Казино Ritz Обзаведется Живым Дилером

Романовы. История великой династии

Введение

Эта книга представляет собой новый, расширенный и исправленный вариант моей книги «Романовы. История династии», первое издание которой увидело свет в г. Тогда это была одна из первых книг, в которой реализовалась попытка создания «коллективной биографии» всего рода Романовых, начиная с восшествия на престол Михаила Фёдоровича и до наших дней. Основное содержание книги составляли генеалогические, биографические и библиографические сведения, придававшие ей справочный характер, а «живые», написанные научно-популярным стилем очерки о представителях династии позволяли надеяться на широкий читательский интерес. Переиздания книги, выходившие на протяжении нескольких лет, как кажется, явились показателем оправдания этих надежд. Основной массив сведений, как и сам принцип построения, сохранены и в настоящем варианте книги, существенно дополненной, разумеется, за счёт биографических и генеалогических данных, новой литературы о Романовых, вышедшей с тех пор. Исправлены и некоторые фактографические погрешности.

К началу х годов «романовская тема» стала отчётливо звучать на страницах научной и популярной литературы, открывались новые пласты исторического прошлого, можно сказать, это был пик «первой волны» интереса к забытой и почти закрытой ранее для исследований теме. Вышли первые биографии правителей из Дома Романовых монографического характера – книги Л.Е. Морозовой, А.А. Преображенского и Н.Ф. Демидовой о первых царях из рода Романовых, А.П. Богданова о Фёдоре Алексеевиче, Н.И. Павленко о Петре I, Е.В. Анисимова о наследниках Петра, вплоть до Екатерины II, А.Б. Каменского о Екатерине II, А.М. Пескова о Павле I, А.Н. Боханова об Александре III и Николае II и др. За последние годы к ним добавилась целая серия замечательных книг В.Н. Козлякова, И.Л. Андреева, Л. Хьюз, Н.И. Павленко, Е.В. Анисимова, И.В. Курукина, О.И. Елисеевой, Л.В. Выскочкова, Е.П. Толмачёва, А.Н. Боханова, Ю.В. Кудриной и других отечественных и зарубежных авторов, рассказывающих о правивших представителях династии и их жёнах, благодаря чему практически каждый монарх из Дома Романовых (за исключением разве что почти забытого Ивана Алексеевича) удостоился одного, а то и нескольких монографических изданий. Более того, появились книги и об отдельных Великих князьях и княгинях из Дома Романовых и даже о целых ветвях династии, например, Константиновичах и Николаевичах. Издан большой корпус источников личного происхождения, включая дневники, переписку, воспоминания Романовых (почти все «романовские мемуары», за исключением двух, переведены и изданы на русском языке, правда, не всегда эти издания отвечают серьёзному эдиционному уровню). Начало этому процессу было положено в году изданием книги-альбома «Российский Императорский Дом. Дневники. Письма. Фотографии», подготовленной А.Н. Бохановым и Д.И. Исмаил-Заде и представляющей собой собрание документов, раскрывающих жизнь Императорской Фамилии в переломную эпоху российской истории. Ещё в х годах вышли коллективные труды «Российские самодержцы. – гг.» (М., ) и «Романовы. Исторические портреты» (Т. 1–2. М., ).

Между тем, попытки создания коллективной биографии всего рода Романовых хотя и предпринимались, но не могут считаться достаточными. К ним относятся четыре издания х годов: книга потомка Романовых по женской линии князя Давида Павловича Чавчавадзе «Великие князья» в русском переводе (к сожалению, весьма слабом, если не сказать резче), опубликованная в Екатеринбурге в году, книга шведского журналиста Стаффана Скотта «Романовы. Царская династия. Кто они были? Что с ними стало?» (Екатеринбург, ), а также под названием «Романовы. Биография династии. –» (М., , на самом деле таковой не является), которая содержит интересную информацию, но написана в исключительно «разухабистом» журналистском стиле, книга историка С.В. Думина «Романовы. Императорский Дом в изгнании. Семейная хроника» (М., ), посвящённая истории только одной из ветвей рода – Великому князю Кириллу Владимировичу и его потомкам, претендующим ныне на главенство в Императорском Доме, и книга филолога З.И. Беляковой под многообещающим названием «Романовы. Как это было» (СПб., ), но содержащая всего три очерка: о Великой княгине Елизавете Фёдоровне, графине Д.Е. Богарне и об эмиграции Романовых из Крыма. В х годах попытку осветить биографии всех представителей Дома Романовых предприняла писательница В.Г. Григорян в книгах «Царские судьбы» (М., ) и «Романовы. Биографический справочник» (М., ) (последняя представляет собой бессистемный свод популярных биографий, расположенных по алфавиту), однако, эти издания никакого самостоятельного значения не имеют и относятся к разряду околоисторической беллетристики, о которой речь впереди (ей же принадлежит ещё несколько книг – «Русские жёны европейских монархов», «Принцессы-императрицы», уверенно входящие в ряд «женской» литературы на эту тему, написанной женщинами о женщинах и, по-видимому, для женщин).

В году в серии ЖЗЛ была издана книга И.В. Курукина «Романовы», посвящённая царствовавшим представителям династии.

Из числа серьёзных и значимых изданий по истории Романовых, опубликованных за последние 10 лет, нужно назвать следующие книги.

В биобиблиографических справочниках Д.Н. Шилова «Государственные деятели Российской Империи. Главы высших и центральных учреждений. –» (Второе издание – СПб., ), Д.Н. Шилова и Ю.А. Кузьмина «Члены Государственного Совета Российской Империи. –» (СПб., ) приведены подробные биобиблиографические справки о некоторых членах Дома Романовых, занимавших высшие государственные посты и входивших в состав Государственного Совета.

Выдающееся значение имеет биобиблиографический справочник Ю.А. Кузьмина «Российская Императорская Фамилия (–)» (Второе издание – СПб., ), содержащий огромный массив информации о представителях династии и их потомках (включая морганатических), начиная от Павла I, обнародовавшего в году Акт о престолонаследии и «Учреждение об Императорской Фамилии», и до Октябрьской революции года. В году мною была опубликована рецензия на первое издание этого фундаментального справочника (Пчелов Е.В. Новый справочник по истории Дома Романовых // Гербовед. № М., С. –). К сожалению, прямо противоположный характер имеет другой биобиблиографический справочник, созданный Т.А. Лобашковой и изданный дважды в и годах под названиями «Династия Романовых. Биобиблиографический указатель» и «Дом Романовых. Биобиблиографический иллюстрированный указатель». Этот «указатель» представляет собой хаотичное собрание описаний случайно подобранных изданий, где псевдонаучная литература и откровенная беллетиристика соседствуют с содержательными работами в безграмотно составленных библиографических описаниях. Огромные пробелы и бессистемный характер не позволяют считать этот «указатель» сколько-нибудь значимым явлением в историографии, хотя он и пользуется некоторой популярностью у не слишком искушённых читателей (подробнее см. мою рецензию: Пчелов Е.В. Вдалеке от науки (сумбур вместо библиографии) // Генеалогический Вестник. Вып. СПб., С. 96—).

Четыре книги И.В. Зимина из серии «Повседневная жизнь Российского Императорского двора»: «Взрослый мир императорских резиденций. Вторая четверть XIX – начало XX в.» (М., ); «Детский мир императорских резиденций. Быт монархов и их окружение» (М., ); «Царская работа. XIX – начало XX века» (М., ) и «Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых» (М., ) представляют собой великолепные монографии, всесторонне и содержательно описывающие большое число тем, связанных с «историей повседневности» династии на протяжении XIX – начала XX века.

Истории императорского двора за более ранний период посвящена монография О.Г. Агеевой «Императорский двор России. – годы» (М., ), придворному церемониалу – монографии Н.А. Огарковой «Церемонии, празднества, музыка русского двора. XVIII – начало XIX в.» (СПб., ), Л.В. Выскочкова «Будни и праздники Императорского двора» (СПб., ), церемониалу погребения – монография М.О. Логуновой «Печальные ритуалы императорской России» (М., ), некрополям Романовых в Новоспасском монастыре в Москве, соборах Московского Кремля и Петропавловском соборе Петербурга – книги А.К. Станюковича, В.Н. Звягина, П.Ю. Черносвитова, И.И. Ёлкиной и А.Г. Авдеева «Усыпальница рода Романовых в Московском Новоспасском монастыре» (Кострома, ), Т.Д. Пановой «Кремлёвские усыпальницы. История, судьба, тайна» (М., ), В.Б. Гендрикова и С.Е. Сенько «Петропавловский собор. Усыпальница Императорского Дома Романовых» (СПб., и ). О династических связях Романовых см. книги В.И. Федорченко «Дом Романовых. Энциклопедия биографий» (М., , название не соответствует содержанию) и А.В. Манько «Брачные союзы Дома Романовых» (М., ), о личной жизни членов Императорской Фамилии XIX – начала XX века – книгу А.Н. Боханова «Романовы. Сердечные тайны» (М., ), о женщинах династии Романовых XVII в. – книгу А.В. Дёмкина и Л.Е. Морозовой «Дворцовые тайны. Царицы и царевны XVII века» (М., ).

Медицинским аспектам истории династии посвящены книги Б.А. Нахапетова «Тайны врачей Дома Романовых» (М., ), «Медицина и императорская власть в России. Здоровье императорской семьи и медицинское обеспечение первых лиц России в XIX – начале ХХ в.» (М., ) и «Августейшие сёстры милосердия» (составитель Н.К. Зверева. М., ). «Окраинным» резиденциям династии – книги Н.Н. Калинина и М.А. Земляниченко «Романовы и Крым» (Симферополь, ) и Й. и П. Туоми-Никула «Императоры на отдыхе в Финляндии» (СПб., ). Библиотекам династии Романовых и романовским экслибрисам – книги В.А. Дурова «Книга в семье Романовых» (М., , по материалам РГБ) и В.В. Худолея «Книжные знаки и семья Романовых» (СПб., ). Придворным ювелирам XVIII – начала XX века – книги Л.К. Кузнецовой «Петербургские ювелиры. Век восемнадцатый, бриллиантовый…» (М., ) и «Петербургские ювелиры. Дней Александровых прекрасное начало» (М., ), М.Н. Лопато «Ювелиры Старого Петербурга» (СПб., ). О памятниках представителям Дома Романовых см. фундаментальный справочник К.Г. Сокола «Монументальные памятники Российской Империи. Каталог» (М., ).

Генеалогия Романовых в последнее время (наряду с генеалогическими справочниками Жака Феррана) пополнилась «Родословием Дома Романовых», составленным В.В. Антоновым и Н.А. Фадеевой для книги М.В. Назарова «Кто наследник российского престола?» (Третье издание – М., С. –, включены и потомки по женским линиям), выполняющим вспомогательную функцию для этой книги и потому лишённым иных биографических данных, кроме имён и дат жизни, а также книгами К.В. Рыжова «Дом Романовых в семье европейских династий» (М., ; представлена полная восходящая родословная Николая II, в этом отношении автор как бы продолжает дореволюционные исследования Н.А. Баумгартена, посвящённые восходящей родословной цесаревича Алексея Николаевича) и Е.В. Алексеева «Закон и корона Российской Империи» (М., ; родословные потомков Романовых по женским линиям в связи с вопросом о престолонаследии; к сожалению, с отдельными неточностями).

Помимо этих существенных для истории Романовых изданий (здесь обозначены только наиболее примечательные книги и оставлены в стороне статьи и другие публикации – за подробной библиографией отсылаю читателя к справочнику Ю.А. Кузьмина) постоянно выходит и та литература, которую с полным правом можно охарактеризовать как «информационный шум». Модная тема привлекает внимание многочисленных беллетристов, журналистов и дилетантов, пекущих подобно блинам популярные книжки на потребу невзыскательной публике. Уже давно замечена характерная тенденция – как только выходит какое-либо более или менее серьёзное издание, сразу же находятся активные авторы, которые в облегчённой форме представляют читателю «собственные» размышления на ту же тему. Бесконечное перелицовывание одних и тех же сведений, почерпнутых через пятые-десятые руки и изложенных в разухабистом стиле бульварных романов, погоня за псевдосенсациями и открытие неких тайн – всё это яркие черты подобного рода литературы.

В последние годы сформировался и целый пласт того, что можно назвать «женской литературой» о Романовых. Как правило, такие книги имеют в заглавиях слова «красавицы», «богини», «женщины на троне» и т. п., а по своему содержанию представляют чистую беллетристику, не имеющую серьёзного значения.

Выходят книги и с нарочито громкими названиями, предлагающие пересмотр устоявшихся мнений, претендующие на сенсационные открытия и, конечно, находящие живой отклик у непритязательного и не слишком грамотного читателя. К числу авторов разнообразного «информационного шума», пишущих об истории Романовых, можно отнести Л. Третьякову, Ф. Гримберг, А. Широкорада, Н. Коняева, И. Громову, В. Долматова и Л. Лыкову и многих других. Чего стоят, например, безграмотные и безобразные в своей развязности названия глав в книге И.А. Соколовой «Великие князья Дома Романовых» (СПб., ) – «Генералиссимус Николай Романов», «Миш(к)а-дурак» и т. п. Как правило, представители профессионального исторического сообщества не имеют ни малейшего представления о том, кто все эти люди, столь «плодотворно» возделывающие популярную ныне ниву… К слову сказать, одна из характерных ошибок, которую зачастую допускают даже профессиональные историки, заключается в наименовании представителей Дома Романовых, например императриц или великих князей, по фамилии «Романов» («Великий князь… Романов»), что совершенно некорректно.

К сожалению, погоней за мнимыми сенсациями порой увлекаются и некоторые исследователи, претендующие на вполне профессиональный подход к теме. Нельзя не упомянуть в этой связи о книгах П.В. Мультатули (например, «Николай II. Отречение, которого не было» (М., ), в которых автор подменяет чисто источниковедческий вопрос об истории конкретного документа (вернее, его экземпляров) – отречения Николая II, глобальным общеисторическим выводом о масштабной фальсификации – якобы не имевшим места в действительности факте отречения Николая II от престола в марте года. При этом ничтоже сумняшеся он обрушивает обвинения в подлоге на головы как современников, так и позднейших исследователей, объявляя сфальсифицированными чуть ли не все источники об этом событии, включая дневниковые записи самого императора. Такие выводы, за которыми стоят, по-видимому, определённые идейные установки, не могут считаться обоснованными с точки зрения корректного исторического исследования, о чём уже говорилось, в том числе и в средствах массовой информации.

* * *

Настоящая книга имеет генеалогическую структуру. Биографические данные о Романовых расположены по поколениям в порядке родового старшинства. Перед каждой персоной стоит двойной номер: вначале её собственный, а через дробь – номер отца. Таким образом легко можно отыскать предков любого из персонажей книги. После биографических сведений следует информация о супругах, при этом буква «М» означает мужа, а «Ж» – жену. Биографическая справка включает годы и места рождения, смерти и захоронения, должности и чины с датами их получения. Ко многим очеркам даётся библиография самого общего характера. Более подробные биографические и библиографические сведения о Романовых XIX – начала XX века читатель может найти в уже упоминавшемся справочнике Ю.А. Кузьмина. Родословная Романовых доведена до года включительно. Я сознательно не касался столь болезненного в ситуации после года вопроса, как проблема престолонаследия, поскольку считаю её не имеющей отношения ни к исторической науке, ни к актуальному настоящему. Информация по этому поводу оставлена в книге без комментариев.

Даты событий, происшедших в России до года, даются, как правило, и по юлианскому и по григорианскому календарям («старому» и «новому» стилям, т. к. в ряде исследований из-за неверного перевода дат возникают ошибки), для датировки же событий, происшедших в Европе до года и после него, как правило, используется только григорианский календарь.

Имена царствовавших представителей династии выделены жирным шрифтом.

Происхождение царской династии Романовых

Род Романовых принадлежит к числу древних семей московского боярства. Первый известный нам по летописям предок этой фамилии – Андрей Иванович, имевший прозвище Кобыла, в году находился на службе у Великого Владимирского и Московского князя Семёна Ивановича Гордого.

Семён Гордый был старшим сыном и наследником Ивана Калиты и продолжал политику своего отца. В то время Московское княжество значительно укрепилось, и Москва стала претендовать на лидерство среди других земель Северо-Восточной Руси. Московские князья не только установили хорошие отношения с Золотой Ордой, но также стали играть более важную роль в общерусских делах. Среди русских князей Семён почитался старшим, и немногие из них осмеливались перечить ему. Его характер ярко проявился и в семейной жизни. После смерти первой жены, дочери Великого Литовского князя Гедимина, Семён женился вторично. Его избранницей стала смоленская княжна Евпраксия, но уже через год после свадьбы московский князь по каким-то причинам отослал её обратно к отцу, князю Фёдору Святославичу. Затем Семён решился на третий брак, на этот раз обратившись к давним соперникам Москвы – тверским князьям. В году в Тверь отправилось посольство – сватать княжну Марию, дочь тверского князя Александра Михайловича. В своё время Александр Михайлович трагически погиб в Орде, пав жертвой интриг Ивана Калиты, отца Семёна. И вот теперь дети непримиримых врагов соединялись узами брака. Посольство в Тверь возглавляли двое московских бояр – Андрей Кобыла и Алексей Босоволков. Так впервые на исторической арене появился предок царя Михаила Романова.

Посольство добилось успеха. Но неожиданно вмешался митрополит Феогност, отказавшийся благословить этот брак. Более того, он приказал закрыть московские церкви, чтобы не допустить венчания. Такая позиция была, видимо, вызвана предыдущим разводом Семёна. Но князь отправил щедрые дары константинопольскому патриарху, которому подчинялся московский митрополит, и получил разрешение на брак. В году Семён Гордый скончался от чумы, свирепствовавшей на Руси. Об Андрее Кобыле больше ничего не известно, но его потомки продолжали служить московским князьям.

Как сообщают родословцы, потомство Андрея Кобылы было обширным. Он оставил пять сыновей, которые стали родоначальниками многих известных дворянских родов. Сыновей звали: Семён Жеребец (не в честь ли Семёна Гордого получил он своё имя?), Александр Ёлка, Василий Ивантей (или Вантей), Гаврила Гавша (Гавша – то же, что и Гавриил, только в уменьшительной форме; такие окончания имён на «-ша» были распространены на Новгородской земле) и Фёдор Кошка. Кроме того, у Андрея был младший брат Фёдор Шевляга, от которого произошли дворянские фамилии Мотовиловых, Трусовых, Воробьиных и Грабежевых. Прозвища Кобыла, Жеребец и Шевляга («кляча») по смыслу близки друг другу, что неудивительно, поскольку у нескольких дворянских родов известна подобная традиция – представители одной семьи могли носить прозвания как бы одного семантического круга. Однако каково же было происхождение самих братьев Андрея и Фёдора Ивановичей?

Родословные XVI – начала XVII века ничего не сообщают об этом. Но уже в первой половине XVII века, когда Романовы укрепились на русском престоле, появилась и легенда об их предках. Многие дворянские роды возводили себя к выходцам из других стран и земель. Это стало своего рода традицией древнего русского дворянства, которое, таким образом, чуть ли не поголовно имело «иностранное» происхождение. Причём наибольшей популярностью пользовались два «направления», откуда якобы происходили «выезды» дворянских родоначальников: или «из Немец», или «из Орды». Под «немцами» подразумевались не только жители Германии, но и вообще все европейцы. Поэтому в легендах о «выездах» основателей родов можно встретить следующие уточнения: «Из Немец, из Прус» или «Из Немец, из Свейской (т. е. Шведской) земли».

Русские бояре. С картины В.Г. Шварца. г.

Все эти легенды были похожи друг на друга. Обычно некий «муж честен» со странным, непривычным для русского слуха именем приезжал, часто с дружиной, к кому-либо из Великих князей на службу. Здесь он принимал крещение, и его потомки оказывались в составе русской элиты. Затем от их прозвищ возникали дворянские фамилии, а поскольку многие роды возводили себя к одному предку, то вполне объяснимо, что появлялись различные варианты одних и тех же легенд. Причины создания этих рассказов вполне понятны. Придумывая себе иноземных предков, русские аристократы «оправдывали» тем самым руководящее положение в обществе. Они удревняли свои роды, конструировали высокое происхождение, ведь многие родоначальники считались потомками иностранных князей и правителей, подчёркивая тем самым свою исключительность. Конечно, это не значит, что абсолютно все легенды были вымышленными, вероятно, наиболее древние из них могли иметь под собой реальные основания (так, предок Пушкиных – Радша, судя по окончанию имени, имевший отношение к Новгороду и живший в XII веке, по мнению некоторых исследователей, действительно мог иметь иностранное происхождение). Но выделить эти исторические факты за напластованиями домыслов и догадок довольно не просто. Да и к тому же однозначно подтвердить или опровергнуть такой рассказ бывает сложно из-за отсутствия источников. К концу XVII века, а в особенности в XVIII веке, такие предания приобретали всё более баснословный характер, превратившись в чистые фантазии слабо знакомых с историей авторов. Не избежали этого и Романовы.

Титульный лист Бархатной книги, изданной в Москве в г.

Создание родовой легенды «взяли на себя» представители тех семей, которые имели единых с Романовыми предков: Шереметевы, уже упоминавшиеся Трусовы, Колычёвы. Когда в х годах создавалась официальная родословная книга Московского царства, которая потом получила название «Бархатной» из-за своего переплёта, дворянские семьи подавали в ведавший этим делом Разрядный приказ свои родословные. Представили роспись своих предков и Шереметевы, и оказалось, что, по их сведениям, русский боярин Андрей Иванович Кобыла на самом деле был князем, происходившим из Пруссии.

«Прусское» происхождение родоначальника было очень распространено в то время у древних родов. Высказывалось предположение, что это произошло из-за «Прусской улицы» в одном из концов древнего Новгорода. По этой улице шла дорога на Псков, т. н. «Прусский путь». После присоединения Новгорода к Московскому государству многие знатные семьи этого города были переселены в Московские волости, и наоборот. Так, благодаря неверно понятому названию, в московское дворянство и влились «прусские» выходцы. Но в случае с Андреем Кобылой можно увидеть скорее влияние другой, очень известной в то время, легенды.

На рубеже XV–XVI веков, когда сформировалось единое Московское государство и московские князья начали претендовать на царский (цесарский, т. е. императорский) титул, появилась известная идея «Москва – Третий Рим». Москва становилась наследницей великой православной традиции Второго Рима – Константинополя, а через него и имперской власти Первого Рима – Рима императоров Августа и Константина Великого. Преемственность власти обеспечивалась и браком Ивана III с Софьей Палеолог, и легендой «о дарах Мономаха» – византийского императора, передавшего на Русь своему внуку Владимиру Мономаху царский венец и другие регалии царской власти, и принятием в качестве государственного символа имперского двуглавого орла. Зримым доказательством величия нового царства стал построенный при Иване III и Василии III великолепный ансамбль Московского Кремля. Поддержание этой идеи было обеспечено и на генеалогическом уровне. Именно в это время возникла легенда о происхождении правившей тогда династии Рюриковичей. Иноземное, варяжское происхождение Рюрика не могло вписаться в новую идеологию, и основатель княжеской династии стал потомком в м поколении некоего Пруса, родственника самого императора Августа. Прус якобы был правителем древней Пруссии, населенной когда-то славянами, а его потомки стали правителями Руси. И подобно тому, как Рюриковичи оказались преемниками прусских королей, а через них римских императоров, так и потомки Андрея Кобылы создали себе «прусскую» легенду.

В дальнейшем легенда обросла новыми подробностями. В более полном виде она была оформлена стольником Степаном Андреевичем Колычёвым, который при Петре I стал первым русским герольдмейстером. В году он возглавил Герольдмейстерскую контору при Сенате, особое учреждение, занимавшееся государственной геральдикой и ведавшее учетом и сословными делами дворянства. Теперь происхождение Андрея Кобылы «обрело» новые черты.

