Клуб Казино Три Топора

Андрей Кравченко – о вынужденном переезде.

Беларусы продолжают покидать Родину, опасаясь преследования со стороны режима Лукашенко. Вовлечены в этот процесс и спортсмены. Летом года страну покинули олимпийский призер в многоборье Андрей Кравченко, его жена легкоатлетка Яна Максимова и двухлетняя дочка Эмилия. Все семья отправилась в Германию.

Решив трудности, с которыми пара столкнулась после переезда, Кравченко и Максимова снова окунулись в спорт. Андрей поддерживает форму в спортивном клубе, где параллельно отвечает за «физуху» молодых фехтовальщиков, а Яна начала активную подготовку к Олимпийским играм

Телеграм-канал «О, спорт! Ты – мир!» связался с Кравченко и поговорил с ним о причинах переезда в Германию, о жизни за границей, о миграционном кризисе, а также о спортивной карьере, которую, как оказалось, оба атлета намерены продолжать под нейтральным флагом.

– Вы уезжали из Беларуси, уже понимая, что не вернетесь, или все-таки оставляли шанс, что побудете немного за границей и снова окажетесь на Родине?

– Честно, мы сразу знали, что не вернемся, пока в Беларуси все не наладится. Единственное, думали, что все будет не так печально, как сейчас. Поэтому сейчас даже не скажу, насколько точно мы уехали.

– Это спонтанное решение или вы его обдумывали?

– Решение вызревало где-то два месяца. А стимулом к отъезду стало задержание Кости Яковлева после того, как мы встретили из тюрьмы журналиста «Трибуны» Дмитрия Руто. Я тогда окончательно понял, что мне тоже жизни в Беларуси не дадут, работать не позволят. Если бы сам решил организовать какие-то тренировки, собрал людей, то просто бы их подставил. Не дай Бог, приехали бы и всех запаковали. Зачем мне это? В общем, в тот день понял, что все, пора ехать.

– В отличие от многих других, у тебя и Яны была возможность спокойно собраться и уехать без спешки.

– Да, я делал все спокойно, тихо. Практически никто не знал, что мы уезжаем. И времени нам действительно хватило.

– Не было опасений, что не успеешь?

– Конечно, тревога постоянно накапливалась. Дошло до того, что просто шел по улице и постоянно оглядывался, развилась настоящая паранойя. Проверял машину, закрыта ли, когда выходил из подъезда, сначала смотрел в стекло двери, выглядывал, не стоит ли кто-нибудь на улице подозрительный. Это было реально невыносимо.

Мне сейчас некоторые пишут, что мы предатели, изгои, покинули Родину. Но, извините, я сейчас нахожусь на свободе, в стране, где работают все законы. Тут я могу говорить все, что захочу. Если появится желание провести акцию в поддержку аллигаторов или обезьян, мне это спокойно разрешат и даже милицию для охраны предоставят. А вот вы, кто мне пишет из Беларуси о каком-то предательстве, сейчас находитесь в тюрьме. Беларусь – это просто большая тюрьма. Поэтому вопрос, кто еще изгой.

– Почему вы уехали в Германию?

– После майского интервью Никите Мелкозерову в «Жизнь-малина» мне написал один очень хороший человек и предложил помощь. Это беларус, который давно живет и работает в Германии. Он сказал, что есть возможность переехать сюда. Я пообщался с Яной, она была немного против переезда, потому что боялась перемен, не хотела все с нуля начинать, тем более у нас в Беларуси свой дом в лесу, ребенок маленький. В общем, было много причин остаться. Но мы все-таки поговорили, посовещались и окончательно пришли к выводу, что в стране жизни нам не дадут, поэтому единственный выход – уезжать. Связались с беларусом в Германии, приняли его приглашение, и он помог переехать. Спасибо ему большое за помощь.

– По сути, да. То есть не было ни работы, ни жилья. Сразу и не представляли, как все будет. Более того, мы в Германии живем уже четыре месяца, а до сих пор занимаемся оформлением документов. Тут свои законы, все упорядочено. И здесь нельзя, как в Беларуси, прийти в организацию, попросить свата-брата или какого-нибудь другого родственника, чтобы тебе побыстрее выбили какой-то документ. Если тебе сказали, что все будет готово через два месяца, значит, так и будет, не раньше.

Есть и другие минусы, связанные с нашим переездом. Например, Эмилия не ходит в сад, 24 часа с нами, поэтому нет возможности решить какие-то свои вопросы. Бабушек очень не хватает :). Я сам не могу потренироваться, не могу долго находиться на работе. Яна четыре раза в неделю ездит из одного города в другой на тренировки. А это время, затраты. Мы во многом ограничены, очень тяжело. И все из-за одного деда в Беларуси.

– Когда вы уехали, и Яна заявила о том, что вы не вернетесь до смены режима, какая реакция последовала из Беларуси?

