Kайф Казино С Бонусами

Конечно, ожидания и предвкушение долгожданной встречи с Венецией грели сердце, но то "нечто!", которое я испытала, когда мы выехали на простор Гранд-Канала, было чем-то большим, чем восторг и трепет, это момент внезапно нахлынувшего всепоглощающего осознанного счастья! Помимо простого и понятного восхищения довольно не

Конечно, ожидания и предвкушение долгожданной встречи с Венецией грели сердце, но то "нечто!", которое я испытала, когда мы выехали на простор Гранд-Канала, было чем-то большим, чем восторг и трепет, это момент внезапно нахлынувшего всепоглощающего осознанного счастья! Помимо простого и понятного восхищения довольно непостижимые и сложные эмоции сменяли в моей душе друг друга, едва уловимые и не до конца оформленные в мысле-чувства,.. и самыми поразительным ощущением было нарастающее по мере движения вапоретто удивительно теплое ощущение возвращения домой! - в родные края, словно я жила здесь когда-то (может быть, в прошлой жизни) и вот, наконец, вернулась. С первого шага по воде начались чудеса - Венеция вошла в меня и заполнила до краев, Гранд-канал с бесчисленными разбегающимися от него канальчиками стали моей кровеносной системой Если вычленить из моего потрясения составляющую "Дежавю", все равно останется еще такая палитра радости, такая гамма прекрасных переживаний - до слез! И нет предела благодарности Небесам за то, что Бог подарил мне возможность видеть воочию и чувствовать все ЭТО - сошедшее в мою реальность из снов о Венеции, из репродукций любимого Каналетто, исхоженных вдоль и поперек моими глазами. Вот они - эти до боли знакомые палаццо вдоль Гранд-Канала, полный очаровательной грации мост Риальто, белоснежное приветствие воздетого к небу Собора Санта-Мария делла Салюте, магическая площадь Сан-Марко с ее ошеломляющим собором непостижимой красоты и величественным Дворцом Дожей. И все это - передо мною, а не на страницах альбома и даже не на подлинниках в музеях мира, когда я пыталась войти в картины, подолгу застывая перед каждой сценкой из жизни Венеции Теперь я по одну сторону рамы с этим городом, тонкая материя которого стала осязаема четче, чем нити на венецианских гобеленах, до которых я умудрялась дотронуться в средневековых замках старушки Европы Венеция плыла передо мной не в штрихах и стежках, не сотканная воображением, а настоящая и живая - здесь и сейчас! Еще более узнаваемая от этих сквозящих мимолетных вспышек памяти из просочившегося сквозь заслонку бытия моего общего с этим местом прошлого Вот опять - какое знакомое освещение ложится на привычные моим ладоням белые камни и цветные стены, я помню все от первого утреннего луча до последней трещинки на штукатурке, приглушающей свои краски на закате, это уже было, и все здесь - родное моему не оценивающему, а все-приемлещему как родимую данность взгляду. Может, поэтому облупившиеся кое-где фасады не царапают глаз, а воспринимаются с доброй улыбкой, вызывая какое-то сладкое чувство, так и ищешь взглядом у стен цветную сахарную глазурь, осыпавшуюся с этих бисквитных тортов, перестоявших в ожидании Праздника Моего Возвращения))) Где-то от шрамов, оставляемых неумолимым временем действительно становится не по себе, но некоторое обветшание не вызывает брезгливости, а только щемящую грусть - как при виде морщин на дорогом стареющем лице
Сошедшая с полотен Венеция обретала свою плоть и входила в мою кровь. Первыми рассекли размывающуюся границу между мечтой и явью проплывающие мимо горделивых зданий породистые профили гондол - вот их черные грифы настраивают мелодию баркаролы, столбы у пристани - словно уходящий в море нотный стан с непотопляемыми нотами, которые поднимают на поверхность всплеском весел и озвучивают на разные голоса "хранители традиции" в неизменных канотье с синей или красной лентой, цвет которой, как и полос на форменной кофте, якобы зависит от настроения, в котором утром встала жена - забавная легенда Легенды по ходу изгиба Гранд-Канала плавно перетекают в быль. Песни гондольеров приближаются с разных сторон под аккомпанемент плещущих волн, пытающихся назойливым стуком о борт нашего вапоретто пробить грань между материализовавшимися миражами грациозных лодок из грез и реальным транспортным средством, без лишней романтики перемещающим меня от пристани к пристани. Щекочущий ноздри запах моря также доказывает мне, что вижу я все это наяву, в непосредственной близости от себя, ближе на целую реальность, чем те картинки с выставки, реальней на целую явь, чем та вышивка над кроватью, с которой мост Риальто отражался в моих снах… Я хотела ущипнуть себя, когда мы проплывали под ним, но наглая чайка, отщипнувшая кусочек булки прямо из моих рук, припечатала клювом и подписала росчерком своих крыльев мой вердикт – «я не сплю!» После утверждения худсоветом столь высокого полета эти слова можно уже петь всем седцем: «Я не сплююю!» Господи, какая высокая нота пронзительно–щемящего счастья! Я плыву по Гранд-Каналу! Аж сердце екает, и глаза щиплет, почти до слез. Но я ясно вижу свою Венецию. Пытаясь обнять взглядом всю ее, вцепившись в пояс горизонта, как блудная дочь, чуть было не потерявшая в череде бытия связь какого-то высшего родства с местом из списка малых родин кочующей по череде воплощений души
… Зачем я пишу здесь о своих не имеющих отношения к сайту переживаниях, может быть, потому что хочется, не повторяя чужих восторгов, попытаться своими средствами донести до всех прочитавших нехитрую мысль о том, что если это благословенное место вызывает подобные чувства, то стоит ли задаваться вопросом о Гранд-Канале – "плыть или не плыть? Вот в чем ответ" – без вопросов!

показать весь отзыв