В (или даже в м) году от Рождества Христова (в то время ещё существовала Римская империя) прусский король Прутено отдал королевство брату Вейдевуту, а сам стал верховным жрецом своего языческого племени в городе Романове. Город этот вроде бы находился на берегах рек Дубиссы и Невяжи, при слиянии которых рос священный, вечнозелёный дуб необыкновенной высоты и толщины. Перед смертью Вейдевут разделил своё королевство между двенадцатью сыновьями. Четвёртым сыном был Недрон, потомки которого владели самогитскими землями (часть Литвы). В девятом поколении потомком Недрона был Дивон. Он жил уже в XIII веке и постоянно оборонял свои земли от рыцарей-меченосцев. Наконец, в году его сыновья – Руссинген и Гланда Камбила приняли крещение, а в году Гланда (Гландал или Гландус) Камбила приехал на Русь служить московскому князю Даниилу Александровичу. Здесь он принял крещение и стал называться Кобылой. По другим вариантам, Гланда принял крещение с именем Иван в году, а Андрей Кобыла был его сыном.

Герб рода графов Шереметевых

Искусственность этого рассказа очевидна. В нём всё фантастично, и как ни пытались некоторые историки проверить его подлинность, их попытки не увенчались успехом. Бросаются в глаза два характерных мотива. Во-первых, 12 сыновей Вейдевута очень напоминают 12 сыновей князя Владимира, крестителя Руси, а четвёртый сын Недрон – четвёртого сына Владимира, Ярослава Мудрого. Во-вторых, очевидно желание автора связать начало рода Романовых на Руси с первыми московскими князьями. Ведь Даниил Александрович был не только основателем Московского княжества, но и родоначальником московской династии, преемниками которой являлись Романовы.

Тем не менее «прусская» легенда стала очень популярной и официально была зафиксирована в «Общем гербовнике дворянских родов Всероссийской Империи», созданном по инициативе Павла I, решившего упорядочить всю русскую дворянскую геральдику. В гербовник вносились дворянские родовые гербы, которые утверждались императором, причём вместе с изображением и описанием герба давалась и справка о происхождении рода. Потомки Кобылы – Шереметевы, Коновницыны, Неплюевы, Яковлевы и другие, отмечая своё «прусское» происхождение, ввели в качестве одной из фигур в свои родовые гербы изображение «священного» дуба, а само центральное изображение (два креста, над которыми помещена корона) заимствовали из геральдики города Данцига (Гданьска).

Конечно, по мере развития исторической науки исследователи не только критически относились к легенде о происхождении Кобылы, но и пытались обнаружить в ней какие-либо реально-исторические основания. Наиболее масштабное исследование «прусских» корней Романовых предпринял выдающийся дореволюционный историк В.К. Трутовский, который усматривал некоторые соответствия сведений легенды о Гланде Камбиле реальной ситуации в Прусских землях XIII в. Не оставляли таких попыток историки и в дальнейшем. Но если легенда о Гланде Камбиле и могла донести до нас какие-то крупицы исторических данных, то её «внешнее» оформление практически сводит это значение на нет. Она может представлять интерес с точки зрения общественного сознания русского дворянства XVII–XVIII вв., но никак не в вопросе выяснения истинного происхождения царствовавшего рода. Такой блестящий знаток русской генеалогии, как А.А. Зимин, писал, что Андрей Кобыла «происходил, вероятно, из коренных московских (и переславских) землевладельцев». Во всяком случае, как бы то ни было, именно Андрей Иванович остаётся первым достоверным предком династии Романовых.

Вернёмся к реальной родословной его потомков. Старший сын Кобылы, Семён Жеребец, стал родоначальником дворян Лодыгиных, Коновницыных, Кокоревых, Образцовых, Горбуновых. Из них наибольший след в русской истории оставили Лодыгины и Коновницыны. Лодыгины происходят от сына Семёна Жеребца – Григория Лодыги («лодыга» – древнерусское слово, означавшее подножие, подставку, щиколотку). К этому роду принадлежал знаменитый инженер Александр Николаевич Лодыгин (–), который в году изобрёл в России электрическую лампу накаливания.

Коновницыны происходят от внука Григория Лодыги – Ивана Семёновича Коновницы. Среди них прославился генерал Пётр Петрович Коновницын (–), герой многих войн, которые вела Россия в конце XVIII – начале XIX века, в том числе Отечественной войны года. Он отличился в сражениях за Смоленск, Малоярославец, в «Битве народов» под Лейпцигом, а в Бородинском сражении командовал Второй армией после ранения князя П.И. Багратиона. В – годах Коновницын был военным министром, а в году возведён вместе с потомством в графское достоинство Российской империи.

От второго сына Андрея Кобылы – Александра Ёлки пошли роды Колычёвых, Сухово-Кобылиных, Стербеевых, Хлуденевых, Неплюевых. Старший сын Александра Фёдор Колыч (от слова «колча», т. е. хромой) стал родоначальником Колычёвых. Из представителей этого рода наиболее известен св. Филипп (в миру Фёдор Степанович Колычёв, –). В году он стал митрополитом Московским и всея Руси. Гневно обличавший зверства царя Ивана Грозного, Филипп в году был низложен, а затем задушен одним из главарей опричников Малютой Скуратовым.

Сухово-Кобылины происходят от другого сына Александра Ёлки – Ивана Сухого (т. е. «худощавого»). Наиболее ярким представителем этого рода был драматург Александр Васильевич Сухово-Кобылин (–), автор трилогии «Свадьба Кречинского», «Дело» и «Смерть Тарелкина». В году он был избран почётным академиком Императорской Академии наук по разряду изящной словесности. Его сестра, Софья Васильевна (–), художница, получившая в году за пейзаж с натуры большую золотую медаль Императорской Академии художеств (что изобразила на одноимённой картине из собрания Третьяковской галереи), писала также портреты и жанровые композиции. Другая сестра – Елизавета Васильевна (–), в замужестве графиня Салиас де Турнемир, получила известность как писательница под псевдонимом Евгения Тур. Её сын – граф Евгений Андреевич Салиас-де-Турнемир (–) – также был знаменитым в своё время писателем, историческим романистом (его называли русским Александром Дюма). Его сестра, Мария Андреевна (–), была женой генерала-фельдмаршала Иосифа Владимировича Гурко (–), а внучка – княжна Евдокия (Эда) Юрьевна Урусова (–), – выдающейся театральной и киноактрисой советского времени.

Младший сын Александра Ёлки – Фёдор Дютка (Дюдка, Дудка или даже Детко) стал основателем рода Неплюевых. Среди Неплюевых выделяется Иван Иванович Неплюев (–), дипломат, бывший русским резидентом в Турции (–), а затем наместником Оренбургского края, с года сенатором и конференц-министром.

Потомство Василия Ивантея пресеклось на его сыне Григории, умершем бездетным.

Митрополит Филипп (Колычёв). Икона XVII в.

От четвертого сына Кобылы, Гаврилы Гавши, пошли Боборыкины. Этот род дал талантливого писателя Петра Дмитриевича Боборыкина (–), автора романов «Дельцы», «Китай-город» и среди прочих, кстати говоря, «Василий Тёркин» (кроме имени этот литературный персонаж не имеет ничего общего с героем А.Т. Твардовского).

Наконец, пятый сын Андрея Кобылы, Фёдор Кошка, был непосредственным предком Романовых. Он служил Дмитрию Донскому и неоднократно упоминается в летописях среди его приближённых. Возможно, именно ему князь поручил защищать Москву во время знаменитой войны с Мамаем, закончившейся победой русских на Куликовом поле. Перед смертью Кошка принял постриг и был наречён Феодоритом. Его семейство породнилось с московской и тверской княжескими династиями – ветвями рода Рюриковичей. Так, дочь Фёдора – Анна в году была выдана замуж за микулинского князя Фёдора Михайловича. Микулинский удел был частью Тверской земли, а сам Фёдор Михайлович – младшим сыном тверского князя Михаила Александровича. Михаил Александрович долгое время враждовал с Дмитрием Донским. Три раза он получал в Орде ярлык на Владимирское великое княжение, но каждый раз из-за противодействия Дмитрия не мог стать главным русским князем. Однако постепенно усобица между московским и тверским князьями сошла на нет. Ещё в году во главе целой коалиции князей Дмитрий совершил успешный поход на Тверь, и с тех пор Михаил Александрович оставил попытки перехватить лидерство у московского князя, хотя отношения между ними остались напряжёнными. Брак с Кошкиными, вероятно, должен был способствовать установлению дружественных отношений между извечными врагами.

И.И. Неплюев. Гравюра XVIII в.

Но не только Тверь охватили своей матримониальной политикой потомки Фёдора Кошки. Вскоре в их орбиту попали и сами московские князья. Среди сыновей Кошки был Фёдор Голтяй, на дочери которого, Марии, зимой года женился один из сыновей серпуховского и боровского князя Владимира Андреевича – Ярослав.

Владимир Андреевич, основатель Серпухова, доводился Дмитрию Донскому двоюродным братом. Между ними всегда были самые добрые дружеские отношения. Многие важные шаги в жизни Московского государства братья сделали вместе. Так, вдвоём они руководили строительством белокаменного Московского Кремля, вдвоём сражались на Куликовом поле. Причём именно Владимир Андреевич с воеводой Д.М. Боброком-Волынским командовал засадным полком, в критическую минуту решившим исход всего сражения. Поэтому в историю он вошёл с прозвищем не только Храбрый, но и Донской.

Ярослав Владимирович, а в его честь был основан город Малоярославец, где он и княжил, носил в крещении также имя Афанасий. Это был один из последних случаев, когда, согласно давней традиции, Рюриковичи давали своим детям двойные имена: мирское и крестильное. Скончался князь от морового поветрия в году и был похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля, где его могила существует и по сей день. От брака с внучкой Фёдора Кошки Ярослав имел сына Василия, который унаследовал весь боровско-серпуховской удел, и двух дочерей – Марию и Елену. В году Мария была выдана замуж за юного московского князя Василия II Васильевича, внука Дмитрия Донского.

В это время на Московской земле начиналась жестокая усобица между Василием и его матерью Софьей Витовтовной, с одной стороны, и семьёй его дяди Юрия Дмитриевича, князя Звенигородского – с другой. Юрий и его сыновья – Василий (в будущем ослеплённый на один глаз и ставший Косым) и Дмитрий Шемяка (прозвище происходит от татарского «чимэк» – «наряд») – претендовали на Московское княжение. Оба Юрьевича присутствовали на свадьбе Василия в Москве. И именно здесь произошёл знаменитый исторический эпизод, подогревший эту непримиримую борьбу. Увидев на Василии Юрьевиче золотой пояс, когда-то принадлежавший Дмитрию Донскому, великая княгиня Софья Витовтовна сорвала его, решив, что он принадлежит звенигородскому княжичу не по праву. Одним из инициаторов этого скандала был внук Фёдора Кошки Захарий Иванович. Оскорблённые Юрьевичи покинули свадебный пир, и уже скоро разгорелась война. Во время неё Василий II был ослеплён Шемякой и стал Тёмным, но в конечном счёте победа осталась на его стороне. Со смертью Шемяки, отравленного в Новгороде, Василий мог больше не беспокоиться за будущее своего правления. Во время войны Василий Ярославич, ставший шурином московского князя, во всём поддерживал его. Но в году Василий II приказал арестовать родственника и отправить его в тюрьму в город Углич. Там несчастный сын Марии Голтяевой и просидел 27 лет, пока не умер в году. Его могилу можно видеть у левой части иконостаса Московского Архангельского собора. Там же и портретное изображение этого князя. Дети Василия Ярославича погибли в заточении, а вторая жена с сыном от первого брака Иваном успела бежать в Литву. Там ещё недолго продолжался род боровских князей.

От Марии Ярославны Василий II имел нескольких сыновей, в том числе Ивана III. Таким образом, все представители московской княжеской династии, начиная с Василия II и вплоть до сыновей и внучки Ивана Грозного, были потомками Кошкиных по женской линии.

Великая княгиня Софья Витовтовна, срывающая пояс с Василия Косого на свадьбе Василия Тёмного. С картины П.П. Чистякова. г.

Потомки Фёдора Кошки последовательно носили в качестве родовых фамилии Кошкиных, Захарьиных, Юрьевых и, наконец, Романовых. Помимо дочери Анны и сына Фёдора Голтяя, о которых говорилось выше, Фёдор Кошка имел сыновей Ивана, Александра Беззубца, Никифора и Михаила Дурного. Потомки Александра прозывались Беззубцевыми, а потом Шереметевыми и Епанчиными. Шереметевы происходят от внука Александра – Андрея Константиновича Шеремета, а Епанчины от другого внука – Семёна Константиновича Епанчи (епанчой называлась старинная одежда в виде плаща).

Фельдмаршал Б.П. Шереметев. С картины И.П. Аргунова. XVIII в.

Шереметевы – один из самых знаменитых русских дворянских родов. Наверное, наиболее известным из Шереметевых является Борис Петрович (–). Сподвижник Петра Великого, один из первых русских генерал-фельдмаршалов (первый русский по происхождению), он участвовал в Крымских и Азовских походах, прославился победами в Северной войне, командовал русской армией в Полтавской битве. Одним из первых он был возведён Петром в графское Российской империи достоинство (очевидно, это произошло в году). Среди потомков Бориса Петровича Шереметева русские историки особо почитают графа Сергея Дмитриевича (–), видного исследователя русской старины, председателя Археографической комиссии при Министерстве народного просвещения, много сделавшего для издания и изучения документов русского Средневековья. Его женой была внучка князя Петра Андреевича Вяземского, а сын Павел Сергеевич (–) тоже стал известным историком и генеалогом. Этой ветви рода принадлежало знаменитое Остафьево под Москвой (унаследованное от Вяземских), сохранённое стараниями Павла Сергеевича после революционных событий года. Потомки Сергея Дмитриевича, оказавшиеся в эмиграции, породнились там с Романовыми. Род этот существует и сейчас, в частности потомок Сергея Дмитриевича граф Пётр Петрович, живущий ныне в Париже, возглавляет там Русскую консерваторию имени С.В. Рахманинова. Владели Шереметевы двумя подмосковными архитектурными жемчужинами: Останкином и Кусковом. Как не вспомнить тут крепостную актрису Прасковью Ковалеву-Жемчугову, ставшую графиней Шереметевой, и её супруга графа Николая Петровича (–), основателя знаменитого московского Странноприимного дома (ныне в его здании располагается Институт скорой помощи имени Н.В. Склифосовского). Сергей Дмитриевич был внуком Н.П. Шереметева и крепостной актрисы.

Епанчины менее заметны в русской истории, но и они оставили в ней свой след. В XIX веке представители этого рода служили на флоте, и двое из них, Николай и Иван Петровичи, герои Наваринской битвы года, стали российскими адмиралами. Их внучатый племянник генерал Николай Алексеевич Епанчин (–), известный военный историк, в – годах занимал должность директора Пажеского корпуса. Уже в эмиграции он написал интересные воспоминания «На службе трёх императоров», изданные в России в году.

Собственно, род Романовых происходит от старшего сына Фёдора Кошки – Ивана, который был боярином Василия I. Именно сын Ивана Кошки Захарий Иванович опознал пресловутый пояс Дмитрия Донского в году на свадьбе Василия Тёмного. У Захария было три сына, таким образом, Кошкины разделились ещё на три ветви. Младшие – Ляцкие (Лятские) – уехали служить в Литву, и следы их там затерялись. Старший сын Захария – Яков Захарьевич (умер в году), боярин и воевода при Иване III и Василии III, некоторое время наместничал в Новгороде и Коломне, принимал участие в войне с Литвой и, в частности, взял города Брянск и Путивль, отошедшие затем к Русскому государству. Потомки Якова образовали дворянский род Яковлевых. Известен он двумя своими «незаконными» представителями: в году у богатого помещика Ивана Алексеевича Яковлева (–) и дочери немецкого чиновника Луизы Ивановны Гааг (–), не состоявших в законном браке, родился сын – Александр Иванович Герцен (ум. в ) (внук А.И. Герцена – Пётр Александрович Герцен (–) – один из крупнейших отечественных хирургов, специалист в области клинической онкологии). А в году у его брата Льва Алексеевича Яковлева родился внебрачный сын Сергей Львович Левицкий (ум. в г.) – один из известнейших русских фотографов (приходившийся А.И. Герцену таким образом двоюродным братом).

Средний сын Захария – Юрий Захарьевич (умер в году [?]), боярин и воевода при Иване III, как и старший брат, сражался с литовцами в знаменитой битве у реки Ведроши в году. Его женой была Ирина Ивановна Тучкова, представительница известного дворянского рода. Фамилия Романовых произошла от одного из сыновей Юрия и Ирины окольничего Романа Юрьевича (умер в году). Именно его семья породнилась с царской династией.

Александр Иванович Герцен с сыном Александром. Художник К. Витберг. г.

3 февраля года шестнадцатилетний царь Иван Васильевич (Грозный), за полмесяца до того венчавшийся на царство в Успенском соборе Московского Кремля, женился на дочери Романа Юрьевича Захарьина – Анастасии. Семейная жизнь Ивана с Анастасией была счастливой. Молодая жена подарила супругу трёх сыновей и трёх дочерей. К сожалению, дочери умерли в детском возрасте. Судьба сыновей была различной. Старший сын Дмитрий погиб в девятимесячном возрасте. Когда царская семья совершала паломничество в Кириллов монастырь на Белоозере, взяли с собой и маленького царевича. При дворе существовал строгий церемониал: младенца несла на руках нянька, а её под руки поддерживали два боярина, родственники царицы Анастасии. Путешествие проходило по рекам, на стругах. Однажды нянька с царевичем и боярами ступила на шаткие сходни струга, и, не удержавшись, все упали в воду. Дмитрий захлебнулся. Потом Иван назвал этим именем своего младшего сына от последнего брака с Марией Нагой. Впрочем, судьба и этого мальчика оказалась трагичной: в девятилетнем возрасте он погиб в Угличе. Имя Дмитрий для семьи Грозного оказалось несчастливым.

Непростым характером обладал второй сын царя – Иван Иванович. Жестокий и властный, он мог стать полным подобием отца. Но в году летний царевич был смертельно ранен Грозным во время ссоры. Причиной необузданной вспышки гнева послужила якобы третья жена царевича Ивана (двух первых он отправил в монастырь) – Елена Ивановна Шереметева, дальняя родственница Романовых. Будучи беременной, она показалась на глаза свёкру в лёгкой рубашке, «в непотребном виде». Царь избил невестку, у которой потом случился выкидыш. Иван вступился за жену и тут же получил удар железным посохом в висок. Через несколько дней он умер, а Елена была пострижена с именем Леонида в один из монастырей.

После смерти наследника преемником Грозного стал его третий сын от Анастасии, Фёдор. В году он стал Московским царём. Фёдор Иванович отличался тихим и кротким нравом. Ему претила жестокая тирания отца, и значительную часть своего царствования он провёл в молитвах и постах, замаливая грехи предков. Столь высокий духовный настрой царя казался странным его подданным, из-за чего и появилась популярная легенда о слабоумии Фёдора. В году он безмятежно заснул навеки, и престолом завладел его шурин Борис Годунов. Единственная дочь Фёдора Феодосия умерла, немного не дожив до двухлетнего возраста. Так закончилось потомство Анастасии Романовны.

Своим добрым, мягким характером Анастасия сдерживала жестокий нрав царя. Но в августе года царица умерла. Уже проведённый в наше время анализ её останков, ныне находящихся в подвальной палате Архангельского собора, показал высокую вероятность того, что Анастасия была отравлена. После её смерти начался новый этап в жизни Ивана Грозного: эпоха Опричнины и беззаконий.

Женитьба Ивана на Анастасии выдвинула её родственников на авансцену московской политики. Особенной популярностью пользовался брат царицы – Никита Романович (умер в году). Он прославился как талантливый полководец и храбрый воин во время Ливонской войны, дослужился до боярского чина и был одним из близких соратников Ивана Грозного. Входил он в ближайшее окружение и царя Фёдора. Незадолго до смерти Никита принял постриг с именем Нифонта. Женат был дважды. Первая его супруга – Варвара Ивановна Ховрина – происходила из рода Ховриных-Головиных, давшего впоследствии нескольких известных деятелей русской истории, в том числе сподвижника Петра I адмирала Фёдора Алексеевича Головина. Вторая жена Никиты Романовича – княжна Евдокия Александровна Горбатая-Шуйская – принадлежала к потомкам суздальско-нижегородских Рюриковичей. Жил Никита Романович в своих палатах на улице Варварке в Москве, где в середине XIX в. был открыт музей.

Иван Грозный и сын его Иван. Художник И.Е. Репин. г.

Семь сыновей и пять дочерей Никиты Романовича продолжили историю этой боярской семьи. Долгое время исследователи сомневались, от какого брака Никиты Романовича родился его старший сын Фёдор Никитич, будущий патриарх Филарет, отец первого царя из династии Романовых. Ведь если его матерью была княжна Горбатая-Шуйская, то Романовы таким образом по женской линии являются потомками Рюриковичей. На рубеже XIX–XX веков историки предполагали, что Фёдор Никитич всё-таки скорее всего родился от первого брака своего отца. И только в последние годы этот вопрос, по-видимому, разрешился окончательно. Во время исследования некрополя Романовых в московском Новоспасском монастыре была обнаружена надгробная плита Варвары Ивановны Ховриной. В надгробной эпитафии год её смерти, возможно, следует читать как , т. е. год (скончалась она 29 июня), а не () год, как полагали ранее. Такая датировка снимает вопрос о происхождении Фёдора Никитича, который умер в г., имея от роду «с лишком 80 лет». Предки Варвары Ивановны и, следовательно, предки всего царского Дома Романовых, Ховрины, происходили из торговых людей крымского Судака и имели греческие корни.

Патриарх Филарет (Романов). Миниатюра из Титулярника. г.

Фёдор Никитич Романов служил полковым воеводой, участвовал в походах на города Копорье, Ям и Ивангород во время удачной русско-шведской войны – годов, защищал южные рубежи России от крымских набегов. Заметное положение при дворе дало возможность Романовым породниться с другими известными тогда родами: князьями Сицкими, Черкасскими, а также с Годуновыми (племянник Бориса Фёдоровича женился на дочери Никиты Романовича – Ирине). Но эти родственные связи не спасли Романовых после смерти их благодетеля царя Фёдора от опалы.

С восшествием на престол Бориса Годунова всё переменилось. Ненавидевший всю романовскую семью, боявшийся их как потенциальных соперников в борьбе за власть, новый царь одного за другим начал устранять своих противников. В – годах на Романовых обрушились репрессии. Фёдор Никитич был насильно пострижен в монахи (под именем Филарет) и отправлен в далёкий Антониев Сийский монастырь в Архангельском уезде. Такая же участь постигла его жену Ксению Ивановну Шестову. Постриженная под именем Марфы, она была сослана в Толвуйский погост в Заонежье, а потом с детьми жила в селе Клин Юрьевского уезда. Её малолетние дочь Татьяна и сын Михаил (будущий царь) были увезены в тюрьму на Белоозере вместе с тёткой Анастасией Никитичной, ставшей впоследствии женой видного деятеля Смуты князя Бориса Михайловича Лыкова-Оболенского. Брат Фёдора Никитича боярин Александр сослан по ложному доносу в одну из деревень Кирилло-Белозерского монастыря, где был убит. В опале погиб и другой брат, окольничий Михаил, перевезённый из Москвы в глухое пермское село Ныроб. Там он умер в темнице и в оковах от голода. Ещё один сын Никиты, стольник Василий, умер в городе Пелыме, где его с братом Иваном держали прикованными к стене цепями. А их сёстры Ефимия (в иночестве Евдокия) и Марфа отправились в ссылку вместе с мужьями – князьями Сицким и Черкасским. Пережила заточение только Марфа. Таким образом, почти весь род Романовых был разгромлен. Чудом уцелел только Иван Никитич по прозвищу Каша, возвращённый после недолгой ссылки.