– Многие писали, что прекрасно нас понимают, почему мы так поступили, но им все равно жалко и грустно. Но были и такие сообщения, где нас называли предателями. Я на такие комментарии не отвечаю и вообще считаю, что так могут говорить только ущербные люди, которые ничего не добились. Просто тявкают, как собаки. Я знаю, кто я, что я, какая у меня позиция и правда, и мне вообще плевать на тех, кто меня обвиняет в предательстве.

– Многие из тех, кто покинул Беларусь, потом узнают, что к ним спустя время приходили домой силовики, проводили обыски. У вас в этом плане все спокойно?

– Нет, ничего такого не было. Наверное, узнали, что мы уехали, так поэтому нет смысла с нами возиться и приезжать к нам домой.

– С какими проблемами столкнулись сразу после переезда?

– Скажем так, с общими, бытовыми. Вид на жительство до сих пор оформляем, страховку получили спустя четыре месяца после переезда. Я даже не представляю, что бы мы делали, если бы с кем-то из семьи что-то случилось. Но при этом мы в Германии не на правах туристов. Нам предоставили политическое убежище, получаем определенное пособие. Просто процесс оформления документов очень долгий.

Тяжело в плане языкового барьера. Когда приехали, я сразу начал учить немецкий язык, но он непростой. Сейчас немного уже понимаю и продолжаю учить.

– Во время карьеры ты уже бывал в Германии, но сейчас на эту страну смотришь другими глазами?

– Когда ездил на соревнования, Германии, по сути, и не видел. Мы же приезжали на три дня. Сейчас я смотрю на все и понимаю, что у всех людей здесь равные права, люди чувствует себя абсолютно спокойно и свободно. Если тебя устраивает жизнь без крова и работы, если ты живешь на улице, то будешь получать пособие все равно. Государство поможет. Люди нетрадиционной ориентации не скрывают свои взгляды. Они не чувствую себя ущербными, а спокойно ходят по улице, никого и ничего не опасаясь. У тех же мигрантов такие же права, как у немцев.

– А мигрантов в Германии много?

– За последние месяцы их стало больше?

– Я замечаю прибывших недавно, причем видно, что люди приехали из Сирии, Курдистана. Не исключаю, что они приехали через Беларусь. Помню, гулял как-то во дворе с Эмилией, ко мне подошел человек, мы с ним начали разговаривать, как могли, в силу языкового барьера. И он оказался из Курдистана. Я не спрашивал, как он попал в Германию, но не исключаю, что сейчас его родственники пытаются приехать к нему через Беларусь.

– Как сами немцы относятся к мигрантам и что думают о ситуации на польско-беларусской границе?

– Что касается ситуации, то сказать ничего не могу – не общаюсь с немцами, не знаю их мнения. Что касается отношения к мигрантам, то немцы, в целом, как мне рассказывали русскоязычные друзья из Германии, относятся к ним нормально, никого особо не напрягает, что в стране много мигрантов. Честно, для меня это очень странно.

– Понимаешь, когда мне, как тем же мигрантам, дают шанс, предоставляют условия для жизни, помогают, мне хочется как-то отблагодарить эту страну, людей, внести свой склад. Но я много вижу, что мигранты даже не думают так делать. Банально они где сидят, там и мусорят, хотя в двух метрах стоит мусорка. Ребята, если вам предоставили шанс жить в этой стране, то уважайте порядки. А так, насколько знаю, у многих мигрантов одна цель – приехать в Германию, нарожать детей и получать пособие на детей, а оно тут достаточно высокое. И вот так и будут люди жить. Для меня это как-то странно.

Я хоть и беженец, но сам сделал все официально: оформил документы, переехал, получил политическое убежище. А люди, которые приезжают в Беларусь по туристической визе, а потом ломают, крушат все на границе, поступают, мягко говоря, странно. Они ведут себя так, будто поляки им что-то должны. Но граница – это неприкосновенная территория, никто не имеет права ее пересекать незаконно. И я поражаюсь выдержке польских пограничников, потому что если бы мигранты шли в обратном направлении, беларусские силовики их просто расстреляли бы.

Вообще же для меня эти люди на границе – не беженцы. Это просто туристы, которые незаконно захотели пересечь границу и попасть в ЕС. И самое страшное, что в этой толпе хватает матерей с маленькими детьми, этих детей толкают вперед, давят на жалость пограничников. О чем вы думаете? Они что, не понимали, что будут сидеть в лесу в холоде? Думали, что приедут в Беларусь, их доставят до границы и потом всем дадут спокойно пересечь границу? Ну это же бред.

Понятно, что вся нынешняя ситуация, связанная с миграционным кризисом, это игра Лукашенко. Он таким образом давит на Запад, чтобы ЕС ослабил санкции или вообще их убрал. Но все понимают, кто такой Лукашенко, и что с таким человеком играть в поддавки нельзя. ЕС на колени точно не встанет.

