маленькими детьми. Таню с мужем и дочерью посадили в автобус. Всю дорогу до Киева им не разрешали выходить, на одном КПП закрыли окна и облили автобус пенообразной жидкостью, потом водой и только после этого выпустили.

Семья приехала в Киев с дорожной сумкой и маленьким ребенком. Все имущество осталось в доме, в который они больше никогда не вернутся. В Киеве им было нечего делать, так что выселенцы поехали в Днепропетровскую область, к родственникам Лени.

Только 29 апреля в  в новостях объявили, что в Чернобыле на атомной произошел взрыв, но об эвакуации целого города и всех близлежащих сел не сказали ни слова.

В это время мама Тани, пенсионерка и ветеран Великой Отечественной войны, все еще оставалась в Чернобыле — на ликвидации в селе Лелев: загружала песок в мешки, а затем в вертолет. Он летел над атомной и скидывал мешки, чтобы потушить пожар. Летчики рассказывали, что песок растворялся, не долетая. 3 мая к ним на карьер приехал секретарь горкома партии Чернобыля, извинился и сказал, что пожилых, пенсионеров и женщин завтра на работу не приглашает: «Можете уезжать».

АЭС

Официально Чернобыль эвакуировали 5 мая со словами: «Уезжайте, добирайтесь как хотите». Автобусы уже не ходили.

В Днепропетровской области Леня с семьей пошли в обком партии узнавать, что делать дальше, но их не пустили. Сказали, нужно пройти дезактивацию, и увезли в Днепропетровскую областную клинику. С Лени сняли обувь и куртку. С мамы Тани сняли все и добавили: «Косу надо отрезать». У Тани сохранилась мамина справка. Первый осмотр: область головы — , щитовидная железа — , печень — Второй осмотр: грудь — 22, щитовидка — Что это значит, они не знают до сих пор.

Таня и Леня не могли долго жить у родственников мужа, и ее старший брат позвал их в Нижнекамск, откуда Таня родом. Они согласились. В горисполкоме Нижнекамска их встретили со словами: «А зачем вы сюда приехали? Не все ли равно, где вам умирать? Могли и на Украине умереть». Месяц пожили у брата: без прописки, без талонов на еду, без работы, без зарплаты.

Помогать с жильем им никто не торопился, только благодаря начальнице паспортного стола, которая за полдня сделала им прописку, дело сдвинулось. Им предложили однокомнатную квартиру в Нижнекамске или ехать в Камские Поляны.

В  утра Леня и Таня уже были в поселке, а в  им дали квартиру. Соседи помогли собрать остальное: кровати, подушки, одеяла, кастрюли, ложки&#;

Зеленое знамя ислама

Камполянцы приняли двадцать семей из Чернобыля. И десятки местных уехали на ликвидацию. Их дети зовутся детьми первого и второго поколения чернобыльцев. Им до восемнадцати лет положена компенсация. Мои одноклассники — это как раз дети второго поколения. У моей школьной подруги постоянно болела голова: внутричерепное давление. Ее мама была поваром на ликвидации.

Камские Поляны

В  году все, кроме ликвидаторов, испытывали одно чувство — страх. В Татарстане митинги за прекращение строительства АЭС возглавили экологи, заявившие, что ситуация с Чернобылем может повториться, а камполянская атомная расположена на разломе, так что по плите в любой момент пойдет трещина. Это не было правдой, поэтому отрезвило камполянцев. Дирекция АЭС ездила по городам и селам и рассказывала, что это совершенно другой реактор, с другим типом охлаждения, а плиту проверяли постоянно. «У нас перед началом строительства измеряли каждый уголок, каждый миллиметр. Геодезисты все выравнивали. Монолитную плиту под реактор проверяли каждый час, ее даже взрывали для проверки», — рассказывает Людмила Поспелова.

Но было поздно. К протестам присоединились другие «зеленые», во главе с писательницей Фаузией Байрамовой — требовали отделения Татарстана от России, запрета на смешанные браки и убийства детей от смешанных браков. Этого люди испугались куда больше, чем атомной энергии.

Камские Поляны, 40 лет назад здесь была танцевальная площадка

Слова исламистов напугали и тех, кто был против закрытия атомной, включая Людмилу: «Люди пошли за Байрамовой, потому что были напуганы. Тут же и химкомбинат (в Нижнекамске), крупнейший в Европе, если еще и его тряханет! Но когда объявили о закрытии атомной, люди от Байрамовой отошли — и она уехала. А то чего только не требовала, хотя у самой первые дети ведь от русского мужа. Зверство. Страшно было. Хотелось глаза закрыть, ничего не видеть и не слышать. Даже я, а я человек не робкого десятка, испугалась, что у нас здесь будет Чечня».