Но династии Годуновых не дано было править на Руси. Уже разгорался пожар Великой Смуты, и в этом бурлящем котле Романовы выплыли из небытия. Деятельный и энергичный Фёдор Никитич (Филарет) при первой же возможности вернулся в «большую» политику – Лжедмитрий I сделал своего благодетеля митрополитом Ростовским и Ярославским. Дело в том, что когда-то Григорий Отрепьев был у него слугой. Существует даже версия, что Романовы специально готовили честолюбивого авантюриста к роли «законного» наследника московского престола. Как бы то ни было, Филарет занял видное место в церковной иерархии.

Новый карьерный «скачок» он совершил с помощью другого самозванца – Лжедмитрия II, «Тушинского вора». В году, при взятии Ростова, тушинцы пленили Филарета и привезли в лагерь самозванца. Лжедмитрий предложил ему стать патриархом, и Филарет согласился. В Тушине вообще образовалась как бы вторая столица: там был свой царь, были свои бояре, свои приказы, а теперь ещё и свой патриарх (в Москве патриарший престол занимал Гермоген). Когда тушинский табор развалился, Филарету удалось вернуться в Москву, где он участвовал в свержении царя Василия Шуйского. В образовавшуюся после этого Семибоярщину входил младший брат «патриарха» Иван Никитич Романов, который получил боярство в день венчания Отрепьева на царство. Как известно, новое правительство решило пригласить на русский престол сына польского короля – Владислава и заключило соответствующий договор с гетманом Станиславом Жолкевским, а для того чтобы уладить все формальности, из Москвы под Смоленск, где находился король, было отправлено «великое посольство» во главе с Филаретом. Однако переговоры с королём Сигизмундом зашли в тупик, послы были арестованы и отправлены в Польшу. Там, в плену, Филарет пробыл до года и лишь после заключения Деулинского перемирия и окончания многолетней войны вернулся в Москву. Русским царём уже был его сын Михаил.

Филарет стал теперь уже «законным» Московским патриархом и оказывал весьма существенное влияние на политику молодого царя. Проявил он себя очень властным и временами даже жёстким человеком. Его двор был построен по образцу царского, а для управления земельными владениями было образовано несколько специальных, патриарших, приказов. Заботился Филарет и о просвещении, возобновив в Москве после разорения печатание богослужебных книг. Большое внимание он уделял вопросам внешней политики и даже создал один из дипломатических шифров того времени.

Жена Фёдора-Филарета Ксения Ивановна происходила из древнего рода Шестовых. Их предком считался Михаил Прушанин, или, как его ещё называли, Миша, сподвижник Александра Невского. Он же был родоначальником таких известных фамилий, как Морозовы, Салтыковы, Шеины, Тучковы, Чеглоковы, Скрябины. Потомки Миши породнились с Романовыми ещё в XV веке, поскольку матерью Романа Юрьевича Захарьина была одна из Тучковых. К родовым вотчинам Шестовых относилось, кстати, и костромское село Домнино, где некоторое время жили Ксения и её сын Михаил после освобождения Москвы от поляков. Староста этого села Иван Сусанин прославился тем, что ценой жизни спас юного царя от гибели. После восшествия сына на престол «великая старица» Марфа помогала ему в управлении страной, пока не вернулся из плена отец – Филарет.

Вход в усыпальницу бояр Романовых в Новоспасском монастыре

Ксения-Марфа отличалась добрым характером. Так, помня о живших в монастырях вдовах предыдущих царей – Ивана Грозного, Василия Шуйского, царевича Ивана Ивановича, – она неоднократно посылала им подарки. Часто ездила на богомолье, в вопросах религии была строга, но не чуждалась и радостей жизни: в Вознесенском кремлевском монастыре организовала золотошвейную мастерскую, из которой выходили красивые ткани и одежды для царского двора.

Дядя Михаила Фёдоровича Иван Никитич (умер в году) тоже занимал видное место при дворе своего племянника. Со смертью его сына боярина и дворецкого Никиты Ивановича в году все остальные ветви Романовых, кроме царского потомства Михаила Фёдоровича, пресеклись. Родовой усыпальницей Романовых был Московский Новоспасский монастырь, где в последние годы были проведены большие работы по исследованию и реставрации этого древнего некрополя. В результате были идентифицированы многие захоронения предков царской династии, а по некоторым останкам специалисты даже воссоздали портретные изображения, в т. ч. и Романа Юрьевича Захарьина, прадеда царя Михаила.

Родовой герб Романовых восходит к ливонской геральдике и был создан в середине XIX в. выдающимся русским геральдистом бароном Б.В. Кёне на основе эмблематических изображений, находящихся на предметах, которые принадлежали Романовым во второй половине XVI – начале XVII века. Описание герба таково:

«В серебряном поле червлёный гриф, держащий золотые меч и тарч, увенчанный малым орлом; на чёрной кайме восемь оторванных львиных голов: четыре золотые и четыре серебряные».

Родословная Романовых

I. Царь Михаил Фёдорович

1. Царь Михаил Фёдорович ( г., Москва – г., там же, похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля), сын Фёдора Никитича Романова (впоследствии патриарха Филарета) (ум. г.) и Ксении (в иночестве Марфы) Ивановны Шестовой (ум. г.). г. избран Земским собором на царство, приехал в Москву г., венчан на царство г. в Успенском соборе Московского Кремля.

Ж.: 1. г., Москва – княжна Мария Владимировна Долгорукова (ум. г., Москва, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля), дочь боярина князя Владимира Тимофеевича Долгорукова (–) и княжны Марии Васильевны Барбашиной-Шуйской (ум. в г.);

2. г., Москва – Евдокия Лукьяновна Стрешнева (ум. г., Москва, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля), дочь Лукьяна Степановича Стрешнева (с г. боярин) и Анны Константиновны.

См.: Кобеко Д.Ф. Мать царицы Евдокии Лукьяновны Стрешневой // Известия Русского генеалогического общества. Вып. 3. Отд. I. СПб., С. 61–

Царь Михаил Фёдорович. Портрет XVII в.

Михаил Фёдорович был первым царём из Дома Романовых. Уже в детском возрасте ему пришлось нелегко. Когда Борис Годунов наложил на Романовых опалу, Михаил и его сестра Татьяна были разлучены с родителями и вместе с тёткой Анастасией отправлены в заточение на Белоозеро. Там в очень плохих условиях дети прожили больше года. Потом им разрешили вместе с матерью поселиться в селе Клин, и лишь после воцарения Лжедмитрия I они вернулись в Москву, в родовой терем на Варварке.

Вроде бы жизнь налаживалась: Михаил получил чин стольника, Татьяна вышла замуж за князя Ивана Михайловича Катырева-Ростовского. Родственники Михаила – родной дядя Иван Никитич Романов, Фёдор Иванович Шереметев и князь Борис Михайлович Лыков-Оболенский – вошли в состав т. н. Семибоярщины, правительства, образованного после свержения Василия Шуйского. Но, открыв ворота Москвы польскому гарнизону, московские бояре оказались заложниками собственной политики. Вскоре к Москве подошли войска сначала Первого, а потом и Второго ополчений. Поляки, а вместе с ними и находившиеся в Кремле и Китай-городе бояре оказались в окружении. Длительная осада, голод и мор, разбой захватчиков – всё это не могло не сказаться на жизни инокини Марфы и её детей. В году умерла Татьяна. Здоровье Михаила после перенесённых тягот оказалось подорванным. Только в октябре года, незадолго до капитуляции, польские военные власти выпустили из Кремля женщин и детей. В этой толпе находились и Михаил с матерью. После освобождения они сразу уехали в село Домнино Костромского уезда, мало затронутое Смутой. Там Михаил поправил здоровье и отдохнул.

Между тем руководители Второго ополчения разослали из Москвы по другим городам грамоты о созыве Земского собора. Собор, на котором присутствовали представители всех русских сословий и даже черносошных крестьян, должен был избрать нового царя. На заседаниях разгорелись жаркие споры. Предлагались кандидатуры польского принца Владислава («русского царя Владислава Жигимонтовича») и шведского – Карла-Филиппа (претендента на новгородский престол), князей Д.Т. Трубецкого, В.В. Голицына, Ф.И. Мстиславского, И.М. Воротынского, Д.М. Пожарского, Д.М. Черкасского, даже сына Марины Мнишек Ивана («ворёнка»). Однако под давлением московских дворян, посадских людей и казаков выбор был остановлен на летнем Михаиле. Чем же он был обусловлен? Ведь Михаил Фёдорович не был политической фигурой и не принимал никакого самостоятельного участия в событиях Смутного времени. Тем более что кандидатами на роль царя могли выступать такие значительные фигуры, как уже упомянутые князь Фёдор Иванович Мстиславский, старший боярин думы и глава правительства Семибоярщины (потомок Гедиминовичей по мужской линии и, что значительно более важно, праправнук Ивана III по женской), князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, глава правительства, осовободившего Москву (представитель другой ветви Гедиминовичей), и князь Дмитрий Михайлович Пожарский, также, вместе с Трубецким, возглавлявший правительство «всея земли» (потомок стародубской ветви Рюриковичей).

Все эти представители титулованной знати обладали большим авторитетом, высоким происхождением и значительным влиянием на политические и военные дела того времени. Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно обратиться к генеалогии, вернее, к её восприятию в ту эпоху. Московская династия Рюриковичей была одной из ветвей этого огромного рода. Однако, приняв царский статус, семья московского государя поднялась среди своих более отдалённых сородичей на недосягаемую высоту. Рюриковичи не воспринимались больше единым родом – была царская династия и её подданные, даже титулованные родственники. В этом смысле особенное значение имело родство или даже свойство собственно с царской семьёй, а не происхождение с ней от пусть и одного, но весьма отдалённого корня. Родство и свойство с потомками Ивана III, составившими великокняжескую – царскую династию России, обусловило и высокое положение при дворе князей Мстиславских, Черкасских, Бельских, «царя» Симеона Бекбулатовича, и избрание на царский престол брата царицы Бориса Фёдоровича Годунова. Земское правительство России, возглавившее освобождение Москвы и представлявшее «Московское государство» в лице князей Д.Т. Трубецкого и Д.М. Пожарского «с товарыщи», ориентировалось на возвращение ко временам последнего законного царя – Фёдора Ивановича. Именно эта личность считалась символическим ориентиром, воплощением золотого века, с окончанием которого началась Смута и появились незаконные, избранные цари. Достаточно сказать, что это правительство возобновило монетную чеканку с именем царя Фёдора, к тому времени 15 лет как покойного.

Призвание Михаила Фёдоровича на царство. Художник А.Д. Кившенко. г.

Необходима была фигура, которая бы могла олицетворять собой возвращение к этой прерванной преемственности – династии последних московских Рюриковичей. Такой фигурой и оказался Михаил Фёдорович, ведь он был двоюродным племянником Фёдора Ивановича, т. е. ближайшим родственником последнего «законного» царя. Здесь происхождение по мужской линии от рода Романовых оказывалось менее важным, чем родство с московской царской семьёй через царицу Анастасию. Недаром в официальной документации времён первых царей из новой династии царь Фёдор Иванович наряду с патриархом Филаретом считался «отцом» царя Михаила. Так «боковое» родство сглаживалось, и Михаил Фёдорович оказывался своеобразной «реинкарнацией» царя Фёдора, символом возвращения к старым традициям, «добрым временам». Люди надеялись, что Михаил вернёт покой и умиротворение на Русскую землю.

Выбор Земского собора был очень удачным. Собор принёс присягу Михаилу и его потомкам «в роды и роды и во веки». Посольство, возглавлявшееся рязанским архиепископом Феодоритом, келарем Троице-Сергиева монастыря Авраамием Палицыным и Ф.И. Шереметевым отправилось в Костромской уезд. Между тем, узнав об избрании Михаила, поляки попытались убить его, но староста села Домнина Иван Осипович Сусанин спас своего боярина. Михаил с матерью укрылись за прочными стенами Ипатьевского монастыря под Костромой. Туда и приехало посольство. Михаил и Марфа согласились принять призыв Собора после очень долгих уговоров. Судьба прежних выбранных царей Бориса Годунова и Василия Шуйского была слишком хорошо памятна им. Михаил не хотел принимать власть также и по причине полного разорения страны, на себе испытав всю тяжесть Великой Смуты. Наконец послам удалось убедить юношу и его мать.

Путь в Москву занял полтора месяца. Во время этой поездки к новому царю стекались толпы людей, просивших защиты и милости.

В наследство Михаилу Фёдоровичу досталось разгромленное и опустошённое государство, и на его плечи легли заботы по его восстановлению. Новому государю удалось закончить войны с Речью Посполитой и Швецией, подавить очаги внутренней Смуты. Он правил, опираясь на широкую поддержку «всей земли»: в первые десять лет царствования Земские соборы заседали почти беспрерывно. После возвращения из плена большую роль в государственном управлении начал играть его отец – патриарх Филарет. Сам царь был «кротким и крови нежелательным», «добр, тих, смирен… всех любил, всех миловал и щедрил».

В году в невесты Михаилу была выбрана юная Мария Ивановна Хлопова. Царскую невесту поселили во дворце и даже нарекли царицей с именем Анастасии (в память о первой жене Ивана Грозного). Вместе с ней ко двору прибыла и её многочисленная родня. Но внезапно девушка заболела, в течение нескольких дней у неё была частая рвота. Осмотревшие её придворные доктора назначили лечение, надзор за которым было поручено осуществлять двоюродным братьям царя Борису и Михаилу Салтыковым. Состояние Марии не улучшалось, и Салтыковы сообщили царю, что болезнь очень опасна, препятствует деторождению и потому Хлопова не может стать женой царя. Родственники невесты якобы нарочно скрыли «порчу» девушки, чтобы занять при дворе ведущее положение. Для решения вопроса был собран Земский собор, который постановил лишить Марию звания царской невесты и сослать в далёкий Тобольск. Позже её перевели в Верхотурье, а затем в Нижний Новгород. Когда в Москву вернулся Филарет, он решил навести справки о состоянии здоровья бывшей царской суженой. Выяснилось, что Хлопова находится в полном здравии, а рвота происходила оттого, что, оказавшись во дворце, она слишком злоупотребляла различными сладкими яствами. Специальная комиссия выяснила, что Салтыковы специально обманули царя, за что и поплатились лишением имущества и ссылкой. Но Хлопова так и не стала царской женой, вероятно, этому воспротивилась мать Михаила Марфа, обиженная опалой своих племянников. Ещё раньше предпринимались попытки женить Михаила на иностранных принцессах из Дании и Швеции, но они окончились безрезультатно. Пришлось снова выбирать из русских девушек. Царицей стала княжна Долгорукова, происходившая из древнего рода потомков черниговских князей – Рюриковичей. Но уже на следующий день после свадьбы она занемогла и, проболев три с лишним месяца, умерла.

Новая женитьба состоялась через год. Для смотрин привезли 60 красавиц из знатных семей. В полночь Михаил вместе с матерью обошёл спальни девушек, но приглянулась ему одна из прислужниц – дочь мещовского дворянина Евдокия Стрешнева. Она и стала русской царицей. По легенде, весть о выборе царя застала отца невесты за полевыми работами. Поселившись во дворце, он продолжал вести скромный образ жизни. Скромностью отличалась и царица Евдокия. Она была далека от борьбы политических «партий» при дворе и интриг. Семейная жизнь царя оказалась счастливой.

Свадебный пир. Из Книги о бракосочетании царя Михаила Фёдоровича с девицею Евдокиею Лукьяновною Стрешневой. Конец XVII в.

О здоровье Михаила Фёдоровича существуют противоречивые мнения. Так, многие историки изображали его болезненным и хилым человеком, но, судя по всему, в молодости он был довольно крепок – в одиночку ходил с ножом и рогатиной на медведя, совершал долгие пешие паломничества по монастырям. Однако начиная с года страдал от болезни ног, кроме того, был близорук и пользовался очками. В конце жизни здоровье его подорвали государственные неурядицы: затянувшиеся переговоры о женитьбе старшей дочери, появление в соседних державах претендовавших на русский престол самозванцев… Весной года Михаил занемог какой-то желудочно-кишечной болезнью и умер в три с четвертью часа ночи с 12 на 13 июля года, а по современному счёту в начале одиннадцатого ночи 12 июля, то есть в день своего рождения. Кончина его была тихой: царь умер, «яко неким сладким сном усне».

События эпохи

г. – Столбовский мир со Швецией. Россия отрезана от Балтийского моря.

– гг. – Поход польского войска на Москву. Спасение столицы князем Д.М. Пожарским.

г. – Деулинское перемирие с Польшей на 14,5 лет.

– гг. – Создание первых солдатских полков «иноземного строя» – начало русской регулярной армии.

Июнь – июнь гг. – Неудачная война с Польшей за возвращение Смоленска, закончившаяся Поляновским миром. Отказ короля Владислава IV от претензий на русский престол.

– гг. – Строительство Теремного дворца в Кремле.

г. – Начало создания Белгородской засечной черты для охраны границ от крымских набегов.

г. – Самовольный захват казаками турецкой крепости Азов. Оставлена по решению Земского собора в г.

– гг. – Путешествие Ивана Юрьевича Москвитина к Охотскому морю. Открытие русскими Тихого океана.

Источники и литература:

Письма русских государей и других особ царского семейства. Т. 1. М.,

Берх В.Н. Царствование царя Михаила Фёдоровича и взгляд на междуцарствие. Ч. 1–2. СПб.,

Васенко П.Г. Бояре Романовы и воцарение Михаила Фёдоровича. СПб.,

Козляков В.Н. Михаил Фёдорович. М.,

Морозова Л.Е. Михаил Фёдорович // Демидова Н.Ф., Морозова Л.Е., Преображенский А.А. Первые Романовы на российском престоле. М., С. 8—

Скрынников Р.Г. Михаил Романов. М.,

II. Поколение Алексея Михайловича

2/1. Ирина Михайловна ( г., Москва, крещена патриархом Филаретом в Московском Чудовом монастыре – г., там же, похоронена в Московском Новоспасском монастыре).

Старшая дочь Михаила Фёдоровича стала первой «багрянородной» царевной династии Романовых: она родилась, когда её отец уже занимал московский престол. Вероятно, своё имя она получила в честь тётки Михаила – Ирины Никитичны, жены Ивана Ивановича Годунова.

Для новой русской династии крайне важным было поддержать свой статус в качестве законных правителей Московии на равных в семье европейских держав. Но Романовых признали русскими царями не сразу. Так, после Деулинского перемирия году, завершившего войну с Польшей в эпоху Смуты, принц Владислав не отказался от претензий на российский престол. Это произошло только после безрезультатной для России войны за Смоленск – годов, то есть через 20 лет после фактического приглашения Владислава Семибоярщиной. Поэтому важнейшей для царской семьи была матримониальная политика. Но родственные связи с иностранными правящими домами наладить так и не удалось. Попытки найти в Европе невесту для самого Михаила Фёдоровича оказались безуспешными, но по мере того как подрастала старшая дочь, царь всерьёз озаботился приисканием ей иноземного жениха.

Посольство к шведскому королю было безрезультатным. Тогда в году взоры русского двора обратились к Дании, где правил король Кристиан IV (–). Семья его была большой: помимо трёх детей от первой жены, он имел ещё семерых от второго брака. Но брак этот был неравнородным, поскольку вторая супруга короля, Кирстен Мунк, принадлежала всего лишь к дворянскому роду, правда, весьма древнему. Среди их детей, по сути бастардов, был один сын – Вольдемар-Кристиан (–), который носил титул графа Шлезвиг-Гольштейнского. Именно он и стал объектом интереса русских послов, отправившихся в Данию.

Царевна Ирина Михайловна. Гравюра XIX в.

После длительных переговоров, сопровождавшихся несколькими взаимными визитами и обсуждением всевозможных условий (к слову сказать, русский двор отказался отправить в Данию портрет невесты, ибо «того у государей российских не бывает, чтобы персоны их государских дочерей для остереганья их государского здоровья в чужие государства возить»), 21 января года принц Вольдемар приехал в Москву. Он был принят Михаилом Фёдоровичем, и всё бы ничего, но камнем преткновения стал вопрос о вере. Для того чтобы жениться на русской царевне, принц должен был перейти в православие, и полагали, что представителям протестантских династий сделать это будет проще, нежели католикам (этим, кстати, и объясняется обилие браков с немецкими династиями у Романовых в XVIII–XIX веках). Однако это условие оказалось для него неприемлемым, никакие уговоры не смогли сломить его упорства: Вольдемар хотел во что бы то ни стало сохранить верность лютеранству. Видя непреклонность русского двора, Вольдемар попросил отпустить его на родину. И тут возникла «патовая» ситуация: Михаил Фёдорович, не желая упускать столь завидного жениха, наотрез отказался выпустить датского принца из Москвы. По сути, Вольдемар оказался под домашним арестом. В мае юный принц вместе с несколькими своими приближёнными предпринял попытку с оружием в руках вырваться из русской столицы, но был остановлен у Тверских ворот. Вольдемар в категоричной форме потребовал отпустить его в Данию и… был посажен под стражу. В течение целого года длилось это злосчастное дело о женитьбе. Вольдемар постоянно бомбардировал царя требованиями отпустить его к отцу, Михаил упорно просил пленника принять новое крещение. Причём датские послы ещё раз попытались освободить принца из плена, но и этот заговор не удался. Даже вмешательство самого короля Кристиана не помогло. Неизвестно, как долго продолжались бы злоключения царственной особы в далёкой России, если бы не смерть самого царя.

Вступивший на престол Алексей Михайлович попытался было вновь заикнуться о крещении, но, получив решительный отказ, пошёл на попятную. Только 17 августа года, то есть через полтора года пребывания в Москве, Вольдемар был отпущен домой. А Ирина Михайловна так и не вышла замуж. Зримыми свидетельствами присутствия датского принца в Москве остались лишь богатые иноземные дары, которые и сейчас можно видеть в Оружейной палате Московского Кремля. И кто бы мог подумать тогда, что пройдёт немногим более лет и русский престол займёт династия Шлезвиг-Гольштейнских герцогов.

«Дело королевича Вольдемара» положило начало очень печальной для русских царей традиции. Как православные монархи, Романовы могли вступать в браки только с членами единоверных династий, но, кроме России, ни одного православного царства в мире не существовало (были, впрочем, грузинские цари, но сколько-нибудь заметной роли в европейской политике они не играли). Русские цари находили выход из этой ситуации, женившись на русских боярышнях и дворянках (и тем самым «возвышая» их), а вот для царевен подобные браки были невозможны: считалось, что царевна не может выйти за человека ниже её по положению. Иностранные же принцы не спешили переходить в другую веру и селиться в «холодной и варварской» Московии. Так и оставались царевны в девицах – их уделом был либо царский терем, либо монастырская келья. В допетровскую эпоху ни одна из царевен династии Романовых замуж так и не вышла. И лишь великому реформатору Петру I удалось сломать этот стереотип.

Ирина Михайловна оказывала большое влияние на своего младшего брата Алексея, когда тот стал царём. В своих письмах семье в х годах он прежде всего обращается к сёстрам: Ирине, Анне и Татьяне, а уже потом к жене и детям. В этих посланиях неизменно присутствует просьба к старшей сестре позаботиться о его домашних. Ирину называл он своей матерью. Лишь после второго брака Алексей Михайлович в переписке на первое место ставит уже дочерей и молодую жену Наталью Кирилловну.

Жила Ирина Михайловна то в Москве, то в селе Рубцове (Покровском), доставшемся ей от бабки инокини Марфы, там она занималась хозяйством: разводила сады и устраивала пруды. В году вместе с племянником царевичем Фёдором Алексеевичем (будущим царём) Ирина Михайловна была крёстной новорождённого царевича Петра, впоследствии ставшего императором Петром Великим.

3/1. Пелагея Михайловна ( г., Москва, крещена патриархом Филаретом в Московском Чудовом монастыре – г., там же, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля).

4/1. Царь Алексей Михайлович ( г., Москва, крещён патриархом Филаретом в Московском Чудовом монастыре – г., там же, похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля). Царь с г. Венчан на царство г. в Успенском соборе Московского Кремля.