– Ты достаточно остро воспринимаешь ситуацию на границе?

– Я ничего лично против мигрантов не имею. Просто поражен ситуацией, которая творится сейчас на границе. То есть эти люди берут топоры, рубят беларусский лес, а им за это ничего. Если бы я так сделал, то меня бы или посадили, или дали такой штраф, что до конца жизни не расплатился бы. Вот это не очень непонятно. Но это ярко показывает то, что Лукашенко использует этих мигрантов в своих целях.

Тем не менее мы видим, что замысел Лукашенко не сильно и удался. Польша и ЕС не встали на колени. Поэтому, думаю, скоро эта лавочка с мигрантами закроется.

– Недавно Ангела Меркель звонила Лукашенко, и после этого появилась информация, что Лукашенко поставил условия: убрать санкции и признать его легитимным президентом. Тогда мигрантов на границе не будет.

– Может, он и предлагал такое, но понятно, что Евросоюз на это не пойдет. Если ЕС сделает так, то, извини меня, признает свою никчемность. А то, что потом власти начали опровергать, что Лукашенко ставил подобные условия, это просто игра слов, не более.

– Как в Германии отреагировали на то, что Меркель сама позвонила?

– Не очень хорошо, многие были неприятно поражены. Была же выстроена одна линия: не признавать Лукашенко, не иметь с ним никакого общения, уж тем более не звонить нелегитимному. А тут – звонок от Меркель. С другой стороны, ее можно понять. Она – человек, переживает, хочет как-то урегулировать ситуацию. При этом она не говорила, что признала Лукашенко президентом. Меркель назвала его герр Лукашенко.

Лично я этот звонок воспринял очень болезненно, настроение совсем упало. Впрочем, не считаю, что таким образом ЕС дал понять, что отступает. Это, скорее, попытка облагоразумить человека. Да и мы, на самом деле, не знаем же, о чем говорили Меркель и Лукашенко. Может, Ангела сказала, что если нелегитимный не успокоится, то ему так перекроют кислород, что он вообще не сможет дышать. Такое тоже возможно.

– Ранее ты назвал себя беженцем. Какие эмоции испытываешь, когда говоришь это слово про себя?

– Я беженец только по бумагам, а на деле – я свободный человек, со мной рядом дочь, жена. Я понимаю, что сделал все абсолютно правильно. В Беларуси сейчас творится просто ужас: сегодня за тобой не пришли, завтра ты выложил какой-то пост – и все, ты уже сидишь. Или подбросят флаг, как Сане Ивулину, и закроют.

Думаю, если бы я остался в Беларуси, то тоже сидел бы. И кому какая от этого польза? Три человека написали бы комментарии под новостью, и все на этом закончилось бы. Поэтому я считаю, что все сделал правильно. Семья на данный момент для меня важнее всего.

– Когда вы переехали, спорт отошел на второй план?

– Да, это точно. Тем более в Дуйсбурге нет общедоступных площадок, где можно заняться спортом. Все – только в спортивных или тренажерных залах. То есть все заточено на фитнес и платные услуги. Тут очень хорошо оплачивается людской труд, никто не будет пахать за просто так. Люди ценят свои усилия и свое время.

Интересно, что в Германии детский спорт построен больше на релаксе, это как какая-то физкультура. В Беларуси в 16 лет на тебя давят, тебя запахивают, чтобы на юниорах ты уже что-то показал. В Германии такого нет. Здесь ждут, спортсменов растят потихоньку, постепенно. Когда я начал тут тренировать, мои тренировки люди восприняли болезненно. Я же люблю нагрузить спортсменов :). Потом другие тренеры мне пишут, что к ним на занятия после меня никто не приходит, потому что все уставшие, ноги болят. Так а что вы хотели? Тренировка раз в неделю, полтора часа, и чтобы был какой-то эффект, нужно загрузить человека.

– Фехтовальщиков лет. Я провожу с ними базовую легкоатлетическую работу, даю нагрузку на мышцы: бег, прыжки и так далее. Если честно, ребята в физическом плане очень слабые.

– Как быстро нашел эту работу?

– Быстро, причем получилась довольно интересная история. В Германии первое время решать бытовые вопросы нам помогала одна девушка-беларуска. И она как-то отвезла меня к ксендзу, который сам участвует в марафонах, бегает по км, тренирует. Он меня выслушал, позвонил в один спортивный клуб, рассказал директору обо мне. После с этой девушкой я уже приехал в клуб, пообщался с руководством, и в итоге мы решили, что я могу и сам форму там поддерживать, и тренировать. И вот так уже по понедельникам хожу три месяца. За тренировки пока ничего не получаю, потому что официально не могу работать. Работать же смогу в клубе, который находится в Леверкузене. Мы туда хотим переехать. Правда, когда это все случится, пока не знаем.

– Как в клубе отреагировали на твою ситуацию, когда олимпийского призера сажали в тюрьму?