Сначала остановилось активное строительство, работать стало негде. (Мой собственный дедушка тогда забрал семью и увез в Монголию — попытать счастья.) В это время камполянцы все еще верили, что строительство будет возобновлено. «Мы видели, что &#;Татэнерго&#; озабочено только аварией и ликвидацией. На нас внимания уже не обращали, и реактор нам не стали доставлять. Но мы надеялись: переждем, пока уляжется, и продолжим. А тут — хлоп! — Горбачева сместили подальше, а Ельцину все равно: “Берите суверенитета сколько хотите”. И Шаймиев поступил мудро. В тот момент это было мудро — он уступил. Как говорится, кинь собаке кость. И мы оказались этой костью», — рассказывает Людмила.

Камские Поляны

В апреле года по решению Верховного Совета Татарской АССР строительство атомной электростанции в Камских Полянах было прекращено. До сих пор официальной версией закрытия являются протесты экологов.

«Разобрали краны-великаны»

Я родилась через пять лет после прекращения строительства. «Нам такие задали задачи — атомную разобрать на дачи», — это строчка из негласного гимна Камских Полян, написанного местными рокерами. Еще там есть слова: «Разобрали краны-великаны». И это тоже правда. Краны К , их использовали при возведении атомных, но в мире их всего пятнадцать штук. Два — в Камских Полянах. В стройке задействовали только один, его потом увезли на Калининскую АЭС, но мы успели им попользоваться — лазили на него посмотреть на атомную сверху, а второй так и заржавел на причале — его даже не довезли до места стройки.

Атомная в моем детстве не была запретной, заброшенной или опасной стройкой — это был парк отдыха. Кама — река грязная и холодная, так что все ездили купаться в вырытые и заполненные резервуары с водой для атомной. На самом реакторе мы всей семьей устраивали пикники. Последний раз на самый верх залезали, когда мне было девять лет. Уже тогда лестница держалась на двух гвоздях, и папа с дядей просто закидывали меня наверх. В следующий приезд лестницы не было.

Разваливалась не только атомная. Мне было лет шесть, когда мы с мамой шли на другой конец поселка кормить кота папиного начальника. Тогда у каждого дома была хотя бы одна песочница. И в тот день в одной из них лежала девочка.

Я обогнала маму, упала перед девочкой на колени и заглянула ей в глаза. Это была Света из моей группы в садике, у нее дома был гигантский розовый мамонтенок. Она выиграла его в музыкальном конкурсе — довела всех до слез, когда пела «Ведь так не бывает на свете, чтоб были потеряны дети». На той песочнице рядом с ней лежала железная радуга. Те, кто ее привез, просто воткнули ее в песок, никак не закрепив и не обозначив, что играть на ней еще нельзя. Света упала и умерла. И я не помню, чтобы кого-то наказали.

Дети разбивались, катаясь на санках в оврагах, падали в открытые люки, задыхались в сугробах, потому что трактор их не заметил и засыпал снегом, а еще дети пили. И их сложно винить. Придумать, чем себя занять в Камских Полянах конца девяностых — начала нулевых, было непросто.

Мои родители развелись, когда мне было девять. Папа Эдик о Камских Полянах отзывается тепло, но добавляет слово «вакуум». Или это я его добавляю. В общем, мы с ним сходимся во мнении о поселке. После развода он уехал в Нижнекамск. Ему там хорошо. В Камских Полянах ему было плохо.

Камские Поляны

Его младший брат тоже уехал при первой же возможности. Родственники мамы сделали это еще до официального прекращения стройки. Потому что по плану жилые дома, школы, больницу и другие здания собирались достраивать и развивать уже после того, как запустят первый реактор. А без этого поселок встал. И если во время работ он финансировался напрямую из Москвы, то потом стал заботой Казани. И она ее проявила — камполянцам пообещали придержать места работы на некоторых предприятиях в Альметьевске, Нижнекамске и Казани. Но в самом поселке перестали давать квартиры — и здания закрывались одно за другим.

Мой дедушка работал в Альметьевске, Казани, строил в Ираке ТЭЦ. Сейчас он таксист в Камских Полянах. Бабушка, кажется, это место никогда не любила и единственная, кто историю о своем приезде начинает так: «Сказать слово “грязь” — это ничего не сказать». Но она обожала свою работу на почте, говорит, что знала имена и истории всего одиннадцатитысячного населения. Но после Монголии на почту вернуться не смогла, прошла бухгалтерские курсы и работала в школе. Вышла на пенсию, сейчас работает в церкви за символическую плату.