Ж.: 1. г., Москва – Мария Ильинична Милославская ( г. – г., Москва, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля), дочь стольника (с г. боярина) Ильи Даниловича Милославского (–) и Ксении N;

2. г., Москва – Наталия Кирилловна Нарышкина ( г. – г., Москва, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля), дочь Кирилла Полиевктовича Нарышкина (впоследствии боярин) (–) и Анны Леонтьевны Леонтьевой (ум. в г.), троюродная сестра графа Г.И. Головкина.

Царь Алексей Михайлович в русской истории остался с эпитетом Тишайший. Поневоле удивишься такому определению – ведь в те тридцать с небольшим лет, что он был на престоле, «уместились» и жестокие бунты, среди которых особенно выделяются Соляной и Медный в Москве, и мятеж под руководством Степана Разина, и трагический Раскол в Русской православной церкви, приведший к многолетнему тяжёлому противостоянию и накалу страстей, и долгая война с Речью Посполитой за присоединившуюся Левобережную Украину, и хотя скоротечная, но безрезультатная война со Швецией (надо сказать, что в военных походах царь принимал самоличное участие). Но прозвище это характеризует отнюдь не бурную эпоху правления второго царя из династии Романовых, а скорее саму его личность.

Царь Алексей Михайлович. Портрет XVII в.

Действительно, по характеру царь Алексей Михайлович был добрым, незлопамятным, временами мягким, временами строгим, но справедливым человеком. Хотя иногда случались у него вспышки гнева, он умел их подавлять и вскоре уже шёл навстречу обиженному со словами примирения. Отличался набожностью: выстаивал долгие церковные службы, истово молился, постился, постоянно ездил на богомолья по окрестным подмосковным монастырям, особенно любил Троице-Сергиев и Саввино-Сторожевский (существует легенда, что Савва Сторожевский спас Алексея Михайловича во время охоты на медведя). Нередко в течение дня посещал до пяти храмов и отвешивал до тысячи земных поклонов, раздавал щедрую милостыню. Прекрасно знал царь «чин» богослужения, даже поправлял знатоков службы, с детства учился церковному пению. Всем своим поведением, даже внешним видом, солидным и степенным, он являл как бы идеал Московского царя – хранителя устоев и традиций, ревностного христианина, заботившегося о благочестии и благолепии. Добрый и в целом уравновешенный нрав царя сквозит в его многочисленных письмах – Алексей Михайлович был первым государем, писавшим их собственноручно. Ещё в детском возрасте ему привили любовь к чтению, он и сам сочинял прозу и вирши, собрал большую библиотеку, долгие часы, проведённые с книгами, сделали его одним из образованнейших людей своего времени. На большом колоколе Саввино-Сторожевского монастыря под Звенигородом отлит текст, зашифрованный одной из систем русской тайнописи – так называемой мудрой литореей. Исследователи полагают, что зашифровку сделал сам Алексей Михайлович. Отличался он и художественным вкусом: любил искусство Симона Ушакова и других талантливых русских мастеров, под его наблюдением был создан чудесный дворец в Коломенском (к сожалению, до наших дней не сохранился, но ныне «восстановлен» в качестве сомнительного новодела). Бесспорно, Алексей Михайлович был одним из самых умных русских государей, и ту живость, с которой он всем интересовался, во всё вникал, унаследовали многие его потомки.

Царь очень ценил дружбу. Рядом с ним образовался небольшой, но постоянный круг близких друзей, не занимавших высокие должности в государственном управлении, да и не стремившихся к ним, – верных товарищей, общаясь с которыми царь отдыхал душой. Но если дело касалось государственных интересов, все личные симпатии могли отойти на второй план.

Показательна в этом отношении история патриарха Никона. Он был очень близким к царю человеком, Алексей Михайлович полностью доверял ему, ценил за ум и недюжинные способности. При поддержке царя в году Никон был избран патриархом, причём правитель огромной державы на коленях со слезами на глазах умолял его в присутствии бояр и архиереев принять высший церковный сан. Но в новом качестве Никон проявил себя властным и деспотичным человеком. Патриарх не только расколол своими резкими действиями церковь на два непримиримо враждовавших лагеря, но и начал прибирать к рукам реальную власть в стране. Фанатично убеждённый в своей непогрешимости, он считал, что светская власть должна подчиняться церковной, и, по сути, ратовал за теократическое государство. Такие идеи не могли понравиться царю. Алексей Михайлович всё более и более отдалялся от своего бывшего любимца. Почувствовав охлаждение со стороны царя, патриарх в году решил вернуть себе его расположение и укрепить свой авторитет. В Успенском соборе после литургии Никон публично заявил о сложении с себя патриаршего сана, надеясь, что царь будет просить его остаться. Однако этого не произошло. Государь согласился с уходом патриарха и даже просил его благословения на избрание преемника.

Конфликт продолжался ещё несколько лет. Глубоко переживая разрыв с «собинным другом», царь долго ещё надеялся на примирение, и лишь в году собравшийся в Москве собор, на котором присутствовали патриархи других православных церквей, низложил Никона, лишив его сана. Но горькое чувство продолжало жить в душе царя, и незадолго до смерти он просил у опального патриарха прощения и даже хотел перевести его из ссылки в Воскресенский Новоиерусалимский монастырь. Это сделал уже следующий царь – Фёдор Алексеевич.

Алексей Михайлович был очень рачительным хозяином – и своих вотчин, и всего государства. Он любил подмосковные резиденции, особенно Коломенское и Измайлово. В Измайлове под его наблюдением создавались пруды, строились оранжереи, разбивались сады и огороды, в которых росли даже «заморские» фрукты, например виноград. Здесь же был устроен и зверинец – первый в России зоопарк.

Страстным увлечением царя была охота. Большой знаток этого дела, Алексей Михайлович ходил на медведей и других зверей, но особенно любил соколиную охоту. Принял участие в составлении известной тогда книги-руководства по соколиной охоте – «Урядник сокольничья пути». Именно ему принадлежат слова, ставшие затем народной поговоркой: «Делу время и потехе час». Любил царь и игру в шахматы.

Патриарх Никон предлагает новые богослужебные книги. Начало Раскола г. Художник А.Д. Кившенко. г.

Именно Тишайшему царю обязан своим рождением русский театр. По совету боярина А.С. Матвеева для своей молодой жены Натальи Кирилловны Алексей Михайлович приказал «учинить комедию». Для этого в селе Преображенском под Москвой была построена специальная комедийная хоромина, где под руководством пастора И. Грегори и состоялись несколько спектаклей. Сами пьесы, естественно, имели библейские сюжеты, но перемежались весёлыми шутовскими интермедиями. Первое представление настолько понравилось царю, что он смотрел его «в продолжение целых десяти часов, не вставая с места». Впрочем, набожный царь долго советовался со своим духовником, можно ли ему идти на спектакль, не хотел поначалу разрешать и музыку, но потом смотрел даже первый поставленный в России балет. После смерти Алексея Михайловича театральное дело в Москве прервалось, возобновившись лишь при Петре I.

Царица Мария Ильинична Милославская. Гравюра XIX в.

Царица Наталья Кирилловна Нарышкина. Гравюра XIX в.

Сын во многом продолжил дела, начало которым положил отец. Именно Алексей Михайлович стал выдвигать на государственные посты людей в зависимости от их способностей, а не происхождения. При нём в России стало появляться всё больше и больше иностранцев, хотя он никогда не поступался отечественными культурными традициями. Поощрял Алексей Михайлович развитие торговли и промышленности, новых производств: стекольного, бумажного, сафьянного. При нём на Оке началось строительство первых русских кораблей, развивались регулярная армия – полки нового строя, артиллерия, совершенствовалось военное дело, крепли международные связи.

Будучи «идеальным» государем Московской Руси, Алексей Михайлович создал и идеальную семью. Однако и у него была печальная история неудавшейся женитьбы. В году из претенденток выбор Алексея Михайловича остановился на дочери помещика Касимовского уезда Фёдора (Рафа) Всеволожского Евфимии, которую он случайно увидел во дворце. Но вскоре при дворе возник слух, что невеста больна падучей, поскольку на одном из выходов ей стало плохо (скорее всего, причесывая, ей просто слишком туго стянули волосы), и вскоре вместе с семьёй Евфимию сослали в Сибирь. Инициатором разрыва был воспитатель царя, всесильный боярин Б.И. Морозов, который сразу предложил новую кандидатуру – Марию Милославскую, а вскоре после свадьбы царя и сам женился на её сестре. Алексей Михайлович относился к Морозову с большим пиететом, спас его от расправы во время Соляного бунта в году и, несмотря на все злоупотребления своего «дядьки», остался предан ему до конца. Брак с Марией Ильиничной, отличавшейся скромностью и добротой, оказался счастливым. У супругов родилось 13 детей. Смерть царицы глубоко опечалила Алексея Михайловича. Похороны сопровождались щедрыми раздачами милостыни (в богадельни посылали даже осетрину), и более сотни московских нищих провожали гроб с телом царицы Марии.

Вторично царь женился на красавице Наталье Кирилловне Нарышкиной, которую как-то раз увидел в доме её свойственника ближнего боярина А.С. Матвеева. Хотя заранее он уже всё решил, формально царь устроил «выбор» невесты, для чего ко двору привезли 70 девушек из Москвы и других городов. Даже в этом царь не пожелал нарушить традицию. Новая царица, воспитывавшаяся в европейском духе, внесла радость и оживление в жизнь Алексея Михайловича, заметно помолодевшего рядом с юной женой.

Существует предположение, что был у царя и внебрачный сын – Иван Алексеевич Мусин-Пушкин, возведённый при Петре I в графское Российской империи достоинство.

События эпохи

2– г. – Соляной бунт в Москве.

– гг. – Путешествие Федота Алексеевича Попова и Семёна Ивановича Дежнёва – открытие Чукотки, Камчатки и пролива между Азией и Америкой.

г. – Закончилось составление Соборного Уложения – свода законов Российского государства.

– гг. – Исследование Приморья Ерофеем Павловичем Хабаровым.

г. – Начало раскола в Русской православной церкви.

г. – Переяславская Рада – присоединение Левобережной Украины к России.

– гг. – Война России с Речью Посполитой, закончившаяся Андрусовским перемирием ( г.), признавшим Левобережную Украину за Россией.

– гг. – Русско-шведская война, закончившаяся Валиесарским перемирием ( г.) на три года.

г. – Кардисский мир со Швецией, Россия осталась отрезанной от Балтики.

г. – Медный бунт в Москве.

г. – Учреждение регулярной почты с европейскими странами Я. ван Сведеном.

– гг. – Постройка первых кораблей на реке Оке.

– гг. – Мятеж Степана Разина.

г. – Создание при царском дворе первого в России театра.

Источники и литература:

Собрание писем царя Алексея Михайловича / Изд. П.И. Бартенев. М.,

Письма русских государей и других особ царского семейства. Т. 5. Письма царя Алексея Михайловича. М.,

Сочинения царя Алексея Михайловича // Памятники литературы Древней Руси. XVII в. Кн. 1. М., С. –

Андреев И.Л. Алексей Михайлович. М.,

Берх В.Н. Царствование царя Алексея Михайловича. Ч. 1–2. СПб., –

Былинин В.К., Посошенко А.С. Царь Алексей Михайлович как мастер распева // Памятники культуры. Новые открытия. М., С. –

Душечкина Е.Б. Царь Алексей Михайлович как писатель: постановка проблемы // Культурное наследие Древней Руси. М., С. –

Зиборов В.К., Лобачёв С.В. Алексей Михайлович // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3 (XVII в.). Ч. 1. СПб., С. 70–

Платонов С.Ф. Царь Алексей Михайлович // Собрание сочинений. 2 т. СПб., С. 5—

Преображенский А.А. Алексей Михайлович // Демидова Н.Ф., Морозова Л.Е., Преображенский А.А. Первые Романовы на российском престоле. М., С. 84–

Сорокин Ю.А. Алексей Михайлович // Вопросы истории. № 4–5, С. 73–

Талина Г.В. Царь Алексей Михайлович: личность, мыслитель, государственный деятель. М.,

5/1. Анна Михайловна ( г., Москва, крещена патриархом Филаретом в Московском Чудовом монастыре – г., там же, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля).

Имя Анна было для Романовых родовым. Так звали, в частности, тётку Михаила Фёдоровича – Анну Никитичну, жену князя Ивана Фёдоровича Троекурова, умершую молодой ещё в году. Почти всю свою жизнь царевна Анна Михайловна прожила в царском тереме, и лишь незадолго до смерти, видимо, предчувствуя приближение кончины, 18 октября года приняла постриг в кремлёвском Вознесенском монастыре с именем Анфисы, где скончалась и была похоронена.

6/1. Марфа Михайловна ( г., Москва – г., там же, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля).

Царевна Марфа, вероятно, была названа в честь тётки Михаила Фёдоровича – Марфы Никитичны, жены князя Бориса Камбулатовича Черкасского, пережившей «годуновский» погром Романовых и умершей в году.

7/1. Иоанн Михайлович ( г., Москва – г., там же, похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля).

8/1. Софья Михайловна ( г., Москва – г., там же, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля).

9/1. Татьяна Михайловна ( г., Москва – г., там же, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля).

Царевна Татьяна была названа в честь единственной сестры царя Михаила Фёдоровича – Татьяны Фёдоровны, жены князя Ивана Михайловича Катырева-Ростовского, в детстве пережившей заточение вместе с братом, а потом умершей в осаждённой Москве. Татьяна Михайловна пользовалась большим авторитетом в царской семье. Во время Раскола она очень благоволила к патриарху Никону. Когда он был сослан в Кирилло-Белозерский монастырь, Татьяна неоднократно просила царя Фёдора Алексеевича перевести опального патриарха в Новоиерусалимский Воскресенский монастырь и настояла на том, чтобы царь и патриарх Иоаким созвали церковный собор для облегчения участи Никона. Когда же собор вынес отрицательное решение, царевна упросила Фёдора Алексеевича написать ссыльному утешительное письмо. По её же ходатайству тело покойного Никона, умершего в дороге 17 августа года, было перенесено и торжественно погребено в основанной им Новоиерусалимской обители. Чтя память патриарха, царевна в году принесла в дар монастырю ковчег со Святыми мощами – рукой мученицы Татианы.

Вознесенский женский монастырь в Московском Кремле. Вид с Сенатской башни. Фото г.

Татьяна Михайловна была крёстной матерью царевен Марфы Алексеевны, Марии Иоанновны, Феодосии Иоанновны, Екатерины Иоанновны и царевича Алексея Петровича, сына Петра I. Она строго следила за соблюдением церковных и придворных обычаев. Так, когда скончался царь Фёдор Алексеевич, она отправила монахиню к Наталье Кирилловне Нарышкиной с выговором за то, что та увела маленького Петра до окончания похоронной церемонии. Во время регентства царевны Софьи Татьяна Михайловна была в большом почёте. В частности, во время знаменитого «спора о вере» с раскольниками в Грановитой палате она занимала место рядом с племянницей, в то время как патриарх, Наталья Кирилловна и другие царевны сидели ниже. После установления единодержавия Петра Татьяна пыталась защитить своих племянниц от царского гнева: ходатайствовала за Марфу Алексеевну, насильно постриженную по приказу Петра в монахини, старалась как могла поддержать её в беде, посылая ей подарки и деньги, опекала и других царевен. Правда, авторитет её, а равно и средства, выделяемые ей на содержание, заметно сократились. Татьяна Михайловна была единственной из детей Михаила Фёдоровича, кто дожил до начала петровских преобразований.

10/1. Евдокия Михайловна (р. и ум. г., Москва, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля).

11/1. Василий Михайлович (р. и ум. г., Москва, похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля).

III. Поколение Петра I

12/4. Дмитрий Алексеевич ( г., Москва – г., там же, похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля).

13/4. Евдокия Алексеевна ( г., Москва – г., там же, похоронена в Смоленском соборе Московского Новодевичьего монастыря).

Царевна Евдокия практически всю свою жизнь провела в Москве: сначала в царском тереме в Кремле, а затем в стенах Новодевичьего монастыря, но постриг она не принимала. После стрелецкого бунта года Пётр подозревал её в сочувствии к сестре Софье, однако не тронул. Келейная икона этой царевны «Богоматерь Иверская Понтаитисса», написанная в XVII веке на Северных Балканах, и сейчас находится в Новодевичьем монастыре.

14/4. Марфа Алексеевна ( г., Москва – или г., Успенский монастырь Александровской слободы, там же и похоронена). Крещена г. в Чудовом монастыре.

Царевна Марфа Алексеевна получила своё имя в честь прабабки – матери Михаила Фёдоровича «великой инокини» Марфы (Ксении Ивановны Шестовой). Мамкой при царевне была Ульяна Петровна Шереметева. В двухлетнем возрасте вместе с семьёй во время чумы Марфа была вывезена из Москвы и по пути в Калязин посетила Успенский монастырь Александровской слободы, где спустя 44 года приняла постриг. Наставница царевны Евдокия Пыпина обучила её грамоте. Наиболее близким человеком для царевны была её крёстная – тётка Татьяна Михайловна. Очень добрые отношения поддерживала Марфа с сёстрами, особенно с Софьей, Наталью Кирилловну и Петра она недолюбливала. Во время борьбы Софьи и Петра Марфа оказалась на стороне сестры, что и предопределило её судьбу. После подавления последнего стрелецкого бунта царевна была обвинена в том, что получала от стрельцов челобитные и являлась связующим звеном между ними и опальной Софьей, жившей в Новодевичьем монастыре. Пётр отправил сестру в Успенский монастырь, где она была вынуждена постричься в монахини с именем Маргарита. Живя в монастыре, Марфа очень нуждалась. Она выполняла все монастырские работы: носила кирпичи для строительства монастырских сооружений, убирала сено, трудилась в своём садике близ кельи, свободное время отдавала чтению церковных книг и рукоделию, вышивая шелками и золотом. Изредка навещали инокиню её сёстры Мария и Феодосия. В конце жизни царевна мучилась подагрой, к ней даже приезжал лейб-медик Л.Л. Блюментрост. Вероятно, посетил сестру и Пётр. В году, проездом в Суздальский Покровский монастырь, на свидание с матушкой Евдокией Лопухиной, к Марфе заглянул царевич Алексей Петрович. Марфа Алексеевна скончалась в монастыре и там же была похоронена, как сама того желала, без всяких церемоний, как простая монахиня, в общей усыпальнице. Приехавшие в году в Успенский монастырь сёстры царевны Мария и Феодосия распорядились перезахоронить инокиню Маргариту в особом склепе монастырской церкви Сретения Господня.

Царевна Марфа Алексеевна

15/4. Алексей Алексеевич ( г., Москва – г., там же, похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля). Крещён г. в Успенском соборе Московского Кремля.

Воспитателями царевича Алексея Алексеевича были князь Иван Михайлович Пронский, происходивший из рода потомков рязанских князей, а с года – знаменитый просветитель и писатель Симеон Полоцкий (Самуил Емельянович Ситнианович, –), причём большие способности отрок проявил в изучении латыни.

В году царевич официально стал наследником престола. Эта церемония была приурочена к Новолетию 1 сентября. 2 сентября у Алексея Алексеевича состоялись два званых «кушанья», на которые были приглашены знатные бояре, дворяне и войсковые начальники, а 7 сентября – большой приём в Грановитой и Золотой палатах, где присутствовали и служившие в Москве иностранцы. На этом приёме царь Алексей Михайлович торжественно «объявил» сына своим преемником. Но править ему так и не довелось.

Царевич Алексей Алексеевич. Копия парсуны XVII в.

Смерть Алексея Алексеевича использовал в своих интересах Степан Разин. На казачьем кругу он обвинил «государевых неприятелей» в смерти Марии Ильиничны и царевичей Алексея и Симеона, вопрошая: «Когда де то бывало?» А уже в сентябре года разинцы целовали крест на верность царевичу Алексею, якобы бежавшему из Москвы из-за боярских интриг. В войске Разина имелись два струга, на которых будто бы находились царевич и опальный патриарх Никон. «Царевич» стал монархическим знаменем движения, его роль играл сначала молодой князь Андрей Камбулатович Черкасский, попавший к разинцам в плен при взятии Астрахани, а потом предводитель одного из отрядов бунтовщиков донской казак Максим Осипов. Чтобы развеять легенду о царевиче во время борьбы с Разиным, Алексей Михайлович даже приказал прислать из всех городов по два-три человека «лутчих и разумных», которым показывали могилу Алексея Алексеевича, о чём потом, вернувшись, они должны были рассказать своим товарищам.

16/4. Анна Алексеевна ( г., Вязьма – г., Москва, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля).

Царевна Анна Алексеевна родилась в Вязьме, куда Мария Ильинична со всем семейством приехала для встречи с Алексеем Михайловичем, в то время как в Москве утихала эпидемия чумы. Во время этого «морового поветрия» находившаяся в Троице-Сергиевом монастыре царица проявила решительность и сумела с помощью царского наместника в городе утихомирить начавшиеся было беспорядки. Алексей Михайлович опасался ещё возвращаться в Москву и потому до начала февраля был в Вязьме со всей семьёй. Затем все вернулись в столицу, а царь вновь уехал в действующую армию.

Анна Алексеевна, названная так, вероятно, в честь тётки Анны Михайловны, скончалась в детском возрасте.

17/4. Софья Алексеевна ( г., Москва – г., там же, похоронена в Смоленском соборе Московского Новодевичьего монастыря).

Царевна Софья Алексеевна резко выделялась среди остальных дочерей Алексея Михайловича своим властным и жёстким характером, умом и энергией. Внешне некрасивая, Софья была хорошо образованна. Воспитателем её был Симеон Полоцкий, который также учил царевичей Алексея и Фёдора Алексеевичей. Симеон рано сумел разглядеть в царевне её незаурядные способности. Ей он посвятил одно из своих сочинений – «Венец веры кафолическия». Под влиянием наставника Софья обучалась иностранным языкам, прежде всего латыни и польскому, пробовала силы в стихосложении, особенный интерес проявляла к истории. Участвовала она и в театральных действах, которые проходили при дворе отца, и даже сама сочиняла пьесы. Хорошее образование позволило Софье быстро выйти за привычный для русских царевен круг занятий, она всегда живо воспринимала новое, интересуясь достижениями европейской культуры. По своему характеру она очень напоминала брата Петра: оба были сильными личностями, обладавшими большими способностями, но волею судеб оказались по разные стороны «баррикад». Властолюбивый характер Софьи не позволял ей довольствоваться обычной ролью царевны, она стремилась стоять у самого руля управления страной, жаждала славы и почестей. Недаром её близкий сподвижник Сильвестр Медведев называл свою покровительницу то Семирамидой, то Елизаветой Английской. Фаворитом Софьи стал князь Василий Васильевич Голицын (–), европейски образованный красавец, одарённый немалыми государственными способностями.

Царевна Софья Алексеевна. Гравюра XVIII в. с оригинала XVII в.

Честолюбивая царевна оказалась на вершине власти после смерти брата Фёдора. Причём за несколько месяцев ей удалось умело устранить с политической арены всех своих реальных и потенциальных противников. Первоначально царём был объявлен десятилетний Пётр в обход старшего брата летнего Ивана, но Софья смогла добиться провозглашения соправительства – случай для того времени небывалый. Орудием для осуществления своих планов она избрала стрелецкое войско, в котором её доверенные лица распускали нужные царевне слухи. Более того, при царях Иване и Петре 29 мая года Софья официально стала правительницей, то есть регентшей, и таким образом сосредоточила в своих руках всю государственную власть. Впрочем, правление её не ознаменовалось какими-либо крупными достижениями. По крайней мере, два похода Голицына на Крым, организованные в том числе и для повышения популярности царевны, закончились неудачей. В то же время Софье удалось заключить «Вечный мир» с Польшей, окончательно закрепив за Россией Киев и Левобережную Украину, и продлить мирный договор со Швецией. Во время регентства Софьи братья Софроний и Иоанникий Лихуды основали в Москве Славяно-греко-латинскую академию, устав которой был разработан ещё при царе Фёдоре. Это первое, по сути, высшее учебное заведение в России в немалой степени появилось благодаря тому духу просвещения, который вложил в детей Алексея Михайловича Симеон Полоцкий.