– Люди просто в шоке, они не могут поверить, что нечто подобное возможно в современном мире. В шоке были, когда я рассказывал, как меня задерживали, какие условия были в тюрьме. В Германии, чтобы попасть за решетку, вообще нужно постараться, а в Беларуси… Когда говорю, что на Родине за носки неправильных цветов могут запихнуть на сутки, у всех глаза на выкате. И еще немцы, с кем бы я ни общался, все говорят, что Лукашенко плохой, что он диктатор. То есть все в курсе ситуации.

Когда события с мигрантами только развивались, я ехал в машине на тренировку, по радио только и говорили, что о мигрантах. Больше никаких новостей целый день.

– Ты тренируешь раз в неделю, а остальное время чем занимаешься?

– С Эмилией сижу, язык учу, с документами разбираюсь. Сейчас еще нужно поменять автомобильное удостоверение на немецкое, а это тоже процессе непростой. Денег на это пока нет, вот и не знаю, что делать. Так что трудностей хватает, но я же не один такой в Германии, кто фактически с нуля жизнь начинает.

Но в этой связи хочется отдельно поблагодарить Беларусский фонд спортивной солидарности. Он очень сильно помогает таким спортсменам, как мы, кто вынужден был уехать из Беларуси.

– Вопрос в лоб: тебя воспринимать как тренера или как действующего спортсмена?

– Тут есть возможность сделать операцию, вытащить болты из пятки и соревноваться дальше. У меня мечта – выйти на дорожку, набрать еще раз очков. И после этого можно заканчивать. О завершении карьеры я не хочу еще объявлять, надеюсь посоревноваться. Впрочем, если говорить официально, то я, наверное, уже играющий тренер.

Но желание тренироваться и соревноваться у меня огромное. Когда захожу в манеж, кровь начинает вскипать. В плане мотивации у меня никогда не было проблем. Главное – зайти в манеж, а там ноги сами понесут :).

– Яна сообщила, что начала подготовку к Олимпиаде Насколько тяжело ей в Германии поддерживать форму, тренироваться?

– Здесь совсем другая система тренировок, Яна безумно устает, нагрузки нереальные. Но она работает три раза в неделю, ей нравится, и даже через месяц хочет принять участие в соревнованиях, будет выступать за клуб, в котором тренируется.

На примере Яны, кстати, я вижу различия в подходе к спорту в Германии и Беларуси. Здесь дают шанс молодым тренерам, они мотивированы, работают, выкладываются. Это вдохновляет и молодых спортсменов, которые хотят достигать результата. А в Беларуси – ать-два, ходить все должны строем. Помню, как опоздал один раз на аттестацию в Минспорта, и [Сергей] Ковальчук отчитал меня при всех. Опоздал на пару минут, а потом услышал рассказы о том, как нужно соблюдать дисциплину, что он в армии по расписанию вставал, маршировал. Я сидел и думал: «Что ты несешь? Мы же не солдаты, мы – спортсмены. Нам не надо такая дисциплина. Мы должны быть свободными, и прежде всего в голове. Чтобы думать не о дисциплине, о том, как бы не проспать, а о том, как показать результат». Зачем мне эта военная фигня? В спорте все должно быть совсем по-другому.

И это настолько очевидно, настолько просто! В Беларуси многие руководители не думают о том, как сделать лучше, а только стараются выслужиться, вылизать кое-что кое-кому. Они не думаю о будущем, живут просто сегодняшним днем.

– И ты собираешься принять участие в соревнования, и Яна хочет поехать на Олимпиаду. А под каким флагом?

– Я точно не буду выступать под красно-зеленым. Уже много раз говорил, что этот флаг для меня не чужой, я всю жизнь под ним выступал. Но после года он у меня ассоциируется только с насилием. Знаешь, у меня есть байка с красно-зеленым флагом, но мне даже носить ее не хочется – душа не лежит.

Кто-то мне будет говорить, что я предатель, предал свой флаг. Я не предал свой народ и страну. Целый год был в Беларуси и делал все, что от меня зависело, для лучшего будущего. Поэтому не считаю себя никаким предателем. И сейчас, находясь в Германии, продолжаю делать, что могу.

Яна тоже не будет соревноваться под красно-зеленым. Думаю, мы будем просить для нее какой-то нейтральный статус, Яна будет выступать под нейтральным флагом.

Но все это на самом деле очень печально. Спортсмен, патриот своей страны, вынужден скитаться, уезжать с Родины. Это ненормально! Нас и так лишили всего в году, а потом фактически вынудили уехать за границу, начинать все с нуля. Постоянное напряжение очень сильно бьет по голове, мы с Яной на этой почве иногда даже можем поругаться. Понятно, что сразу же миримся, разговариваем и понимаем, что нужно терпеть. Но эмоции порой реально захлестывают.

– Недавно в Германию переехал дзюдлист Дмитрий Шершань, и ты его встречал в аэропорту. Как воспринял его переезд?