Набережная Камы

Мама приезжать сюда тоже не хотела. Но ее, школьницу, никто не спрашивал. А потом одна, со мной маленькой на руках, она не смогла уехать. Наша двухкомнатная квартира в поселке — это в лучшем случае пятая часть «однушки» в Казани. Пока я училась в школе, мама сменила девять работ. Она сделала больше, чем было возможно: я узнала о том, что нулевые были самыми голодными годами в жизни поселка, лишь пару месяцев назад.

Деньги — в трубу

Одно время я могла сказать, что моя мама работает на Манхэттене. Это было в  году. К тому времени все уже привыкли раз в год слышать обещания, что атомная будет достроена, но в этот раз новости были другие: в Камских Полянах появится игорная зона! К  году в поселке работало уже девять казино, планировали открыть еще четыре. Почти все они заняли старые заброшенные помещения, но некоторые отличились: «Черная жемчужина», например, представляла собой огромный фанерный парусник.

По официальным данным, «Татарский Лас-Вегас» обеспечил работой человек. На деле же люди просто увольнялись со старых мест ради большей зарплаты в казино. А потом возвращаться им было некуда, их места уже были заняты. Безработица осталась на том же уровне, разве что населения поубавилось.

Дело в том, что игорную зону плохо рекламировали, не отремонтировали дороги, не построили ни одного отеля и вообще никакой дополнительной инфраструктуры, так что туристы не приезжали. Вместо этого остатки имущества проигрывали местные — и начались убийства. Через неделю после того, как моя мама уволилась, в их казино убили старушку-гардеробщицу. Проигравший большую сумму мужчина караулил у гаражей сотрудников казино, думал, они носят деньги с собой.

Камские Поляны

В  году вступил в силу закон «О госрегулировании деятельности по организации и проведению азартных игр», игровые клубы разрешалось создавать только на четырех территориях России. Камские Поляны туда не вошли. Так что к архитектуре города прибавились заброшенные казино. Парусник разодрали голыми руками через несколько дней после закрытия, у моих друзей домашними гирляндами и украшением велосипедов были лампочки с фасадов казино.

В  году Казань выступила с очередным амбициозным проектом — сделать на территории Камских Полян туристско-оздоровительный комплекс. Общая площадь —   гектаров. Несколько зон: отдых выходного дня (деловой, круизный, событийный, экстремальный, детский и семейный); этнический и культурно-познавательный туризм; лечебно-оздоровительный отдых, охота и экотуризм; экстремальные круглогодичные виды туризма. На территории АЭС есть два недостроенных грузовых причала и двухкилометровый канал, соединяющий малые водоемы с Камой. Канал рассчитан на суда грузоподъемностью до 4,5 тысячи тонн. К этому должны были добавить еще причалы, вертолетные площадки и реконструировать дороги. Не вышло.

Еще СМИ писали, что «в году Камские Поляны вошли в список моногородов России, получили 1,7 миллиарда рублей на строительство индустриального парка». Индустриальный парк — это завод по производству стретч-пленки. Считается, что он обеспечивает работой четверть поселка. Но на официальном сайте завода написано, что рабочих —  человек. Прописано в поселке 15 тысяч.

Камские Поляны

В  году Камским Полянам выделили миллионов рублей на создание рыбоводно-рекреационного кластера. С  года ведется уголовное дело о хищении этих средств и еще 45 миллионов рублей премий, выданных за работу на несуществующем заводе.

В  году правительство РФ представило список атомных станций, строительство или расширение которых планируется закончить к  году. ТатАЭС была шестой в списке.

Витя Догадин все еще живет в Камских Полянах, потому что ему здесь нравится.

Вера Догадина — потому что не знает, как уехать.

Таня Орел — потому что любит свою работу в школе и учеников.

Люда Поспелова — потому что это ее дом.

Сейчас она борется за то, чтобы администрация начала наконец ухаживать за старым кладбищем, и готовит школьников к ЕГЭ по русскому и литературе, как готовила меня. Она сдала депутатский мандат в  году, хотя срок ее еще не вышел. С тех пор работала по специальности, учителем. Она закончила наш разговор информацией о том, что атомную обещали достроить к  году — и в этот раз будто бы по-настоящему.

Кажется, она еще не знает, что в прошлом году вышел обновленный список этих атомных, Татарской в нем больше нет.

Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку!

городаиндустриализациямоногородпоследствия ЧернобыляроссияЧернобыль

10 лет назад в стране запретили казино, оставив лишь «заповедники»

Накануне минуло ровно 10 лет с момента запрета азартных игр на территории России, за исключением четырех регионов. С 1 июля года деятельность игорного бизнеса, согласно закону, регулируется государством. О том, что произошло за эту десятилетку, о проекте «татарского Лас-Вегаса» и жизни игорных «заповедников» — в обзоре «Реального времени».