Золотая наградная медаль. е гг.

Недюжинную смелость и решительность проявила Софья в борьбе за укрепление своей власти. Став правительницей, она расправилась с двумя наиболее опасными для неё общественными силами: раскольниками и стрелецкой вольницей, за время бунта вышедшей из повиновения, тем более что среди стрельцов было немало староверов. Софья была вынуждена 5 июля года организовать в Грановитой палате Московского Кремля спор о вере, открытый диспут со старообрядцами, которых возглавлял Никита Пустосвят. На этой «пре» Софья, не побоявшись расправы (разъярённый Никита на глазах царевны устроил драку, с кулаками набросился на архиепископа Афанасия Холмогорского и сбил его с ног, а некоторые стрельцы кричали: «Пора, государыня, вам в монастырь, полно царство-то мутить, без вас пусто не будет!»), твёрдо противостояла разбушевавшейся стихии. Невзирая на оскорбления её отца и брата – царей Алексея Михайловича и Фёдора Алексеевича, Софья гневно обличала стрельцов, потворствовавших старообрядцам. Вместе с ней в палате находились сёстры и тётка Татьяна Михайловна, а также царица Наталья Кирилловна и патриарх Иоаким с высшими иерархами. Победа осталась за Софьей. Вожди раскола были схвачены и казнены. Потом с помощью подмётного письма правительница расправилась с главой стрелецкого приказа князем Иваном Андреевичем Хованским и сумела подчинить себе стрелецкие войска.

Царевна Софья угощает стрельцов. Гравюра XIX в.

Как правительница государства, Софья участвовала во всех официальных мероприятиях, постепенно оттеснив братьев: Петра с Натальей Кирилловной отправили в подмосковное село Преображенское, подальше с глаз долой, а вход в сени царя Ивана завалили дровами – он, осторожно поддерживаемый боярами, появлялся на людях только в торжественных случаях. Изображение Софьи начали чеканить на наградных золотых, а 6 января года за ней был официально закреплён титул самодержицы. Наиболее рьяные сторонники Софьи строили планы венчания регентши на царство. Чтобы закрепить своё положение, по инициативе Софьи Ивана женят на Прасковье Салтыковой. Надеясь на рождение наследника, Софья намеревалась продлить своё регентство при новом малолетнем царе.

Но в Преображенском подрастал Пётр, и это не могло не беспокоить сестру. В январе года по настоянию матери, Натальи Кирилловны, Пётр женился. По сути, он становился совершеннолетним. Положение Софьи становилось критическим.

В ночь с 7 на 8 августа года Пётр был внезапно разбужен в Преображенском известием о сборе стрелецких полков в Москве. Царь в одной рубашке вскочил на коня и в сопровождении трёх человек ночью ускакал в Троице-Сергиев монастырь. Последствием этого испуга остался тик, выступавший на лице Петра в минуты раздражения. Троице-Сергиев стал опорной базой сопротивления Софье. Постепенно туда перебрались многие бояре и служилые люди, пришли петровские потешные полки, остался посланный Софьей с мирными предложениями патриарх Иоаким. Видя, что силы её тают с каждым днём и внезапный переворот потерпел крах, Софья решила выиграть время и попыталась склонить брата к миру. Когда все средства были исчерпаны, она сама двинулась к Троице-Сергиеву монастырю. В пути царевну остановили, и ей пришлось вернуться в Москву. Пётр был непоколебим: «третьему зазорному лицу» у престола делать было нечего. Сторонники Софьи были разгромлены. Саму царевну, обвинённую в измене, отправили на жительство в Московский Новодевичий монастырь.

Там она жила в отдельной келье, имела женскую прислугу, могла общаться с приезжавшими к ней сёстрами. Но всё изменилось в году, когда Пётр путешествовал по Европе с Великим посольством. В Москве вновь разгорелось пламя мятежа. Четыре стрелецких полка, посланные на литовскую границу, взбунтовались и двинулись к столице. Но недалеко от Москвы на реке Истре они были остановлены и разбиты нарождавшейся русской регулярной армией. Мятеж был подавлен ещё до возвращения Петра, прервавшего из-за этого свою поездку. Вернувшись, царь учинил стрельцам розыск и жестокую расправу. Софью обвинили в том, что она написала стрельцам «призывное письмо», а они составляли ей челобитные с просьбой идти на царство. Пётр лично допрашивал сестру, но она всё отрицала. Наконец, 11 октября над царевной был устроен суд. Десять дней спустя она была пострижена в том же Новодевичьем монастыре с именем Сусанна. В самом монастыре были повешены стрельцов, причём трое из них с челобитными в руках непосредственно у окон кельи, где жила Софья. Фактически Софья находилась в монастыре под арестом и усиленной охраной. За ней осуществлялся строгий надзор, и посещения её были жёстко ограничены. Так бывшая правительница России прожила ещё почти шесть лет, незадолго перед смертью приняв схиму с прежним своим именем Софья.

Литература:

Богданов А.П. В тени Великого Петра. М.,

Лавров А.С. Регентство царевны Софьи Алексеевны. М.,

Хьюз Л. Царевна Софья. – СПб.,

18/4. Екатерина Алексеевна ( г., Москва – г., там же, похоронена в Смоленском соборе Московского Новодевичьего монастыря).

По преданию, перед рождением дочери Алексею Михайловичу во сне привиделся образ великомученицы Екатерины, поэтому царевна и была названа этим именем. На месте видения, в 25 верстах от Москвы, за селом Царицыном, по случаю рождения Екатерины Алексеевны была основана Екатерининская мужская пустынь. Во время «Хованщины» в году сын стрелецкого начальника князь Андрей Иванович Хованский обвинялся в том, что якобы с помощью женитьбы на Екатерине намеревался захватить престол. В противостоянии Софьи и Петра Екатерина была душой за сестру, но никакого реального участия в этой борьбе не принимала. Тем не менее после подавления стрелецкого бунта года ей пришлось некоторое время провести под стражей в Новодевичьем монастыре. Затем царевна была освобождена, и Пётр сохранял с ней добрые отношения. Вместе с царевичем Алексеем Петровичем Екатерина даже крестила в православие Марту Скавронскую, будущую Екатерину I, получившую своё имя в честь крёстной. В Москве царевна жила безвыездно в своём доме на Девичьем поле и никогда не хотела даже приехать взглянуть на новую столицу – Петербург. Скончалась она в разгар следствия по делу царевича Алексея, очень опасаясь, что раскроется её связь с костромским попом Егором Елисеевым, которого она принимала у себя и щедро одаривала. Московская жизнь царевен Екатерины и Марии Алексеевен с большим юмором описана А.Н. Толстым в одной из глав его романа «Пётр Первый».

19/4. Мария Алексеевна ( г., Москва – г., СПб., похоронена в Петропавловском соборе СПб.).

Царевна Мария Алексеевна, как и некоторые из её сестёр, тоже пережила опалу и заточение. Её вина состояла в добрых отношениях не только с Софьей, но и с первой женой Петра – Евдокией Лопухиной и царевичем Алексеем. Царевич неоднократно передавал через тётку уже постриженной в монастырь матери письма, а перед своим побегом за границу – и деньги. Во время этого бегства, по пути из Риги в Либаву, Алексей встретил Марию Алексеевну, возвращавшуюся из Карлсбада после лечения, и между ними состоялся разговор. Тётка потребовала от него написать письмо матери и, видя колебания царевича, сказала: «Хоть бы тебе и пострадать, ведь за мать, никого иного». Этого оказалось вполне достаточно, чтобы привлечь Марию к следствию по делу Алексея. В году она была арестована и посажена в Шлиссельбургскую крепость, а затем переведена под домашний арест. Освободили её лишь в году. Царевна Мария Алексеевна пережила всех своих сестёр и скончалась последней в году. В покоях умиравшей столпилось множество священников и юродивых. Пришедший Пётр, увидев это, приказал их всех выгнать вон. С тех пор многие старомосковские обычаи, сопровождавшие проводы на тот свет, в царской семье навсегда отошли в прошлое.

20/4. Царь Фёдор Алексеевич ( г., Москва – г., там же, похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля). Царь с г., венчан на царство г. в Успенском соборе Московского Кремля.

Ж.: 1. г., Москва – Агафья Семёновна Грушецкая (ум. г., Москва, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля), дочь воеводы Семёна Фёдоровича Грушецкого и Заборовской;

2. г., Москва – Марфа Матвеевна Апраксина ( г., Москва – г., СПб., похоронена в Петропавловском соборе СПб.), дочь стряпчего Матвея Васильевича Апраксина (убит в г.) и Домны Богдановны N, урождённой Ловчиковой.

В истории царю Фёдору «не повезло». Он умер, не дожив месяца до 21 года, и пробыл на московском престоле всего 6 лет. Его правление пришлось на время между двумя великими царствованиями: отца Алексея Михайловича и младшего брата Петра, личности которых затмили Фёдора. Поэтому и рассматривали историки его время или как продолжение политики Тишайшего Алексея, или как прелюдию к правлению великого Петра. Между тем Фёдор Алексеевич был личностью незаурядной и оставил в истории пусть не яркий, но всё же значительный след.

В году он был торжественно «объявлен» народу как наследник престола. Царевич получил прекрасное образование. Его учителем был Симеон Полоцкий, сумевший привить Фёдору любовь к стихосложению, преподававший ему философию и риторику, польский язык и латынь. Учился царевич и церковному пению, известно, что, уже будучи царём, он неоднократно пел на клиросе во время службы. Увлечение поэзией вылилось в сочинение нескольких псалмов, вошедших в «Псалтырь» Симеона. Некоторые молитвы Фёдор положил на музыку, мы и сейчас можем услышать его произведения. Но главное, Симеон Полоцкий приобщил Фёдора к западной культуре и внушил ему идею об особой роли царя как хранителя истины и закона, ревнителя веры и правды, правителя во имя «общего блага». Иными словами, царевича сознательно готовили к управлению государством.

Царь Фёдор Алексеевич. Посмертная парсуна царя работы Б. Салтанова. г.

К сожалению, Фёдор не отличался крепким здоровьем. В детстве, видимо, это особо не проявлялось. Мальчик часто сопровождал отца в дальних поездках на богомолье, выезжал с ним на охоту. Но, когда Фёдору шёл тринадцатый год, случилось несчастье. Царевич очень любил лошадей, эта страсть оставалась с ним до конца жизни. И вот как-то раз он с тётками и сёстрами захотел прогуляться в санях за городом. Фёдор сел на лошадь, а царевны в сани, но вдруг лошадь вскочила на дыбы и сбросила седока. Царевич попал под сани, лошадь рванулась вперёд, и «тут сани всею своею тяжестью проехали по спине лежащего на земле Фёдора и измяли у него грудь». Кроме того, известно, что Фёдор, так же как отец и брат Иван, болел цингой. Временами он с трудом мог ходить, только опираясь на палку. Он болел, когда ему сообщили о смерти Алексея Михайловича. Бояре на руках внесли Фёдора в большой зал и посадили на трон. Сидя на носилках, он сопровождал похоронную процессию. Так началось его царствование.

Восшествие на престол летнего Фёдора сразу же выдвинуло на первый план его родственников по матери – семейство Милославских. Из дальнего воеводства в Москву был вызван двоюродный дядя царя И.М. Милославский. Чуть ли не все бояре выехали встречать его за Москву. Ближайшими соратниками честолюбивого царедворца были князья Ю.А. Долгоруков и Я.Н. Одоевский, Б.И. Хитрово. Все они возглавили важнейшие приказы, причём одновременно управляли сразу несколькими учреждениями, сконцентрировав в своих руках и большую власть, и большие богатства. Одновременно опале подверглись сторонники Нарышкиных, родственников второй жены Алексея Михайловича. Царица Наталья Кирилловна с детьми была удалена от двора, её братья отправились в ссылку, а через некоторое время был лишён боярства и сослан ближайший сподвижник покойного царя А.С. Матвеев. Устранив противников, Милославский надеялся без труда управлять молодым царём. Так началась многолетняя вражда двух дворянских кланов. Но в году Фёдор вышел из-под опеки Милославских, рядом с ним оказались соратники, в большинстве своём происходившие из незнатных родов: И.М. Языков, братья А.Т. и М.Т. Лихачёвы, князь В.В. Голицын (будущий фаворит царевны Софьи), ученик Симеона Полоцкого Сильвестр Медведев.

Уничтожение местничества. Сожжение разрядных книг при царе Фёдоре Алексеевиче в г. Рисунок А.И. Шарлеманя. е гг.

В царствование Фёдора произошли многие важные события, показавшие его стремление к преобразованиям. В году проведена общая подворная перепись, в результате которой изменилась налоговая система; вместо многочисленных податей была введена единая – так называемые «стрелецкие деньги», которые шли на содержание стрелецкого войска; была создана система «разрядов», по которой все служилые люди государства, кроме жителей Поволжья и Сибири, по территориальному принципу делились на 9 военных округов; отменено местничество, по которому должности замещались в зависимости от знатности происхождения; положено начало высшему образованию в России. Царь организовывал богадельни, а в году издал указ об основании школ для нищих детей с обучением всевозможным ремёслам.

Фёдор Алексеевич отличался спокойным характером. Его, как и отца, называли Тишайшим, а себя он именовал в торжественных случаях «наша тихость». Современники свидетельствовали о любви царя к порядку, неприятии пышных церемоний и многочисленной свиты. Фёдора без преувеличения можно назвать просвещённым монархом. Он собрал большую библиотеку, в которой хранились книги и на иностранных языках. Была у него отдельная нотная библиотека. Очень любил живопись и прикладное искусство, всячески поддерживал мастеров Оружейной палаты, интересовался вопросами архитектуры, в частности по его чертежам были построены Малый дворец в Кремле и Алексеевская церковь Чудова монастыря. В любимом подмосковном селе Воробьёве его стараниями был возведён новый дворец.

Большое внимание царь уделял благоустройству Москвы. Он лично выезжал на городские пожары, в его время были заново вымощены московские улицы, широко развернулось каменное строительство. В подмосковном селе Воскресенском Фёдор устроил «государев» сад и зверинец. Животных он очень любил, и особенно лошадей, по его распоряжению во многих дворцовых сёлах появились конные заводы. В правление Фёдора была осуществлена и «реформа» одежды: старые кафтаны придворных были заменены на «служилое платье» западного образца.

В году Фёдор Алексеевич женился. По преданию, во время крестного хода ему приглянулась молодая девушка Агафья Семёновна Грушецкая. Она была дочерью мелкого дворянина, предки которого когда-то приехали на Русь из Польши. Царская свадьба прошла чрезвычайно скромно, в присутствии лишь нескольких приближённых. Но брак оказался недолгим, царица Агафья умерла после родов. В феврале года по настоянию И.М. Языкова Фёдор женился вторично. Новой царицей стала летняя Марфа Матвеевна Апраксина, крестница А.С. Матвеева. Свадьба также прошла очень тихо, Фёдор тогда был уже болен и венчался, сидя в кресле. В последние месяцы он, вероятно не надеясь на рождение наследника, подумывал о назначении своим преемником Петра.

События эпохи

– гг. – Русско-турецкая война, закончившаяся Бахчисарайским договором ( г.).

г. —Договор с Речью Посполитой о продлении Андрусовского перемирия на 13 лет. Признание за Россией Киева.

г. —Соборное деяние обуничтожении местничества, то есть порядка замещения государственных должностей в зависимости от службы предков.

г. – Сожжение на костре в Пустозерске вдохновителя старообрядцев протопопа Аввакума Петрова и его соратников.

Литература:

Берх В.Н. Царствование царя Фёдора Алексеевича и история первого стрелецкого бунта. Ч. 1–2. СПб., –

Богданов А.П. В тени Великого Петра. М.,

Богданов А.П. Несостоявшийся император Фёдор Алексеевич. М.,

Богданов А.П. Царь Фёдор Алексеевич. М.,

Демидова Н.Ф. Фёдор Алексеевич // Демидова Н.Ф., Морозова Л.Е., Преображенский А.А. Первые Романовы на российском престоле. М., С. –

Пчелов Е.В. Фёдор Алексеевич // Исторический лексикон. XVII век. М., С. –

Седов П.В. Закат Московского царства: Царский двор конца XVII века. СПб.,

21/4. Феодосия Алексеевна ( г., Москва – г., похоронена в Сретенской церкви Успенского монастыря Александровской слободы).

Царевна Феодосия не принимала никакого участия в политических событиях своего времени. Жила она в Москве, а с года в Петербурге. Посетив в году Успенский монастырь, она попросила похоронить её рядом с сестрой Марфой, что и было исполнено другой её сестрой – Марией.

22/4. Симеон Алексеевич ( г., Москва – г., там же, похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля).

Как и многие другие дети Алексея Михайловича, царевич Симеон скончался в детском возрасте. Верховной боярыней при нём была княгиня Ульяна Ивановна Голицына, впоследствии выполнявшая ту же обязанность при малолетнем Петре.

Имя рано умершего царевича стало поводом к ещё одной самозванческой авантюре. В начале зимы года в Запорожье объявился какой-то молодой человек примерно пятнадцати лет, называвший себя царевичем Симеоном. Кошевой атаман Иван Сирко оказал ему знаки высокого почтения. Авантюрист рассказывал, что из-за ссоры в царском семействе, грозившей ему смертью, он бежал из Москвы, затем какое-то время скрывался у разинцев и вот теперь решил «открыться». В действительности же он был сыном мещанина Семёном Ивановым Воробьёвым. Послы царя и гетмана Ивана Самойловича с небольшим отрядом казаков приехали в Запорожье, чтобы схватить самозванца. Однако запорожцы отказались выдать «царевича», между ними и московскими послами чуть было не произошла стычка. Наконец, договорились, что Сирко отправит своих людей в Москву, чтобы рассказать царю о его «сыне». А сам Лжесимеон даже написал письмо Алексею Михайловичу, где называл его батюшкой и просил о личном свидании. Ответное письмо царя было однозначным: он назвал точную дату кончины настоящего Симеона, описал обстоятельства его погребения и потребовал, чтобы Сирко, сковав самозванца, переправил его в Москву. Запорожцы выдали проходимца царским властям, он был доставлен в столицу, провезён по городу в той же телеге, что и Разин, и по приговору царя, Боярской думы и патриарха казнён на Красной площади 18 сентября года.

23/4. Царь Иоанн VАлексеевич ( г., Москва – г., там же, похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля). Первый (старший) царь с г., венчан на царство в Успенском соборе Московского Кремля г.

Ж.: г., Москва – Прасковья Фёдоровна Салтыкова ( г., Нижний Новгород – г., СПб., похоронена в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры СПб.), дочь стольника (затем боярина) Александра (Фёдора) Петровича Салтыкова и Екатерины Фёдоровны N.

Царь Иоанн V Алексеевич.

Из всех Романовых царь Иоанн (Иван) Алексеевич – самая «блёклая» фигура. Оказавшись заложником политических интриг, он практически не принимал участия в управлении государством и поэтому почти не оставил следа в истории. Причиной всему было очень плохое здоровье царя. Иногда в литературе можно встретить утверждение, что Иван был слабоумным, что, по-видимому, не соответствовало действительности. Царь был слаб физически, подобно брату Фёдору, болел цингой и, подобно младшему брату Петру, падучей. Один из иностранных путешественников писал, что припадки у Ивана случались ежемесячно и, кроме того, царь плохо видел. Физическая немощь проявлялась и в каком-то дефекте речи. Австрийский дипломат отмечал, что царь «говорил слабым и неясным голосом», а когда «встал, чтобы спросить о здоровье императора, то едва мог стоять на ногах, и его поддерживали два камергера под руки». Обычно во время официальных аудиенций вместо Ивана выступал кто-то из бояр, зачитывая его речи. Из иностранных свидетельств следует также, что Иван был разбит параличом, что сомнительно, поскольку он постоянно присутствовал на церковных службах и ездил на богомолья. Особенно любил царь Новодевичий монастырь, где подолгу задерживался.

После смерти Фёдора Нарышкины провозгласили царём Петра, и только стрелецкий бунт и активность царевны Софьи позволили восстановить справедливость, так как именно Иван был наследником престола. Однако многие бояре, признавая неспособность Ивана к управлению, «частенько об этом вздыхали». С 26 мая года в России началось соправительство двух царей, «старшего» Ивана и «младшего» Петра. Последним из русских царей Иван Алексеевич 25 июня года был венчан на царство знаменитой шапкой Мономаха (для Петра была сделана так называемая шапка Мономаха второго наряда).

Иван удивительным образом поддерживал хорошие отношения и с Софьей, и с Петром. Во время событий года он выступил на стороне сестры, запретив воинским начальникам ехать к Петру в Троице-Сергиев монастырь. Но потом, когда потребовались более решительные действия, Иван заявил Софье, что с братом ни в чём ссориться не будет. Когда Пётр вернулся в Москву, Иван встретил его на крыльце дворца. Братья обнялись, и Пётр просил Ивана «быть ему другом, и тот, кто отвечал ему от имени брата, заверил Петра в его дружбе».

В январе года Ивана женили на Прасковье Фёдоровне Салтыковой. Эта «первая красавица России», по свидетельству одного шведского дипломата, заявила, что «скорее умрёт», чем выйдет за Ивана. Но свадьба всё же состоялась. Она была организована царевной Софьей, надеявшейся на рождение у Ивана сына, за спиной которого ей ещё долго можно было управлять государством. Но у Прасковьи родилось пятеро дочерей.

Царица Прасковья принадлежала к древнему дворянскому роду, происходившему от легендарного Миши, предка Морозовых, Шестовых, Тучковых и других знаменитых фамилий. Таким образом, Салтыковы были хоть и отдалённой, но роднёй Романовым через мать Михаила Фёдоровича – Ксению Ивановну Шестову. Кроме того, Салтыковы были в родстве со Стрешневыми, семьёй жены царя Михаила Фёдоровича, породнились с князьями Трубецкими, Куракиными, Долгоруковыми и другими знатными семьями. А на сестре Прасковьи – Анастасии женился потом знаменитый сподвижник Петра князь-«кесарь» Фёдор Юрьевич Ромодановский.

Воспитывали Прасковью в старинных русских традициях. Приверженность этим привычкам сохранилась у неё до конца жизни. Но, в отличие от сестёр мужа, она никогда открыто не выступала против Петра, чем заслужила его симпатию. Более того, Прасковья умудрялась сохранять добрые отношения со всей роднёй, в том числе с опальным царевичем Алексеем. Впрочем, ей была абсолютно безразлична тогдашняя политическая борьба в царской династии: единственное, что её интересовало, – своя собственная судьба и благополучие своих дочерей. Пётр относился к невестке с уважением и добротой, что не мешало ему иной раз подшучивать над её образом жизни.

Венчание на царство царей Иоанна и Петра Алексеевичей 25 июня г. Гравюра XIX в.