– А я на самом деле с самого начала был в курсе, мы с ним на связи всегда. Дима мне давно говорил, что уже не может находиться в Беларуси, у него просто крышу сносит. Хотел уехать раньше, но не получалось. А тут получилось, что Германия снова помогла.

А вообще такие истории – это все очень печально. Доверия к ГУБОПиКу нет никакого. Вот, приглашали Диму, чтобы поговорить, показать какие-то фотки. И если бы Дима пошел, что, отпустили бы его? Вряд ли. Закрыли бы – кому от этого стало бы лучше? Поэтому было принятое экстренное решение уезжать из Беларуси. И правильно сделал. Я его встретил, сейчас Дима с семьей находится на карантине, потом им дадут жилье, и мы будем вместе двигаться дальше. Тем более сейчас находимся в одном городе. Беларус беларусу беларус везде.

– Понятно, что в ближайшее время вы в Беларусь не вернетесь. А когда можно будет, по-твоему?

– Только когда будут наказаны все, кто убивал, унижал, оскорблял беларусский народ. Только тогда я вернусь. Если честно, очень болезненно все воспринимаю. Никогда не прощу то, что происходило. Я надеюсь, что все беларусы такого же мнения. Мы никогда не должны это прощать.

Временные рамки своего возвращения я не определяю. Не знаю, когда это случится. Хотя если мне скажут, что завтра на улицы выйдет тысяч беларусов и никуда они не уйдут, я приеду.

– Сейчас много говорят о предстоящем в феврале референдуме по изменению Конституции. Что думаешь по этому поводу?

– Это просто вода, пыль в глаза. Ничего не изменится. Реально беларусов снова хотят надурить. Нету в стране законов, прав, все строится исключительно на лжи. И мне очень жалко, что у меня глаза открылись слишком поздно. Всю жизнь был в спорте, многое не замечал.

– Ты поддерживаешь призывы демократических сил идти на референдум и портить бюллетени?

– Я на самом деле в этом очень слаб, поэтому не знаю, как будет лучше, ничего не буду советовать. Думаю, те люди, которые решают такие вопросы, прекрасно во всем разбираются и плохого не посоветуют.

Фото: из личного архива Андрея Кравченко и Яны Максимовой

Гармонь, бочка с квасом и королева Великобритании – Никита Мелкозеров вспоминает жирные хиты, которые услышал в прошлом году. 

«Про сборную расскажу. Я был запасным, когда мы проиграли австрийцам на выезде. После первого тайма уступаем Эдуард Васильевич, надеюсь, не обидится, в перерыве пошел в ложу или куда-то туда. Спускается — а уже Он подлетает к полю и кричит Тумиловичу: «Гена! Гена, как тебе не стыдно! Что ты делаешь?» Ну, а Гена психанул, может, подумал, что его обвиняют в сдаче матча, снимает перчатки и бежит к центру поля: «Все! Меняй меня». А Малофеев показывает ему фигу: «Во тебе! Стой, позорься до конца!» Получили третий, потом четвертый. Гена снова полетел к центру поля, сняв перчатки: «Меняй меня, я сказал!» — «Нет, стой, позорься до конца». Проиграли в итоге В раздевалке атмосфера была не очень. Гена психовал. Эдуард Васильевич тоже не молчал».

«Да-да-да! Прикольно получилось :). Пробыл во Львове две недели. Две недели всего! Не больше. Зашел как-то в магазин Adidas Original. Моя будущая жена там работала продавцом. Блин! Мне она сразу так понравилась! Сказал другу: «Смотри!» – «И что?» – «Она будет моей женой!» Я тебе отвечаю, я каждый день ходил в этот магазин! Я купил себе все кроссовки, которые были в этом магазине! Розовые! Голубые! Фиолетовые! Мне пофиг было: какая модель. Нравится она мне или нет. В конце я уже не знал, что покупать! Носки, трусы – весь магазин себе купил :)!

Когда познакомились, тяжело было. Потому что я вообще не знал русского языка. Мог сказать только «да» или «нет». Мычал что-то, руками махал, по-английски пытался говорить. Помню, я ей говорю: «Let’s go! Coca-Cola! Chai!» Она стоит, не понимает. Какой chai, какая Coca-Cola? А я что, я не знал, как в Украине девушек на свидание приглашают, я по-европейски еще слова затягиваю: «Let’s go! Coca-Cola! Cofeeee» :). Акцент французский, звучало, наверное, вообще ужасно. Она смотрит на меня, типа: «Что он хочет вообще? Малыш, иди отсюда». Но все сложилось нормально».

«Нормально было. Мне очень запомнился тот наш визит. Королева болеет за «Арсенал». Пригласили к себе во дворец. Нас всех настроили. Сказали: «Обязательно быть в костюмах и галстуках». А я последний раз галстук носил Очень давно. Даже не знаю, насколько давно.