Царица была стройной, высокой и полной. С годами она подурнела и обрюзгла, болела водянкой, с трудом ходила (временами её возили в кресле на колёсах). Характер её был спокойным, хотя временами случались и вспышки гнева, когда ей трудно было овладеть собой. Известно, например, что к концу жизни она перессорилась со всеми своими дочерьми и даже, по легенде, прокляла их. Только на смертном одре она якобы простила среднюю дочь Анну, будущую русскую императрицу, а две другие так и остались жить под матушкиным проклятием. В их печальной судьбе многие видели исполнение злого рока. Вообще, Прасковья была крайне религиозна, но с чисто обрядовой стороны. Она истово выполняла все церковные предписания, мало вдаваясь в их суть. Кроме того, она была крайне суеверна. При её дворе постоянно толпились какие-то предсказатели, кудесники, колдуны, нищие, странники, больные и увечные, кормившиеся от щедрот царственной богаделки. Этой публики было так много, что Пётр называл двор царицы Прасковьи «гошпиталем уродов, ханжей и пустосвятов». Особенным уважением царицы пользовался некий полубезумный подьячий Тимофей Архипыч, ходивший по дворцу в грязном рубище и выдававший себя чуть ли не за пророка. Вместе с тем полным-полно было и всевозможных шутов, карлиц и дурок, своими грубыми шутками потакавших непритязательному вкусу Прасковьи. Вся эта публика не только находилась при дворе царицы в Измайлове, но некоторые из них потом перебрались в Петербург, продолжая и там получать подачки из рук своей покровительницы. По-видимому, от своей матери любовь к такому явлению, как придворные шуты, унаследовала и дочь, будущая императрица Анна Иоанновна.

Царица Прасковья Федоровна

После смерти мужа царица с дочерьми жила в подмосковном Измайлове, принадлежавшем ещё Алексею Михайловичу. Она неплохо вела хозяйство, хотя много тратила на вклады в монастыри и раздачу милостыни. Прасковья отличалась хлебосольством, постоянно принимала у себя разных гостей, в том числе иностранцев. Но в году в угоду Петру она вместе с дочерьми, сёстрами Петра, вдовой царя Фёдора – Марфой Матвеевной, князем Ромодановским и другими московскими боярами переехала в Петербург (хотя потом бывала и в Измайлове). Здесь пришлось ей даже плавать на кораблях по морю – Пётр приучал свою родню «к воде». Дом царицы стоял на берегу Невы недалеко от Петропавловской крепости. В нём она и завершила свой жизненный путь. Перед смертью попросила принести зеркало и долго-долго смотрелась в него. Пётр лично распоряжался похоронами и устроил своей невестке торжественное и пышное погребение, поглазеть на которое сошлось множество народу.

Через несколько лет после смерти Ивана V по установившейся к тому времени «доброй традиции» объявился самозванец, называвший себя царём Иваном Алексеевичем. Им оказался сын сибирского крестьянина из Нижнеилимской слободы – Ивашка Попов. Но «развернуться» в полную силу он не успел, в году авантюрист был схвачен и бит плетьми. Потом следы его затерялись. Чуть более удачной оказалась судьба другого проходимца, появившегося за границей. В году к русскому послу в Стамбуле А.И. Неплюеву пришёл какой-то человек лет сорока, который назвал себя сыном царя Ивана и царицы Прасковьи – царевичем Фёдором Иоанновичем. Оказывается, ещё в детском возрасте он был отдан царицей какому-то греческому монаху и голландской женщине. В женском платье они перевезли мальчика в Астрахань, а оттуда на Ближний Восток. Некоторое время якобы «царевич» жил в Дамаске, потом долго странствовал, пока не очутился в турецкой столице. Но русских дипломатов того времени «на мякине» было не провести. Неплюев приказал арестовать самозванца и сечь розгами, пока не скажет правду. Не стерпев побоев, «царевич» признался, что его действительно зовут Фёдором Ивановым, а кто его родители, он не знает. Всю вину за самозванство он свалил на монаха и голландку, открывших ему «страшную тайну». Неплюев приказал «Федьку» заковать в кандалы и под караулом отправил в Россию. Но на первой же остановке в одном из турецких городов пленник начал орать на всю улицу, что он хочет принять ислам, а его насильно вывозят из страны. Сбежавшиеся на крики турки отбили мошенника у русского конвоя. Сопровождавший «Федьку» офицер попытался было застрелить его, но промахнулся. Турецкие власти отказались выдать самозванца русским и отправили его якобы на родину – в город Алеппо (Халеб). Дальнейшая судьба этого «турецкоподданного» неизвестна.

События эпохи

Май г. – Стрелецкий бунт в Москве.

г. – Казнь у стен Троице-Сергиева монастыря князя Ивана Андреевича Хованского с сыном.

г. – Последние «поминки», т. е. дань России Крымскому ханству. Их официальная отмена состоялась в г. по Константинопольскому мирному договору.

г. – «Вечный мир» с Речью Посполитой, закрепивший за Россией Киев, Смоленск и Левобережную Украину.

, гг. – Неудачные походы на Крым войск под командованием кн. В.В. Голицына.

г. – Открытие в Москве Славяно-греко-латинской академии.

г. – Нерчинский договор с Китаем. Установление русско-китайской границы.

Источники и литература:

Письма русских государей и других особ царского семейства. В 2 т. Переписка царицы Прасковьи Фёдоровны и дочерей её Екатерины и Прасковьи. М.,

Семевский М.И. Царица Прасковья. М.,

Пчелов Е.В. Старший брат // Исторический лексикон. XVII век. М., С.

24/4. Евдокия Алексеевна ( г., Москва – г., там же, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, с г. останки, вероятно, находятся в подвальной палате Архангельского собора Московского Кремля).

25/4. Пётр I (Алексеевич) Великий ( г., Москва, крещён г. в Московском Чудовом монастыре – г., СПб., погребен г. во временной часовне в Петропавловском соборе СПб., похоронен г. в том же соборе). Царь с г., император с г.

Ж.: 1. г., Москва – Евдокия Фёдоровна Лопухина ( г., Москва – г., Московский Новодевичий монастырь, похоронена там же, в Смоленском соборе), дочь окольничего (затем боярина) Иллариона (Фёдора) Авраамовича Лопухина (–);

2. г., СПб. (тайное венчание г.) – Императрица Екатерина I Алексеевна (Марта Самуиловна Скавронская) ( г., Ринген, Лифляндия – г., СПб., погребена во временной часовне в Петропавловском соборе вместе с мужем г., похоронена в том же соборе г.), дочь крестьянина Самуила Скавронского и Доротеи Ган. Императрица с г.

Пётр Великий – самый знаменитый представитель династии Романовых и один из самых известных правителей России. Охарактеризовать эту масштабную личность вкратце невозможно, слишком всеобъемлющей была его деятельность, слишком великие последствия она имела. Пётр принадлежал к числу гениальных реформаторов, которых не так много в мировой истории. Его таланты были многогранны. Пётр – законодатель, Пётр – полководец, Пётр – преобразователь, и о каждой его ипостаси можно писать и писать тома. Но главное при этом – не стереть тот живой образ, который в историческом сознании народа приобрёл уже эпические черты. Пожалуй, ни о какой другой эпохе и ни о каком другом правителе в истории России не существует столько разноречивых, противоположных и категоричных мнений. Одни ставят Петру в заслугу поворот России к европейской цивилизации, другие, наоборот, обвиняют его в этом. Ясно лишь, что царь Пётр резко изменил весь ход российской истории.

Пётр I. Художник Г. Неллер. е гг.

Многие черты характера были унаследованы Петром от предков, только у них они не проявлялись столь ярко, как у него. Прежде всего Петра отличала удивительная любознательность. Всё было ему интересно, всё новое манило к себе, он жадно впитывал новые ощущения и впечатления, всю жизнь стремился к знаниям, а восприятие его было чистым и непосредственным. Этим он очень напоминал своего отца – Алексея Михайловича. Однако, в отличие от «Тишайшего» царя, Пётр был властен и честолюбив, обладал почти деспотическим складом характера, всегда знал, что и как надо делать, и был абсолютно уверен в себе. Тут уже проглядывает сходство со старшей сестрой – царевной Софьей. Пётр любил порядок, он строил «регулярное» государство, державу-машину, где всё подчинено одной воле и одному закону. То же стремление к упорядоченности и стабилизации отличало и Алексея Михайловича. У Петра были живой и яркий ум, гениальная интуиция, он быстро всё схватывал и всё понимал. Напомним, что ум и прекрасная память были свойственны и Алексею Михайловичу. Вообще незаурядные способности в разных областях и интерес к жизни характерны для всей династии Романовых, и позже мы ещё не раз увидим их проявления.

То, что свершил Пётр, было во многом уже подготовлено предшествующим периодом русской истории. При Алексее Михайловиче и Фёдоре Алексеевиче были положены начала многим петровским преобразованиям. Создание регулярной армии и флота, внимание к европейской культуре и организации быта, внешнеполитические приоритеты – всё это существовало в политике его отца и брата, Пётр продолжил, развил, углубил, убыстрил их дела. Его гениальность проявилась в том, что он верно почувствовал общее направление движения, осознал те задачи, которые встали перед страной, и начал действовать. Он действовал решительно, напористо, энергично, временами конвульсивно и даже суетливо – но быстро и в короткие сроки добился удивительных результатов.

Весь день его был расписан буквально по часам, он всюду успевал, во всё вникал, был вездесущ – и этим резко выделялся среди других русских царей. Необычайная энергия, потрясающее трудолюбие, удивительная жизнестойкость и неколебимая твёрдость духа – всё это принесло ему громкую славу. Он был храбр, жесток и в то же время великодушен, в нём удивительным образом сочеталось несочетаемое – и в этом своеобразие его характера. Конечно, он отличался от своих братьев, отца и деда. Те были настоящие московские цари – хранители традиций и устоев, степенные и уравновешенные. Пётр был импульсивен, порывист, быстр в движениях, он не следовал старинным обычаям, а переламывал их, в его образе не было осознания собственного величия – оно сквозило в его делах. Он был достаточно прост и в быту и в общении. Недоступный царь, которого подданные видели только в дни церковных торжеств, окружённый византийской пышностью и державным великолепием, представлялся чуть ли не небожителем. Пётр «спустился на землю». Но в то же время он никогда не забывал, что он государь – самодержавный властитель, отец своих подопечных, а потом и «Отец Отечества».

Пётр превратил Россию в современную европейскую державу. Был ли у него план реформ? Нет. Многое делалось стихийно, решались, так сказать, задачи текущего момента. Подстегивала война. России нужен был выход к Балтике – это понимали ещё Иван III и Иван Грозный. Пётр вёл войну с не менее талантливым, чем он, государем – Карлом XII, яркой и деятельной личностью, чьи бесшабашная храбрость и твёрдое упорство не могут не вызвать уважения. А война требовала перестройки всего уклада тогдашней жизни. И так постепенно, всё новыми и новыми волнами накатывали одно за другим нововведения, изменения, преобразования.

Но старое не могло так просто уйти, резкие действия вызывали столь же резкие противодействия. И Петру пришлось столкнуться с косностью, неповоротливостью, застарелостью того «материала», с которым он работал. А люди действительно были для него прежде всего «материалом». И он ломал их. Методы, которыми действовал Пётр, были жестоки. Они и не могли быть другими. Нет, это не оправдание. Кое-что из того, что сделал Пётр, оправдать вообще невозможно. Например, гибель старшего сына. Методы Петра часто называют большевистскими. Впервые это мнение высказали ещё М.А. Волошин и Н.А. Бердяев. Но они обратили внимание только на одну сторону медали – на нежелание считаться со средствами ради цели. Больше ничего общего у большевиков с Петром не было и быть не могло. Пётр был прежде всего Государем своего Отечества. У большевиков отечества не было, был просто полигон для эксперимента.

Говорят, он хотел сделать Россию Голландией. Нет, он хотел, чтобы Россия осталась Россией, но превратилась в великую и могучую мировую державу – империю. Как бы то ни было, народ не понял своего царя. Его объявляли антихристом, подмененным в Голландии или где-нибудь ещё. И только после Полтавы Пётр стал восприниматься как русский царь.

И сам Пётр, и всё его царствование сотканы из противоречий. Он пытался сделать Россию европейской страной, но хотел и сохранить лицо своей державы. Он издевался над церковью (вспомним хотя бы всешутейший и всепьянейший собор), но в то же время был религиозен, любил православную службу и до конца жизни певал на клиросе. Верил, что Господь помогает ему. Пётр открыл «окно» европейской культуре, создал слой русского образованного меньшинства, куда вошли лучшие люди России, но в то же время оставил необразованное большинство в «первобытном» состоянии, заложив тем самым мину замедленного действия. Взорвалась она в году. А образованное меньшинство создало великую русскую культуру. Не было бы Петра, не было бы и этой культуры.

Пётр I в Саардаме на корабельной верфи. Хромолитография А.И. Стрельцова. г.

Можно во многом обвинять Петра, но судить его – не наше право. Одно ясно, он не был садистом-убийцей, залившим страну кровью ради своих химерических потуг, как Иван Грозный. Он твёрдой рукой запустил государственный механизм, и сколь чётко и правильно это было сделано, говорит дальнейшая история императорской России. После Петра и до Екатерины на российском престоле перебывало много разных лиц, некоторые вообще имели на него весьма сомнительные права. Мало кто из них имел талант государственного управления, и уж точно никто не приближался к Петру по уровню своих способностей. Но государство функционировало независимо от того, занимал ли русский престол полугодовалый младенец или бывшая «портомоя». Последующие монархи равнялись на Петра. И Екатерина Великая, и Павел I, и императоры XIX века. Весь имперский период русской жизни прошёл под знаком его основателя.

Уже в детстве Пётр был озорным и бойким мальчиком. С шестого месяца начал ходить, с года не расставался с любимыми игрушками: колесным конем, пушечками, барабаном, в два года ему подарили серебряный кораблик. В Кремле по приказу царя Фёдора, любившего своего младшего братца и крестника, выкопали маленький прудик, где Петруша плавал в лёгком судёнышке – любовь к военному делу и морю осталась у него на всю жизнь. На пятом году к Петру приставили дядьку Никиту Моисеевича Зотова, который обучал его грамоте. Но хорошего образования в детстве Пётр так и не получил, многое потом осваивал сам. Жажда знаний была у Петра потрясающей. За что бы ни брался, что бы ни делал – во всём стремился достичь совершенства. Личным примером воодушевлял подданных. В Голландии работал плотником на верфи, в совершенстве изучил корабельное дело, был талантливым полководцем, овладел чуть ли не всеми тогдашними ремёслами, вникал в вопросы градостроительства (вспомним хотя бы его детище – Петербург), садоводства, естествознания, анатомии, сам драл зубы и делал хирургические операции, освоил типографский набор – буквально всё интересовало его, ко всему необычному и новому тянулся самозабвенно.

После смерти царя Фёдора 27 апреля года Пётр был провозглашён царём, но потом пережил все ужасы кровавого стрелецкого бунта. Софья добилась соправительства Ивана, и 25 июня того же года в Успенском соборе Кремля прошла необычная церемония венчания на царство сразу двух государей. Для Петра специально была сделана шапка Мономаха так называемого второго наряда, ведь он был «младшим царём». Но вскоре его с матерью и младшей сестрой отправили в подмосковное Преображенское. Однако устранив Петра и Наталью Кирилловну от государственных дел, царевна Софья, сама того не желая, заложила бомбу под своё самовластие. Подраставший царь чувствовал себя там на воле и был предоставлен самому себе вдали от церемониала царского двора. Такая жизнь сформировала в нём ощущение внутренней свободы. Его не сковывали жёсткие рамки поведения, не подавлял традиционный уклад жизни. Пётр полюбил воинские «забавы», из детей придворных слуг создал «потешные» полки – Преображенский и Семёновский, ставшие впоследствии основой будущей российской гвардии. Познакомился с корабельным делом, часто бывал в Немецкой слободе, где приобщился к европейскому быту и иностранной культуре. Иными словами, именно в это время Пётр сформировался как будущий преобразователь России, превратился из мальчика-царя в сильного юношу, способного самостоятельно править страной.

Во время трагических событий года Пётр проявил твёрдость и мужество, организовав в Троице-Сергиевом монастыре сопротивление Софье. В итоге Софья была устранена и началось самостоятельное правление Петра. С года он стал единственным царём, а 20 октября года, после победоносного окончания Северной войны, Сенат преподнёс ему титул «Императора Петра Великого, Отца Отечества». Тем самым имперская идея получила в России своё законченное воплощение. Пётр реально осуществил то, к чему стремились московские правители ещё с конца XV века. Царский титул был заменён более высоким императорским, на европейский манер, и Россия встала в ряд величайших мировых держав (в Европе была ещё только одна империя – Священная Римская с центром в Вене).

Петру Великому удалось не только сделать Россию частью Европы, но и ввести династию Романовых в семью европейских монархов. Он буквально прорвал международную изоляцию царского рода, установив династические связи с европейскими правящими домами. Этому способствовала политика религиозной терпимости и открытости по отношению к Западу. Начиная с х годов Романовы заключили несколько брачных союзов с европейскими монархиями, и все эти связи имели очень большое политическое значение. Первая свадьба состоялась в году – Пётр выдал свою племянницу, среднюю из сестёр – дочерей царя Ивана, Анну за герцога Курляндского Фридриха-Вильгельма. Правда, брак продлился недолго – герцог умер по дороге из Петербурга на родину, и Анне пришлось остаться в Митаве, столице Курляндского герцогства, одной, несмотря на желание вернуться, на долгие 20 лет. Герцогство Курляндия и Семигалия возникло на землях Ливонского ордена и занимало большую часть территории современной Латвии, имея выход к Балтийскому морю. Земли к северу от Курляндии после Ништадтского мира отошли к Российской империи. Таким образом Анна выполняла роль своеобразного «форпоста» России на восточных балтийских берегах.

Вид Санкт-Петербурга. Фрагмент гравюры А.Ф. Зубова. е гг.

В году Пётр женил своего сына и наследника престола, царевича Алексея, на принцессе Брауншвейг-Вольфенбюттельской Шарлотте-Кристине-Софии. Важно отметить, что этот брак не предполагал перехода невесты в иную веру. Супруга будущего, но несостоявшегося русского царя осталась лютеранкой. Само герцогство Брауншвейгское было, может быть, и не столь значительным, но главное, сестра Шарлотты – Елизавета-Кристина с года состояла в браке с Карлом Габсбургом, который в апреле года, за полгода до свадьбы царевича Алексея, стал императором Священной Римской империи Карлом VI. Таким образом, Пётр становился свойственником самого «римского кесаря», высшего по статусу монарха Европы, а будущая императрица Мария-Терезия оказалась потом двоюродной сестрой российского императора Петра II. Этот брак приобщал династию Романовых к династии императоров Священной Римской империи и придавал ей несомненно более значительный вес на международной европейской арене.

В году мужем царевны Екатерины Ивановны, старшей сестры Анны и старшей племянницы Петра, стал герцог Мекленбург-Шверинский Карл-Леопольд. Это немецкое герцогство занимало территорию на южном побережье Балтийского моря. Правда, судьба Екатерины сложилась так, что в году ей пришлось вернуться в Россию вместе с трёхлетней дочерью Елизаветой-Екатериной-Христиной, принявшей через 11 лет православие и называвшейся Анной Леопольдовной (она сыграла затем в истории России свою роль). Тем не менее Пётр охватывал своими матримониальными планами побережье Балтики всё дальше и дальше. Наконец, самым удачным балтийским браком Романовых стал брак, заключённый уже после смерти Петра, между его старшей дочерью Анной Петровной и герцогом Гольштейн-Готторпским Карлом-Фридрихом. Это герцогство непосредственно граничило с Мекленбургом на востоке, а на севере – с Данией, как бы «закрывая» Балтику с юго-запада. Но важно подчеркнуть, что сам герцог Карл-Фридрих по матери был родным племянником шведского короля Карла XII, многолетнего противника Петра в Северной войне. А значит, при благоприятных условиях он сам и его потомки могли выступать в качестве претендентов на шведский престол. Если бы это произошло, а кроме того удачно сложилась семейная жизнь и у царских племянниц, всё Балтийское море было бы окружено романовскими родственниками и создалась бы особая «балтийская» семья монархов, центральное место в которой занимал бы российский императорский дом. Таким образом, закрепившись на Балтике физически, Россия во главе с Петром Великим пыталась закрепиться там и династически. И лишь по прихоти судеб этим планам не суждено было реализоваться.

Невозможно перечислить всё, что создал Пётр в России: гражданский алфавит и новое летосчисление, регулярную армию и военно-морской флот, губернскую систему и двенадцать коллегий, Сенат и Святейший Синод, первую газету и первый музей, Санкт-Петербург и Академию наук, новую одежду и ассамблеи – всех сторон жизни коснулись его рука, воля и ум.

Как выглядел Пётр? Воображение рисует нам образ великана, обладавшего неимоверной силой. Пётр действительно отличался высоким ростом (при этом любил жить в тесных и низких помещениях), однако был слегка сутуловат, узкоплеч, не столько силен, сколько вынослив, и часто болел. Кроме того, страдал эпилепсией. Курил табак, пил вино – и от этого тоже возникали проблемы со здоровьем. Скончался император, вероятно, от мочекаменной болезни. Столь занимательные версии о его отравлении, которые нередко проскальзывают в околонаучной литературе, источниками не подтверждаются. Так же сомнительны рассказы о простуде Петра, возникшей из-за того, что он в ледяной воде спасал людей с тонувшего судна. Болезнь Петра была долгой и мучительной, умирал он тяжело. Смерть государя повергла народ в печаль и ужас. Начиналась новая эпоха, время частой смены лиц на императорском троне, основу которой тоже заложил сам Пётр.

Царица Евдокия Федоровна (Лопухина)

Дело в том, что вопрос о наследовании престола из-за ситуации в царском семействе оказался непростым. Семейная жизнь Петра была бурной. Его первой женой в году стала молодая Евдокия Лопухина. Это был традиционный для русских царей брак. Невеста принадлежала к старому, но не слишком заметному дворянскому роду. По родовой легенде, предком Лопухиных был знаменитый касожский (адыгский) князь Редедя, который в году погиб, сражаясь с русским князем Мстиславом Храбрым. Этот Мстислав был одним из сыновей крестителя Руси – святого Владимира и правил в причерноморском городе Тмуторокане, бывшей греческой колонии, а потом хазарской крепости, которая после гибели Хазарского каганата отошла к Руси. Теперь на её месте находится небольшой городок Тамань, в своё время воспетый Лермонтовым. Итак, Мстислав воевал с племенами Северного Кавказа и победил Редедю. Дети последнего якобы приняли крещение и оказались на Руси. К Редеде также возводили свои родословные такие русские дворянские фамилии, как Сорокоумовы-Глебовы, Кокошкины (к ним принадлежал известный политический деятель начала XX века кадет Ф.Ф. Кокошкин), Ушаковы (из этой семьи происходил знаменитый адмирал Ф.Ф. Ушаков) и некоторые другие. Впрочем, их происхождение от касожского князя, судя по всему, абсолютно мифично, но всё же все они были однородцами.

Женитьба царя на Евдокии Лопухиной сразу выдвинула её многочисленную родню на более значительные роли в государственном управлении, и хотя потом Лопухины не раз подвергались опале, они сохраняли своё положение в русском дворянстве вплоть до революций года.

Сама Евдокия была типичной девушкой того времени. Воспитанная в старомосковских традициях, по складу характера она не могла «подойти» своему жениху. Была красива, но, по отзыву Б.И. Куракина, «ума посреднего». Чувства между молодыми супругами сохранялись около двух лет. Постепенно Пётр всё более и более отдалялся от жены, завёл себе любовницу в Немецкой слободе – дочь виноторговца Анну Монс, которая была полной противоположностью царице. Весёлая и общительная, она быстро расположила к себе Петра. Ещё большая пропасть между супругами образовалась, когда царь совершил своё историческое путешествие по Европе с Великим посольством. Вернувшись, он буквально разгромил оплот старины – стрелецкое войско и подверг опале сестру Софью, которая для него олицетворяла отжившие традиции. Таким же символом была для него и жена. 23 сентября года по приказу Петра Евдокию отвезли в Суздаль. Там в женском Покровском монастыре, который был «традиционным» местом ссылки отвергнутых или вдовых русских цариц, в июне года она была насильно пострижена с именем Елена.

Вдалеке от сурового супруга Евдокия, впрочем, скоро оправилась от потрясений. Через несколько месяцев она перестала носить иноческую одежду и жила не так уж плохо. Вместо скромной монастырской трапезы к её столу подавали яства, присылавшиеся многочисленными родственниками и друзьями. Надзора за ней почти не было, и она пользовалась относительной свободой. Примерно в году у неё появился любовник – помещик Степан Глебов, отправленный в чине капитана в Суздаль для набора рекрутов в армию.

Спокойная жизнь царицы кончилась в году. В связи с трагическим делом сына Алексея Пётр вспомнил и о его матери. В феврале инокиню Елену привезли в Петербург, и начался розыск. Царь сам допрашивал и её, и Глебова, пытаясь выяснить их причастность к заговору. Глебов был обвинён в измене, хотя даже при жесточайших пытках всё отрицал. Несчастного подвергли мучительной казни – он был посажен на кол. Несмотря на все ухищрения, следствие так и не подтвердило какие-либо связи Евдокии с сыном. После допроса «с пристрастием», то есть с пыткой, 19 апреля года несчастную царицу отправили в новое заточение. Местом ссылки стал Староладожский Успенский монастырь, а строжайший надзор за узницей был поручен А.Д. Меншикову, так как монастырь располагался на территории подвластной ему Петербургской губернии. Меншиков приложил все усилия, чтобы сделать жизнь Евдокии невыносимой. С восшествием на престол Екатерины режим был ещё более ужесточён, и Евдокию поместили в Шлиссельбургскую крепость, откуда освободили, только когда государем стал её внук Пётр II. Причём вызволил её из заточения всё тот же Меншиков, сразу изменив своё отношение к ней как уже к бабушке императора. В сентябре года Евдокию перевезли в Москву, куда вскоре переехал из Петербурга и весь двор. Она поселилась в Новодевичьем монастыре, но никакого участия в государственных делах, чего опасались многие, не принимала. Потом недолго жила в Вознесенском монастыре, но затем снова вернулась в Новодевичий. После смерти Петра II её кандидатура даже рассматривалась Верховным тайным советом в качестве претендентки на престол, но была быстро отвергнута (якобы она сама отказалась от короны). Скончалась эта последняя свидетельница старой эпохи уже в правление Анны Иоанновны, относившейся к ней с большим почтением.

Екатерина I. Гравюра х гг.

Второй женой Петра была Екатерина I. Её происхождение до сих пор вызывает среди историков споры. По одной версии, Екатерина родилась в Швеции, в местечке Гермюнаведе, в семье Иоганна Рабе, служившего квартирмейстером Эльфсборгского пехотного полка. После смерти мужа мать вместе с дочкой переехала к родным в Ригу, где тоже вскоре скончалась, а Екатерина попала в приют. По другим, более достоверным данным, первоначально Екатерина звалась Мартой и происходила из латышских или литовских крестьян, её родственники по отцу носили фамилию Скавронские (от польского «сковронек» – «жаворонок»). В двенадцать лет осиротевшую девочку взял к себе в дом пастор Эрнст Глюк, суперинтендант евангелической церкви небольшого городка Мариенбурга (ныне Алуксне, Латвия). Марта прислуживала ему, готовила на кухне и стирала в прачечной. Летом года восемнадцатилетняя девушка вышла замуж за шведского драгуна Иоганна Крузе, но их семейная жизнь оказалась недолгой. В то время Прибалтика была охвачена огнём Северной войны, русские войска, которыми командовал фельдмаршал Б.П. Шереметев, продвигались к Мариенбургу, и 25 августа года город был взят. По обычаю того времени он был отдан на разграбление победителям, и многие жители попали в плен. Среди прочих была и Марта, доставшаяся какому-то русскому солдату, который потом передал её капитану Боуру, а тот, в свою очередь, самому Шереметеву. У Шереметева Марта служила прачкой, пока её не увидел А.Д. Меншиков. Он, вероятно, отнял её у командующего, а уже у Меншикова Марту увидал Пётр.

Примерно с года она стала любовницей царя и вскоре родила ему одного за другим двух сыновей, а позже появились и дочери. Пётр отправил Марту в Преображенское, к своей сестре Наталье. Там она обучилась русскому языку, кое-каким правилам светского этикета, а в году перешла из лютеранства в православие. Крёстными родителями её были сестра Петра царевна Екатерина Алексеевна и старший сын царя Алексей Петрович. Поэтому в крещении Марта стала прозываться Екатериной Алексеевной (в своих письмах того времени Пётр называл Екатерину «Катериной Трубачёвой», вероятно, по воинскому занятию её первого мужа). Потом вместе с другими родственниками государя Екатерина переехала в Петербург.

Пётр всё больше и больше привязывался к своей невенчанной супруге. Она отличалась спокойным, мягким характером, была покладиста, скромна, неприхотлива, трудолюбива, но самое главное, полностью разделяла все заботы и тяготы напряжённой жизни Петра. Царю нужна была такая опора, преданное любящее сердце, готовое всегда понять и поддержать в беде. Современники рассказывали, что Екатерина умела успокоить мужа во время его приступов депрессии и эпилептических припадков, могла смягчать его вспыльчивость и подавлять гнев. Понравилась она и сёстрам государя. Даже Марфа Алексеевна, со скрытым непониманием относившаяся к происходившим переменам, советовала Петру официально оформить отношения с Катериной. Отправляясь весной года в Прутский поход, царь объявил о предстоявшей помолвке. События этой трагической кампании на деле показали преданность и находчивость бывшей лифляндской пленницы. На реке Прут русская армия во главе с царём попала в окружение. Турки грозили полным истреблением, и переговоры успеха не приносили. Отчаявшийся Пётр в ночь с 10 на 11 июля приказал готовиться к прорыву, который для измученных русских солдат мог окончиться катастрофой. И тут Екатерина проявила большую выдержку и силу воли. По собственной инициативе она созвала военный совет, а затем уговорила царя написать ещё одно письмо к турецкому визирю с просьбой о мире. Втайне от мужа она приложила к письму все свои драгоценности. Видимо, подкуп подействовал, и утром согласие на переговоры было получено. Так, благодаря решимости будущей царицы, русская армия была спасена. Узнавший об этом впоследствии Пётр приказал учредить новый российский орден в честь небесной покровительницы жены – святой Екатерины. Изначально он назывался также орденом Освобождения. Одна из надписей на нём гласила: «Трудами сравнивается с супругом». Первым кавалером этого ордена 24 ноября года стала сама Екатерина. При награждении Пётр отметил её храбрость и мужество. Орден Святой Екатерины был «женским» орденом, им награждали только дам (единственным исключением стал сын Меншикова).

В феврале года Пётр наконец-то обвенчался с Екатериной. Женился он в форме контр-адмирала Петра Михайлова. Обряд совершался в небольшой церкви Меншиковского дворца. Дочери Анна и Елизавета, родившиеся до официального брака, стали «привенчанными», то есть как бы узаконенными, хотя отсвет «зазорного» происхождения позже иногда всплывал над ними, особенно когда речь шла о правах на престол. Таким образом, Екатерина стала русской царицей.

Свадьба Петра I и Екатерины Алексеевны в г. Гравюра А.Ф. Зубова. г.

Внешне Екатерина была не слишком привлекательной. Полная, загорелая, коренастая, она многим казалась простолюдинкой, внезапно попавшей «из грязи в князи». Но в то же время она не была лишена изящества и постепенно освоилась в придворном обществе. Весёлая и энергичная царица отличалась также немалой физической силой и отменным здоровьем. Она сопровождала Петра во многих поездках и регулярно рожала ему детей. Правда, большинство из них, кроме дочерей Анны и Елизаветы, умерли в детстве. Такая же участь постигла и любимого сына Петра и Екатерины – Петрушу. На него родители возлагали большие надежды и считали своим преемником. В его пользу был вынужден отказаться от наследования престола старший сын царя – Алексей. Но гибель Алексея, а затем и смерть маленького Петра сделали проблему преемственности власти слишком острой. Император вышел из этого положения 5 февраля года, когда подписал «Устав о наследии престола».

Этот законодательный акт отменял прежний порядок наследования: от отца к сыну, и вводил новый. Теперь государь мог сам, по собственному усмотрению назначить себе преемника из числа родственников, того, кого сочтет наиболее подходящим для трона. Если же наследник не оправдывал надежд, император был вправе отменить своё решение и назначить нового. Такой закон полностью ставил вопрос о преемственности власти в зависимость от личной воли правящего монарха. Но в тех условиях расширение круга потенциальных преемников было своего рода спасением для династии Романовых. Кроме Петра, в семье был всего один мужчина – мальчик Пётр Алексеевич, сын несчастного царевича Алексея. И потому существование самой династии висело на волоске.

В году Пётр написал завещание, в котором назначал своей преемницей супругу Екатерину. Для того чтобы окончательно закрепить её державный статус, 7 мая года в Успенском соборе Московского Кремля состоялась коронация Екатерины как российской императрицы. Тем самым она встала вровень с Петром, венчанным на царство ещё в году. Но буквально через несколько месяцев ситуация резко изменилась.

Осенью года царь узнал об измене жены. Фаворитом Екатерины по иронии судьбы стал младший брат небезызвестной Анны Монс – Виллим. Донос, обвинявший его во взятках и казнокрадстве, послужил толчком для «раскручивания» этого дела, в ходе которого выяснилась неприглядная связь молодого камергера и императрицы. В итоге Монс был публично казнён (по легенде, Пётр даже возил жену посмотреть на мёртвое тело её любимца). Над Екатериной сгущались тучи. Пётр недвусмысленно дал понять, что так же, как возвысил её, может и низвергнуть.

Пока длилось следствие, император подписал брачный контракт с находившимся в России герцогом Карлом-Фридрихом Голштейн-Готторпским, отдав ему руку своей дочери Анны. По условиям договора, будущие супруги отказывались за себя и своих потомков от всех прав и притязаний на корону Российской империи «в вечные времена», но в секретном протоколе, подписанном тут же, говорилось, что если у супругов родится сын, то Пётр может забрать его в Россию и сделать наследником престола. Таким образом, император надеялся прожить ещё несколько лет, чтобы дождаться внука и твёрдо обеспечить престолонаследие. Но в январе года император скончался. Красивая легенда, что перед смертью он якобы написал на листе бумаги слова: «Отдайте всё…», а кому, дописать не успел, по-видимому, является фантазией. Никакого распоряжения о преемнике так сделано и не было.

За власть боролись две группировки. Одна, состоявшая из выдвиженцев Петра, «птенцов его гнезда» – Меншикова, Головкина, Макарова и других, поддерживала Екатерину. Вторая, к которой принадлежали потомки древних боярских родов, князья Голицыны и Долгоруковы, делала ставку на малолетнего внука – Петра Алексеевича. Победили первые. Сразу же после смерти Петра в большом зале Зимнего дворца собрались высшие сановники, духовенство и генералитет. В разгар нешуточных споров у окон дворца появились знаменитые петровские гвардейцы – преображенцы и семёновцы. Вооружённая толпа ворвалась в зал и потребовала провозглашения императрицей Екатерины. Так под давлением гвардии бывшая прачка стала самодержавной властительницей огромной державы.

Пётр I на смертном одре. Художник И.Н. Никитин. г.

Талантами государственного деятеля Екатерина I не обладала, поэтому реальная власть при ней сосредоточилась в руках ближайшего соратника Петра – Меншикова. Чтобы помочь императрице управлять страной, был создан специальный орган – Верховный тайный совет – из нескольких человек, главную роль в котором играл всё тот же Меншиков. Поначалу царица присутствовала на заседаниях совета, но потом ей «прискучило», и она почти полностью отдала Меншикову на откуп все дела.

В своей политике Екатерина руководствовалась принципом продолжения дел царственного супруга, но бoльшую часть времени проводила в бесконечных развлечениях и кутежах. Изредка спускалась в поварню и сама готовила, видимо, вспоминая былое. А так роскошные пиры сменялись танцами и балами, после снова начинались застолья – и не было конца беззаботному веселью. Разгульная жизнь не могла не сказаться на её здоровье. Пухли ноги, она уже не могла часто выезжать, и последние недели перед смертью провела, почти не выбираясь из дому.

Обеспокоенный сохранением своей власти Меншиков решил «подстраховаться». Наследником императрицы неизбежно должен был стать внук Петра – Пётр Алексеевич, и Меншиков уговорил царицу дать согласие на брак великого князя с его старшей дочерью Марией. Незадолго до кончины Екатерина подписала завещание (или, как тогда говорили, тестамент) в пользу Петра. Причём один из пунктов содержал распоряжение императрицы о женитьбе Петра на Марии Меншиковой. «Если же великий князь без наследников преставитьца», то престол перейдёт к Анне Петровне и её потомкам мужского пола, потом к Елизавете Петровне и её наследникам и, наконец, к сестре Петра Наталье Алексеевне и её потомству. Таким образом, тестамент Екатерины противоречил петровскому «Уставу о наследии престола», поскольку лишал Петра II права самостоятельно назначить себе преемника. В то же время в этом документе содержалось следующее важное положение: «Однако ж никогда российским престолом владеть не может, который не греческого закона (то есть неправославный. – Е.П.) или кто уже другую корону имеет».

Перед смертью императрице приснился покойный супруг, который появился тенью в окружении придворных и забрал её с собой. В 9 часов вечера 6 мая года, пробыв на российском престоле чуть более двух лет, Екатерина умерла от пневмонии.

В правление Екатерины в России появились и её многочисленные родственники. Ещё в году в Риге к Петру и Екатерине явилась крестьянка Христина, которая назвалась родной сестрой царицы. Екатерина снабдила её деньгами, но при себе не оставила. Ни она, ни Пётр не были заинтересованы в простонародной родне, которая лишний раз подчёркивала бы плебейское происхождение новой русской царицы и её детей. Помимо Христины, у Екатерины были ещё два брата – Карл и Фёдор и сестра – Анна. Когда Екатерина стала самодержавной правительницей, Христина вновь появилась в Риге у губернатора князя Аникиты Ивановича Репнина и попросила устроить свидание с сестрой. Такая назойливость поначалу смутила императрицу, но потом родственные чувства взяли верх, и всё семейство было свезено в Царское Село. Братья Карл и Фёдор, носившие фамилию Скавронских, 5 января года были пожалованы в графы Российской империи (главной фигурой их герба стал жаворонок). Анна, её муж – Михаэль-Иоахим и двое сыновей – Иван и Андрей получили фамилию Ефимовские (от второго имени мужа Анны, ставшего Михаилом Ефимовичем Ефимовским) и были пожалованы поместьями. А Христина с мужем и четырьмя детьми стали Гендриковыми (по второму имени мужа Христины – Симона-Генриха, сделавшегося Симоном Леонтьевичем Гендриковым). По случаю коронации Елизаветы Петровны 25 апреля года двоюродные братья и сёстры новой императрицы Иван и Андрей Ефимовские, Андрей, Иван, Мария и Марфа Гендриковы были возведены в графское Российской империи достоинство.

Так в составе русского дворянства появилось три новых графских рода. Их представители породнились со многими знаменитыми фамилиями российской аристократии. Так, графиня Екатерина Павловна Скавронская недолгое время была супругой небезызвестного генерала князя Петра Ивановича Багратиона, но потом брак распался, и она жила за границей, где от связи с канцлером Австрийской империи князем Меттернихом родила дочь Клементину Багратион (впоследствии графиню Бломе). А племянницей Екатерины Павловны была графиня Юлия Павловна Пален (в первом браке графиня Самойлова), дружившая с К.П. Брюлловым, который неоднократно писал её портреты.

События эпохи

г. – Неудачный первый Азовский поход Петра.

г. – Второй Азовский поход и взятие Азова ( г.).

г. – Первый указ об отправке за границу дворянской молодежи для обучения.

– гг. – Великое посольство Петра в Западную Европу.

– гг. – Освоение Камчатки экспедицией Владимира Васильевича Атласова.

г. – Последний стрелецкий бунт.

г. – Указ о введении нового календаря: Новогодия 1 января и эры от Рождества Христова.

г. – Константинопольский мир с Турцией (на 30 лет).

г. – г. – Северная война со Швецией, закончившаяся Ништадтским (ныне Уусикаупунки, Финляндия) миром. Россия получила выход к Балтийскому морю.

г. – Начало регулярного издания первой русской газеты «Ведомости».

г. – Основание Санкт-Петербурга.

– гг. – Мятеж донских казаков под руководством К.А. Булавина.

г. – Учреждение первых 8 губерний.

– гг. – Создание русского «гражданского» алфавита.

г. – Победа над шведами у дер. Лесной.

г. – Полтавская победа.

г. – Присоединение Прибалтики к России.

— гг. – Русско-турецкая война, закончившаяся потерей Азова.

г. – Учреждение Правительствующего сената.

г. – Победа русского флота над шведским у мыса Гангут. «Морская Полтава».

– гг. – Создание вместо приказов 11 коллегий.

г. – Создание Кунсткамеры – первого в России музея.

г. – Победа русского флота над шведским у острова Гренгам.

г. – Отмена патриаршества и учреждение Синода.

г. – Принятие Петром титула Императора Всероссийского.

г. – Введение табели о рангах.

г. – Принятие «Устава о наследии престола» (отменен в г., восстановлен в г., действовал до г.).

г. – Каспийский (Персидский) поход Петра, в результате которого к России отошли все западное и южное побережья Каспийского моря.

г. – Открытие Петербургской академии наук.

– гг. – Первая Камчатская экспедиция Витуса Беринга и Алексея Ильича Чирикова.

Источники и литература:

Письма и бумаги Петра Великого. Т. 1— СПб.—М., –

Письма русских государей и других особ царского семейства. Т. 1. Переписка Петра I с Екатериной Алексеевной. М.,

Пётр Великий: Воспоминания. Дневниковые записи. Анекдоты. М.,

Пётр I. Избранное / Сост. А.Б. Каменский. М.,

Богословский М.М. Пётр I. Материалы для биографии. Т. 1–5. М., – (до начала Северной войны).

Брикнер А.Г. История Петра Великого. Т. 1–2. М.,

Анисимов Е.В. Время Петровских реформ. Л.,

Анисимов Е.В. Пётр Великий: личность и реформы. СПб.,

Анисимов Е.В. Женщины на российском престоле. СПб.,

Анисимов Е.В. Россия без Петра. – СПб.,

Буганов В.И. Пётр Великий и его время. М.,

Масси Р.К. Пётр Великий. Т. 1–3. Смоленск,

Павленко Н.И. Екатерина I. М.,

Павленко Н.И. Пётр Великий. М.,

Погодин М.П. Семнадцать первых лет жизни имп. Петра Великого. – М.,

Семевский М.И. Царица Катерина Алексеевна. Анна и Виллим Монс. – / Общ. ред., вступ. ст. и примеч. В.А. Артамонова. М.,

Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого. Т. 1–4, 6. СПб., –

Хоруженко О.И. О происхождении Екатерины I // Европейские монархии в прошлом и настоящем XVIII–XX вв. СПб., С. –

Царь Пётр и король Карл. Два правителя и их народы. М.,

26/4. Наталья Алексеевна ( г., Москва, крещена патриархом Иоакимом в Московском Чудовом монастыре – г., СПб., похоронена сначала в Лазаревской, а в г. в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры в СПб.).

Младшая сестра Петра Великого – Наталья была его постоянной опорой и неизменно поддерживала во всей его деятельности. Ещё во время правления царевны Софьи Наталья вместе с братом частенько ездила и в Немецкую слободу, и на Переславское озеро, где Пётр испытывал ботик деда Алексея Михайловича. С живым интересом следила царевна за всеми делами брата и сама быстро перенимала новшества. Так, она одной из первых женщин надела непривычное немецкое платье.

Стремясь сохранить добрые отношения в семье, царевна часто заступалась перед Петром за других сестёр, в частности за Марфу. После заточения Евдокии Лопухиной в монастырь, на попечении Натальи в селе Преображенском оказался царевич Алексей. В году царевна уехала на житье в Петербург. Там она принимала участие в воспитании племянниц Анны Петровны и Елизаветы Петровны. В году вместе с братом крестила новорождённого сына Алексея – будущего Петра II. Своей семьи у неё не было, и потому всю свою любовь она перенесла на детей и внуков Петра.

Царевна Наталья Алексеевна. Художник И.Н. Никитин. Около г.

Подлинной страстью царевны Натальи долгие годы оставался театр. В этом смысле она продолжила дело своего отца. Ещё в году она организовала первое представление в своём дворце, а затем создала театр в селе Преображенском. В то время у царицы Прасковьи в Измайлове тоже был свой театр, и Наталья часто и с удовольствием бывала там. Под влиянием сестры к театральным постановкам пристрастился и Пётр. С переездом в Петербург Наталья не оставила своё увлечение, и на новом месте продолжала ставить пьесы. Таким образом, театральная жизнь Северной столицы обязана своим появлением именно царевне Наталье. Кроме того, Наталья предприняла попытку организовать театральную школу, что, впрочем, ей сделать не удалось. Наталью Алексеевну можно считать и одной из первых русских писательниц и одним из первых драматургов, потому что она сама сочинила несколько пьес – трагедий и комедий, в основном на библейские и исторические сюжеты. Нам известны названия четырёх её драматических произведений, которые, к сожалению, дошли до нас только в отрывках. После смерти царевны осталась обширная библиотека, в основном состоявшая из рукописных сборников разнообразных пьес.

Литература:

Шляпкин И.А. Царевна Наталья Алексеевна и театр ея времени. СПб.,

27/4. Феодора Алексеевна ( г., Москва, крещена патриархом Иоакимом в Московском Чудовом монастыре – г., там же, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля).

IV. Поколение Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны

28/ Илья Фёдорович ( г., Москва, крещён патриархом Иоакимом в Московском Чудовом монастыре – г., там же, похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля).

Царевич Илья Фёдорович был назван в честь своего прадеда Ильи Даниловича Милославского. Но царствовать ему не довелось. Через десять дней после рождения он скончался, а вслед за ним от послеродовой горячки умерла и его мать царица Агафья Семёновна. Позже рядом с могилой царевича Ильи был похоронен и другой малолетний царевич – второй сын Петра I – Александр Петрович.

29/ Мария Иоанновна ( г., Москва – г., там же, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля). Крещена г. в Чудовом монастыре патриархом Иоакимом, крёстными родителями были Пётр I и царевна Татьяна Михайловна.

30/ Феодосия Иоанновна ( г., Москва – г., там же, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля, в г. останки перенесены в подвальную палату Архангельского собора Московского Кремля). Крещена г. архимандритом Чудова монастыря, крёстные родители – Пётр I и царевна Татьяна Михайловна.

31/ Екатерина Иоанновна ( г., Москва – г., СПб., похоронена в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры СПб.). Крещена г. в Чудовом монастыре в Москве, крёстные родители – Пётр I и царевна Татьяна Михайловна.

М.: 8/ г., Данциг (Гданьск) – Карл-Леопольд (16/ г. – 17/ г., темница Мекленбургского замка Демниц), герцог Мекленбург-Шверинский в – гг., сын герцога Фридриха I (–) Мекленбург-Шверинского и Кристины-Вильгельмины (–), дочери ландграфа Гессен-Гомбургского. Его первый брак: г. (н. ст.) – Софья-Гедвига ( г. (н. ст.) – г. (н. ст.)), дочь принца Нассау-Фрисландского, разведены.

Старшую, любимую дочку царица Прасковья Фёдоровна ласково называла свет Катюшка. Детство её прошло в Измайлове, старой вотчине дедушки Алексея Михайловича. Здесь, среди тенистых садов и прудов, где водились рыбы с золотыми кольцами в жабрах, пущенные сюда чуть ли не во времена Ивана Грозного, и росли дочери царицы Прасковьи. Все они разнились своими характерами. Екатерина была очень жизнерадостной, общительной и на редкость весёлой девушкой. Не слишком красивая, но не лишённая привлекательности, слегка полноватая, но бойкая и резвая, больше всего на свете она ценила удачную шутку, весёлый розыгрыш и звонкий смех. Не в меру болтливая, она так и сыпала словами, мало задумываясь об их смысле. Всё, что вертелось у неё на языке, выплескивалось наружу. С малых лет пристрастившись к танцам, она и потом, в Петербурге, была украшением любой ассамблеи. В Измайлове воспитателями царевен были старший брат знаменитого впоследствии вице-канцлера Андрея Ивановича Остермана – Иоганн-Христофор-Дитрих и француз Этьен Рамбур. Они учили дочерей Прасковьи немецкому и французскому языкам, хорошим манерам и танцам. Правда, в целом учение дало скромные результаты, но Катюшка оказалась способнее сестриц.