Не, не когда пионером был. В пионеры я не захотел идти. А в октябрята меня за плохое поведение не приняли :). В общем, пошел я искать галстук. Времени купить не было. Поднялся на второй этаж комплекса, в котором мы жили. Пришел к Юнгбергу. Говорю: «Фредди, есть галстук?» Оказалось, есть. Поехали во дворец. Все красивые такие. Уселись в клубный автобус. На входе сдали паспорта. Нам устроили экскурсию. Красота, конечно, неописуемая. Прямо чувствуется история и уважение к ней, богатство, достоинство. Нам показали все залы. У нас рты пооткрывались от восхищения. Помню, нам еще показали тайный ход в покои королевы. Мужчина, который нас водил, нашел какую-то кнопку над зеркалом – оно отодвинулось, показался коридор. Только нас туда не пустили :).

Потом пошли знакомиться. Выстроились все в линию. Анри подошел к королеве, они чуть поговорили. И потом Тьерри стал представлять королеве каждого из игроков. Она руки нам жала. Помню, как ко мне подошла. Знаешь, у нее такая энергетика. Даже возникало ощущение, будто она светится. Или это я переволновался так? В общем, Анри представляет меня: «Вот Алекс. Он из Беларуси». Возле предыдущих ребят королева особо не задерживалась. А возле меня дала паузу. Почему-то ей стало интересно. Все пацаны на меня стали смотреть вопросительно типа: «Алекс, что происходит?» Она рассказала о том, как была в нашем посольстве. Я толком не понял. А вообще не знаю, почему ее так Беларусь заинтересовала :)».

«На 8 марта игрокам дали выходной. Игорек Герман уезжал домой на электричке. Время поджимало. Он билет не успевал купить. А женщина из кассы была занята – по телефону разговаривала. Герман стал на нее кричать: «Чего вы разговариваете?! Продайте мне билет, а то я домой не успею!» – «Не кричите, молодой человек, я сейчас милицию вызову». Стали ругаться. Женщина вызвала милицию.

А с Игорьком ехал легендарный Дима Абазин. Он говорит: «Пойдем отсюда, чтобы не было проблем». А Герман: «Нет, давай дождемся!» В итоге приехала милиция. Женщина показала на Германа. Его повезли в участок. Это все в Сморгони происходило. Игорь и там зарубился с милиционерами. Оставили они его отдыхать в отделении на сутки. Герман принялся кричать на какого-то майора. Майор позвал его к себе. Говорит: «Ладно. Чтобы не мурыжить тебя в праздник, даю право на один телефонный звонок. Выбирай кому». Герман думал, кому звонить. Либо директору «Сморгони» Юргелю. Либо главному тренеру Батюто. Игорек решил, что директору звонить опасно. Набрал номер тренера.

Майор звонит Батюто. Говорит: «Здравствуйте, ваш подопечный Игорь Герман у нас на сутках. Его отпустить под вашу ответственность?» А Батюто: «Кто? Герман? А не, этот пускай посидит» :). До девятого числа Игорек сидел в участке».

«Играем. А на трибуне возле моих ворот сидят мостовские кузьмичи. Ну, им надо себя как-то развлечь: «Ты, #ля, шпала рыжая!» И в том же духе. Очень жестоко. Я такого раньше не слышал. Один начал – человек 30 подхватили. Стою, молчу, злюсь. Закончился первый тайм. Начался второй. А эти продолжают – кричат через все поле.

Мы всех в лиге несли по А эти больше одного не пропускают и еще прессингуют. Жара, команда возрастная, наши пацаны уже не бегут. Я время тяну, как могу. Эмоции. А кузьмичи подливают. И тут мы на й минуте забили. Радость огромнейшая. И вот тогда у меня башню сорвало… Попер через все поле. Бегу и изображаю автоматчика. Ту-ду-ду-ду-ду-дух – типа стреляю в кузьмичей из автомата. Потом достал гранату. Бросил в них. Сделал кувырок, присел на колено, прицелился, взял автомат на плечо – ту-ду-ду-ду-ду-дух. А там прикинь, человек 30 этих кузьмичей. Смотрят и вообще ни хрена не понимают. А у меня кураж. Рядом с кузьмой Клим и Сыр. Оба в шоке. В жизни такого не видели. Но я уже показываю снайпера. Ложусь на живот. Достаю орудие, стреляю :). Потом еще из базуки пару зарядов пустил…

Болельщики Мостов сперва офигели, потом отошли. Кто-то хлопать стал, кто-то кричать: «Долб##б». Руслан Кондрашук подлетает, за шманты меня берет: «Малы, ты что, больной?! Мы ж не уедем отсюда! Что ты, #ля, творишь!» А мы на машинах приехали. Они как раз за трибуной стояли… В общем, меня чуть успокоили. Как–то мы уехали».