Когда вся семья в году перебралась в новую столицу, Екатерина быстро вписалась в новую обстановку. Ей нравилось быть в центре внимания, блистать при дворе и прельщать петербургских кавалеров. Душа общества, она умела обратить в шутку любую неприятность, и общение с ней было удивительно лёгким и приятным. Такой она осталась до конца своих дней, несмотря на сложные повороты судьбы.

Как и остальные племянницы Петра, Екатерина должна была сыграть определённую роль в политических раскладах своего дядюшки-«батюшки» (дочери царя Ивана рано остались сиротами, и Петра почитали не только дядей, но и отцом). Одной из главных задач государя во внешнеполитическом плане был «прорыв» династической изоляции Романовых, и три дочери старшего брата как раз здесь и пригодились. Сначала Пётр женил на одной из них курляндского герцога. Затем, несмотря на то, что царица Прасковья никак не желала расставаться с Катюшкой, очередь дошла и до неё.

Царевна Екатерина Иоанновна. Портрет XVIII в.

Жених играл не последнюю роль в балтийской политике европейских держав. Карл-Леопольд правил в небольшом северогерманском герцогстве Мекленбург-Шверин, находившемся на землях, которые когда-то давно населяли балтийские славяне, позднее истреблённые и ассимилированные германцами. Род Мекленбургских герцогов возводил себя к одному из местных славянских вождей – некоему Никлоту, жившему в XII веке. Много позже Мекленбургская династия разделилась на две ветви – Мекленбург-Стрелиц и Мекленбург-Шверин, владевшие разными частями этой маленькой страны. Петру I было необходимо ввести Мекленбург в орбиту русской политики, чтобы закрепиться на Балтике. Самым простым способом был, конечно, династический брак. Правда, герцог толком не успел разойтись со своей первой женой, но Пётр даже дал ему денег на бракоразводный процесс.

Карл-Леопольд Мекленбург-Шверинский. Портрет XVIII в.

Невестой должна была стать одна из дочерей Прасковьи, и выбор остановился на Екатерине, хотя сам Карл-Леопольд намеревался жениться на овдовевшей к тому времени Анне. 22 января года в Петербурге был подписан брачный договор, а в апреле состоялась свадьба, причём супруги сохранили своё вероисповедание: Карл-Леопольд – лютеранское, а Екатерина – православное. Однако семейная жизнь Катюшки не заладилась: молодожёны не сошлись характерами. Герцог был деспотичным, своевольным и крайне склочным человеком. Он враждовал со всеми, с кем только мог, обладая удивительной способностью наживать себе врагов. Главным же его противником, по его мнению, было собственное дворянство, которое якобы только и ждало случая, чтобы свергнуть своего «обожаемого» правителя. С женой герцог обходился грубо и бесцеремонно. Широко известен был Карл-Леопольд и чрезвычайной скаредностью. О его скупости лучше всего свидетельствует его любимая поговорка: «Старые долги не надо платить, а новым нужно дать время состариться».

Поначалу Катюшка сносила все его выходки, пытаясь, по своему обыкновению, шутить, но даже самому долгому терпению приходит когда-нибудь конец. К тому же и противники герцога – немецкие дворяне – относились к ней неприязненно, называя «дикой герцогиней». Вскоре Карл-Леопольд под давлением мекленбургского дворянства и войск других германских государств был изгнан из своей страны. Он бросился с женой в Вену просить защиты у австрийского императора. Положение мекленбургской четы стало очень тревожным.

И тут Екатерина решила воспользоваться тем, что царица Прасковья, страдая без любимой дочери и уже родившейся к тому времени маленькой внучки, постоянно звала её в Россию. Причём просьбы становились раз от разу всё настойчивей. Прасковье Фёдоровне удалось склонить на свою сторону даже Петра, и, уступив упорству невестки, царь согласился принять и племянницу, и её взбалмошного супруга. Однако герцог, поглощённый борьбой, отказался от приглашения, а Катюшка в августе года вместе со своей маленькой дочкой, крещённой потом в православие с именем Анна, приехала в милое её сердцу Измайлово. Фактически брак с мекленбургским герцогом распался. Впрочем, сам Карл-Леопольд мало сожалел об этом. Он был занят очередным витком вражды с внутренними и внешними неприятелями и в итоге добился лишь того, что его окончательно лишили трона и посадили в тюрьму. Там он и завершил свой сумбурный жизненный путь, пережив и свою вторую жену, и даже собственную дочь.

А жизнь Екатерины вернулась в прежнее русло. Она всё так же радовалась каждому мгновению и полной грудью вдыхала живительный воздух Родины. Быстро оправившись от мекленбургских волнений, уже в октябре года она с увлечением режиссировала спектакль в любимом Измайлове. На «вольных хлебах» она быстро поправилась, и Пётр, видя её полноту, посоветовал ей меньше есть и спать. Но, по словам камер-юнкера Ф.-В. Берхгольца, «герцогиня скоро оставила пост и бдение, которых, впрочем, и не могла бы долго выдержать».

Тем не менее в критические минуты Катерина могла проявить и решительность, и смелость. Зная её независимый нрав, члены Верховного тайного совета не решились предложить ей российскую корону после смерти Петра II. Сестра Катерины Анна казалась более подходящей кандидатурой – уж с ней-то не могло возникнуть неприятностей.

По иронии судьбы именно Катюшка подтолкнула сестру к решительным действиям. Когда московское дворянство поднесло новой императрице свою челобитную с жалобой на верховников и просьбой позволить обсудить собственные требования, Анна растерялась. Тогда Катерина дала ей в руки перо и чернильницу: ты, мол, царица, тебе и решать. Анна машинально начертала: «Учинить по сему», и русская история могла бы сделать ещё один крутой поворот.

Скончалась русская царевна – немецкая герцогиня, будучи ещё сравнительно молодой, от водянки.

32/ Анна Иоанновна ( г., Москва – г., СПб., гроб с телом принесен в Петропавловский собор СПб. г., похоронена там же г.). Герцогиня Курляндская с г., Российская императрица с г.

М.: г., СПб. – Фридрих-Вильгельм (Кетлер) (9/ г. – 10/ г., Киппингхоф, похоронен в Митаве), герцог Курляндский с г., сын герцога Фридриха-Казимира (–) Курляндского и его второй жены Елизаветы (–), дочери Фридриха-Вильгельма, курфюрста Бранденбургского.

Императрица Анна Иоанновна. Гравюра с оригинала И. Соколова. г.

В отличие от сестры Екатерины царевна Анна была с детских лет замкнутой, молчаливой и необщительной. Вместе с сестрами она росла в Измайлове, где её сперва обучали грамоте, а потом немецкому, французскому языкам и светским манерам, но ни к танцам, ни к иностранным языкам способностей она не проявила. Неуклюжая и угрюмая, Анна была полной противоположностью разбитной Катюшке, казалось, их роднила лишь полнота. Разумеется, и отношение матушки – царицы Прасковьи было соответствующим. Насколько она души не чаяла в Катеньке, настолько же недолюбливала Анну. Однако детские годы всё-таки были и для Анны счастливыми: уже став императрицей, она учредила третий гвардейский полк, назвав его Измайловским.

Внешне Анна не была привлекательной. Её смуглое и грубоватое лицо производило скорее отталкивающее впечатление. Во всём облике сквозило что-то мужеподобное. Сын фельдмаршала Миниха граф Эрнст так описывал Анну, когда она уже стала императрицей: «Станом была она велика и взрачна. Недостаток в красоте награждаем был благородным и величественным лицерасположением. Она имела большие карие и острые глаза, нос немного продолговатый, приятные уста и хорошие зубы. Волосы на голове были тёмные, лицо рябоватое и голос сильной и проницательной. Сложением тела она была крепка и могла сносить многие удручения». А менее беспристрастная графиня Наталья Борисовна Шереметева ужаснулась, когда впервые увидала императрицу из окна: «Престрашного была взору, отвратное лицо имела, так была велика, когда между кавалеров идёт – всех головою выше, и чрезвычайно толста». О физической силе Анны говорит и одно из её увлечений – императрица частенько забавлялась ружейной пальбой. В комнатах её дворца в Петергофе постоянно стояли заряженные ружья, из которых она стреляла в пролетавших мимо птиц. Охота императрицы больше напоминала бессмысленный по жестокости убой всевозможных зверей, выпускавшихся егерями прямо в дворцовые парки. Грубый нрав Анны, её грузная и крепкая фигура, низкий и зычный голос оставили неприятный осадок у многих современников.

Но вернёмся во времена её молодости. В году, во время встречи с прусским королём Фридрихом I (одновременно он носил также титул курфюрста Бранденбурга), Пётр договорился о женитьбе его племянника Фридриха-Вильгельма на одной из русских царевен. Сам Фридрих-Вильгельм, субтильный молодой человек, правил в небольшом герцогстве, граничившим с новыми российскими владениями, – Курляндия и Семигалия (по имени местных племён куршей и земгалов), которое находилось в вассальной зависимости от польского короля. Столицей герцогства была Митава, ныне латвийский город Елгава (теперь территория герцогства входит в состав Латвийской республики). Выбрать для герцога невесту из своих дочерей должна была сама царица Прасковья. Жених ей сразу не понравился, и она предпочла отдать ему среднюю дочь – Анну, чтобы оставить при себе старшую – любимую Катерину. На том и порешили.

Свадьба отличалась пышностью и великолепием. Впервые тихая Анна стала «героиней дня». Венчание состоялось в Меншиковском дворце, там же устроили и роскошный пир. Под грохот орудий, доносившийся с Невы, звуки музыки и огни фейерверков гости веселились до трёх часов ночи, так что к концу застолья еле могли держать в руках бокалы с вином. На следующий день произошла и вовсе невиданная церемония. Сыграли свадьбу царского карлика Я76кима Волкова, для участия в которой со всей страны свезли в Петербург более семидесяти уродцев. Весь двор потешался над ужимками и кривляньями карлиц и лилипутов – такие развлечения были вполне в духе того времени.

Так началась самостоятельная жизнь царевны Анны. Окончилась она тоже шутовской свадьбой – придворного шута князя М.А. Голицына в построенном зимой года Ледяном доме.

Спустя два месяца, в начале января года, новобрачные отправились в Митаву. Но на первой же остановке утомленный непрерывными праздниками Фридрих-Вильгельм внезапно скончался. Тело герцога повезли в Курляндию, чтобы похоронить в родовой усыпальнице, а заплаканная Анна вернулась в Петербург. Пётр долго размышлял, как поступить с вдовствующей герцогиней, наконец летом года он приказал ей ехать в Митаву. Первоначально государь даже хотел отпустить с Анной её мать и сестёр, но потом передумал. Анне предстояло одной отправиться на чужбину, чтобы стать там послушным инструментом в руках петербургского двора. Жизнь новой герцогини в Курляндии оказалась несладкой. Она постоянно нуждалась, ограничивала себя во всём и шагу не могла ступить без согласия Петербурга, писала униженные, заискивающие письма Петру и его второй супруге Екатерине, а будущее виделось ей туманным и неопределённым.

С трудом признало её курляндское дворянство. При Анне находился специально посланный из Петербурга «резидент» – Пётр Михайлович Бестужев-Рюмин, служивший своеобразным гарантом российского влияния на курляндские дела. Анна привыкла к нему, и хоть медленно, но начала осваиваться в незнакомой стране. Несколько раз возникали планы её нового замужества, но все они так и не осуществились. Без памяти влюбилась Анна в красавца и ловеласа графа Морица Саксонского, побочного сына польского короля Августа II. В году он явился в Митаву и даже был избран местными баронами на герцогский престол. Но политика была важнее нежных чувств, и русские войска скоро согнали непрошеного гостя с только что занятого им трона. Вскоре отозвали в Россию и Бестужева-Рюмина. И осталась бы безутешная вдовица в одиночестве, если бы не оказался при её дворе бедный курляндский дворянин, так и не доучившийся в Кёнигсбергском университете (за убийство солдата в ночной драке он был посажен в тюрьму, откуда бежал) Эрнст-Иоганн Бирон (–). Он и стал самым близким к Анне человеком и остался таковым вплоть до её смерти. Известный историк Е.В. Анисимов даже предполагает, что младший сын Бирона, Карл, на самом деле был сыном и Анны.

Свадьба карлика Петра I Якима Волкова. Фрагмент гравюры А.Ф. Зубова. г.

Из курляндского небытия незадачливую царевну вызволили неожиданные события, случившиеся в Москве в январе года. Только что, не оставив никакого завещания, умер император Пётр II. Верховный тайный совет собрался на экстренное заседание, и высшие сановники империи стали судорожно решать, кто теперь займёт пустующий российский трон. Как известно, император скончался, не дожив буквально одного дня до своей свадьбы с княжной Е.А. Долгорукой. Поэтому князья Долгорукие, занимавшие несколько мест в составе совета и чувствовавшие, что рушатся все их вот-вот готовые осуществиться планы, решились на подлог. Они составили поддельное завещание императора в пользу княжны Долгорукой и даже воспроизвели подпись Петра II. Но на заседании совета их обман сразу открылся. В разгар споров один из верховников, князь Дмитрий Михайлович Голицын, предложил спасительный вариант. Он обратил взоры соратников в сторону дочерей царицы Прасковьи и особенно Анны. Голицын подчеркнул, что она находилась ещё в брачном возрасте и могла родить наследников, «рождена среди нас и от русской матери в старой хорошей семье, мы знаем доброту её сердца и прочие её прекрасные достоинства».

Но, конечно, не это предопределило исход дела. Верховники стремились ограничить самодержавную власть монарха и для этого составили условия, «кондиции», на которых и пригласили несамостоятельную и непритязательную, как им казалось, Анну занять престол. Теперь императрица без разрешения Верховного тайного совета не могла объявлять войну и заключать мир, командовать гвардией и армией, вводить налоги, расходовать казённые средства, и даже жаловать имения и чины. «А буде чего по сему обещанию не исполню, то лишена буду короны Российской» – так заканчивался документ, который подписала Анна Иоанновна.

Но опытные царедворцы просчитались. За маской забитости и ограниченности в Анне скрывались и недюжинная решительность, и немалая сила воли.

Конечно, она согласилась на все условия. 25 января года посланцы верховников прибыли в Митаву, и уже 13 февраля новая императрица приехала в Москву. Оказавшись в России, она довольно быстро разобралась в ситуации. Замыслы верховников многим пришлись не по душе. Столичное дворянство, опасаясь, что вся власть сосредоточится в руках небольшой кучки аристократов, стало выдвигать собственные требования. Его представители поднесли Анне челобитную с просьбой выслушать их предложения. Подталкиваемая Екатериной, Анна начертала на ней «Учинить по сему», и до ограниченной монархии в России оставался всего один шаг, но тут во дворец вошли бравые гвардейцы, и под их давлением дворяне были вынуждены просить Анну восстановить императорскую власть в полном объёме. Тогда императрица приказала подать кондиции и «при всём народе изволила, приняв, изодрать». С российским конституционализмом было покончено. Надорванный Анной экземпляр кондиций до сих пор хранится в Российском архиве древних актов.

Восстановив самодержавие, Анна венчалась на царство в Успенском соборе Кремля 28 апреля года. 17 декабря года она подписала манифест «Об учинении присяги в верности наследнику Всероссийского престола, который от Ея Императорскаго Величества назначен будет», и хотя сам наследник ещё не был объявлен, благодаря этому манифесту петровский «Устав о наследии престола» обрёл былую силу.

В Москве Анне было неуютно, и в январе году императрица и её двор переехали в Петербург.

Анна Иоанновна была единственной чистокровной русской императрицей. И тем не менее именно время её правления ассоциируется с эпохой «немецкого засилья», «бироновщиной». Это не совсем так. Немцы появились в нашей стране ещё при Петре Великом, и почти все, кто занял при Анне важные государственные посты, служили новой Родине уже в предшествовавшие царствования (Миних, Остерман, Лёвенвольде, Шума*censored*). Да и русских в тогдашнем государственном аппарате было немало: пост канцлера при Анне занимал князь А.М. Черкасский, кабинет-министрами были А.П. Волынский, а затем А.П. Бестужев-Рюмин, Тайную канцелярию возглавлял А.И. Ушаков, а президентом Коллегии иностранных дел некоторое время продолжал оставаться граф Г.И. Головкин. Но императрице нужны были верные люди, не связанные с какими-либо придворными группировками и преданные лично ей. Поэтому и стал ближайшим советником обер-камергер Э. Бирон, вице-канцлером остался А.И. Остерман, а армию поручили фельдмаршалу Б.-Х. Миниху. Расставив нужных людей на нужные посты, Анна могла не беспокоиться за своё будущее. А в управление государством она почти не вмешивалась. Императрица была довольно ленива, к тому же умом не блистала, и потому при ней был создан новый орган – кабинет министров, подписи членов которого даже заменяли подпись государыни.

Коронация Анны Иоанновны. Шествие в Успенский собор. г.

Уже говорилось о времяпрепровождении царицы. Не следует думать, однако, будто невзыскательный русский двор утешался лишь примитивными оплеухами и подзатыльниками всевозможных шутов. При Анне в России появились и первая опера, поставленная итальянцами, и первая балетная школа, организованная французом Ж.-Б. Ланде. Любила ещё императрица устраивать свадьбы своих подданных. Уже упоминавшийся Е.В. Анисимов очень метко назвал её «всероссийской свахой». Память о собственной неудавшейся семье порождала в Анне желание осчастливить других.

Бирон, любимец Анны, в году под давлением России стал курляндским герцогом. Незадолго до смерти императрица подписала завещание в пользу своего внучатого племянника, только что появившегося на свет Иоанна Антоновича. А регентом вплоть до его совершеннолетия назначался герцог Бирон. Скончалась Анна Иоанновна от почечнокаменной болезни.

Рассказывали, что холодной осенью года во дворце, где жила Анна, появился призрак императрицы. Разбуженная Анна вышла посмотреть и сказала: «Это моя смерть». Бирон, не переставая плакать, до последней минуты стоял на коленях у постели умиравшей государыни. Она долго смотрела на него, а потом сказала: «Небось!» («Не бойся!»)

События эпохи

г. – Манифест об упразднении Верховного Тайного совета.

г. – Создание Кабинета министров.

г. – Начало вхождения Казахских земель в состав России.

г. – Рештский трактат между Россией и Персией. Возвращение Персии южного побережья Каспийского моря.

– гг. – Великая Северная экспедиция по исследованию Сибири, побережья Северного Ледовитого океана, Камчатки.

– гг. – Участие России в Войне за польское наследство.

– гг. – Русско-турецкая война, завершившаяся Белградским договором ( г.). Россия возвратила Турции Азов.

г. – Первая оперная постановка в России («Сила любви и ненависти» Фр. Арайя, перевод либретто на русский язык В.К. Тредиаковского).

г. – Основание первой балетной («танцевальной») школы в Петербурге.

Источники и литература:

Письма русских государей и других особ царского семейства. Т. 4. Переписка герцогини Курляндской Анны Ивановны. М.,

Анисимов Е.В. Россия без Петра. СПб., ;

Анисимов Е.В. Женщины на российском престоле. СПб., ;

Анисимов Е.В. Анна Иоанновна. М., (ЖЗЛ);

Павленко Н.И. Анна Иоанновна. М.,

33/ Прасковья Иоанновна ( г., Москва – г., там же, похоронена в Вознесенском соборе Вознесенского девичьего монастыря Московского Кремля. Захоронение не сохранилось).

М.: г. – Иван Ильич старший Дмитриев-Мамонов ( г. – г., скончался скоропостижно по пути из Москвы в с. Измайлово, похоронен в московской церкви Святых Флора и Лавра у Мясницких ворот), сын стольника и полкового воеводы Ильи Михайловича Дмитриева-Мамонова (ум. в г.) и Акулины Игнатьевны Вердеревской. Стольник, служил в л. – гв. Семёновском полку, участник Северной войны (в т. ч. сражений при Лесной и Полтавской битвы), капитан ( г.), гвардии майор ( г.), бригадир ( г.), генерал-майор ( г.), участник Персидского похода, командовал передовым отрядом при взятии Дербента, лейтенант корпуса кавалергардов ( г.), кавалер ордена Св. Александра Невского (в день его учреждения г.), генерал-лейтенант ( г.), сенатор ( г.), подполковник л. – гв. Преображенского полка ( г.), генерал-аншеф ( г.). Его первая жена, Евдокия Степановна Плещеева, похоронена в Чудовом монастыре в Москве.

Детские годы царевна Прасковья провела в Измайлове, с года жила в Петербурге, но позже опять вернулась в Москву. Она была красива, но, к сожалению, имела слабое здоровье. Подобно сестре Екатерине, увлекалась постановками спектаклей в измайловском театре, после смерти матушки взяла на себя все хозяйственные заботы об Измайлове, проявив большую рачительность и скрупулёзную деловитость. В начале х годов царевна познакомилась с уже немолодым генералом Иваном Ильичём старшим Дмитриевым-Мамоновым (у него было ещё двое младших братьев, которых тоже звали Иванами). Дмитриевы-Мамоновы – древний дворянский род, происходивший от смоленских князей – Рюриковичей. Пётр I дал согласие на свадьбу царевны и генерала, и они обвенчались, но этот брак так и остался официально не объявленным. Есть сведения, что в начале октября года у Прасковьи родился сын. Он скончался, не дожив до шести лет, и был похоронен рядом с отцом. Высказывалось предположение, что он изображён на портрете мальчика, оставшемся незаконченным и ныне хранящемся в собрании Русского музея в Петербурге. Портрет приписывается Ивану Никитину или Андрею Матвееву. При восшествии на престол Анны Иоанновны Иван Ильич получил чин генерал-аншефа. Через месяц он внезапно скончался, командуя эскортом, сопровождавшим императрицу в Измайлово. Царевна Прасковья пережила мужа лишь на год с небольшим. Она последней среди женских особ царской династии обрела покой под сводами собора Вознесенского монастыря в Московском Кремле, в приделе церкви Богоматери «Всех скорбящих радость», специально устроенном по распоряжению Анны в память о сестре. Дворец царевны перешёл во владение вернувшейся из ссылки дочери Меншикова – Александры, которую императрица выдала за старшего брата Бирона Карла-Магнуса.

Царевна Прасковья Иоанновна. Художник И.Н. Никитин. г.

34/ Алексей Петрович ( г., Москва – г., Трубецкой бастион Петропавловской крепости СПб., похоронен в Петропавловском соборе СПб.). Крещён г., восприемники – патриарх Иоаким и царевна Татьяна Михайловна.

Ж.: 14/ г., Торгау, Саксония – Шарлотта-Кристина-София, принцесса Брауншвейг-Вольфенбюттельская (19/ г., Бланкенбург – / г., СПб., похоронена в Петропавловском соборе СПб.), дочь герцога Людвига-Рудольфа (–) Брауншвейг-Бланкенбургского и Вольфенбюттельского и принцессы Кристины-Луизы (–) Эттинген, родная тётя герцога Антона-Ульриха (см. № 48).

Одна из самых страшных страниц в истории рода Романовых связана с царевичем Алексеем. Его конфликт с отцом стал символом Петровской эпохи – символом борьбы нового и старого, он как бы на новом уровне продолжал противостояние Петра и Софьи, Петра и Евдокии Лопухиной. Но в случае с Алексеем всё было гораздо сложнее, чем просто борьба двух противоположностей. Царевич был очень похож на отца: такой же упрямый и волевой, просто обстоятельства сложились так, что он оказался в самой гуще немыслимой ломки, затеянной Петром, в эпицентре противоборства двух стихий и погиб, не выдержав этого напряжения.

Царевич Алексей Петрович. Литография XIX в.