«Когда перебрался в МТЗ-РИПО к Юрию Пунтусу, старался привить команде некоторые немецкие штуки. В Германии на заезде нам разрешалось выпить один-два бокала пива накануне матча. Я стал объяснять Юрию Иосифовичу: «Это помогает заснуть». Он согласился. Организовали шашлыки, сделали по паре пива. Но у нас же менталитет такой: где одно пиво, там и еще. Хотя пьяных я не видел. В общем, мы играли с не самой сильной командой. Уступили… Юрий Иосифович потом подошел ко мне. Так спокойно-спокойно сказал: «Пошел ты на х##, Слава, со своей Германией. Чтобы больше твоих немецких штучек я не видел» :). Вот так».

« год, наверное. Сходили мы с ребятами в клуб. Повеселились. Идем домой. Часов пять утра. У нас тогда такой Андрей Ашихмин играл. Вратарь. Нас четверо. Возвращаемся. Смотрим, бочка с квасом. Ну, такая, желтая, на колесах. Такие летом выгоняют на улицу к магазинам. Один наш говорит: «Есть идея. У нас дома банки. Давайте пикой пробьем эту бочку и наберем кваса». Разделились. Два товарища отправились домой за инструментом. А мы с Ашихминым остались.

А Андрюха, когда навеселе, заводной. Плюс еще и вратарь :). Говорит: «Олег, а чего нам их ждать? Давай подкатим эту бочку прямо к подъезду». – «Ты че?! Какой подъезд?!» – «Да ладно. Все спокойно. Я договорюсь». Я так и не понял, с кем он собирался договариваться :).

В общем, картина. Город-герой Брест. Пять утра. Мы с Ашихминым тянем бочку кваса к своему подъезду. Думаю себе, ну, сейчас точно что-то будет. И вправду. Вижу, бабки повылазили из окон. Смотрят на нас с интересом. Наши товарищи на балконе показались с банками. Тут милиция подъезжает: «Е-мое, куда вы эту бочку катите?! Верните ее обратно!» По-любому бабки нас сдали :). А пацаны наши решили переждать, как увидели милицию. 19 лет. Веселье».

«Разбор игры. Вадик играл правого защитника. У Ласовского прозвище, кстати, Батон. Он зону не закрыл. Пошел разворот с другого фланга. Мяч должен был перенаправляться на правый край под врывание защитника. А Вадик задержался на своей половине. Зона пустая. Юрий Василич стал ругаться. Стоит и стучит по телевизору сбоку, как будто бы Ласовский где-то внутри коробки потерялся: «Ваааадик, ты где?» Потом наклонил этот ящик, потряс: «Батон, ты где? Аууу! Я тебя не вижу!» Затем Юрий Васильевич отвернулся, а на экране появился Ласовский :)».

«Проиграли мы какой-то матч. Или вничью закончили. Приходим на «Динамо». У нас тренировка восстановительного характера и разбор. А вся команда знала: если проиграли, разбор начинается с Вергейчика и Вергейчиком заканчивается. Особой любовью меня Иван Григорьевич любил. Серега Штанюк подходит: «Юра, я тебя очень прошу, у меня тут два билета в кино. С девушкой пойдем». – «Серега, я тебе обещаю, не больше 40 минут». – «Ох, Юра! Если 40, так это слава Богу. Там еще пару часов до сеанса, я три раза успею!»

Ну, все. Начинается разбор. Начинается с меня. Я молчу. Щекин прошелся по кругу. Вернулся ко мне. Я молчу. Но когда он в третий раз за меня взялся… Вот тут-то я и не выдержал… Часа четыре разбор шел. Закончилось все так. Штанюк встал, кинул бутсы о пол, достал из кармана билеты, проклял кинотеатр и крикнул: «Спасибо, Юрий!» :)».

«Во времена Щекина поехали в Голландию на сборы. С нами Хвастович. Отработали всю программу. Собрались назад. На автобусе. В то время Сергея Широкого заприметила какая-то европейская команда. Его должны были встретить по пути.

А в автобусе пары кресел повернуты друг к другу. Стол между ними. Сидели по четыре человека. Часа не проехали, а мы уже столько убрали пойла, что как-то резко напились. Сборы-то закончились. Расслабились.

Остановились. Вышли подышать. Хацкевич мне: «Малый, Хвастовича нет?» – «В двух метрах от нас стоит». Саня берет сигарету, закуривает. «Саня, – говорю. – Ты чего?!» – «Малый, упокойся, да он меня не видит». Понятное дело, Хвастович увидел. Штрафа нам всем тогда ввалили ого-го. Но никто не расстроился. Есть зато что вспомнить.

Тогда Хвастович запаниковал: «Е# твою мать, как сейчас за ним приедут люди!» И давай возить нас по городу. Серегу проветривать. Потом смотрим – Серый чуть очунял, посвежел. Ему говорят: «Выходи. Сейчас за тобой люди приедут». А Валик Белькевич – заботливый – протягивает ему полстакана: «На, вот тебе на посошок, чтобы игралось хорошо» :). Серый – брык, выпил, пошел ждать.

Через два дня в Стайках открывается дверь. На пороге – Серый Широкий. Не попал он к своим купцам. Мы Серегу высадили возле кафе. В итоге у него украли куртку и сумку. Проснулся Серега на вокзале. В общем, чуть домой доехал. А мы-то думали: «Серый, дай Бог ему здоровья, уже в Европе карьеру строит». А тут дверь открывается – «Здрасьте» :)».

«Сразу вспоминается мой й день рождения. Ничего необычного. Просто шашлыки жарили на базе. Я Володьку Юрченко позвал. Он говорит: «Какие вопросы? Конечно, приеду». Потом звонит: «Можно, я не один приеду?» – «А с кем?» – «С братьями». – «Давай».

Приезжает в итоге Володька. Машина выдающаяся. Не «Москвич», кажется, «Жигуль», вроде. Один только возраст автомобиля вызывает уважение. Диски такие прикольные, запоминающиеся. Стекла тонированные.

Мы-то все в спортивном. А Вовка из «Жигуля» вылезает в рубахе с расстегнутым воротом, штанах богатых, туфлях. «Вова, – говорю, – а братья где?» – «Сейчас-сейчас». Выходят трое. Два телохранителя. Мы их так называли, потому что ребята молчали весь вечер. И один, которого они охраняли, – гармонист. Картина, в общем. Один играет на гармони, Володька поет и еще двое их всех охраняют :). Очень здорово веселились: «Володя, что, гармонь золотая? Может, мы чего не знаем? :)» Реально хороший праздник получился. У цыган шикарные голоса. Если бы Вову с родственниками заявить в какой-нибудь «Голос Беларуси», они, сто процентов, выиграют. Пели в тот вечер все, что просили. Мы реально кайфовали».

«Вратарь еще у нас хороший. В Баранках играли. Первый тайм В конце нам точку забили. , но в целом хорошо смотрелись. Выходи на второй тайм, забивай, сравнивай счет и побеждай. Нормально, в общем, все было. Ничто не предвещало какой-то ерунды. Начало второго тайма. Баранки атакуют. Мы отбились. Наш вратарь зафиксировал мяч. Я около центральной линии. Прошу, чтобы он выбил мне. Думаю, может, зацеплюсь, в атаку убегу. Но вратарю нашему что-то сказал нападающий соперника. Все, блин! Голкипер показывает мне рукой, типа, Юрка, погоди, сча – и идет разбираться с нападом. Мяч по-прежнему в руках. В итоге доразбирался до того, что то ли толкнул соперника, то ли дал ему поджопник. Судья, в общем, долго не думал. Сразу же – свисточек и точка… А я все стою в центре поля, передачи, блин, жду. Как пеналюсик назначили, так только и смог, что схватиться за голову. Потом снова пять глотнули».

«Байда меня однажды с днем рождения поздравил. Никогда не забуду. На сборах сидели. 10 марта. Анатолий Николаевич подходит такой и говорит: «Ромик, с днем рождения». Думаю: «Приятно, блин, такой человек поздравляет». «Сколько тебе?» – продолжает Байдачный. – «Ну, 27». – «О, мля, меня в 27 такой же долбо##, как ты, сломал». И ушел… И все на этом. На  тренировку пошли. Я потом сидел в шоке и думал: «Лучше бы вы, Николаич, меня не поздравляли». Видишь, а я, дурачок, надеялся на пару хороших слов :)».

«Вот тебе шедевр. Приходим после выходных. А Макава из дому всегда возвращался какой-то черный, нездорового цвета, и слегка помятый. Вергейчик ему все говорил: «Макава, ты что, пьешь?» – «Да не, Василич». И вот приходит однажды Косой. Говорит: «Сейчас такую историю вам расскажу, вы охренеете». Все сидят, думают: «Что уже случилось?»

И Вергейчик начинает: «Прихожу домой…» Все расслабились: «Слава Богу, про себя рассказывает, нам не достанется». Василич продолжает: «Прихожу домой. Сидит моя. С подружкой. Винцо попивают. Ну, привет-привет. И вот подружка говорит мне: «Юра, у тебя Макась играет?» – «Какой Макась? Нету у меня никакого Макася». – «Ну, Виталя Макавчик играет?» – «А Макава, да, играет». – «А мы с ним рядом живем». Ну, ладно. И тут я спросил в шутку: «Слушай, а он пьет?» Она такая: «Нет. Не пьет…»

Из-за столба, где сидел Макава послышался облегченный выдох. Но Юрий Василич – молодец. Гроссмейстерски выдержал паузу, а потом продолжил: «Говорит она мне: «Юра, он не пьет… Он БУ-ХА-ЕТ!» Блин, все попадали. Вот просто все :)».

Фото: Эдуард Белемук, Надежда Бужан, Иван Уральский, Юлия Чепа